— Если ты думаешь обо мне — я приказываю тебе не прислушиваться к твоему же совету.

В горле образовался комок. Я резко развернулась на месте.

«Ты допустила огромную ошибку».

Джетро стоял позади меня. Ворсинки пыли покрывали его коричневые джодпуры, а его высокие блестящие сапоги были в грязи. Он подкатал манжеты своего пышного рукава рубашки и снял бархатный жилет, обнажая линии своего живота, что скрывались под прозрачным материалом. Его легкая щетина была жесткой и небрежной, пока его резко выдающиеся черты лица говорили о сильном желании и еще более сильных эмоциях.

Мое тело напряглось. Легкие отказывались насыщать тело кислородом, отчего я задыхалась.

Его глаза нашли мои и все, чего мы избегали, затрещало по швам с неконтролируемой силой. Невидимая связь была осязаемой, мощной — практически ощутимой с ниточками удовольствия, что пронизывали мое тело, устремляясь к соскам и превращая их твердые камушки, отчего волна желания с неистовой силой сжала мое лоно.

Его дыхание участилось, когда мы стояли на месте, связные между собой вихрем нужды. Мы не разговаривали — мы не могли промолвить ни слова.

Он провел языком по нижней губе.

Мы не могли отвести взгляда друг от друга. И чем больше смотрели друг на друга, тем сильнее становилась наша связь.

Я не могла перестать смотреть на него.

Его аромат кожи и мускуса в одно мгновение столкнул меня с опасного обрыва, и я погружалась все глубже и глубже прямо в самый омут

Я не влюбляюсь в него.

Я уже влюбилась.

Джетро втянул вдох, его пальцы разжались и затем сжались по бокам.

Я не могла больше продолжать в том же духе. Чувствовать себя таким образом. Ненавидеть и любить одновременно.

Я больше не могла лгать.

Мое сердцебиение отдавалось в ушах, за моими закрытыми веками, в каждой подушечке пальцев. Моя татуировка воспламенилась, бриллиантовый ошейник сжался, и я осознала, что после всех событий, после всего, что сделали Хоук, это бы момент, когда я проиграла.

Прямо здесь.

Прямо сейчас.

Именно поэтому я не могла убежать.

Это желание.

Эта судьба.

Я влюбилась.

Я могла сбежать ото всех, кроме себя самой.

Я оставила любую идею побега.

Я издала низкий грудной стон.

Такой простой, едва уловимый шепот.

Но это было подобно стартовому пистолету, который издал неизбежный выстрел между нами.

Воздух вспыхнул языками пламени, хлынул поток жара, когда неистовая страсть воспламенила мою душу.

Джетро двинулся в мою сторону.

Он шел вперед на меня, его большие ладони захватили мои щеки и удерживали меня пленницей, когда он оттеснял меня до того момента, пока я не впечаталась спиной в строительные леса.

Его прикосновение было пожаром. Его хватка была свободой и пленом одновременно.

Он прислонился своим лбом к моему, его нос коснулся моего, а дыхание заменило мое.

В таком простом слиянии душ, мы сдались. Мы поддались. Мы ответили на один и тот же вопрос — разрешили одну и ту же неприличную дилемму.

Мы больше не могли это делать.

Он наклонил голову, и я задрожала в его объятиях, пока его пальцы впивались в мои щеки. Я задыхалась в ожидании его поцелуя. Стонала. Почти взвыла в его ожидании.

Но он ждал вечность, тяжело и быстро дыша, как будто не мог поверить в ценность происходящего момента.

Это был дар. Волшебство. Сбывшаяся мечта.

Меня пленил мой захватчик. Мой мучитель. Будущий убийца. Я желала лишь его. Мое сердце билось лишь для него.

Что же мне оставалось?

Что это означало?

Джетро зарычал, его пальцы задрожали, как будто он услышал мой вопрос.

У меня должно было быть больше самоконтроля. Я должна была найти способ остановить все это.

Но я отодвинула страхи и охотно сделала заключительный скачок в безумие.

Я подняла подбородок и прижалась своими губами к его губам.

Он замер.

Затем он растаял.

Его пальцы скользнули с моих щек к задней части головы. Я вскрикнула, когда его язык ворвался в мой рот, а руки сжали в кулаки мои волосы. Запутавшись пальцами в моих темных прядях, он отдернул назад мою голову, вынуждая меня открыться больше, углубить поцелуй — отдать ему все.

Я бы хотела сказать, что во мне еще осталось что-то от моей сущности. Я бы хотела признать, что падая в это безумие, я по-прежнему осознавала, кем была.

Но это было ложью.

Не было меня без него.

Не было Нилы без Джетро.

Не было Ниточки без Кайта.

Сейчас я знала это.

И это выбило воздух из меня так, как не могли никакие угрозы и пытки.

Мои глаза наполнились слезами, пока наши губы двигались, а языки сплетались.

Наш шепот и стоны слились, пока серенада нашего желания не затмила музыку снаружи и наши бешено колотящиеся сердца. Каждый глоток его вкуса подогревал, воспламеняя мое сердце, кожу и душу.

Он требовал от меня все и еще больше отдавал взамен.

Я держала в своих объятиях настоящего Джетро. Того самого, которого я видела, но сомневалась, что он существовал на самом деле. Он был сильным, изумительным и добрым.

И он заботился обо мне. Всем сердцем.

Не разрывая поцелуя, Джетро немного присел и сгреб материал моего платья. Он приподнял его и застонал, пока я извивалась, пытаясь помочь материалу собраться вокруг талии.

Он замер, когда нащупал кружевной пояс с подвязкой и острый кортик. Джетро приподнял бровь, очень медленно продвинул лезвие по моей коже и взял его в свою ладонь.

Я напряглась, бросая ему вызов отчитать меня за такие меры предосторожности.

Он открыл рот, чтобы заговорить, а затем в его темных глазах появилось одобрение.

— Используй его с умом только при крайней необходимости. — Отбросив кортик так, что он воткнулся прямиком в грязь, он прошептал: — Но я никогда не дам тебе причину опробовать его на мне.

Мы вновь соединились. Наши губы слились воедино. Я пленила его тело, пробегая пальцами по каждому его сантиметру. Его соски напряглись, когда я ласкала их поверх рубашки, а его спина выгнулась, когда я опустила руку и взяла в ладонь его стояк.

Пот покрыл нашу кожу, когда наша ловкость превратилась в неуклюжую потребность.

Умелыми руками Джетро быстро стащил мои трусики по ногам и подождал, когда я выступлю из них.

Его взгляд обжигал меня, когда он схватил меня за попу и приподнял, прижав к лесам.

Его губы вновь пленили мои, проглатывая каждый стон. Я вцепилась пальцами в его каменные бицепсы, смакуя его силу. Затем опустила руки, чтобы расстегнуть его джодпуры.

Он нахмурился, когда мои пальцы проскользнули в его боксеры и сжали его изнемогающий член.

— Я планирую заполнить тебя, — прошептал он, толкнувшись в мою руку. — Я отдам тебе то, что люди всю мою жизнь утверждали, я дать не могу.

Я прикусила губу, пытаясь сдернуть облегающий материал с его бедер. Я не хотела спрашивать, что именно он не мог мне дать.

Это было очевидно.

Это не было физически или даже эмоционально.

Здесь было намного большее.

Чувство, что делало нас людьми.

Возможность любить.

— Я хочу кончить в тебя, Нила.

Я закрыла глаза. Мое тело двигалось под порочную музыку, скручивало меня, превращая в блудницу. Я открыла глаза и поцеловала его.

— Чего же ты ждешь?

Он подвинул меня так, чтобы держать одной рукой. Затем Джетро прижал ладонь свободной руки к моей щеке и пробежался мозолистым пальцем по моим губам.

— Ничего... больше уже ничего.

Моя кровь стала рекой плавящегося желания.

Неуклюжими руками я освободила его член и провела большим пальцем по его скользкой головке.

Джетро откинул голову назад и толкнулся в мою ладонь.

Мой рот заполнился слюной от желания слизать блестящие капельки пота на его горле.

Я ласкала его жестко и быстро, когда удовольствие проникло в мое тело.

Джетро покачал головой, зажмурив глаза.

— Прекрати. Я слишком близко... чертовски близко. — Он схватился крепче за мою попу, раскрыв меня бесстыдно, выставив мою влажную киску, которая была так близка к его члену.

— Направь меня в себя, — его глаза вспыхнули. — Пожалуйста, Нила. Позволь мне трахнуть тебя.

Бесстыдно, я раздвинула ноги шире.

Джетро выдохнул в мое ухо:

— Сегодня ты вся моя.

Я прикусила мочку его уха, жестче, чем собиралась, впиваясь зубами. Он вздрогнул, а я прошептала:

— Не только сегодня.

Все его тело задрожало. Его движения стали отчаянными и нетерпеливыми.

Молча я направила его член между своими ногами и опустилась на него.

О боже.

Мои глаза закатились, а Джетро прорычал:

— Черт, ты ощущаешься так правильно.

Эти слова вывели меня из моего ступора, предоставив мне еще подсказку.

Внутри меня не было хорошо или влажно, или тепло — или еще как-то, как мужчина может сказать женщине, когда входит в нее.

Я ощущалась правильно.

Правильно для него.

Как дом для него.

Втянув воздух, он толкнулся глубже, проникая в меня.

Трения об строительные леса позади меня ранили мою спину, и Джетро крепче сжал меня в своих руках. Инстинктивно я обернула ноги вокруг него, пока он все жестче и жестче входил в меня.

Он застонал, когда я толкнулась к нему. Мое желание усмирило боль от его размера, превращая ее в сложный афродизиак, от которого я вскрикнула.

Каждый его сантиметр вторгся в меня — растягивая, оставляя клеймо.

Джетро прикусил мою шею, впиваясь зубами в нежную кожу.

— Я принадлежу тебе.

Я вздрогнула от движений его бедер. Я не могла не согласиться.

Его руки напряглись, когда он удобнее схватил меня, расставив ноги шире, чтобы удержать равновесие. Я знала, что он подготавливался к неумолимому темпу, и мой несостоявшийся оргазм начал расцветать.

Его толчки были жесткими, мышцы живота прикасались к моим с каждым толчком.

Мое сердце сладостно сжалось. Я обняла его руками за шею, держась и полностью отдавая себя этому мужчине, который владел моей душой.

Затем все померкло.

Хоук, Уивер и все остальные ненормальности между нами.

Были только я и Джетро. Жар и потребность.

Он входил в меня властными толчками, прижав к лесам. Мои лопатки кричали о помиловании, а киска просила большего.

Я хотела наказания за свою влюбленность.

Меня надо было покарать за то, что я пошла против всего, во что верила.

Казалось, Джетро понимал. Наши глаза встретились, и мы подгоняли друг друга. Наши тела врезались друг в друга жестко и резко.

Я потерялась в ритме, впиваясь в его густые волосы.

Притянув его лицо к своему, я страстно поцеловала его.

Наше дыхание слились в одно. Боль в моем лоне усилилась, пока я не начала пылать от желания. Страдание от хождения по кромке оргазма покрылось слоями удовольствия, превращаясь в невыносимый кайф.

Джетро впился пальцами в мою попу, жестче входя в меня. Его голос выдал то, о чем он думал:

— Только однажды, — выдал он, ускоряясь. — Только однажды я был так свободен.

Я не могла нормально думать. Я была в состоянии транса, загипнотизирована.

О чем он?

Громкий стон вырвался из груди Джетро, когда его член стал еще толще внутри меня. Его плечи сгорбились, пока он быстрее врезался в меня.

Мои мышцы сжались, готовясь к освобождению.

Джетро зарычал, захватив мой рот в поцелуе. Его язык двигался жестко в одном ритме с его бедрами. Он украл все мои мысли. Я растаяла в жаре моей бешено бурлящей крови. Извергающейся, двигающейся к моему лону.

Мое сердце сжалось в груди. Я не могла глотнуть достаточно воздуха. Я застонала, отрываясь от его губ, и укусила его за плечо. Его руки дрожали от моего веса. Он втянул воздух.

— Черт, Нила. Я не могу... я сейчас...

Я знала, о чем он говорил. Он был в темной пропасти — в глубине боли, в которой он обычно жил. Только в темноте существовали звезды и кометы, и вспышки молнии, которые просто ждали, чтобы разрушить и залить нас светом.

— Отдай мне все... — Я крепче сжала ноги вокруг его бедер, подвигая его к финальному толчку. Я толкнулась на него жестко и глубоко, как только смогла.

— Боже. — Черты его лица напряглись. Он сдался.

Я последовала за ним.

Наш ритм стал бешенным, мы трахались, отбирая все, что могли, друг у друга.

— Я с тобой, — прошептала я, в то время как сила оргазма украла мой голос и превратила меня в какофонию вспышек.

Джетро открыл глаза, мы вглядывалась друг в друга. В его золотистых радужках светилось все, что он не мог высказать. Правда сверкала, обостряя наше освобождение, делая из моего оргазма что-то катастрофическое.

Я закричала.

Это было единственное, что я могла сделать, чтобы дать выход внутреннему удовольствию.