заглушить боль. У Итана не было такой роскоши. Ему приходилось справляться с Зои. Без

детей Уайатт мог преодолевать свою боль, как ему того хотелось. И брат справлялся с

этим, работая, работая и еще раз работая. А потом — играя, играя и ещё больше играя,

что, как понимал Итан, было просто прикрытием.

В действительности же Уайатт не веселился.

Честно говоря, Итан думал, что возможно было бы хорошей идеей, если Уайатт

на самом деле поговорит с Кассандрой. Они развелись два года назад и разошлись в

разные стороны. Сейчас она жила на северной стороне озера, и, насколько Итан знал,

бывшие супруги не перемолвились друг с другом ни словом с тех пор, как адвокаты

оспорили акт распоряжения имуществом.

Расставить точки над i в отношениях было хорошим делом, как он слышал. Но

Итан даже не пытался говорить с Уайаттом об этом. Уж Уайатт сказал бы, куда ему

засунуть это предложение.

Хотя с другой стороны, сейчас, когда Райли вернулась в город, Итан наконец-то

осуществит все это дело с разговором по душам? Вероятно после всего, это не лучшая

идея.

— Где Броди? — спросил Итан.

— На строительной площадке. — Уайатт не соизволил поднять голову от

печатания. Поскольку это могло привлечь кого-то к разговору лицом к лицу.

— На которой? — Итан снял пальто и вытащил лицензию, которую ему нужно

было взять сегодня на участок.

— У Маккензи. Бригадир устроил истерику по поводу пары рабочих, поэтому

Броди поехал кого-то напрягать.

— Ладно. Тори придет сегодня?

— В любую минуту.

Итан только запустил систему.

— Мне нужно посмотреть систему бухгалтерского учета.

— Ты хочешь умереть, мужик? Ты знаешь, какой она становится, если кто-то

наводит беспорядок в системе. Ты хочешь быть жертвой одной из ее тирад?

— Хорошее замечание. — Итан оттолкнул стул подальше от ноутбука и вместо

этого пошел распечатывать. Последнее, чего он хотел, было испортить отношения с Тори.

Ей, может, и было не больше двадцати или около того, но ее голова создана для чисел, а

характер смело можно сравнить со старой рыжеволосой ирландкой из пословиц.

Единственным, кто когда-либо спорил с девушкой, был Броди, главным образом потому,

что брату нравилось раздражать ее. Итан и Уайатт же ходили вокруг нее на цыпочках.

Только лишь он достал документы, Тори вошла в здание, как всегда создав вокруг

себя ураган, чавкая жвачкой, с сумками в обеих руках; непослушные рыжие волосы

спускались вниз по спине.

Тори могла бы работать в ФБР. Она за полсекунды могла рассказать, когда что-то

на ее столе было сдвинуто с надлежащего места. Ее зеленые глаза сверкнули в сторону

Итана.

— Ты трогал мой ноутбук?

— Разве я похож на смертника?

Она хихикнула.

— Как насчет тебя, Уайатт?

— Не при жизни, горошинка.

— Где ваш брат-идиот?

— На строительном участке.

— Хорошо. — Она похрустела костяшками пальцев и села за стол.

В офисе никогда не было скучно.

— Слышала, Райли вернулась в город, — сказала Тори.

Известия распространялись быстро. Итан поднял голову, увидев явное отсутствие

интереса у Уайатта, поскольку тот зарылся с головой в работу.

— Ага.

— Ты уже ее видел?

— Зои и я столкнулись с ней сегодня утром.

Это привлекло внимание его брата. И хмурый взгляд.

— Даже не ходи туда, Итан.

— Я не собираюсь никуда с ней идти. Кроме ее концерта.

Уайатт закатил глаза. Тори усмехнулась и сказала:

— Это интересно.

— Вообще ничего интересного. Зои — фанатка.

— Опа-на.

— Правда. Это так. Райли и я — в прошлом.

Уайатт покачал головой, а Тори хихикнула.

Хорошо, что у него есть сегодня дела вне офиса.

Было уже больше десяти часов вечера, когда Итан, наконец, вернулся со

стройплощадки в северном Арканзасе и позвонил своей маме, которая сказала, что Зои

может остаться на ночь. В любом случае, дочь часто оставалась у его родителей, были ли

в это время занятия в школе, или нет. И поскольку сейчас она была на каникулах, ей

разрешалось проводить время с дедушкой и бабушкой.

Он направился домой длинным путем, проезжая через Централ-Стрит с ее

причудливыми старыми витринами и городской площадью, из тех, что люди видят в

фильмах и думают, что они не настоящие.

Это было настоящим, и это было его домом. Когда Итан покинул старый город и

выехал на главное шоссе, он проезжал мимо одной из гостиниц, где предоставлялись

постель и завтрак, и увидел припаркованный гастрольный автобус Райли.

«Кент Констракшн» три года назад отремонтировала старое викторианское здание

для Билла и Мэйси Грант. Билл и Мэйси вышли на пенсию и купили дом: просторное,

красивое трехэтажное здание, с намерением вложиться в гостиничный бизнес в свои

золотые годы.

Значит, вот, где Райли со своей свитой решили остановиться. Хорошо для Билла и

Мэйси. Он надеялся, что Райли заплатит им много денег. Она, вероятно, могла себе

позволить прилично потратить.

Не то, чтобы его волновало, сколько у нее было денег, или что-то о Райли. Итан

просто надеялся, что ее визит будет коротким, потому что вообще не мог перестать

думать о ней.

Глава 3

Вчерашний день был зверским. После беседы с мэром, несколькими бывшими

учителями, а потом один на один с ведущей, которая собиралась писать ее биографию,

задававшей Райли наводящие вопросы об ее детстве, подростковых годах и родном

городе, Райли была сыта этим по горло и нуждалась в перерыве. Ее таскали по всему

городу, чтобы сделать кадры на фоне всех важных мест ее жизни, от игровой площадки до

одного из домов ее приемных родителей в старших классах школы.

Ух. Кошмар. Джоанн даже один раз подтолкнула ее, когда Райли закатила глаза, а

что такого? Может, никто и не будет заинтересован в ее жизни настолько, чтобы даже

посмотреть.

Если бы ей повезло.

Райли сказала им — сегодня никаких интервью. Джоанн она сказала, что ей

нужно немного свободного времени перед вечерним концертом, поэтому придумала

какое-то неубедительное оправдание: для того, чтобы отправиться в город,

воссоединиться со своими корнями, обрести свежий взгляд, чтобы далее смогла дать

несколько хороших интервью команде, составляющей биографию. Джоанн подумала, что

это прекрасная идея.

Ха. Одурачила ее.

Здесь не было никаких «корней», чтобы воссоединиться, никаких людей, с

которыми она потеряла связь, и ни одного человека, заинтересованного во встрече с ней.

Поправка: они может и были заинтересованы «позависать» с ней, если поблизости будет

съемочная группа, но никто не захотел бы посидеть с ней и поговорить.

У нее здесь не было друзей.

Райли влезла в старые, потертые джинсы, сапоги и теплое пальто и надела на

голову шапку, потому что, черт, на улице было холодно. Когда она припарковала одну из

арендованных машин на Центральной и вышла, то взглянула на серое небо. Низко

нависали и сгустились мрачные тучи, грозя плохой погодой позже, стирая все, что могло

прогреть за день солнце.

Дул северный ветер.

Собирался пойти снег.

Когда в последний раз она выходила на улицу, чтобы посидеть и оценить

намечающуюся непогоду? Когда Райли бывала дома в Нэшвилле, то уединялась,

закрывалась от любопытных глаз папарацци, поэтому привыкла оставаться дома. Она

только рано утром могла выходить через черный ход, но в основном, когда у нее

появлялся шанс поехать домой, она спала, измученная дорогой. Поэтому Райли многое

пропускала по утрам. А когда не спала, то погружалась в работу на студии.

Несмотря на пронизывающий холод сегодня, ощущения были хороши, чтобы

быть вне дома, вдохнуть настоящего воздуха, иметь возможность поднять голову и

рассмотреть перемещение облаков, думая о приближающейся буре. Она вспомнила

тусовку с Итаном и Амандой и остальными друзьями, пытаясь угадать, когда же пойдет

первый зимний снег.

Вскоре собирался пойти. Судя по радостным выражениям каждого на улице,

окружающие, казалось, были счастливы от этого. С другой стороны, может, они всегда

были счастливы. Райли понятия не имела, потому что недолго знала этих людей. Она

натянула шапку на уши и укуталась в пальто. Сегодня она заплела свои волосы и не

накрасилась. Ведь они ожидали Райли-звезду, а не Райли-ничтожество.

Никто вроде бы не заметил ее.

— Доброе утро, Райли. Приятно видеть тебя сегодня.

Она остановилась как вкопанная и повернулась: ее взгляд проследил за

женщиной плотного телосложения с короткими черными волосами, которая просто

поздоровалась с ней. Кто, черт возьми, это был?

— Доброе утро, мисс Райли. Могу я указать дорогу, похоже, ты куда-то

направляешься?

Она развернулась и столкнулась с высоким, долговязым мужчиной за сорок или

около пятидесяти лет. Он показался знакомым. Кто он? Райли пыталась примерно это

определить.

Тот дружелюбно улыбнулся.

— Ты, вероятно, не помнишь меня. Я — Тревор Траутман. Мы с моей женой,

Карен, жили по соседству в Ландау, около одной пары из твоих приемных родителей.

Теперь она узнала его.

— Ох, верно. Рада видеть вас снова, мистер Траутман.

— Ты ищешь какое-то конкретное место?

— Нет, сэр. Просто вышла прогуляться.

— Полезно для тебя. Сегодня, возможно, пойдет снег, так что наслаждайся

хорошей погодой, пока она у нас есть.

— Да, сэр. Так и сделаю.

— Моя Карен очень сильно любит твою музыку. Я тоже, собственно говоря. Мы

идем на твой концерт вечером. — Он взглянул на небо. — Если погода позволит, конечно.

Если Райли повезет, здесь будет снежная буря, и она сможет спрятаться на

«ночлег и завтрак» с вечера.

— Конечно. Спасибо вам. Увидимся вечером.

Слишком много для попыток спрятаться незаметно. Ей следовало знать лучше.

Тревор двинулся дальше, так что Райли сделала то же самое.

За исключением нового слоя краски, или может другого навеса, на Центральной

улице было не слишком много изменений. Все было точно так же, как и когда она

уезжала. Райли рассматривала витрины магазинов, оценивая, как изменилась мода в

магазинах одежды. Спасибо, Господи, за это. По крайней мере, сохранились некоторые

тренды. Она улыбнулась красно-белому полосатому навесу «Кондитерская Кластерс».

Вот это да. Прошло много лет с тех пор, как она вспоминала о «Кластерс».

Не в силах устоять, Райли вошла внутрь, надеясь увидеть улыбающееся лицо

Пола Хейзелтона, работающего за стойкой, его густую гриву белых волос, безупречно

причесанных под красно-белой шапочкой, которую он всегда носил.

Вместо него там стояла девушка, которая набирала сообщение в телефоне и

жевала жвачку, даже не заметив, как вошла Райли, несмотря на звонок колокольчика над

дверью.

Хух. Райли шагнула к прилавку, ее пристрастие к сладкому воспрянуло к жизни

от красочных конфет и шоколадок за стеклом стойки.

Чавканье жвачкой продолжалось. Бляхи с эмблемами названия кафе висели за

прилавком и перед ним. Решив, чего же она хочет, Райли взглянула на девушку, у которой

была грива розово-пурпурных волос, зачесанных наверх и закрученных на макушке.

Никакой милой красно-белой шапочки.

Райли продолжала ждать, надеясь, что ее заметят. Но этого не происходило.

Наконец она откашлялась, и девушка вздохнула, как если бы Райли была

наихудшим из неудобств.

— Чем могу помочь?

Боже мой. Райли могла видеть цвет жвачки девушки. Она хотела велеть той