Швеция. Норланд.


— Блейк, ты в порядке? — молодой человек с густой шевелюрой светло-каштановых волос, осторожно дотронулся до плеча высокого брюнета, застывшего в напряженной позе возле прозрачного одностороннего экрана в стене лаборатории. Те, кто находились внутри, не знали, что за каждым их движением ведется пристальное наблюдение. Но дотошного надзирателя не волновали люди в белых халатах, суетливо копошащие вокруг операционного стола, и до пищащих мониторов медицинской аппаратуры ему не было никакого дела, его взгляд был прикован к хрупкой фигурке девушки, прикованной стальными браслетами к столу. И именно она была причиной повышенной активности лучших ученых секретной лаборатории, чью деятельность он спонсировал без малого тридцать лет. Белые халаты кружили над неподвижной пациенткой, подобно стае воронов. А она безмятежно спала, освещенная ярким светом, льющимся из ламп установленного под потолком мощного прожектора.

— Да, я в норме. — отозвался Блейк, вспомнив о вопросе еще одного светила, хоть и довольно юного для столь сложной и неординарной работы, требующей особого склада ума и длительной подготовки. — Руфус, ты уверен, что она выдержит процедуру считывания?

— Процесс сам по себе не сложен, Блейк. — молодой ученый открыл папку и показал данные Адаму, но тот даже не взглянул.

— Я знаю, что там. Я не чувствую ее. Это меня пугает, если говорить на вашем языке.

— Я понимаю, о чем ты, Адам. — захлопнув папку, кивнул Руфус Саливан, взглянув на напряженный профиль. — Пока чип не извлекут, не обезвредят от вируса уничтожения, и не обнулят информацию, внедренную программой Винзора, она останется в его измерении. Чтобы найти ее, ты должен перейти в низший отсек сильных вибраций. Страх — то, что ты сейчас чувствуешь, пытаясь настроится на ее волну — прямой показатель того, что сознание девушки сейчас находиться там. Мы блокировали ее излучение, но ты — более сильный источник, не суйся туда — засекут. Ребята справятся. Пара часов и она будет, как новенькая.

— Я не понимаю, что мы делаем не так. — сунув руки в карманы брюк, мрачно проговорил Блейк. — Столько лет трудов, напряженной работы и все к черту. Вы установите блоки памяти на последние три часа?

— Да, Дезире не вспомнит, как ты перенес ее сюда. Кстати, ее физическая оболочка мерцала, когда вы перемещались. Этого не должно было быть. Но, скорее всего, подобное явление вызвано влиянием чипа. Частицы излучаемых импульсов могли остаться в поле, контролируемым программами Винзора и ему подобных.

— Их система не настолько совершенна, чтобы использовать остаточную энергию для определения следа. — спокойно и уверенно ответил Блейк. — Нас не найдут здесь. Мы защищены мощными многоуровневыми полями. Зачем они загрузили в чип программу уничтожения носителя? Я был уверен, что она является основной целью. Зачем убивать ее? Смысл?

— Я думаю, Винзор пришел к заключению, что она не поддается полному управлению или перезагрузке, и решил, что лучше избавиться от проблемы, чем тратить время на поиски решения.

— Винзор ничего не решает. Он — пешка. — Адам сдвинул брови, повернувшись к юному гению.

— Блейк… — Руфус задумчиво посмотрел на собеседника. — Зачем было подвергать девушку такому риску? Мы могли потерять ее.

— Но не потеряли же? — повел плечами Адам Блейк. — Тебе не нужно знать ответы на все вопросы, мой юный друг.

— Что теперь будет? Она активирована, и загрузка данных из единого поля продолжается. Мы сдерживаем поток, блокируя сигналы, но рано или поздно она обретет истинное сознание.

— Ты знаешь, что не я взломал ее защиту. Торнтон умудрился найти брешь в установках и запустил недоработанный механизм. Все произошло быстрее, чем планировалось, но это не значит, что мы не справимся.

— Как ты мог допустить подобное? — Руфус осуждающе смотрел в непроницаемое сдержанное лицо Блейка. — Ты знал, что Торнтон попытается. Это проверка? Я не понимаю…

— Не нужно понимать, искать ответы, думать…. Все, что происходит, должно случиться. Мы на правильном пути, Руфус.

— А ты не боишься последствий? — спросил молодой человек. Адам удивленно приподнял красиво изогнутые брови.

— Каких еще последствий?

— Если она не захочет сотрудничать?

— "Хочет, не хочет"- это ваши понятия, мой друг. Я для существа ее уровня и сознания они теряют смысл. Не углубляйся в то, что не понимаешь. Ты ближе всех находишься к истине и все равно задаешь вопросы. Позволь вибрациям низшего уровня покинуть тебя, и потребность в размышлениях и поисках правды иссякнет.

— Ты прав, Блейк. — пристыжено согласился Саливан. — Прости меня.

— Я не могу этого сделать, Руфус. Прощать — удел людей, попавших в капкан программ Винзора.

— Ты просил прощения…. - молодой человек взглянул в темные глаза Блейка. — У нее. Я видел и слышал, когда кодировал воспоминания Дезире.

Адам вздрогнул, челюсти его напряглись.

— Я попал в систему, и в определенные моменты стал ее пленником. Нельзя одновременно находиться во всех измерениях, и сохранять истоки сознания, не поддаваясь вибрациям и чужеродным воздействиям. Я тоже уязвим, Руфус.

— Я понимаю. — Саливан мягко улыбнулся, дотронувшись до плеча Блейка. — И, если сейчас ты во власти вражеской системы, я хочу сказать, что с девушкой все будет хорошо. Волноваться не о чем.

— Что-то происходит…. - сказал Адам, устремив взгляд в экран. Белые халаты засуетились. Отчаянно запищала аппаратура. Один из главных мониторов в просматриваемом помещении лаборатории выдавал бессвязный набор символов и иероглифов. Блейк быстро отслеживал выдаваемую информацию, транслирующуюся прямо из головного мозга подключенной к главному компьютеру девушки. Его губы шевелились, произнося неизвестные слова. Руфус растерянно наблюдал за происходящим. Для него символы на дисплее ровным счетом не значили ничего, кроме бессвязного набора цифр и знаков.

— Она меняет установки. Сама. — потрясенно прошептал Блейк. — Она не может. Не готова…. Включилась система защиты. — облегченная улыбка тронула красивые губы мужчины. — Какая умница. Она ищет доступ к моему потоку. Все сделала за нас.

— Что сделала?

— Ее сознание остановило загрузку.

— Ты чувствуешь ее?

— Нет. Но я и не должен. Сейчас не должен. Все правильно.


Я не хотела открывать глаза, и сквозь веки чувствовала, что вокруг меня много света. Он исходил от холодных излучателей энергии, а не теплого небесного светила. Там, где я только что была, существовало только солнечное тепло и радость, невесомость и блаженство. Я не хотела возвращаться в уже порядком надоевший мир, где слишком много вопросов и проблем. Но тяжесть уже накрывала пойманный в клетку разум, сдавливало грудную клетку, врывалось в легкие обжигающим кислородом. Шум в ушах, какой-то механический писк, шаги и приближающиеся голоса. Боль, наполняющееся свинцом тело, сокращение сердечной мышцы, разливающей по одеревеневшему телу кровяные молекулы, сведенные мышцы, усталость, апатия. Все кажется чужим и знакомым одновременно. Мое тело непослушно, оно велико для меня — последствия длительного блуждания сознания вне его пределов. Я физически ощущаю, как вокруг меня вырастают стены реальности, приближаясь все ближе и ближе…. Я открываю глаза, готовые принять материализовавшуюся картинку. Я внутри….

Я Дезире Аманда Вильмонт.

Я не знаю, где нахожусь.

Я не помню, как сюда попала.

Понятия не имею, что за люди склонились надо мной.

Я пытаюсь пошевелиться и не могу.

Я скована по ракам и ногам.

Страшно.

Холодно.

Больно.

Я здесь уже была.


— Она пришла в себя. — сказал седовласый мужчина, стоявший в изголовье поверхности, на котором я лежала. — Помните, ваше имя? — мягко спросил он.

Я прищурилась, концентрируя зрение. Но лицо человека, задавшего вопрос, расплывалось, как и все остальные лица и образы.

— Дезире. — прохрипела я. Горло обожгло, закашлялась, закрыла глаза. Снова открыла. Картинка стала четче. Седой мужчина, серые глаза, морщинки в уголках губ, тонкий шрам над бровью. Я знаю его. Перевожу взгляд на остальных. Белые халаты, встревоженные лица. Не чувствую опасности. Они не желают зла.

Я знаю их.

Могу назвать по имени каждого.

И чтоб мне сдохнуть, если я могу объяснить, что, черт побери, здесь происходит.

— Все хорошо, Дезире. — ласково сказал седовласый. Его зовут Майкл Розмунд. — Ты в безопасности. Сейчас Таня расстегнет ремни. И мы отвезем тебя в комнату. Ты сможешь поспать и отдохнуть.

— Какую комнату?

— Твою комнату. Там очень уютно, и созданы все удобства для тебя. — Розмунд дотронулся теплой ладонью до моего лба. Потом взглянул на небольшой монитор, встроенный в боковую панель справа от меня. — Температура в пределах нормы. Ты умница.

— Где я? — спросила я. Мысли об удобной комнате так и не достигли моего сознания.

— Ты в безопасности. Мы хотим помочь.

— Правда, что ли… — я пытаюсь усмехнуться, но не чувствую своих губ.

Сил держать глаза открытыми не остается, и веки устало скрывают очертания помещения, в котором очутилась по неизвестной мне причине и самым загадочным способом. Я чувствую, как от моего тела отсоединяют многочисленные трубочки, вытаскивают иголки из вен, убирают беспроводные датчики на присосках, раскрепляют металлические браслеты на руках и ногах. Несколько пар сильных рук бережно поднимают меня и укладывают на что-то мягкое. Это что-то двигается. Меня везут. Поверхность подо мной покачивается и вибрирует. Движение усыпляет мысль. Я слышу голоса переговаривающихся между собой извозчиков. Я напрягаю память, пытаясь восстановить цепочку последних событий, и смутно догадываюсь, что в очередной раз стала жертвой "провала". Но теперь с худшими последствиями, раз очутилась на столе операционной. Именно так я чувствовала себя, когда впервые открыла глаза, после аварии, в которой погибли родители. Когда действие наркоза пройдет, мыслить станет легче. А пока можно расслабиться и дать измученному телу отдохнуть.


Я проснулась в удобной постели. Комната, очертания которой кажутся смутно знакомыми, залита мягким светом, льющимся из небольшого окна напротив кровати. Чистое ярко-голубое небо без единого облачка. Как хорошо. Я приподнимаюсь, опираясь спиной на подушки. Тепло и легко. Я славно выспалась. Чувствую себя обновленной и расслабленной. Не отказалась бы от плотного завтрака.

Какое-то время оглядываюсь по сторонам, улавливая все больше и больше знакомых предметов интерьера. Но я не дома. Стоп. Где я?

Паника холодной струей проникает под кожу. Подгибаю колени к груди, чувствуя, как ледяной озноб сотрясает тело. Память мелькает быстрыми яркими картинками, возвращаясь в затуманенный разум.

Дурацкий спор.

Кастинг шоу "Гипноз".

Парковка возле торгового центра.

Телефонный звонок от Сандры Свенсон.

Приглашение на шоу. Легкие деньги. Радость.

Адам Блейк.

Деловая встреча в "Савой".

Я знаю французский.

Адам Блейк.

Студия Джерри Торнтона.

Провал.

Паника. Страх. Я в тумане.

Утро. Чужая постель.

Адам Блейк.

Встаю на привычные рельсы. Рабочие будни.

Нежданная аудиторская проверка.

Кларк Винзор.

Дэвид Берг. Потеря лучшего друга. Он влюблен в меня.

Бруклин.

Ванесса. Сэмми. Марта.

Кларк Винзор.

Кларк….

Он раскрывает мне истинное лицо Адама Блейка.

Адам Блейк — мой враг.

Набережная. Грусть. Одиночество. Тревога.

Кларк Винзор. Ночь. Поцелуи. Секс…

Я не должна была….

Утро. Офис.

Паника. Страх.

Адам Блейк.


Адам Блейк был моим последним воспоминанием. Эта мысль пронзила меня, лишив возможности дышать. Всхлипнув, я упала лицом вниз. Я не в больнице. Я в плену. Кларк был прав. Прав во всем. Я знаю, почему эта комната кажется мне знакомой. Все мои провалы родом отсюда. Я не личный референт Адама Блейка. Я его личный подопытный кролик. Что он делает со мной? Куда он увез меня? Как ему удалось ускользнуть из-под носа Кларка Винзора? Почему Кларк не спас меня? Не защитил? Что происходит? Какие препараты тестируют на мне? Почему я? Это вирус? Я умру?

Я должна уйти отсюда. Сбежать. Найти Кларка и попросить защиты.

Нельзя отчаиваться. Я буду сражаться. Не сдамся. Не жертва. Не кролик. Не умру.