«Как он мог?

Как они могли?

Как могли монстры жить среди нас, не скрывая себя и своих намерений?»

Мои зубы болели от того, насколько сильно я их стискивала; мои глаза щипало от непролитых слез.

Я дышала жаждой мести. Я насыщала свое тело мыслями о возмездии. Все, что я могла видеть, была чистая ненависть.

Я чувствовала себя неуязвимой, как будто могла управлять движением тектонических плит и была наделена властью повелевать разрушительными землетрясениями, чтобы эти бедствия могли поглотить это прогнившее место навсегда.

Как могло существовать во мне чувство доброты, когда все, чего я желала, было четыре могилы — по каждой для мужчин семейства Хоук? Как я могла верить в добро и зло, когда все, чего я хотела с неистовой страстью, чтобы их жестокие сердца валялись кровоточащими у моих ног?

Утро плавно перешло в день.

День сменился сумраком.

Сумерки плавно уступили дорогу полуночи.

Я продолжала бодрствовать, перемещаясь между шестью могилами. С моих бледных губ срывался шепот, когда я читала вслух ужасные надгробные надписи.

Прощай, Мэри Уивер.

Ныне ты можешь вечно пребывать в одиночестве и пожинать плоды разрушения, что ты посеяла.

Мое сердце раскололось надвое при мысли о том, что моя бабушка и моя прабабушка влачили такое существование.

Здесь покоится душа Бэсс Уивер.

Ее единственная выплата оплатила все долги.

Надгробный камень, который выглядел древнее всех, имел незамысловатую надпись, но которая содержала в себе самое худшее, какое только могло быть, осквернение умершей души.

Здесь покоится труп Грешной Уивер, которая положила начало всему.

Жена предателя, мать шлюхи.

Я не смогла бы понять. Я не смогла бы простить. Я даже не могла постичь, как я могла вновь смотреть на Хоук без желания умертвить их голыми руками. Моя ярость питала мое тело лучше, чем какой-либо из продуктов питания.

Я неистово желала, чтобы я могла обладать магическими силами и с помощью одной лишь дозы яда уничтожить всех их разом.

Каждое бормотание, которое срывалось с моих губ, каждое заклинание и обещание, работали как колдовское проклятие.

Мой шепот окружил меня, обернулся вокруг меня словно защитное покрытие, превращая мою добросердечную наивность в плотную куколку, под покровом которой быстро развивался монстр, настолько же ужасный и смертоносный, как и они.

Я безжалостно бросила себя в темноту. Я обменяла всю свою доброту, что у меня оставалась, на силу, которая могла бы уничтожить их.

Меня больше не волновали такие насущные мелочи, как еда или вода, или же крыша над головой.

Мне больше не нужна была любовь или связь.

До боли в душе я хотела возмездия.

Я жаждала справедливости.

Никто не пришел забрать меня. Если им вообще было дело до моего исчезновения, но ни один из Хоук не пришел, чтобы уволочь меня обратно в мою тюрьму.

Отчасти, я все же желала, чтобы они пришли. Поскольку тогда их попытки отлучить меня от умершей семьи были бы моей оправданной борьбой. Я бы кричала и ругалась, дралась не на жизнь, а на смерть, я бы обязательно пустила их кровь.

Но никто из них так и не появился.

Поэтому я сглотнула свое горькое чувство недовольства и побрела обратно в чистилище по своей собственной воле. Я больше не могла оказывать сопротивление. Я не могла даже разразиться криком.

Я должна была добровольно вручить себя в лапы дьявола.

Когда вошла в свою половину, я дрожала настолько сильно, что, казалось, мои зубы могли раскрошиться от того, насколько яростно они стучали от пронизывающего холода и неподдельного ужаса.

Я не узнала женщину, которая существовала внутри меня. Что-то безвозвратно изменилось и любые намеки на маленькую девочку, что таилась внутри моей души — близняшку, что верила в чудеса, — умерли на том куске земли.

Я была разрушена, но, несмотря на это, мои глаза оставались сухими. Ни одна слезинка не была пролита. Не было больше рыданий.

Я онемела. Больше не в силах показывать эмоции или же найти облегчение от ужасающей тяжести доказательства смерти моих предков.

Бриллиантовый воротник вокруг моей шеи был мне отвратителен и, казалось, его тяжесть возрастала с каждым следующим вздохом, затягивая меня глубже в сумрак ада.

Изо всех сил стремясь стянуть с себя пропитанный насквозь потом спортивный костюм, мне еле удалось заставить себя сходить в душ. Мало-помалу мне удалось изменить температуру крови от ледяной до теплой, благодаря чему образы умерших, что скрывались внутри, постепенно таяли и растворялись.

Я находилась под горячими струями воды на протяжении долгого времени, сжавшись на полу, обхватывая руками колени.

Столько всего произошло, что сломило прошлую Нилу.

Но это было лишь еще одним препятствием — еще одной помехой, чтобы прояснить мое стремление к победе. В мою сущность вселились духи моих умерших предков. Теперь они жили внутри меня, желая того же самого, что и я.

Часы, которые располагались над аквариумом в моей пошивочной комнате, оповестили меня, что настал час ведьмовства, когда я забралась изможденная в кровать.

Три часа утра.

Время, как предполагалось, когда вампиры и демоны перемещались по проходам дома и запугивали беззащитных спящих людей.

Я всегда была достаточно суеверной и держала закрытыми дверцы своего гардероба, чтобы оградить себя от посягательств страшного монстра глухой ночью. Вон всегда посмеивался надо мной, втолковывая мне, что монстров и чудовищ не существует.

Но теперь я знала горькую правду.

Они существовали, но они не проникали в этот мир, когда наставал час ведьмовства, через открытые проходы, которые предоставляли им прямую дорогу из потустороннего мира в наш.

И имя им было не оборотни и не вампиры.

Их называли Хоук.

Я жила вместе с ними.

На следующее утро, я проснулась от звука пришедшего сообщения.

Единственное сообщение от эпицентра моего разрушения.

Кайт007: Я чувствую все, что чувствуешь ты. Будь то поцелуй или пинок, или смертельный удар. Я бы очень хотел, чтобы не мог ощущать это, но ты моя, следовательно, ты мое несчастье. Поэтому я буду чувствовать все, что чувствуешь ты, я буду жить тем, чем живешь ты. Ты не поймешь, что я имею в виду. Не сейчас. Но это моя самая лучшая жертва. Единственная из существующих, какую я могу предложить тебе.

Я ожидала, что мое сердце затронут его слова.

Я задержала дыхание от вспыхнувшей искорки вожделения.

Только что Джетро открыл мне правду. В его таинственном, почти поэтическом сообщении, он, наконец, отбросил в сторону загадочный занавес, который скрывал кто такой Кайт, признавая полностью то, что могло быть известно только ему. Не было ни единого шанса, что это сообщение могло быть от Кеса. Я сомневалась, что средний Хоук обладал такой внутренней глубиной, чтобы написать подобную витиеватую загадку.

Если бы такое сообщение пришло вчера, то мое влечение вмиг переросло бы в любовь. Я бы не смогла остановить свое сердце от того, чтобы открыться и позволила бы своему лютому врагу обосноваться глубоко в моей душе.

Но не сегодня.

Не тогда, когда передо мной предстала омерзительная истина.

Решительным движением рук и еще более решительным сердцем, я отправила единственное сообщение своему брату.

Иголочка с ниточкой: Я каждый день живу в кошмаре, Ви. Я... Я больше так не могу. Я так скучаю по тебе.

После того, как я отправила сообщение Ви, я удалила сообщение Кайта и отключила свой телефон.

Каждая часть меня испытывала нестерпимую боль.