— Ой-ей-ей, подруга! — Натану было явно неловко меня обнимать, лежа со мной в одной постели. Осторожно придвинувшись, он похлопывал меня по плечу. — Ничего, как-нибудь обойдется.

— Но как? Я потеряла работу, дом и любимого человека. И не получила рекомендаций, потому что мистер Гупник считает меня воровкой. Да и вообще, я теперь не знаю, где моя родина. — Я вытерла нос рукавом. — Блин, я снова облажалась и не понимаю, зачем мне пытаться достичь чего-то большего, потому что каждый раз это кончается для меня полным обломом.

— Ты просто устала. Все будет хорошо. Непременно будет.

— Как с Уиллом?

— Ох… Там была совершенно другая история. Ладно, брось… — Натан обнял меня своей здоровущей рукой.

Я рыдала, пока не иссякли слезы, после чего, измученная событиями сегодняшнего дня и прошлой ночи, наконец уснула.


Проснулась я восемь часов спустя одна в чужой комнате. Только через пару минут я поняла, где нахожусь, и на меня лавиной обрушились события предыдущего дня. Я скрючилась под пуховым одеялом в позе эмбриона, мне хотелось остаться лежать вот так еще год, а лучше — два, пока все как-нибудь само собой не рассосется.


Я проверила телефон: два пропущенных звонка и куча сообщений от Джоша, которые, похоже, пришли все разом накануне вечером.

Эй, Луиза! Надеюсь, ты чувствуешь себя хорошо. Весь деньна работе вспоминал, как ты танцевала, и давился от смеха! Ну и ночь! Дж. x

Ты в порядке? Просто хочу проверить, что ты нормально добралась домой, а не заснула на Таймс-сквер; —) Дж. x

О’кей. Сейчас уже десять тридцать. Полагаю, в данный момент ты ложишься в постель, чтобы окончательно протрезветь. Надеюсь, я тебя ничем не обидел. Я ведь только прикалывался. Позвони мне. х

События предыдущей ночи, с боксом по телевизору в грязном баре и мерцающими огнями Таймс-сквер, казалось, произошли целую вечность назад. Я вылезла из постели, приняла душ, оделась, пристроив свои пожитки в уголке ванной комнаты, тем самым еще больше уменьшив жизненное пространство. Однако я решила, что так будет спокойнее, если мистеру Гупнику, не дай бог, придет в голову шальная мысль заглянуть к Натану.

Я отправила Натану сообщение узнать, когда можно будет незаметно выскочить из дому, на что он ответил:

СЕЙЧАС. Оба в кабинете.

Я выскользнула из квартиры, спустилась к служебному входу и, низко опустив голову, быстро прошла мимо Ашока. Ашок разговаривал с рассыльным. Я увидела, как он, резко повернув мне вслед голову, крикнул: «Эй, Луиза!» — но я уже успела выскочить на улицу.

Манхэттен встретил меня промозглой серой мглой. Был один из тех тусклых дней, когда частички льда, казалось, висели в воздухе, холод пронизывал до костей, а прохожие шли, завернувшись в шарфы до самого носа. Я брела куда глаза глядят, низко опустив голову и натянув шапку на лоб. Ноги сами привели меня в закусочную. После сытного завтрака жизнь наверняка станет чуть веселей. Я устроилась в кабинке и, глядя на приехавших на работу из пригорода людей, которым явно было куда идти, заставила себя съесть маффин — самое сытное и дешевое блюдо в меню, — сегодня показавшийся мне липким и безвкусным.

В девять сорок я получила новое сообщение:

Привет, Луиза! Мистер Гупник заплатит тебе до конца месяца в качестве компенсации за увольнение без предварительного предупреждения. Выплаты по твоей медицинской страховкес этого момента прекращаются. Но твоя грин-карта остаетсяв силе. Уверен, ты понимаешь, все эти меры гораздо мягче, чем могли бы быть с учетом досрочного прекращения твоего контракта, но за тебя заступилась Агнес.

С наилучшими пожеланиями,

Майкл.

— Очень мило с ее стороны, — пробормотала я.

Спасибо за информацию.

Но Майкл не ответил.

Потом мой телефон загудел снова.

О’кей, Луиза. Вот теперь я реально волнуюсь, что чем-то всерьез обидел тебя. А может, ты и вправду потерялась, когда возвращалась к себе в Центральный парк. Пожалуйста, позвони мне. Дж. х

Мы встретились с Джошем возле его офиса в Мидтауне — одного из тех высоченных зданий, что если посмотреть на них, задрав голову, то может возникнуть стойкое ощущение, будто еще немного — и ты полетишь вверх тормашками. Джош, в красивом мягком сером шарфе на шее, размашисто шагая, направился ко мне. Я поспешно слезла с низкой стенки, на которой пристроилась, как на жердочке, Джош нежно меня обнял:

— Поверить не могу. Пойдем. Черт, ты совсем окоченела! Нужно срочно накормить тебя чем-нибудь горячим.

Мы устроились в душном, шумном тако-баре в двух кварталах от его работы, с непрерывным потоком офисных служащих и официантами, рявкающими команды. Я изложила в общих чертах Джошу, как до того Натану, свою печальную историю:

— Это все, что я могу сказать. Честное слово. Но я ничего не крала. Никогда бы на такое не пошла. Я в жизни не брала чужого. Ну разве что один раз в восьмилетнем возрасте. Мама до сих пор вспоминает, как я едва не пошла по неверной дорожке. — Я попыталась улыбнуться.

Джош нахмурился:

— Значит, тебе придется покинуть Нью-Йорк, да?

— Я пока сама еще толком не знаю, что буду делать дальше. Но Гупники вряд ли дадут мне рекомендации, так что я без понятия, как буду жить дальше. Короче, я безработная, а отели на Манхэттене для меня явно не по карману…

Сидя в закусочной, я просмотрела местные предложения по аренде жилья, и меня едва не стошнило прямо в кофе. Снять крошечную комнатушку вроде той, что я в свое время явно недооценила, поселившись у Гупников, можно было исключительно на зарплату топ-менеджера. Неудивительно, что даже тараканы не хотели оттуда уходить.

— А что, если тебе переехать ко мне? — (Я удивленно оторвала глаза от тарелки с тако.) — Хотя бы на время. Что вовсе не обязательно будет означать всякие там шуры-муры. Кстати, у меня есть диван-кровать в гостиной. Но ты наверняка не помнишь. — Джош сдержанно улыбнулся.

Я совсем забыла, насколько легко американцы приглашали к себе в гости. В отличие от англичан, которые, возможно, тебя и пригласят, но тотчас же поспешат эмигрировать, если поймать их на слове.

— Очень любезно с твоей стороны. Но пожалуй, это лишь еще больше все усложнит. Думаю, мне стоит вернуться домой, по крайней мере на время. Пока не подвернется новое предложение.

Джош мрачно уставился в тарелку:

— Сроки поджимают, да?

— Угу.

— А я-то, дурак, надеялся увидеть новые танцы.

— Боже мой! Кстати, о танцах. Я… В общем, я давно хотела спросить у тебя, а что было той ночью…

— Неужели ты действительно не помнишь?

— Если только Таймс-сквер. И то, как садились в такси.

Джош иронично поднял брови:

— Ну ты даешь! Ох, Луиза Кларк! Мне, конечно, хочется продолжать тебя дразнить, но, если честно, ничего не было. В общем, ничего такого. Правда, ты лизала мою шею. И это у тебя хорошо получалось.

— Но я проснулась без одежды. В твоей футболке.

— Потому что тебе приспичило раздеться во время танца. Как только мы приехали ко мне домой, ты объявила, что тебе необходимо выплеснуть накопившиеся эмоции посредством танца в свободной форме. Одним словом, я шел за тобой сзади, и ты слой за слоем срывала с себя одежду. Начала в вестибюле, а закончила в моей гостиной.

— Я что, сама сняла с себя одежду?

— Это было очаровательно. Очень… вызывающие телодвижения.

И перед моим мысленным взором внезапно возникла моя высовывающаяся из-за занавески игриво согнутая нога и голая спина, прижимающаяся к холодному стеклу. И смех и грех. Щеки предательски покраснели, я закрыла лицо руками.

— Должен сказать, в пьяном виде ты ужасно забавная.

— А когда… мы добрались до твоей спальни?

— Ой, ну на этом этапе ты уже перешла к нижнему белью. А потом ты запела дурацкую песенку… про обезьянку, или про абизьянку, или типа того. После чего ты моментально вырубилась и заснула этакой кучкой прямо на полу. Тогда я надел на тебя футболку и уложил в постель. Ну а сам лег на диван-кровать.

— Прости. И спасибо тебе большое.

— Всегда к твоим услугам. — Джош улыбнулся, в его глазах заблестели озорные искорки. — Большинству девушек, с которыми я встречался, до тебя как до луны. Они и вполовину не такие забавные.

— Знаешь, последние несколько дней я постоянно на грани то слез, то истерического смеха, а сейчас мне хочется делать все сразу.

— Ты сегодня ночуешь у Натана?

— Думаю, да.

— Ладно. Только не горячись. Прежде чем будешь брать билет, позволь мне сделать несколько звонков. Хочу посмотреть, есть ли какие-нибудь вакансии.

— Неужели ты и вправду в это веришь?

Джош обладал непрошибаемой уверенностью. И в этом он тоже походил на Уилла.

— Всегда что-нибудь да найдется. Позвоню тебе позже.

А потом Джош меня поцеловал. Причем настолько легко и непринужденно, что поначалу я вообще не поняла, в чем дело. Он наклонился вперед и по-хозяйски поцеловал меня в губы, словно это вполне естественное завершение нашего свидания за ланчем. А затем, прежде чем я успела сориентироваться, отпустил мою руку и снова обмотал шею шарфом.

— Ладно, мне пора бежать. Парочка важных встреч сегодня днем. Держи хвост пистолетом! — Джош улыбнулся своей неотразимой, идеальной улыбкой и поспешил обратно в офис, оставив меня сидеть с открытым ртом на высоком пластиковом стуле.

* * *

Я не стала рассказывать Натану о сегодняшней встрече. Только отправила ему сообщение — узнать, когда можно вернуться домой, и он ответил, что Гупники уходят куда-то в семь вечера, поэтому я смогу вернуться не раньше четверти восьмого. Я прошлась по холоду, посидела в закусочной, а вернувшись домой, обнаружила, что Илария оставила мне немного супа в термосе и две лепешки, которые она называла бисквитами. У Натана в тот вечер было свидание, и, когда я утром проснулась, он уже ушел. Правда, оставив мне записку. Натан надеялся, что у меня все хорошо, и заверял, что я его нисколько не беспокою. Разве что чуть-чуть похрапываю.

Многие месяцы я мечтала иметь побольше свободного времени. Но, получив его, поняла, что без денег в этом городе делать нечего. Я покинула «Лавери», когда дома никого не было, бродила по улицам, пока не окоченела, после чего зашла в «Старбакс» выпить чая, растянув удовольствие на два часа, чтобы воспользоваться бесплатным Wi-Fi для поиска работы. Однако человеку без рекомендаций или без опыта работы в пищевой промышленности абсолютно ничего не светило.

Теперь, когда моя жизнь больше не протекала в нагретых холлах шикарных заведений и теплом салоне лимузина, я решила основательно утеплиться. Надела синий свитер, джинсовый комбинезон, колготки и носки, тяжелые ботинки. Не слишком элегантно, но в данный момент элегантность волновала меня в последнюю очередь.

В обед я направилась в заведение быстрого питания с дешевыми бургерами, где никому не было дела до одинокой посетительницы, растягивающей булочку на час или два. В универмагах, несмотря на бесплатный Wi-Fi и чистые туалеты, без денег ловить было абсолютно нечего. Я дважды заходила в «Магазин винтажной одежды», где обе сестры искренне посочувствовали мне, но при этом многозначительно переглянулись, явно опасаясь, что я буду просить их об одолжении.

— Если вдруг услышите о какой-нибудь вакансии, особенно в магазине вроде вашего, сообщите мне, хорошо? — попросила я, устав бесцельно разглядывать вешалки с одеждой.

— Дорогуша, нам едва хватает средств заплатить за аренду. А иначе мы с радостью взяли бы тебя к себе. — Лидия сочувственно пустила в потолок колечко сигаретного дыма и посмотрела на сестру.

— Ты провоняешь нам своими сигаретами всю одежду. Ладно, мы непременно поспрашиваем, — разгоняя сигаретным дым, ответила Анжелика, и по ее тону я сразу поняла, что таких просителей у них вагон и маленькая тележка.

Я вышла из магазина с горьким чувством отчаяния. Мне некуда было приткнуться. Не было такого места, где я могла бы посидеть в тишине и спокойно пораскинуть мозгами, чтобы понять, как жить дальше. В Нью-Йорке без денег ты никому не нужен и тебе нигде не рады. Что ж, возможно, настало время признать свое поражение и купить билет на самолет. И тут меня осенило.

Я доехала на метро до Вашингтон-Хайтса и дошла пешком до библиотеки. И впервые за все эти дни я оказалась в знакомом месте, где тепло и уютно. Вот оно! Библиотека станет моим убежищем, моим трамплином в светлое будущее. Я поднялась по каменной лестнице. На первом этаже сразу же нашла свободный компьютерный терминал. Устало опустилась на стул, перевела дух и впервые после своего фиаско у Гупников закрыла глаза, попытавшись привести мысли в порядок.