– Я понятия не имею, где она, – сухо проинформировала я нашего члена совета директоров. Вся наша программистская братия смотрела на нас исподлобья. Я поняла, что данным разговором я только укрепляю свой имидж начальственного любимчика.

– Она уже второй день не отвечает на мои звонки, – сообщил мне Кирилл, словно я и сама этого не знала.

– Она и на мои не отвечает, – пожала плечами я. – С другой стороны, может быть, она заболела? Может быть, она чем-то занята? Или телефон сломался?

– Значит, она вам не звонила? – поинтересовался он, а потом вздохнул. – Нужно, наверное, к ней съездить.

– В каком смысле, съездить? Куда? – опешила я. Кирилл посмотрел на меня, как на умалишенную.

– Как куда? Домой к ней. Я вчера еще думал об этом. Вдруг там что-то случилось? – И он отвернулся, в задумчивости разглядывая наш скучный панельный потолок.

– Нет, не думаю, что это – хорошая идея, – неожиданно выпалила я. – Мне кажется, нужно подождать еще. Она обязательно даст о себе знать. Скорее всего ее и дома-то нет. Уехала на какие-то переговоры и просто забыла телефон. Вы не посылали ее ни на какие переговоры?

– Нет-нет, ничего такого. Хотя… у нас идут переговоры в Смоленске, – пробормотал Берг. – Может, она улетела туда? Нет, вряд ли, я бы знал. Или она сама… Нужно будет с ними созвониться. У нас есть свои интересы, связанные с заводом радиодеталей. Впрочем, это не важно… – Берг бормотал себе под нос, забыв про меня. Его огромные голубые глаза смотрелись странно на этом крупном мужском лице. Если бы я искала маньяка, я бы точно начала с Берга. Однако, надо признать, вероятность того, что он – совершенно нормальный человек, тоже велика. Мало ли у кого странные голубые глаза. Все равно я испытывала почти материнскую потребность оградить мою Оксану от его интереса, вопросов, подозрений и самого его присутствия.

– Давайте я попробую все уточнить, а потом я свяжусь с вами. Оставьте мне свой телефон, – предложила я, несколько ошалев от собственной наглости и хамства.

– Мой телефон? – удивился он.

– Чтобы я могла вас держать в курсе.


Кирилл помедлил, но потом кивнул и ушел в закат, по черной лестнице. Я же отправилась к Машке Горобец за конфиденциальной информацией, крайне защищаемой, абсолютно персональной – за адресом Оксаны Метлицкой. То есть сначала я хотела просто раздобыть какой-то альтернативный телефонный номер, чтобы попробовать найти Черную Королеву раньше, чем до нее доберется Кирилл Берг, хотя бы предупредить ее. Но оказалось, что никакого другого номера у нее в личном деле нет – знакомая Машки из отдела кадров дважды все перепроверила. Все, что было, – это адрес дома, причем именно дома, не квартиры. Где-то за городом, в какой-то деревне. Честно говоря, я начала сомневаться, что адресок реальный. Но выбора не было, и я отправилась туда – навстречу неизвестному, на маршрутном такси.


Сразу оговорюсь – я ничего этого не планировала. Даже в страшном сне не собиралась тревожить мою начальницу в ее собственном доме. Все, чего я хотела, – это позвонить в дверь, а если мне кто-нибудь ответит, попросить передать Оксане Павловне, что ее телефон не работает, что он недоступен уже вторые сутки и что единственным результатом такой оплошности станет визит Кирилла Берга в ее дом. Однако все сразу пошло не так.


Для начала меня не пустили. Адрес, конечно, дело хорошее, но оказалось, что Оксана Метлицкая живет в коттеджном поселке за высокой неприступной стеной, и охраняют ее драконы на контрольно-пропускном пункте. Маршрутка остановилась и выплюнула меня напротив логова драконов, замка с двумя проходными, каждая из которых была перегорожена шлагбаумом. Из окошка выглянула первая голова дракона, коротко постриженная, щекастая.

– Куда идете?

– В сорок второй дом, – промямлила я, растерянная и раздавленная высотой забора.

– К кому? – спросила вторая драконья голова, с лысиной.

– К Метлицкой Оксане Павловне.

– Зачем? – не отставала первая голова. На крыльцо вышел обладатель третьей головы, молодой дракон с брюшком. Он поджег сигарету и принялся извергать из своей пасти дым.

– По работе.

– Заявки на вас нет.

– Как вы это узнали, если даже моего имени не знаете? – придралась я. Чисто технически я была права.

– Мы знаем, – ответила голова в окошке. – Мы все знаем, у нас нет ни одной заявки ни на кого к Метлицкой.

– Хорошо, – устало выдохнула я. – Допустим, вы потеряли заявку. Или… или она забыла ее разместить. Но мне-то нужно все равно попасть к ней! Я везу важные документы. И если Оксана Павловна останется без этих бумажек, в этом будете виноваты вы.


Головы задумались, дракон дымил.


– Что за документы? – спросил один.

– Это конфиденциальная информация. Я никак не могу разглашать. Я только могу… хорошо, вот, чтобы вы понимали, я вам покажу свое удостоверение с работы. Смотрите.

– Фаина Ромашина. Отдел IT и информационной безопасности, – прочитал вслух тот, что дымил, глядя на мой пропуск через мое плечо.

– Давай ей позвоним, – предложил тот, что имел плешь. Вообще, надо сказать, пропускной режим в этом дворце принцессы был что надо. Всем бы такую охрану. Телефон Оксаны не отвечал ни мне, ни драконам. Я стояла, опустив руки, и уже прикидывала, как буду убираться восвояси подобру-поздорову, как вдруг тот, что курил, махнул рукой и сказал:

– Пусть Оксана Павловна нам позвонит, когда вы будете уходить.

– Да-да, конечно, – радостно кивнула я. Ворота королевства раскрылись, и я попала внутрь. Не могу сказать, чтобы я ничего в жизни не видела, но тут я даже немного растерялась. Уютные особнячки из красного кирпича прятались в зелени листвы больших, старых деревьев, цветы благоухали, высокие кусты были аккуратно пострижены, а птицы перелетали с ветки на ветку. Поселок был не новым, ему было как минимум лет десять – слишком высокими были деревья, слишком обжитыми дворы. И все же тут все было настолько гармонично и красиво, что я стала всерьез опасаться, как бы своим ужасным внешним видом не разрушить этой идиллии. Когда же я добралась по вымощенной камешками дорожке до широкого, спокойного озера, по зеркальной поверхности которого бесшумно скользили гуси-лебеди, я всерьез задумалась, а не померла ли я. Уж больно это место напоминало рай. И, как и положено в раю, тут не было людей. Оно и понятно: чтобы заслужить пропуск в такое небесное место, нужно было бы вообще не грешить ни минуты, а на это никто не способен. Впрочем, версия с раем отпадала – ведь меня же пропустили. А я уж точно не безгрешна.


Красиво жить не запретишь, но настолько красиво – я даже не знала, что можно. Куда тебе, дорогой мой Апрель, с твоим бетонным скелетом без стен до этой респектабельной роскоши «старых» денег. Разгуливая, очарованная озером с лебедями, я не заметила, как заплутала в переплетениях дорожек и дорог. Поселок был большим и необитаемым, отчего спросить дорогу становилось делом почти невыполнимым. Я дошла до конца улицы со вкусным названием «Абрикосовая», уперлась в роскошный и, конечно же, пустующий теннисный корт. Отчего-то сразу вспомнилось, что на одном теннисном корте можно разместить до четырех бадминтонных. Это сколько же места пропадает. Никого. Я искала Тенистую улицу. В названиях улиц отчетливо читалась нежная любовь создателей поселка к творчеству Антонова. Я ожидала Виноградную улицу. Тенистая улица нашлась только с третьего поворота. Сорок второй дом был третьим от огромной средневековой мельницы, которая поразила меня до глубины души. Я стояла и пялилась на нее, изумленная как размером, так и стилистической точностью, а также тем, насколько непонятна была тут функция этой мельницы. Уж точно жители поселка не зарабатывали перемалыванием муки. Куда вероятнее, как и у нашего холдинга, корни благополучия жителей тут уходили глубоко под землю, туда, где залегают пласты нашей нефти. Обойдя мельницу с торца, я прошмыгнула между двух домов из красного кирпича. Третий – пониже, с белыми ставнями и облупленной коричневой крышей – как раз и был сорок вторым. Уже подойдя к нему, я вдруг поняла, что жалею, что приехала. Поднося палец к звонку на внешней калитке дома, я с неприятной ясностью осознавала, как неприлично, как неприемлемо с моей стороны вот так лезть в жизнь моей непосредственной начальницы. А почему я это делаю? Потому что она пустила меня к себе в номер переночевать? Потому что мне кажется, что она относится ко мне как-то иначе, немного лучше, чем к рядовой трудовой мыши. Потому что… мне ее жаль?

– Свихнулась, Ромашка? – сказала я самой себе и фыркнула. – Ты здесь, потому что ты нашла вирус на вверенном тебе предприятии, а твоя начальница, мать ее, исчезла, испарилась. Поэтому ты и явилась сюда, чтобы вызволить ее, как принцессу из лап дракона. Да ты Шрек! Ну что, никого дома нет. Чего теперь делать?


На мои истошные звонки действительно никто не отвечал. Я потопталась в нерешительности. Плана «Б» у меня не было. Звонок работал, я слышала его трель каждый раз, когда нажимала на кнопку. Но дом выглядел нежилым, ни открытого окна, ни брошенной кофточки на лавочке. Трава не пострижена, цветы цветут вразнобой. Отчасти этот участок выглядел как брошенный, и я подумала, что, может быть, я не туда пришла. Я совсем уже собралась уходить, как додумалась пройти чуть дальше и заглянуть за угол дома. Там, на пятачке, укатанном черным асфальтом, стояла ее машина, я ее узнала. Получалось, Черная Королева все-таки была здесь, просто никак не реагировала на мои звонки.

– Эй! – услышала я неожиданно. Я оказалась настолько не готова к живому человеческому голосу, что аж подпрыгнула на месте. – Эй! – Голос слышался откуда-то сбоку, из-за забора. Я вытянула шею и попыталась разглядеть что-то за плотной изгородью из туй. Это было практически невозможно сделать, поэтому я завернула и подошла к другой калитке, ведущей к дому за углом. По ту сторону туй стояла женщина в длинном бархатном халате, рядом с ней – детская коляска. Женщина смотрела на меня как-то нехорошо, не по-доброму.

– Добрый день, – тихо ответила я, дабы не разбудить ребенка.

– Да уж, добрый, – хмыкнула женщина, явно наплевав на покой ребенка. Я замолчала, пытаясь понять, чем именно продиктован явный пессимизм этой дамы в бархате.

– Я извиняюсь, – промямлила я.

– Вы от управляйки? – спросила дама суровым голосом. Я опустила глаза и увидела, что на ногах у дамы домашние туфли на высокой платформе, а верх у этих туфель отделан тоже бархатом и еще перьями. Я сглотнула. Эх, Машка бы видела, уж она бы высказалась. Молчать, гусары, молчать.

– Нет, я не от управляйки. Я ищу вашу соседку.

– Соседку? – удивленно посмотрела на меня бархатная дама. – А когда придут из управляйки?

– Не могу сказать. Не владею информацией. Вы не видели, Оксана Павловна дома? Машина ее стоит, но я звонила, никто не открывает.

– У нас уже который день на улице не горят фонари. Я звонила, и мне гарантировали, что пришлют кого-то из управляйки. Гарантировали! – возмущалась дама.

– Ну, раз гарантировали, значит, пришлют, – ответила я, начиная уставать от этого бессмысленного разговора слепого с глухим. «Вам чай или кофе?» – «Да, можно в три». – Что насчет соседки?

– Да пойдите в мельницу, – пожала плечами дама, пытаясь выглянуть наружу поверх меня. Куда разумнее было бы выйти наружу полностью. Я имею в виду, с тротуара можно было бы разглядеть всю улицу в обоих направлениях, но бархатная дама явно не желала покидать территорию своего дворца. Она вытягивала шею и причмокивала. Я пыталась осознать суть данного ею совета.

– Зачем мне идти в мельницу?

– Ох, ну все! – неожиданно бархатная дама махнула на меня рукой, затем резко развернулась и пошла в дом. Все, чего мне оставалось, – это только пожимать плечами. Больше на Тенистой улице живой души не нашлось. От бархатной дамы толку не было, так что я поплелась обратно к сорок второму дому, попутно гадая, что общего может быть у моей современной, образованной, широко мыслящей Королевы и этого поселка с женщинами в бархатных шлепках на босу ногу. На звонки по-прежнему никто не отвечал, и тогда я – от отчаяния, не иначе – решила последовать совету, данному мне, и пойти в мельницу.

– Вы будете одна или вас ожидают? – спросил меня подлетевший ко мне еще на входе официант. Неожиданно сказанное бархатной дамой оказалось весьма годным советом. Мельница была местным рестораном. Я не увидела вывески, потому что в первый раз прошла мимо мельницы не с той стороны.