— Я. Поговорю. С ней.

— В этом больше нет смысла. Галя со мной. — Так же спокойно, словно и не было ничего. Словно они так и разговаривали. Чувство, от которого становится жутко.

— Антон Борисович, Дмитрий Алексеевич, не здесь, прошу вас. — Подлетел озабоченный метрдотель.

— Всё в порядке. Мы уже уходим. — Улыбнулся мужчине Шах. Антона перекосило так, словно перед ним стояло чудовище.

— Дмитрий Алексеевич, ужин за счёт заведения…

— Я в состоянии платить по счетам.

Развернулся, чтобы увидеть Галю. Она смотрела на него и снова была напугана. Нет, она, скорее, волновалась. За кого из них? Не важно. Он не хочет знать. Она будет его, потому что так должно быть. Так лучше для неё.

Подходя к столику, улыбался, потому что невозможно было не улыбаться, глядя на яркий румянец.

— Планы меняются, предлагаю приступить к десерту дома. Ты как?

— Только если сваришь свой кофе. Кажется, ты подсыпаешь в него что-то наркотическое. Я уже подсела. — Девушка делает круглые глаза, берёт свою сумочку и, улыбаясь, выходит с мужем под руку, не замечая Антона. Не замечая его буравящего взгляда. Она не хочет его видеть. У неё уже есть тот, на кого нужно смотреть.

Дома, как бы оба не старались, лёгкую атмосферу общения поддержать не удалось. Галя всё больше погружалась в свои размышления, Шах толи не хотел ей мешать, толи не хотел торопить события. В любом случае, он уже научился ждать её. Осталось совсем немного…

А утром… утром как всегда разбудил стуком в дверь. Сначала такое отношение Шаха напрягало, потом забавлял её виноватый вид, а теперь ему было просто приятно слышать торопливое и суетное «доброе утро», пусть даже через дверь. У него были ключи от этой комнаты. Более того, сколько раз он одёргивал себя от желания не стучать, а войти, чтобы не только услышать голос, но и увидеть светлое заспанное лицо с чуть припухшими губами. Зато на нём отображался мир и спокойствие. Вместе они встретили лишь одно утро, но Шах помнил его долго. Наверно каждый день вспоминал и мысленно говорил, что всё бы отдал, чтобы вернуть тот день, те минуты до звонка своего мобильного. И вот так, с предвкушением этого чарующего вида, он и стоит каждый раз под дверью. Десять, двадцать минут. Да он готов простоять под ней вечность! Только бы быть уверенным в том, что Галя выйдет.

— Ещё раз доброе утро. — Галя сегодня улыбалась и мило смущалась. Не оставалось ничего другого как пригласить её на ставший традиционным завтрак.

— Доброе. — Развёл Шах руками, пропуская вперёд.

Сначала Галя шла смело, размашисто виляя бёдрами. У кого-то сегодня настроение?.. Ну вот… не успел помечтать, как движения стали более ровными и спокойными. Девушка вспомнила, что не одна. Что на её попу могут непристойно пялиться и… как она близка к разгадке. Спустившись по лестнице, Шах застегнул пуговицы стильного пиджака, не желая давать малышке лишние подтверждения её догадок. Что сказать… он не привык долго обходится без женщины. Особенно когда эта самая женщина так завлекает, манит, а потом прячется в дальний угол. Он заводил её и заводился сам, он соблазнял её и отталкивал, чтобы потом, как молокосос, закусывать подушку, кончая. Что его останавливало? Наверно здравый смысл. Он мог заставить, мог уговорить, мог просто довести до грани и трахнуть так, как давно мечтал. В том, что касалось постели, о любви речи не шло. Шах хотел. До темноты в глазах. Иногда физически ощущая, как боль желания бьёт не только по нервам, но и по всему организму, уничтожая. Но не прикасался. Потому что знал: как только почувствует эту власть, двух путей ни у него, ни у неё уже быть не сможет. Он мог логически объяснить, что с ним Гале будет лучше. Более того, дай он ей шанс спутаться с эти Антоном, уже через год не потребовалось бы много усилий, чтобы затащить её в свою постель, вернуть в свою жизнь. Но он не готов был ждать. Не готов делиться и получать маленькое разбитое сердце с растоптанными надеждами. Поэтому сейчас борется с ней и с собой.

— Ты не голодный? — Отвлекла его лёгкая улыбка жены.

— Я бы мог сказать, что сыт твоей любовью, но… — Снова развёл руками, поджимая губы.

— Но тогда бы я начала халтурить и экономить на ужине. — Подсказала Галя более щадящий вариант концовки. Дима нахмурился.

— Экономить? — Приподнятая бровь не застала Галю врасплох.

— Да. Свои силы, разумеется. Не думаю, что две порции мяса сильно бьют по твоему карману.

— А вдруг я концы с концами еле свожу? — Приблизился Шах, нависая над столом, оттесняя завтрак и подавляя своей энергией любое сопротивление.

— Да, дорогой. — Не желая отступать, Галя приблизилась к нему в ответ. Смотрела в глаза, чуть прикусила губу, аккуратно поддела полы пиджака, поглаживая ткань изнутри. — Твой галстук просто кричит об этом. — Стянула в кулак модный аксессуар, притягивая к себе его обладателя. Пришлось задержать дыхание под испытующим взглядом. И не важно, что самой от такой наглости, дерзости, теперь придётся в срочном порядке бежать в комнату женской гигиены, чтобы привести себя в порядок. Потому что Дима был как ледяная глыба, которая надвигается и даже не думает, что через секунду превратит кого-то в такой же лёд, как и сам.

Он смотрел слишком серьёзно, на лице ни тени игривости. Его подобная игра не заводила. И только сам Шах знал, что ещё чуть-чуть и он разложит её прямо на этом столе, обернув на пол и кофе, и свежий бисквит.

— Если не отпустишь, то о работе на сегодня можешь забыть. — Предупредил, а Галя сначала не поняла, потом её кулачок дрогнул, а после и рука разжалась. Горькая улыбка вылезла чуть позже, когда никто видеть этого уже не мог.

— Дима, поехали, мы опаздываем. — Сказала вместо «мне плевать на работу, я хочу тебя здесь и сейчас», только что-то подсказывало, что это он и так знает, потому и предупредил. Потому и заставил отступить. И, конечно же, он понимающе кивнул, не желая развивать ни тему, ни решать очевидные проблемы. И если бы Галя лично не чувствовала, как стоит его член, уличила бы мужа в импотенции.

По дороге они не проронили и пару слов. Расстались, только условившись о том, что вечером её заберёт Женя.

* * *

— Дмитрий Алексеевич, к вам Борис Аркадьевич. — Пропела по коммутатору секретарша Шаха, явно стоя глазки давнему партнёру компании. Шах даже перестал обращать на это внимание. Успокаивало то, что старый друг принципиально секретарш в любовниц не берёт.

— Пригласи. — Пробасил в ответ и откинулся на кресле, отвлекаясь от работы. Ковалёв давно стал одним из немногих, с кем можно было не строить из себя большого начальника.

Статный мужчина возрастом чуть за пятьдесят вошёл и сразу направился к мини бару, расположенном в углу. Удивлённый и заинтересованный взгляд Шаха оставил без внимания. Развернулся, щедро наливая в бокал марочный коньяк, прищурившись, посмотрел на хозяина кабинета, и залпом бокал осушил. Шах подошёл ближе и наполнил второй бокал. Под пристальным взглядом усмехнулся.

— Я так понял, мне халявы не предложат. — Пояснил, раскатав по рту мелкий глоток. — За что пьём?

— За то, что мой друг такая *ука! — Вызверился Ковалёв. Сжал зубы, наблюдая как меняется в лице Шах, и только после этого швырнул портфель, который до этого не вспомнил выпустить из рук, на угловой диван. — Ты какого хрена к сыну моему полез?! — Прорычал, но желаемого не добился: Шах так и стоял с полуулыбкой. — Молчишь?

— А что ты хочешь от меня услышать? Я пока не понял, о чём ты тут толкуешь. Объяснишь? — Протянул руку, предлагая присесть и поплёлся следом, когда Ковалёв махнул гривой и согласился.

— Что это за фокусы, Шах? — Подскочил, не успев толком сесть. — Антон женится собрался… Помню я его девку, два года слюни по ней пускает, только что не пылинки сдувал, предложение сделал, а она, оказывается, уже под тобой побывала? Осталась в этом городе хоть одна тобой неопробованная, а?

— Что?

— Что слышал!

Шах улыбнулся шире дозволенного, внимательно посмотрел на друга, а потом громогласно рассмеялся, свободно запрокидывая голову назад.

— Антон, говоришь? — Хохотнул ещё раз. — Сын?

— Ты чего ржёшь как конь гималайский? Я тебя спрашиваю, что ты девке мозги пудришь? Какого хрена тут вообще у вас происходит?!

Отсмеявшись, Шах затих и даже улыбку спрятал, принимая привычный для себя и окружающих образ, после чего губы и вовсе скривил.

— Я пока так ничего и не понял.

— Что ты не понял? Что ты не понял?! Бабу, говорю, сыну моему верни! Не понял он. — Разворчался Ковалёв, упокоившись. — Нет, это дурдом какой-то! Дим, две недели назад я в командировку уехал, Антон кольцо ей выбирал. На днях жена звонит, говорит, отказала нашему сыночку эта пигалица, приедешь спусти с неё шкуру. А вчера, не успел я войти в дом, как Антон кричит: спасай мою девушку, какой-то бандит держит её у себя, не отпускает. Нет, я всё понимаю, но почему бандит-то? И вообще, что это за история? Вроде как ты женат? — Последнее Ковалёв выговорил с явным недоверием и каким-то смешливым подтекстом. — Теперь, надеюсь, понял?

— Теперь понял. — Кивнул Шах, но продолжал упрямо смотреть на друга, не спеша пояснять что-либо.

— Ну, и что ты молчишь?

— Не поверишь, — развёл руками, — даже не знаю с чего начать.

— Да уж желательно с начала! Что за бред?

— Нет никакого бреда, Борь. Галя действительно моя жена и она живёт со мной. Поэтому вопрос о том, чтобы я кому-то кого-то вернул не стоит обсуждения. Что касается их отношения с твоим, — на этом Шах странно скривился, словно ему было неприятно, — сыном, то пусть остынет и найдёт себе кого-нибудь попроще. Всё остальное тебя не касается в принципе, поэтому тему можно считать закрытой.

— Что значит не касается и что значит закрытой, Дим? Ты нормально объяснить можешь? Какая жена? С какого бодуна она взялась? Ты мне хоть не втирай, бок о бок баб пёрли столько лет, ты чего?

— Сколько? — Бросил Шах с вызовом, Ковалёв пожевал губами, прежде чем ответить.

— Ну, как ни крути, а два последних года…

— Боря, она моя жена. — Отчеканил Шах, обрезая все пути к отступлению. — Законная. Это не обсуждается. Женаты шесть лет. — Едва ли не по слогам выговаривал, понимая, что понимания не будет в принципе. — Поссорились. Расстались. Почему начала встречаться с твоим сыном? Потому что была уверена, что я не вернусь. Почему ему обо мне не рассказала? Да потому что вычеркнула из своей жизни. А вот сейчас я увидел её и понял, как много потерял. Она вернулась ко мне и теперь по-другому уже не будет.

— Да ладно, Дим. — Мужчина сделал вид, что расслабился, даже руку на подлокотник откинул, принимая свободную позу. — Ну, не вижу проблем, правда. Ну, жена, ну, законная. Сколько ты с ней вместе прожил и сколько порознь? Я ведь хорошо считаю и о чём ты говоришь, прекрасно понял. — Спокойно и вкрадчиво продолжил Ковалёв, понимая, что высказаться ему дадут. Говорил, меняя тактику. Шах склонил голову на бок. — Что тебе, баб мало? Да любая в нужную позу станет только кивни. Любовь у них, понимаешь? Молодо-зелено, и такое бывает. Хочет он её — пусть получит. И Галя тоже неплохая девка, хорошо ему с ней будет, понимаешь? Нужна ему такая. Тебе она зачем? Я же знаю, что ты темпераментных любишь, таких, чтобы искры из глаз, чтобы волосы дыбом. Чтобы кричала под тобой и спину по-живому раздирала. Эта другая. Дру-га-я! Что ты заладил, жена, жена?

— Борь, ты меня сейчас уговариваешь, я что-то не понял? — Подводя итог под этим словесным бредом скривился Шах и упёрся локтями в столешницу. — Ты реально мне сейчас говоришь эти слова или это слуховые галлюцинации? Лично я больше склоняюсь ко второму варианту. Что значит отдай? Мы не на рынке.

— Дим, любую тебе подгоню. Но эту, — Ковалёв поднял указательный палец вверх, — эту уступи. Это я тебе сейчас как друг говорю.

— Да пошёл ты, друг! Вместе со своим сыном. Вырастил недомужика так теперь и отвечаешь за него, да?

— Дим, давай поговорим по-взрослому, хорошо? Зачем она тебе? — Примирительно выставив перед собой ладони, Ковалёв заговорил тише. — Ты же любую приручить сможешь. А ту, которая не понимает, заставишь понять. Приличную захотел? Не шлюху? Так зайди в любой институт там таких приличных пруд пруди, хоть красивую бери, хоть умную, хоть то и другое вместе.

— Что же ты это сынку своему не посоветовал? — Хитро прищурился Шах, затихая. Снова расслабился и подтянул бокал с коньяком ближе. Сделал ещё один мелкий глоток и, смакуя вкус, погонял напиток между щёк.

— Да дурак он. — Ковалёв беззлобно махнул рукой. — Вцепился в эту, клещами не оттащить. Я не понял сначала, что талдычит. «Украл, заставил, она меня любит». — Перекривил сына. — Только когда имя твоё услышал более-менее пришёл в себя. Знал ведь, что не может такого быть. Так вот не слышит меня Антон. Помоги, говорит, вернуть. Что хочешь сделаю, в бизнесе в твоём останусь, — посмотрел на Шаха исподлобья, — ты же знаешь, что это для меня важно…