Как и ожидалось, событие привлекло внимание всего города, и, когда мы прибыли, почти все столики внутри и снаружи были заняты. Мы направились к двери и заглянули внутрь: благодаря дополнительным столикам и диванам все казалось ярче, на стенах вместо картин висела только доска с названиями блюд дня. Новая цветовая гамма – кремовые и светло-голубые оттенки – прекрасно подходила для кафе с видом на море. Мои картины загромоздили пространство, хотя и грустно было больше их здесь не видеть. Мне было всего семнадцать, когда Лукас устроил мне сюрприз на день рождения, договорившись с миссис Моррис о том, чтобы повесить одну из картин в кафе. Впоследствии мои картины стабильно продавались, но она отказывалась брать комиссионные за выставку моих работ.

Появилась Аманда – пятнадцатилетняя внучка миссис Моррис – с большим подносом в руках, и мы не замедлили взять по чашечке бесплатного кофе. К нам подошла сама хозяйка.

– Ну, что скажете?

– Выглядит потрясающе, миссис Эм, – ответила Эмма. – Работники молодцы.

– За ними был нужен глаз да глаз. Рада, что вам нравится: не хочу терять постоянных клиентов. Так, золотце, ты уже спросила у нее, что хотела? – она взглянула на Аманду; девочка отрицательно замотала головой, вспыхнув и бросив на меня взволнованный взгляд.

Миссис Моррис повернулась в мою сторону.

– У нее в школе проект по рисунку, для которого она хотела бы воспользоваться твоими советами. Что ты думаешь по этому поводу?

Я заколебалась: как я могла помочь кому-то, когда сама так безнадежно застряла? Однако миссис Моррис всегда была добра ко мне, и я согласно кивнула.

– Без проблем. Хотите сейчас это обсудить?

– Идите в заднюю часть кафе, мы тут сами разберемся, – миссис Моррис забрала у Аманды поднос и вручила его Эмме, которая только удивленно взглянула на меня.

Я проследовала за Амандой через все помещение на кухню, где мы уселись на стульях у прилавка. Я спросила, какое у нее задание по проекту, и она объяснила, что нужно нарисовать то, что любишь.

– У тебя есть какие-то идеи?

Она сказала, что хотела выбрать пляж, но учитель потребовал, чтобы на рисунке была изображена она сама.

– Я не очень представляю, как это сделать.

– Ну, а какие чувства вызывает у тебя пляж? Навевает какие-то воспоминания? Надо, чтобы рисунок был личным для тебя, а не просто какой-то пляжный пейзаж, который мог бы быть где угодно, понимаешь?

Я вспомнила слова своей учительницы по рисунку о том, что нарисованный мною пляжный пейзаж не вызвал у нее никаких эмоций. Я подумала о матери с дочкой, которые однажды днем вместе строили замок на песке, и это напомнило мне о том, как мы с мамой делали то же самое. В этот момент я поняла, что тогда имела в виду моя учительница.

Я мысленно поинтересовалась, смогу ли воспользоваться собственным советом и нарисовать что-то по-настоящему личное.

Оставив Аманду раздумывать над идеями, я вышла в поисках Эммы и Джона, как вдруг почувствовала чье-то прикосновение – это был Роберт.

– Ты вернулся, – глупо сказала я.

Он расплылся в улыбке:

– О да. Твои картины идеально смотрятся у меня. Я – счастливый обладатель нескольких оригиналов Роуз Уокер.

– Я рада, что они пришлись тебе по душе. Ты вселяешь веру в то, что мой художественный талант еще проявится.

– Ты должна верить. Я знаю, ты снова будешь писать картины, Роуз Уокер: мир не может позволить себе утрату такого таланта, как ты.

– Странно, я никогда не считала себя талантливой. Я любила рисовать, поэтому и занималась этим. В колледже была куча художников лучше меня, и я пыталась с ними конкурировать.

– Нет смысла в конкуренции – нужно просто быть собой.

Мне импонировало то, как Роберт меня видел. Благодаря ему я чувствовала больше уверенности в себе и надежду на то, что однажды ко мне вернется вдохновение.

Вопрос в том, смогу ли я когда-либо сделать то, чему всегда противилась: вложить собственные эмоции в работу. С чего вообще начинать?

Пальцы слегка зачесались из-за жажды рисования. Я чувствовала подъем. Если я и буду снова рисовать, то это должно идти от самого сердца. Теперь я поняла это. Для меня все в жизни изменилось, а значит, должно было измениться и мое творчество.

– Смотри, Глория и Грэхем приехали, – Эмма прервала мои размышления, кивнув в сторону прибывших.

Я увидела их, приветствующих миссис Моррис, и почувствовала, как Роберт проследил за моим взглядом. Он как будто напрягся за моей спиной.

– Это родители Лукаса, – прошептала я. – Мне бы хотелось вас познакомить, – слова вырвались у меня прежде, чем я успела их обдумать. Но это была правда. Я хотела, чтобы они познакомились, хотя до сих пор не была уверена, что между нами происходит. Но если что-то все же есть, скрывать это от них я больше не могла.

– Не могу, – поспешно ответил он и повернулся к ним спиной. – Мне очень жаль, но… я только что вспомнил, что должен позвонить… э-э-э… клиенту.

– Сейчас? – удивленно переспросила я. – Ты же только пришел!

– Прости, я совсем забыл. Так спешил снова тебя увидеть. Ты сегодня работаешь?

Я заставила себя кивнуть.

– Отлично, тогда позже зайду в бар, – бросил он через плечо, торопливо ретируясь.

– Что это с ним? – спросила Эмма, заметив, что он уходит. – Странно, да?

Я смущенно закивала. Он явно не горел желанием знакомиться с Глорией и Грэхемом. В общем-то я понимала его, он бы чувствовал себя неловко. И я буду чувствовать то же самое, подумалось мне. Эмма потянула меня за руку, напоминая, что сейчас миссис Моррис обратится к присутствующим с речью. Я последовала за ней, не понимая, чувствую ли я облегчение или разочарование из-за того, что Роберт ушел, лишив меня возможности представить его родителям Лукаса.

Я начинала понимать, почему художники так часто изливают душу в творчестве. В этот момент эмоции били через край. Мне бы понадобился не один холст, чтобы изобразить все их разнообразие.

Меня пугала перспектива копаться в своих чувствах и выставлять их впоследствии на всеобщее обозрение, и вместе с тем я ощущала желание попробовать. Внутри у меня было нагромождено столько всего, что мне хотелось выбраться из этих завалов.

Хотя сейчас это казалось непосильной задачей.

Глава 11

В следующий выходной я решила поехать прогуляться в соседний городок Хэмптон. У Эммы был запланирован обед с мамой, и она позвонила мне утром, чтобы пригласить к ним, но я отказалась, поскольку была уверена, что она будет говорить о своих планах с Джоном, а я не хотела все испортить. Я прогуливалась по пляжу мимо террасы гостиницы, выходящей на пляж.

Я увидела Роберта, сидящего за одним из белых металлических столиков с чашкой кофе и газетой. Утро было прохладным, наверное, поэтому, кроме него, на террасе никого не было.

Он помахал мне, и я направилась по песку к нему.

– Ты всегда так рано встаешь? – спросил он, когда я подошла.

– Никогда не любила долго спать, даже когда была подростком. Мне нравится заниматься чем-то. А ты? Ты же вроде бы на отдыхе.

– Наверное, я просто привык рано быть в офисе. Какие у тебя планы на сегодня?

– Собираюсь в Хэмптон, – ответила я.

– А что там можно посмотреть?

– Ну, город немного больше, чем Толтинг, и там несколько неплохих магазинов, но на самом деле туда ведет невероятно красивая дорога, именно поэтому я так люблю его. И кажется, сегодня не будет дождя.

– Мне отец звонил, – сказал он. – У меня должна была состояться с ним встреча насчет одного клиента, когда я вернулся в Плимут, и он считает, что я недостаточно стараюсь по этому делу. Он совсем не понимает суть отдыха. Мне не помешало бы прогуляться перед тем, как взяться за работу, если ты не будешь против моей компании.

Я смутилась; слова Адама эхом раздавались в моей голове, но это же не считается свиданием, верно? Он всего лишь хочет пройтись куда-то, куда и я планировала идти и где он никогда не был раньше, так что будет приятно показать ему это место.

– Буду только рада.

Мы покинули террасу и направились к Хэмптону. Дорога занимала около получаса и бежала через поля, и я наслаждалась мирным пейзажем. Роберт шел рядом. Он выглядел таким же умиротворенным, как и я. Он заметил, что я смотрю на него, и улыбнулся мне.

– Ты была права, здесь прекрасный пейзаж. Я так долго проводил двадцать четыре часа в офисе, что забыл, как выглядит небо, как выглядит трава, какой снаружи запах.

Я поморщила нос:

– Прямо сейчас пахнет навозом.

Он толкнул меня в бок:

– Ты поняла, что я имел в виду.

– Рада, что тебе нравится. Не могу представить, чтобы я не находила времени побыть на природе.

– Это потому что она у тебя под боком. Плюс ты художница, ты всегда ищешь вдохновения.

Хэмптон появился в поле зрения. Возле каждого магазина на Хай-стрит висели корзинки ярких цветов. Тут было несколько классных магазинов подарков для туристов, которые обычно посещают старинный замок, а также букинистический, в котором я обожаю бродить.

– Люблю книжные магазины, их так мало осталось, – сказал Роберт, заметив его.

– Мне нравится запах, – согласилась я, подходя к двери. – Я вдыхаю книги, это странно?

Роберт улыбнулся:

– Я лучше промолчу. – Он открыл дверь, которая весело зазвенела, мы зашли внутрь, и нас окутал восхитительный запах старых книг.

Я могу потеряться в книжном магазине; страницы открывают нам столько новых миров, столько историй, в которые можно погрузиться. Вообще-то Лукасу всегда было скучно, когда я приходила сюда, и он охотнее ждал меня в кофейном магазине, чем таскался за мной. Он никогда не был заядлым читателем; его внимания не хватало надолго.

– Привет, Мари, – обратилась я к женщине, спешащей на звук колокольчика. Этот магазин принадлежит ее семье уже около восьмидесяти лет.

– Роуз, рада тебя видеть. А это кто? – она взглянула поверх очков.

– Это Роберт, он приехал в город на лето, – сказала я, направляясь в отдел классической литературы. – Есть что-нибудь новенькое?

Мари осмотрела Роберта с ног до головы и проследовала за мной.

– Кто-то принес несколько книг Диккенса в милом твердом переплете, – ответила она, показывая их мне. Среди них несколько таких, которых у меня не было, и книги, кажется, в отличном состоянии. – Я знала, что они тебе понравятся. А чем я могу заинтересовать тебя? – Она подошла к Роберту, который рассматривал отдел с детективами. – Вот эта новая, – сказала она, показывая ему книгу и подходя очень близко.

Роберт отступил и попятился к стенду. Как в замедленной съемке, стенд зашатался перед тем, как с грохотом упасть назад, пятьдесят или около того книг разлетелись повсюду.

Роберт выглядел испуганным, его лицо покраснело, когда Мари вздохнула и прикрыла рот рукой. Я ничего не могла с собой сделать: глядя на этот беспорядок и Роберта, такого беспомощного, я расхохоталась. Мой смех нарушил гнетущую тишину, и Мари присоединилась ко мне; в конце концов и Роберт заулыбался.

Так приятно смеяться по-настоящему. Мне было сложно остановиться. Пришлось прислониться к книжной полке, так как дышать стало тяжело.

– Я всегда был неуклюжим, – скромно признался Роберт. – Мне очень жаль, – сказал он Мари и начал собирать книги. Приятно видеть его таким смущенным, когда лопнул пузырь его безупречности. Мари взяла себя в руки и начала помогать ему поднимать стенды, я сделала глубокий вдох и подняла несколько книг, чтобы поставить на место. Я громко икнула, и Роберт схватил меня за плечи, заставив подпрыгнуть от неожиданности. – Испуг останавливает икоту, – оправдывался он, когда поймал мой раздраженный взгляд.

– Нет, тебе нужно выпить воды, – сказала Мари.

– Я думаю, что мне просто нужно перестать смеяться.

Когда мы наконец привели все в порядок, мы с Робертом купили кучу книг, пытаясь загладить свою вину. Мари обняла нас на прощание, щеки Роберта снова немного порозовели, и мы покинули магазин, обещая вскоре вернуться.

Небо стало серым, и ветер растрепал мои волосы.

– Мне нужен кофе после такого, – сказала я, потирая свои голые руки, покрывшиеся гусиной кожей.

– Отличный план. Мне было так стыдно.

– Мне жаль, что я так сильно смеялась.

Он посмотрел на меня. Неправда, но я прощу тебя. Многие смеются надо мной.

– С тобой такое часто происходит? – спросила я, стараясь не рассмеяться снова. Я вела его к старинному замку, в саду которого было неплохое кафе.

– Однажды я опрокинул статую в одном шикарном отеле, когда мы были на отдыхе, и отец не разговаривал со мной все оставшиеся дни. Он думал, что я сделал это специально. А я иногда просто не замечаю вещи.

– Ты хуже, чем Белла Свон.

– Кто?

Я покачала головой. Почему меня не удивляет, что ты не знаешь, кто это?

– Я встречал ее?

– Вряд ли.