– Ты не мог. Мистер Майерс – владелец газеты. Он волен печатать все, что пожелает…

– Газета больше ему не принадлежит. Теперь она моя. Я нанял следователей, чтобы они выяснили все о задолженностях издания Майерса. Тот безбожно прозакладывал свое дело. Потребовалось время и внушительная сумма денег, чтобы выкупить векселя. – Лицо Томаса ожесточилось. – Я дал ему время поправить дела. У него ничего не получилось, и газета стала моей. Я нанял уважаемых репортеров и сказал Майерсу, что он может остаться работать под началом нанятого мною редактора. Он был очень мне благодарен.

– А потом ты узнал о моей статье, о том, что в ней написано. Почему ты просто не опубликовал ее? – прошептала Джасмин.

Томас откинул с лица ее непослушный локон. Его прикосновение было таким нежным, что по спине Джасмин побежали мурашки.

– Я уничтожил ее вместе с копиями. Она никогда не будет опубликована. Я уже говорил тебе, Джас, что всегда защищаю свою собственность.

– О! – только и смогла вымолвить Джасмин. – Я думаю… я понимаю…

– В самом деле? – Пальцы Томаса скользнули по шее девушки, пробуждая в ней дрожь желания. – Если я хочу чего-то, то становлюсь очень настойчивым. И добиваюсь желаемого.

Внезапно Томас напрягся.

– Здесь небезопасно, – прошептал он и приложил губы к уху Джасмин. – За нами наблюдают. Кто-то прячется там, за колоннами.

– Твой друг? – прошептала Джасмин в ответ.

– Определенно нет. У него в руке пистолет. Я видел, как дуло блеснуло на солнце. Идем. – Томас покрепче сжал винтовку и потянул Джасмин за собой.

Отчаянно моргая на солнце, они вышли их храма. Томас взглянул на холм.

– Туда. Эртон говорил мне, что эта тропинка ведет в Долину царей.

День казался слишком солнечным и радостным для того, что происходило сейчас. Едва они достигли тропинки, прогремел выстрел, и пуля ударилась в землю всего в нескольких футах от них. Джасмин с трудом подавила крик ужаса, но Томас уже тянул ее за собой. Девушка успела лишь заметить какого-то человека, прячущегося за камнем.

– На таком расстоянии он в нас не попадет. Мы можем от него оторваться. Бежим!

Песок больно впивался в лицо, когда молодые люди карабкались вверх. Дыхание Джасмин участилось, а каблуки ее туфель то и дело скользили по камням.

Томас не замедлял шага, крепко сжимая руку Джасмин и чувствуя, что их вспотевшие ладони стали единым целым. Когда они достигли вершины холма, над долиной пронеслось эхо еще одного выстрела. Пуля просвистела рядом со щекой Джасмин. Девушка вскрикнула, и Томас упал на землю, прикрывая ее своим телом. Вскинув винтовку, он внимательно вглядывался в окрестности.

– Дьявол, их, должно быть, двое, – пробормотал молодой человек.

Приподняв голову, Джасмин заметила внизу какое-то движение.

– Они там, Томас, – прошептала она.

Томас приготовился стрелять, как вдруг за его спиной раздался знакомый голос:

– Брось оружие, Томас. Неужели ты хочешь убить собственного брата?

Глава 28

Найджел, его брат-близнец, жив!

Томас ошеломленно наблюдал затем, как Найджел карабкается на холм. Шарлотта Харрисон, бывшая любовница Томаса, рассмеялась и навела пистолет на молодого человека.

– Скучал по мне, Томас? И ты бросил меня ради этой черномазой проститутки?

– Шарлотта, оставь Джас в покое, – натянуто произнес Томас. – Это наши с тобой дела.

– Нет, все дело в ней, – возразила женщина. – Это была идея Найджела. Но он хотел лишь напугать ее, а я желала ее смерти. Найджел слишком труслив. Все эти угрозы, посылаемые ей в Англии, просто детская шалость. Приехав в Египет, я поняла, что у него ничего не получится.

– Значит, все проделала ты. – Джасмин ошеломленно смотрела на бывшую любовницу Томаса.

– Да, столкнула тебя с парохода, бросила камень, наняла глупую арабскую женщину, чтобы та подкинула тебе в постель скорпионов, Все это я. Просто поразительно, как в этой стране легко спрятаться. Да, все сделала я. За исключением того случая на базаре. Найджел придумал ограбление. Я хотела, чтобы тебя закололи ножом, и когда он рассказал о своей затее, я поняла, что пора брать все в свои руки. Я наняла человека, который должен был задушить тебя в гробнице, а сама спряталась и ждала, когда все будет кончено. Глупый египтянин должен был убить тебя, но он оказался слишком труслив и перепугался, когда ты оказала сопротивление.

– Сука! – прорычал Томас. – Я заподозрил тебя, когда учуял аромат духов.

Найджел подошел ближе, и его губы изогнулись в надменной улыбке.

– Надеюсь, ты не слишком мучилась после того, как я подсыпал отраву тебе в чай, дорогая, – произнес Найджел, скопировав голос брата. – Проникнуть на кухню оказалось совсем не сложно. А когда повар отвернулся, я исполнил задуманное. Я просто мастер перевоплощения. Кроме того, я выгляжу в точности как Томас.

– Ты совсем на него не похож, – возразила Джасмин.

– Найджел, почему? – произнес Томас с выражением муки на лице.

– Длинная история, братец. Было весело, не правда ли, Шар? Жаль, что игра закончилась.

– Закончилась навсегда. Маленький Коричневый Скорпион умрет здесь, в пустыне, как того и заслуживает, – произнесла Шарлотта, глаза которой горели лихорадочным огнем.

– Я не собирался их убивать, Шар, и ты знаешь это. Я просто хотел, чтобы она перепугалась до смерти. Опусти пистолет, – сказал Найджел.

Но бывшая любовница Томаса взвела курок.

– Черта с два. Ты испортил все, Найджел. Теперь моя очередь.

Когда Шарлотта прицелилась в Джасмин, Томас одним прыжком оказался перед ней. Прижав девушку к камню, он закрыл ее своим большим крепким телом. Шарлотта хотела уже нажать на спусковой крючок, когда Найджел оттолкнул ее в сторону. Отчаянно размахивая руками, Шарлотта балансировала на самом краю обрыва.

– Прощай, Шар. Ты всегда была занудой, – тихо произнес Найджел, а затем с силой пнул ее ногой.

Раздался душераздирающий визг. Найджел в молчании смотрел, как Шарлотта упала со скалы.

Сердце Томаса бешено колотилось в груди, когда он, не веря собственным глазам, смотрел на брата.

– Я подозревал нечто подобное, но не хотел этому верить, – тихо произнес он. – Я бы предпочел думать, что за всем этим стоит Оукли.

– Этот глупец? Да разве он в состоянии придумать такое? Это был великолепный план. Тебе и в голову не могло прийти, что это я.

– Я знал, что это ты, с того самого момента, как Джасмин сказала, будто я украл у нее кошелек, и сообщила, что ее открыто обозвал проституткой управляющий отелем. – Томас сжал кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не ударить Найджела по лицу. – Вдобавок к тому, что ты вел себя, как настоящий ублюдок, ты совершил одну ошибку. Твой головной убор. Джасмин спросила, куда я дел свой котелок? Но я не ношу котелков.

Джасмин округлила глаза.

– О Господи. Я даже не думала…

– Потому что у тебя не было оснований, Джас. Я укрепился в своих подозрениях, когда в Каире стали происходить странные вещи. Люди говорили, что встречали меня там, куда я на самом деле не ходил. Меня даже начали сторониться, потому что якобы видели выходящим из борделя.

– Мужчина не должен чураться удовольствий, – протянул Найджел.

– Я нанял тайного агента, чтобы тот докопался до истины. Он провел расследование и выяснил, что ты жив. Почему ты так поступил со мной? И с Джасмин? – Горечь и гнев разрывали Томасу душу.

Глаза Найджела горели злой радостью, когда он бросил взгляд на Джасмин.

– Мне необходимо было держать ее от тебя на расстоянии, Томми, на случай, если она вспомнит о моей пьяной болтовне в парке. Ты мог бы догадаться, что на самом деле скрывает амулет.

– Ты сказал: «Коричневый Скорпион таит в себе ключ к настоящему сокровищу. И я хочу обладать им», – вспомнила Джасмин. – Ты говорил обо мне?

Найджел недоуменно сдвинул брови, а потом рассмеялся:

– Вот это здорово. Все это время ты думала, что я говорил о тебе! Потому что моя мать называет тебя Коричневым Скорпионом! Но я говорил об амулете.

– Это нефрит, – тихо произнес Томас. – Я встречался со специалистом, чтобы тот определил его возраст и ценность. И поэтому ты хотел убить Джасмин? Из-за маленького кусочка нефрита?

– Я не хотел убивать ее. Это Шар. – По лицу Найджела пробежала тень. – Я сказал ей, что Джасмин нужно просто напугать, чтобы она держалась от тебя подальше, Томми. В ту ночь на балу я был в маске и видел, как ты поцеловал Джасмин. Я велел Шарлотте расспросить тебя об амулете.

– Вот, значит, почему Шарлотта хотела его заполучить? – догадался Томас.

– Она сообщила мне, что ты хранишь его вместе с остальными сокровищами, но когда я пошел за ним, его там не оказалось. Ну и повеселился же я, прячась от тебя и одновременно пытаясь выкрасть у тебя амулет. Отдай мне скорпиона, Томми. Ты же сам подарил его мне, помнишь?

– Он не стоит жизни Джасмин. Ничто не стоит ее жизни, – в ярости произнес Томас. Он достал из кармана амулет и швырнул его брату, который тотчас же поймал его.

– Помнишь, ты всегда считал странным, что у скорпиона на хвосте нет жала? – Найджел достал из кармана нож и принялся скрести им обратную сторону амулета.

Вскоре под слоем краски стали проявляться надписи. Губы Найджела тронула еле заметная улыбка.

Внезапно Томас все понял.

– Знак фараона.

– Не совсем. Помнишь старика, продавшего тебе этот амулет? Я встретился с его сыном. Однажды ты предложил мне посетить Египет, когда не смог поехать сам. Тогда я решил разузнать о сокровище. В восточной пустыне я обнаружил гробницу, на каменной плите которой были изображены петля и крест. Землекоп по имени Малик, которого я нанял, сказал мне, что гробница не имеет никаких ценностей. Я напоил Малика, и он признался, что стена, которую я нашел, на самом деле является дверью, за которой спрятано сокровище. На протяжении многих десятилетий он и его предки грабили захоронения и прятали награбленное в специально вырытом тайнике. Ключом от двери служит рубин, который находился на кончике жала скорпиона. Только вот рубин пропал.

Отец Малика решил, что фараоны прокляли его за потерю рубина, поэтому он покрыл скорпиона краской и продал его бледнокожему английскому мальчику, глаза которого напомнили ему истинный цвет амулета.

Томас смотрел на своего брата.

– Значит, безделушка, которую я купил в качестве сувенира…

– На самом деле очень ценная вещь. Я знаю, куда делся рубин, и теперь у меня в руках основная часть ключа. – Найджел хитро посмотрел на брата. – Я знал, что если ты обнаружишь надписи, то непременно начнешь играть в благородство. Ты проведешь расследование, а потом сообщишь официальным властям, чтобы те отправились на поиски затерянного сокровища. С момента своей «смерти» я жил припеваючи, торгуя антиквариатом, но меня ни на минуту не покидала мысль о том, что я должен отыскать спрятанное сокровище. И я не позволил бы никому отнять его у меня.

Все внутри у Томаса перевернулось.

– Вот, значит, в кого ты превратился, Найджел? В контрабандиста, торгующего египетскими ценностями.

– И что это значит?

– Ты вор.

Губы Найджела изогнулись в кривой усмешке.

– Я предпочитаю словечко «пират». Это звучит более экстравагантно, не правда ли, Джасмин?

На лице девушки промелькнуло беспокойство.

– Ты собирался ограбить тайник с древними сокровищами, которые должны быть переданы в музеи?

– Это преступление – воровать сокровища, – натянуто добавил Томас.

Найджел бесстрастно посмотрел на брата.

– Значит, я преступник. В отличие от тебя, совершенства во всех отношениях. Я никогда не смог бы стать таким идеальным, как ты. Во всяком случае, в глазах нашего дорогого отца. Я проклятие его рода.

– Господи, да что ты такое говоришь. Ты был совершенством – не я.

Лицо Найджела исказила гримаса.

– Знаешь, почему наши дражайшие родители отказывались сказать нам, кто появился на свет первым? Мы думали, что это своеобразная игра, призванная испытать нас на прочность. Но для отца это не было игрой. Он ждал, Томми. Ждал, кто из нас окажется лучше.

Сердце Томаса болезненно сжалось:

– Отец сказал мне, что я его наследник. Но только после того, как я вернулся из Египта…

– Когда я был болен и они думали, что я умру. Но я не умер.

Внезапно Томас все понял, и это оказалось сродни удару в солнечное сплетение. Черт бы побрал их отца!

– Странно, не правда ли, что отец решил сообщить о том, что ты наследник, после того как я вылечился от кори. Они думали, что потеряют меня. А я выкарабкался. Отец сомневался, что я когда-нибудь смогу иметь детей.

Джасмин вскрикнула. Бросив на нее взгляд, Найджел усмехнулся:

– А здорово я все-таки провернул это дельце в парке, когда ты приняла меня за Томаса.