— Да. Я полагаю, да. — Вероника только теперь осознала, что, кроме Шаны Твейн, чье пение неслось из музыкального автомата, не слышно никаких голосов. Она огляделась и увидела, что все взоры прикованы к ней. У нее запылали щеки. Она вскинула подбородок.

— Что такое? — спросил Куп и тоже посмотрел вокруг. Он так вжился в ее переживания, что даже не заметил, что все в баре следят за развитием событий. Непредвиденный инцидент вызвал такой же интерес, как «мыльная опера». — Люди, шоу закончено. — Куп протянул руку и обнял Веронику за голову, легонько сжав ей затылок. Потом направился обратно к стойке. Отыскав по пути Сэнди, он крикнул: — Давай соберем те заказы!

Вероника задержалась с Нейлом Пиви еще несколько минут. Затем убрала на столе, за которым сидел молодой человек с компанией, и приняла еще несколько заказов. Направляясь обратно к стойке, она заметила сидящего там мужчину и резко остановилась.

— О, замечательно, — выдохнула она, сдерживая отвращение. — Только этого мне не хватало!

Трои Джейкобсон приветствовал ее ослепительной белозубой улыбкой. Его дорогая стрижка при тусклом освещении бара отливала зеленоватым цветом, подобно патине на античном золоте.

— Так-то встречают старых школьных друзей?

— Спортсмены, которые спали с моей сестрой и все то время встречались с предводительницей болельщиков, не входят в список моих друзей, — резко сказала Вероника. Она понимала, что ее неприязнь переходит все границы но, похоже, ничего не могла с собой поделать. Это было следствием сегодняшнего неудачного вечера. И потом, кто бы мог вообразить, что по прошествии стольких лет человек может выглядеть еще лучше, чем раньше? Если в мире существовала какая-то справедливость, то этот мужчина должен бы потерять все свои волосы. Или по крайней мере иметь брюшко под этим темно-синим свитером со скромным логотипом. Вероника с нарочитым вниманием поискала глазами вокруг. — А где мисс Перки Пом-Поме? Я слышала, вы с ней поженились.

Глаза его, казалось, омрачила тень, но это было так мимолетно, что Вероника осталась в неведении, не почудилось ли ей.

— Она в нашем доме на Мауи.

— И ты здесь один, в то время как твоя жена в отъезде? Надо же! Должно быть, ты начинаешь сдавать, Трои.

— Господи, Вероника, о чем ты! Мне тогда было восемнадцать лет. Я был восходящей футбольной звездой, что во многом является синонимом: молодой, самоуверенный и глупый. Но люди меняются, понимаешь? Кроме того, если Кристл никогда не делала проблемы из наших отношений, почему, черт возьми, это так тебя раздражает?

— Вообще лояльность — немаловажная вещь. — Вероника пожала плечами. — Но это только я так считаю. И ты абсолютно прав, — холодно согласилась она. —Для Кристл это не было проблемой. Значит, это не мое дело. Не было тогда и не является сейчас. Что будешь пить?

— Я уже приготовил, — сказал Куп и шлепнул перед Троем стакан с напитком. Стекло зазвенело, и часть жидкости выплеснулась через край. — Это будет четыре двадцать пять, приятель.

Вероника подняла глаза, но того мужчины, который защищал ее, не было и в помине. Сейчас на его месте стоял хмурый великан, и его недовольство, казалось, было направлено прямо на нее.

Великолепно. У него-то какие проблемы? Но пока она решала, спрашивать ли у него объяснение, к ней подошла Дарлин. Миссис Старки быстро уселась рядом с ней на свободный табурет. Час от часу не легче. Ну что за вечер!

— Привет, дорогая, — сказала Дарлин.

— Здравствуйте, миссис Старки, — ответила Вероника с коротким кивком.

— Называйте меня Дарлин, а то, когда я слышу «миссис Старки», мне хочется обернуться и посмотреть, нет ли рядом моей свекрови.

Вероника сдержанно улыбнулась, но ничего не сказала. Она передала Купу заказ и освободила свой поднос от пустых стаканов.

Едва она закончила, как Дарлин тронула ее за руку, чтобы привлечь ее внимание.

— Когда я услышала о Кристл, меня это так огорошило. Право, мне очень жаль.

Кто бы сомневался! Другие посетители «Тонка» говорили примерно то же, но Вероника получала утешение от их соболезнований. Слова же Дарлин вынудили ее стиснуть зубы. Слишком хищные глаза миссис Старки будто говорили об ее истинном намерении: «Я хочу обсудить пикантные подробности».

— Спасибо, — холодно сказала Вероника. — Вы очень добры.

Дарлин секунду изучала ее с легкой улыбкой на лице. Сделав глоток, она поставила перед собой стакан и достала из сумочки сигарету. Она сунула ее между губ, чиркнула спичкой и глубоко затянулась. Потом помахала спичкой, выдохнула струйку дыма и посмотрела мимо Вероники — туда, где через два стула сидел Трои Джейкобсон.

— Люди редко меняются в такой степени, как вы утверждаете, — заметила она, перехватив его взгляд. — Ходят слухи, что несколько месяцев назад вы опять встречались с кем-то на стороне.

У мужчины побелели костяшки на руке, когда он крепко сжал свой стакан.

— Да, до моей жены дошли те же слухи, — подтвердил он. — Поэтому сейчас она на Гавайях, а я дома. — Трои оттолкнул свой стакан и встал. Достал из кармана свернутые банкноты, отделил одну и бросил на стойку. Он наградил Дарлин буравящим взглядом, выразив ей в полной мере свое недовольство, потом спокойно взглянул на Веронику. — Это ложные слухи, — сказал он без всякого выражения и, резко повернувшись, зашагал к двери.

Куп подобрал его стакан и поставил в раковину. Вытирая прилавок, он посмотрел на Дарлин и сказал:

— Постарайтесь больше не отпугивать моих клиентов. Хорошо?

Она пожала плечами и сделала затяжку от своей сигареты.

— Просто из любопытства, — продолжал Куп, — позвольте вас спросить. Когда вы намекнули, что мистер Виски с содовой, — он указал подбородком на Троя, выходившего из бара, — кого-то подцепил, вы полагаете, это произошло уже после того школьного флирта с сестрой Ронни?

— Я ничего не полагаю. — Дарлин погасила окурок сигареты. — Я просто рассказала то, о чем говорят все вокруг. Что Трои изменяет своей хорошенькой маленькой жене.

— Дарлин в курсе всех слухов и сплетен, — пояснила Вероника. — Это ее работа.

— Нет, дорогая. Это мое хобби. — Отпивая свой напиток, Дарлин медленно повернулась на своем табурете лицом к Веронике. — О Боже, будто вы сами не темная лошадка! Говорили, что не можете дождаться, как бы поскорее удрать отсюда. И вот вы снова здесь — от чего ушли, к тому вернулись.

Вероника вздрогнула. Это был ее самый большой тайный страх. Больше всего она боялась кончить свои дни официанткой в «Тонке», обслуживая скопище местных пьяниц.

— И вы не только снова подаете выпивку, — бубнила Дарлин, — но еще и любезничаете с адвокатом убийцы вашей сестры.

— С кем? — недоуменно спросила Вероника, подумав: неужели она выглядит сейчас такой же беспомощной, какой себя чувствует? Она тупо уставилась на городскую сплетницу, совершенно не представляя, о чем говорит эта женщина.

Дарлин напоминала довольную кошку, поймавшую свежую добычу.

— Только не говорите мне, что ничего не понимаете. — Она зажгла еще одну сигарету. — Как восхитительно! Так вы не знаете, кто тот блестящий рыцарь в костюме от Армани? Кто скинул руку юного мерзавца с вашей промежности? Не кто иной, как Нейл Пиви.

— Да, я знаю. Купер мне сказал.

— Ах да, таинственный Купер. Еще одна темная лошадка, только в данном случае жеребец. — Дарлин невозмутимо разглядывала Купа, прежде чем снова переключить внимание на Веронику. — Впрочем, вряд ли я должна вам это объяснять, — добавила она с ударением на «вам». У Вероники так горели щеки, будто ее обдали кипятком. — А то, что бесценный мистер Пиви является адвокатом по делу Эдди Чапмена, Купер вам тоже сказал?

Нет, эту маленькую деталь Купер Блэксток оставил при себе. И как он вообще о нем узнал? Вероника была в шоке, точно ее ударили в солнечное сплетение.

Но, встретив пристальный взгляд женщины, она сохранила спокойное выражение.

— Я абсолютно уверена, что мой ответ вам уже известен. Сегодня определенно ваш звездный час, миссис Старки. У вас будет возможность месяц веселиться над моей маленькой калейдоскопичной драмой.

— По меньшей мере, — сказала Дарлин, выпуская струйку дыма. Вероника избрала невозмутимую линию поведения и блюла ее весь оставшийся вечер с достоинством королевы. Эта тактика позволила ей успешно отшить всех любопытствующих. Но ярость, вскипавшая внутри, просачивалась на поверхность. Как только Сэнди ушла после окончания ее смены, Вероника в ту же минуту повернулась к Купу, шмякнув на полку свой поднос и кассу.

— Вам не кажется, что мне не мешало бы знать об этом?

Он даже не стал изображать смятение в связи с ее возвращением к тем слухам, озвученным два с половиной часа назад.

— Когда я мог вам это сказать? Пока внимание всего бара было сосредоточено на вас? До того как вы стали благодарить Пиви за то, что он разрядил ситуацию с тем юнцом, который измывался над вами? Или… О, я знаю! Может, во время вашей теплой встречи со старым однокашником мистером Виски с содовой?

— Его зовут Трои Джейкобсон. Но не уходите от предмета разговора. Я хотела бы узнать…

— Трои. — Куп недовольно покачал головой. — Господи, этого следовало ожидать.

Вероника тут же отвлеклась и откинула голову назад, с недоумением глядя на него, даже не задумываясь, что их отделяют друг от друга какие-то несколько сантиметров.

— Что следовало ожидать?

— Имя старины Троя. Я мог бы и догадаться. У него был тот спокойный вид, который так и говорил: «Я просто хорошо известный парень из элитного загородного клуба». Он какой-то местный босс, я так понимаю.

— Его семья владеет одним из самых больших консервных заводов в округе, — призналась Вероника, потом нетерпеливо пожала плечами. — Но вернемся к…

— Скажите, Принцесса, почему вы вне себя от злости, что старина Трои нечестно вел себя с вашей сестрой в те далекие школьные годы? У вас у самой были на него виды или что-то в этом роде?

— Что?!

— Наблюдая за вами двоими, — продолжал Куп, — я не вполне себе представлял, что вас беспокоило больше — что ваша сестра спала с ним или что предводительница болельщиков женила его на себе.

Вероника толкнула Купа обеими руками в грудь, заставив его шагнуть назад. Затем пошла следом за ним и, выпрямившись во весь рост, вскинула голову ему под нос.

— Вы хотите знать, что меня беспокоило больше всего? Не то, что Трои Джейкобсон трахал девушку с Бейкер-стрит и тем временем оберегал невинность принцессы из Блаффа. Хотя я считаю, что это отвратительно. В действительности меня задевало, что ему это сходило с рук! Моя сестра добровольно играла роль дешевой проститутки, хотя это был тупиковый путь. И ей было наплевать, что она совсем неоригинальна! — Внезапно почувствовав под пальцами тепло, Вероника уронила руки и отошла назад. — Иметь виды на него — предел моих мечтаний! Постарайтесь не быть дураком больше, чем есть, если это в ваших силах, Блэксток. Если я начну чахнуть по парню с нравственностью бродячего кота, даю вам разрешение прихлопнуть меня в тот же день.

— Ладно, — сказал Куп, — возможно, я немного перебрал по глупо…

— Вот вам! — прервала его Вероника. Она отвязала свой фартук и кинула ему. Пережив этот тяжелый длинный вечер, она была не в настроении. — Закрывайте тут сами. Мне пора уходить. — Она выхватила из-под прилавка свое пальто и, юркнув под перекладину, оделась на ходу, пока шла к выходу.

— Эй, вернитесь! — зарычал Куп. — Мы еще не закончили.

Вероника остановилась в наполовину открытых дверях и оглянулась на него. На его высоких скулах проступил слабый румянец, и в темных глазах вспыхнули эмоции, о которых можно было только догадываться, когда он обратил к ней свой взгляд. Ее собственное лицо горело огнем, а сердце билось так часто и сильно, что она удивлялась, как оно не заглушало голос Пэтси Клайн, оплакивающей в пустой комнате свои сладкие грезы.

— Может, вы и не поставили точку, приятель, — сказала Вероника, — зато я закончила наверняка.

Глава 13

Мужчина запер за собой двустворчатые двери красного дерева и бросил ключи на столик у входа. Он прошел по плиточному полу в холл, прислушиваясь к эху своих шагов. Их глухие звуки, точно из бочки, создавали ощущение пустого жилища. Он вошел в свой рабочий кабинет, включил бронзовую лампу на письменном столе и с минуту смотрел на фото в рамке, стоявшей на полированном вишневом дереве. Потом плеснул из графина виски в граненый хрустальный стакан, пальца на два, и опустился в большое кожаное кресло. Взяв пульт дистанционного управления, он включил музыкальный центр, чтобы послушать джаз, и очень аккуратно положил пульт туда, где он лежал. Вообще-то это действие было средством успокоиться. Он должен был честно признаться, что испытывал желание швырнуть эту штуковину в огромное окно, несмотря на еще светившиеся огни в нескольких квартирах. Будь она неладна, эта стерва Старки!