Родители Дезире вернулись раньше, и застали не самую лицеприятную для них картину. Был огромный скандал. Аманда кричала на Адама, обвиняя его во всем, в чем только можно обвинить мужчину. И только отец сохранял гробовое молчание, скрывшись на кухне.

Конечно, Адам успокоил разгневанную мать. По-другому и быть не могло. Он способен угомонить кого угодно. Даже фурию.


А потом Адам Блейк пропал. Дезире впала в отчаянье и не находила себе места. Она часами простаивала у окна, и неоднократно пыталась переместиться в лабораторию, но у нее не получалось. Адам закрыл доступ. И Дез знала причину. У них не получилось. Не произошло никакого соединения энергий. Близость, удовольствие, страсть, щемящая нежность, но единение душ. Это был провал. И она винила себя. Свои чувства. Какая глупость! Все еще можно поправить. Они попытаются снова. И снова. Если понадобится. А Дез надеялась, что понадобится.

Она подолгу гуляла одна в близлежащем парке, обдумывая случившееся и оплакивая несчастную любовь. Мысленно молила Адама вернуться и поговорить с ней, объясниться. И однажды он услышал ее мольбы. Но до этого момента прошел целый месяц, в течение которого девушка чуть с ума не сошла от горя.

В Бруклин пришла осень, но еще было очень тепло, и Дезире неспешно прогуливалась по аллее, рассеяно глядя перед собой. Он подошел сзади. Она не слышала шагов, но почувствовала его присутствие и замерла. Резко обернулась, глядя в глаза любимого затравленным взглядом. Потом бросилась ему на грудь и отчаянно разрыдалась. Он какое-то время просто стоял, ничего не говоря и не двигаясь, а потом его руки неуверенно обняли ее.

— Прости меня. — прошептал он. Просить прощения вошло у него в привычку. — Это я виноват.

Оторвав лицо от пропитавшегося слезами свитера Адама, Дезире обнаружила, что они находятся в совершенно другом месте. Небольшой клочок земли, а вокруг высокие скалы, подпирающие небо заснеженными вершинами. И воздух такой чистый и свежий. И странное чувство пронзило ее. Это была легкость, ощущение свободы и парения.

— Где мы? — вытирая слезы краем рукава, хрипло спросила девушка, растерянно озираясь по сторонам. Адам отступил назад, серьезно глядя на нее.

— Там, где нас не увидят. Я должен был поговорить с тобой. Предупредить.

— О чем? — она испуганно заморгала.

— Совет Истинных решил, что мы не справились. Ты не пригодна для выполнения миссии. — произнес он, глядя себе под ноги. — А виноват я. Только я.

— Что значит "не пригодна"? Я не сломанный телевизор. Я человек! — возмутилась девушка, наступая на него. Он поднял глаза, в которых плескалась боль. И безысходность.

— Но выход должен быть! Ты не можешь просто уйти и оставить меня. — с отчаяньем прошептала Дезире.

— Все гораздо хуже, Дез. Я семнадцать лет обучал тебя, но ничего не вышло. Год, два или десять ничего не поправят. Ты не виновата. Но они решили, что тебе пора вернуться. Туда, откуда ты пришла.

Дезире онемела. Она испуганно отшатнулась.

— Умереть? Сейчас? — прошелестела бледными губами. — Я не хочу.

— Прости, я ничего не могу сделать.

— Но ты же Хранитель.

— Они тоже. И смерть — не зло. Это освобождение. Ты сейчас не понимаешь, но мы все равно будем вместе, только на другом уровне Сознания. Ограниченная телесной оболочкой ты не можешь войти в общий информационный поток. И, черт возьми, я не знаю, почему! — Адам яростно сжал руки в кулаки, скулы его напряглись.

— Ты серьезно? — насмешливо спросила Дез. — Смерть — не зло? Я должна утешиться твоими словами. Мы будем вместе. Это чудно. Но я не хочу вместе там. Я хочу здесь.

— И в этом сложность, Дез!

— В том, что я люблю тебя? Как женщина, как человек? А не высокодуховное существо? Что ж, я не совершенство, но я не просила вешать на меня этот ярлык. И я не хочу никакого единства. Все, что мне нужно — это ты.

— Я знаю. — он мрачно кивнул. — Но и они знают. Есть выход, Дез. Для нас обоих. Я уговорю Истинных, если ты согласишься. Я отнесу тебя в лабораторию и заставлю забыть. Все, что случилось. Твоих родителей. Детство. И меня. Начать с чистого листа.

Все краски покинули лицо девушки. Она смотрела на Адама, как на Иуду в человеческом обличии. Он предлагает ей забвение?

— Я дам тебе время подумать. — проговорил он.

— О чем? — закричала Дез. Это был крик, полный боли. — О чем я должна подумать? Стереть меня, словно я программа?

— Дезире, послушай. Тебе не будет больно. Ты просто забудешь. И… как-нибудь мы придумаем, как все исправить.

— Меня нельзя исправить, Блейк. Я не чертова машина.

— Дез, пожалуйста. — Адам с мольбой посмотрел в ее глаза, порывисто хватая за руки. — Я не хочу, чтобы ты уходила. Не хочу других учениц. Ты нужна мне здесь.

— Ты же говорил….

— К черту то, что я говорил. Пусть ты не узнаешь меня, но я буду знать, что это ты. Я буду помнить, как ты смотрела на меня сейчас. Как ты любила меня, наплевав на все, что тебе было уготовано волей Истинных. Ты будешь жить, а я буду рядом. Всегда. Случайный наблюдатель, добрый покровитель, незнакомец в толпе. Кто угодно.

— А как же новая раса? Новая цивилизация, способная перешагнуть в следующее измерение? — прищурив глаза, спросила Дез. Его слова должны были растрогать ее, но она чувствовала только боль.

— Ты не будешь участвовать в воспитании детей новой расы. — после длительной паузы, сообщил Блейк. Она толкнула его в грудь.

— Но я буду участвовать в ее производстве? Так?

— Да. Но ты не будешь знать. Не будешь помнить. Дезире, твое ДНК не изменилось. Оно так же совершенно, и идеально сочетается с моим.

Она отшатнулась от него. Волосы упали на ее лицо. Девушка тяжело и прерывисто дышала. И не могла поверить в то, что он ей предлагает.

Потом сделала шаг навстречу, откинула с лица прядь волос. С вызовом посмотрела в темные глаза Адама Блейка.

— Поцелуй меня. Так, как никогда не целовал. В губы. — в дрогнувшем голосе все же прозвучали повелительные нотки. — Словно влюблен в меня. — добавила она, в глазах сверкнули слезы. Что-то шевельнулось на лице Блейка. Неуловимое выражение душевной боли и горечи. Он протянул к ней руки, охватывая пальцами хрупкое лицо и крепко, неистово сжимая его. Его губы были горячими, отчаянными и жаждущими. Она обняла его плечи, прижимаясь ближе. А потом прошептала прямо в губы.

— А теперь ты сможешь повторить все то, что сказал? — голубые глаза холодно смотрели на него. Адам сжал девушку в объятиях, прижимаясь щекой к ее волосам.

— Нет, я не смогу. — горько проговорил он. И тогда Дезире нежно улыбнулась. Маленькие холодные пальчики прошлись по щеке мужчины.

— Все правильно, Адам. Что мне смерть, если ты только что признался мне в любви. В простой, примитивной и построенной на эгоизме. Твои слова?

— Мои. — усмехнулся он. — Но ведь это так. Ты хочешь любить меня, и судьба мира не интересна тебе больше.

— А чего ты хотел? Разве могло быть иначе? Если мы одно, как я могу не любить тебя? Я же не была монахиней в прошлой жизни, и мне недостаточно духовной близости. Не вижу в этом ничего плохого.

— Я тоже. — серьезно ответил Адам. — Наверно, мы оба ошибаемся.

— Мне все равно. Поцелуй меня еще раз. Я так замерзла.

И он поцеловал. И согрел так, как она хотела.

И в этот раз все произошло иначе. Чтобы достичь столь желанного единения необходимо во время снять маски, открыть друг другу душу и мысли, довериться зову, идущему изнутри. Никакие высшие цели и благородные устремления не отменяют законы абсолютного Единства. Истинные ошибались. Бесконечная любовь возможна и в материальном мире.

Дезире чувствовала, как падает или возносится в темный тоннель, и парит среди сливающихся в бесконечность граней бытия. Там не было света, лишь мелькающие брызги серебра, и полное безмолвие. Полный покой и блаженство. Движение, рождающее жизнь. Движение, рождающее звук. И мысли, создающие миры…. Она была не одна. Внутри и снаружи. Все как говорил Адам. Она вспомнила все. Но память ничего не изменила.


— И что теперь? — спросила Дезире, подбирая и натягивая разбросанную одежду. Он собрался быстрее, и теперь с непроницаемым лицом наблюдал за ней.

— Истинные накажут нас обоих, если узнают. — тихо произнес он. — Ничего не изменилось. Тебе придется сделать выбор.

— Я уже его сделала. — она отвернулась, обхватив плечи руками.

— Дез. — он подошел и обнял ее. — Ты же была там. Это чудесно. Невероятно. Божественно.

— Я хочу быть здесь! — настойчиво ответила девушка, взглянув в его глаза. — И я хочу помнить. И любить тебя. Или умереть. Как тогда. На твоих руках.

— Я не переживу этого снова. — покачал головой Блейк, с мукой глядя на нее. — Только не теперь.


Дезире вернулась домой. В свою обычную жизнь. Адам Блейк больше не появлялся. Но она всегда чувствовала его присутствие. И больше не боялась, и не была одинока.

Она просто жила, и была счастлива. Потому что знала — ее любовь взаимна. И бесконечна. И если высшему сознанию это неугодно — к черту его.

В один прекрасный солнечный осенний день Филипп Вильмонт решил свозить всю семью на побережье. Таких желающих провести уикенд на природе было много. Трасса была переполнена автомобилями, но Филипп был опытным водителем, и никто не ждал подвоха. Аманда весело напевала песенку, и отец вторил ей хриплым басом, сильно фальшивя. А Дезире дремала на заднем сиденье.

Ее разбудил визг тормозов. Все произошло, как в замедленном кадре. Она почувствовала резкий толчок, услышала скрежет металла и крики родителей, и в следующий момент ощутила, как ее накрыло чья-то тень. Теплое сильное тело защитило ее от рокового удара, когда машина, съехав в кювет, перевернулась несколько раз. Открыв глаза, она увидела светлые глаза и плотно сжатые родные губы.

— Адам, что… — хрипло прошептала она, и закричала то ужаса, увидев как огромный осколок от разбитого стекла врезался в спину любимого. Он прошел насквозь, и на нее полилась горячая алая кровь. Обмякнув, мужчина упал на нее. Край осколка кольнул ее в плечо. Она высвободила руки, чтобы поднять его лицо. Серебряные глаза потухли. Адам Блейк был мертв. Его тело замерцало неровным светом, а потом он исчез.

— Нет. — закричала она. — Я не буду жить без тебя. Я не хочу.

Дезире взглянула на переднее сиденье и окровавленными пальцами закрыла рот. Родители были мертвы.

— Я не хотела этого. Почему? Почему, черт бы Вас побрал. Кто Вы такие, чтобы решать за нас? — хрипло прошептала она, обращаясь к… Богам?

Она слышала вой сирен. Скоро ее достанут отсюда. Но зачем? Зачем ей жить дальше? Она потеряла все. Девушка зажмурила глаза, и внезапно ее сознание понеслось прочь. Прочь из искореженной машины, за пределы реальности. И теперь у нее была определенная цель. Она знала, что должна сделать. Чтобы спасти себя от боли.

Мгновение спустя, она открыла глаза, изумленно оглядываясь по сторонам. Ее грудь и руки были в крови. А сама она внутри автомобиля, валяющегося на обочине. На переднем сиденье сломленные фигуры мертвых и обезображенных мужчины и женщины. Она не узнала их. По щекам катились слезы. Горькие и бесконечные. Она не помнила, почему ее сердце разрывается от боли и горя. Задохнувшись, девушка потеряла сознание.


Она очнулась в палате. Белые стены, яркий свет, мужчина в белом халате, склонившийся над ней. Он осторожно коснулся ее лба.

— Очнулась, милая? — ласково спросил он. Девушка едва заметно кивнула.

— Ты в рубашке родилась. Такая авария, а у тебя одна царапина на плече. Скажешь мне свое имя?

Девушка часто заморгала.

— Я не помню. — прошептала она.

— Ничего. — ободряюще улыбнулся доктор. — Так бывает. Тебя зовут Дезире Аманда Вильмонт. Ты помнишь, сколько тебе лет?

Отрицательный кивок головы.

— Где ты живешь?

Еще один.

— Любимый цвет?

Она подняла глаза, в которых мелькнуло озарение.

— Розовый. — сказала девушка.


Полгода спустя.


— Дезире Аманда Вильмонт? — раздался в трубке сухой официальный голос.

— Да, это я.

— Меня зовут Мелисса Гордон. И работаю в корпорации "Технолоджи Бест". Мистер Блейк ознакомился с вашим резюме и готов пригласить вас на собеседование. Завтра вам удобно? В девять утра.

— Да, я подъеду. Спасибо.

Часть 3