Ирина Меркина - Всё как есть

Всего-то надо было принимать по 8-10 капель экстракта до еды — каждая порция на две столовые ложки меда. Беда в том, что есть мне совершенно не хотелось. Нино сказала, что это очень кстати, можно как раз провести разгрузочный день, что тоже полезно для здоровья.

Итак, весь разгрузочный день я ела вареную картошку без соли и запивала родниковой водой. Есть картошку без соли, чтобы оздоровить организм, это совсем не то, что просто есть картошку, даже с солью. Я давилась, но глотала ее каждые три часа, держала во рту мед с керосином до полного растворения и… спала.

Наверное, это было следствием оздоровления, но на меня напала такая же неистребимая спячка, как в профилактории. Я открывала глаза только для того, чтобы впихнуть в себя порцию картошки и прополоскать горло керосиновым экстрактом. Так продолжалось целый день. К вечеру Нино заставила меня перелечь в дом, потому что ночь обещала быть холодной и я могла замерзнуть в комнатке рядом с террасой.

Ночь будет холодной! А как же Володька со своим водопадом?

Это была последняя мысль, которая вяло проползла в моем сонном сознании и растаяла. Дальше я видела только картинки, яркие, как керосиновые разводы в лужах. Я видела зеленый самолет, спускающийся с неба, и лицо летчика в больших очках. Летчик был загорелый и улыбался белыми зубами, хотя из хвоста его аэроплана тянулся жирный черный дым. Потом самолет громко рухнул за зеленый холм, и туда побежали, широко расставляя ноги, бабки с полными ведрами. Я догадалась, что в ведрах керосин, и сейчас они будут лечить раненого летчика от гангрены, как это описано в книжке. Бабки были живописные, в просторных разноцветных сарафанах, я бы с удовольствием продавала таких у себя в магазине.

Дым вылез из-за холма и заволок все небо, оно стало сизым, и из него повалили густые хлопья снега. Они сыпались на сад, где среди ореховых деревьев цвели малиновые розы. Снежинки садились на розы и таяли, а старушка с палочкой стояла посреди сада и грозила небу. Это была какая-то сказка Андерсена, но я не могла вспомнить ее название.

Далее с замиранием сердца я увидела Володьку, который брел по заснеженному лесу и тащил на себе огромную видеокамеру. На нем были только джинсы и клетчатая рубашка, снег ложился на плечи и на камеру, и я с ужасом подумала, что камера испортится и Володька этого не переживет. Тут он остановился и начал снимать водопад у себя за спиной, и это в самом деле было зрелище, потому что вода замерзала на лету и становилась разноцветной, как керосин. Теперь-то мне стало ясно, что Вовка — это мальчик Кай, и я должна его найти, потому что он заколдован ледяным водопадом. Но как же называется сказка?

Потом у меня заболело горло, и я увидела себя маленькой в квартире у бабушки. Бабушка подошла к кровати, велела мне открыть рот и помазала там какой-то вонючей гадостью.

«Не жалуйся, — сказала она. — А то родители будут лечить тебя, окуная в прорубь».

В прорубь я не хотела, мне и так было холодно. Нужно было рассказать бабушке, что сейчас во сне я видела своего жениха и это очень важно, потому что когда я его встречу по-настоящему, она уже умрет. Но бабушка отошла, взяла с полки рыжую черепаху и протянула мне. Обе они вдруг стали очень маленькими, и бабушка, и черепаха, и потонули в ярком свете. Я прищурилась, чтобы их разглядеть, — и открыла глаза.

Солнце било во все окна. Что-то капало с карниза, наверное ночью прошел дождь. Я лежала в чужой кровати с компрессом на горле, вокруг пахло керосином, а с полочки напротив кровати, притаившись между вазочками с высушенными травками, смотрела на меня рыжая черепашка. Такая же, как бабушкины черепахи, только маленькая.

Я закрыла глаза и снова открыла их. Черепаха не исчезла. Я хотела приподняться и потрогать ее, но не могла даже пошевелить рукой. Меня опять куда-то потащило, но перед тем как уйти в глубину сна, я услышала за окном что-то такое, от чего сразу стало удивительно спокойно, но не успела понять что…

— А чем тут пахнет?

Это и было то важное и спокойное, что звучало сначала за окном, во дворе, а теперь рядом со мной. Это был голос Володи Брянского. Значит, он вернулся, не замерз на своем водопаде, и с ним все в порядке.

— Катюха, ты все болеешь?

Брянский сел на край кровати, шумный, загорелый, отощавший чуть не в два раза. Серые глаза сияли на осунувшейся, но счастливой физиономии.

— А я вам меду свежего принес, был на пасеке. Ух, красота. Пасечник чуть меня не уморил своим самогоном. Ну-ка вставай, хватит симулировать.

При слове «мед» у меня во рту возник отчетливый вкус керосина — я же принимала этот чудодейственный экстракт на меду.

— Температура есть, котенок?

Володя наклонился потрогать губами мой лоб, но остановился.

— Слушай, тут какой-то запах… Чем тебя Нино лечит?

— Керосином, — прошептала я.

— Чем? — Володька так и застыл надо мной, потянувшись, чтобы открыть окно.

Я виновато похлопала глазами — а что тут можно было сказать?

— А! — он поднял с пола что-то розовое, должно быть брошюру об исцелении керосином. — Это оно и есть? Понятно.

Брянский сидел на моей кровати и листал книжечку, а я на него смотрела. Мне уже не хотелось спать. Хотелось встать, выйти в туалет, а еще больше — вымыться. Но я боялась пошевелиться. Казалось, что от каждого моего движения в воздухе распространяются пары керосина. Я уже их не чувствовала — принюхалась, но Вовка морщился и поминутно вставал, чтобы пошире раскрыть и так уже распахнутое окно.

Сначала он хмыкал. Потом фыркал. Потом хохотал. Потом захлопнул книжку, сгреб меня вместе с одеялом в охапку и весело встряхнул.

— Так ты читала этот бред? И ты согласилась керосиниться? Или ты без сознания была? Нино!

Нино куда-то пропала, наверное не хотела мешать нашему свиданию.

— Нино! — продолжал бушевать Володя. — Куда она подевалась? — Он выскочил во двор, и оттуда донесся его веселый голос: — Нино, давай баню топить, немедленно! А то у меня не девушка, а вонючий примус.

— Керосин, между прочим, авиационное топливо. На нем самолеты летают, — отозвалась невидимая Нино. Голос ее звучал неуверенно. Наверное, она боялась, что Володька ей устроит скандал из-за моего лечения-оздоровления.

— Самолеты пусть летают хоть на кефире. А я не собираюсь жениться на «Боинге».

Интересно, а на ком он собирается жениться?

— Кать, вставай, Мойдодыр пришел.

Я честно попыталась встать. Мойдодыр подошел и поставил меня на ноги. Я удержалась в вертикальном положении, но голова клонилась набок.

— Вов, я проводила разгрузочный день…

— Это хорошо, значит, легче стала.

Он подхватил меня на руки и понес к двери.

— Сейчас мы вымоем эту керосинку. Сами вымоем. Я великий умывальник, знаменитый Мойдодыр…

Он действительно меня вымыл, как маленькую. Да еще смешил всю дорогу, рассказывая, как здорово можно лечиться и очищаться яичной скорлупой, перекисью водорода и древесным дегтем. И это не стеб, о каждом таком чудодейственном средстве тоже написаны книжечки из той же серии. Он их видел собственными глазами. Просто они не попались в руки старой дуре Нино и маленькой дурочке Кате. А то бы лежать мне сейчас обмазанной дегтем и со скорлупой во рту.

После бани я почувствовала себя лучше, даже смогла сесть на веранде и выпить чаю с медом. Володька рассказывал, как снимал водопад и окрестности два дня подряд, в разном освещении, а потом пошел дальше и набрел на пасеку. Пасечник оказался из казаков, вусмерть упоил его самогоном и достал байками о подвигах русского войска на Кавказе. Зато потом подвез на телеге, и Брянский уже пешком добрался до дома.

Пленка у него кончилась, вот беда. А то бы он еще неделю бродил по лесу.

— Ну все, завтра с самого утра поедем.

Раз кончилась пленка, можно ехать. Можно даже на меня обратить внимание.

Я пошла в дом собирать вещи. Постель мою Нино уже куда-то убрала, одежду, провонявшую керосином, Володя выкинул. Около кровати остались мои часы и…

И какое-то смутное воспоминание. Я огляделась по сторонам. Нет, это был не сон. Вот она, черепаха. Точно как у меня, только маленькая. В общем, наши черепашки ведь не единственные в своем роде, наверное, у кого-то еще они есть. И все же…

— Нино, откуда у вас черепаха? Там, на полочке?

— Знакомая оставила, — сказала Нино, собирая чашки со стола. Володя возился в дальнем углу сада со своей камерой. — А все-таки, что бы он ни ворчал, керосин помог, правда, Катя? Чушь, глупость — а помог. Керосин, аспирин, организму все равно, он сам себя лечит. Я вам меду в дорогу положу.

— Какая знакомая? — спросила я. — Как ее звали? Из Москвы?

— Из Москвы, подруга моя. Антонина. А что?

Край стола оказался именно там, где нужно, а то бы я упала.

— Антонина Калинкина?

— М-м… А ты ее знаешь?

— Я знаю, — прошептала я. — Это моя бабушка. И черепаху знаю. Только я не знала, что есть еще маленькая.

Нино замерла с чашками в руках.

— Ах, вон оно что… — пробормотала она.

— Нино! Когда вы ее видели? Где она? Она была у вас?

Сзади подошел Володя.

— Нино, скажите мне! Вы же знаете, что бабушка исчезла и мы ее больше не видели.

Нино помолчала, потом спросила:

— А вы искали ее?

— Нет! Она просила ее не искать.

— Ну а что ж ты ищешь, если просила?

Я стояла совершенно обескураженная. Не было у меня куража трясти эту женщину, умолять, угрожать, уговаривать. И сама радушная Нино вдруг закрылась, как музыкальная шкатулка, стала похожа на поседевшую Снежную Королеву. Это она жалела, что сказала лишнее и про черепаху, и про подругу из Москвы, догадалась я. Но не знала же она, что нарвется именно на меня.

— Это вы о чем? — спросил Брянский.

— Это мы о своем, о девичьем, — сухо ответила Нино. — Володя, там твое полотенце возле умывальника, не забудь.

— Нино! — бросила я ей в спину. — Ну хоть одно: она жива?

Старушка устало обернулась.

— Не знаю, — сказала она. — Честно тебе, как на духу, — не знаю. Когда уходили от меня, была жива и здорова.

— Кто уходил? Она была не одна?

Ничего не ответила рыбка, лишь хвостом по воде махнула и ушла в открытое море.

Состоятельные лондонцы серьезно увлеклись новой и довольно оригинальной диетой для быстрого похудания. Сейчас в центре города открывается много центров, в которых люди надевают специальные маски и в течение часа дышат сильно разреженным, как на высокогорных лугах, воздухом.

Врачам и альпинистам хорошо известно, что человеческое сердце в разреженной атмосфере с содержанием кислорода 10 % (в два раза ниже нормы) начинает усиленно качать кровь по всему организму, что улучшает обмен веществ, повышает уровень гемоглобина в крови и нормализует мышечный тонус.

Однако только недавно один спортивный врач заметил, что человеку, особенно с повышенным весом, не надо лезть высоко в горы, а достаточно 3 недели подышать разреженным воздухом — и он может похудеть на 15 килограммов. Правда, за такую услугу надо заплатить около тысячи долларов, но большая сумма не останавливает толпы упитанных женщин, намеренных вернуть себе девичью талию практически без всяких усилий и голодных мучений. Главное — не наедаться перед сеансом дыхательной терапии.

Из интернет-новостей

Не знаю, керосин подействовал или горный воздух, но возвращалась я в Москву какая-то очищенная и одновременно опустошенная, как выпотрошенная рыба. По дороге я рассказала Володе про бабушку и черепах, про исчезновение Леонардо и охоту на Донателло. Он выслушал внимательно, но думал о чем-то своем. У него перед глазами уже стоял будущий фильм, и он гнал машину, чтобы скорее упасть на монтаж.

Но когда я расплакалась в мотеле, он долго и терпеливо утешал меня и говорил всякие правильные, вселяющие надежду слова. Например, он сказал, что бабушка обязательно даст о себе знать, не может она до конца оставить в неведении тех, кто ее любит. Даже если ее нет в живых, весточка рано или поздно до меня дойдет. Я стала рассуждать, что делала бабушка у Нино, откуда они были знакомы, с кем она была там и куда «они» уехали, но Брянский уже спал.

Вы будете смеяться, но в Москве все пошло точно так же, как в прошлый раз. Володька ушел с головой в новый проект, предупредив, чтоб я никуда не исчезала, потому что нужны будут еще студийные съемки. В качестве подружки, на которой собираются жениться, я могла исчезать сколько угодно.

Сашка учился с утра до вечера, но идею писать роман не оставил, хотя я надеялась, что рано или поздно она рассосется. Он требовал, чтобы я собрала диеты, на которые будут по очереди подсаживаться герои, путешествуя в пространстве и времени в поисках кода ДА-ЛИ.