Сесили Зигесар - Вы в восторге от меня

— Что ж, завидую, — сказал он полушутливо, обращаясь к Нейту.

Тот усмехнулся и слизнул с вилки картофельное пюре. Не мог же он признаться Блэр, что мысль о совместном проживании в Нью-Хейвене — полное безумие.

— Пап, может, хватит? — вставила Блэр.

Официанты убрали тарелки. Блэр теребила на пальце маленькое рубиновое колечко. Она уже проглотила кофе и десерт и намеревалась снова отправиться в туалет. У нее была привычка освобождаться от съеденного посредством двух пальцев в рот. Благо, что в «Жирафе» дамская комната маленькая, рассчитанная только на одного.

Когда Блэр возвращалась к столику, из кухни ровным строем выплыл весь штат официантов. Метрдотель нес на подносе огромный торт с зажженными свечами. Восемнадцать. Восемнадцатая — на счастье.

О боже!

Зло постукивая каблуками своих остроносых туфель, Блэр гневно взглянула на отца. Зачем он устроил этот спектакль, ведь день рождения у нее только через три недели!

Повара и официанты окружили стол и запели:

— Happy Birhtday To You! С днем рожденья тебя!

Блэр крепко сжала руку Нейта.

— Скажи, чтобы они заткнулись, — прошипела она.

Но Нейт сидел и улыбался как дурак. Сбитая с толку Блэр — это зрелище невиданное, а потому приятное. Ему, Нейту, еще ни разу не удавалось довести ее до такого состояния.

Зато мистер Уолдорф сжалился над дочерью. Увидев, что она расстроена, он быстро свернул песню:

— Ты мартышка, мартышка, ты малышка моя.

Официанты вежливо захлопали и быстренько удалились.

— Прости, что поздравляю тебя раньше времени, — сконфуженно проговорил мистер Уолдорф. — Но я сегодня улетаю, а семнадцатилетие — дата серьезная. Надеюсь, ты не обиделась?

Не обиделась! Кому понравится, когда тебя во всеуслышание называют мартышкой!

Блэр молча задула свечи и стала рассматривать торт: марципановые туфельки на шпильках шагали по Пятой авеню из сахарной ваты — мимо карамельного магазинчика Генри Бенделя.

— Моей любимой моднице, коллекционирующей туфельки, — восторженно сказал мистер Уолдорф и, достав из-под стола припрятанную коробку в подарочной упаковке, вручил ее Блэр.

Блэр потрясла коробку. О, не было сомнений! Она узнала этот родной до боли гулкий стук… Блэр вскрыла упаковку. На крышке коробки было написано: «Маноло Бланик». Затаив дыхание, Блэр сняла крышку. Там лежали очаровательные мягкие кожаные туфельки без каблучков. Trеs fabulous.

— Из Парижа, — пояснил мистер Уолдорф. — Выпущено всего несколько сотен пар. Ты будешь единственной обладательницей таких туфелек во всем Нью-Йорке.

— Они такие лапочки! — воскликнула Блэр.

Она встала и подошла к отцу, чтобы обнять его. За это можно все простить, даже публичное распевание песенки про мартышку. Туфельки были как нельзя кстати: она наденет их вечером дома, и они с Нейтом займутся любовью. Спасибо, дорогой папочка!

— Давай пройдем к дальнему столику, — предложила Серена.

Она и Дэн пришли в кафе-мороженое «Серен-дипити» на Восточной 60-й улице. Почти все столики были заняты: не кафе, а сплошной детский сад. Дети пищали, капризничали, официантки просто сбились с ног, разнося длинные хот-доги, горячий шоколад и гигантские порции мороженого.

Вообще-то Дэн предпочел бы что-то более романтическое, чем кафе-мороженое. Где тихо и полумрак, где можно взяться за руки и спокойно поговорить, не отвлекаясь на окрики обезумевших родителей, которым никак не удается усмирить своих непоседливых ангелят, по уши измазанных мороженым.

Зачем Серена привела его сюда? Может, ей действительно хотелось отведать мороженого, и только? И никаких романтических планов на вечер?

— Правда, здесь здорово? — воодушевилась Серена. — В детстве нас с Эриком приводили сюда раз в неделю. Мы обожали мятное мороженое. — Серена взяла в руки меню. — Представляешь, оно тут есть!

Дэн улыбнулся и убрал со лба лохматую темную челку. По правде говоря, с Сереной ему везде хорошо.

Дэн жил с отцом, занудным интеллектуалом, редактором мало кому известного альманаха поэтов-битников. Его младшая сестра Дженни училась в девятом классе школы «Констанс Биллар». В этой же школе училась и Серена. Семья Дэна жила в огромной старой квартире 40-х годов в северной части Вест-Сайда. Сколько Дэн себя помнил, в их доме ни разу не было ремонта. Единственный, кто хоть мало-мальски занимался уборкой, был огромный кот Маркс — большой специалист по ловле и поеданию тараканов.

УСерены же родители были богатые. Они участвовали во всевозможных попечительских фондах города. И снимали огромный пентхаус, обустроенный модным дизайнером, окна которого выходили на Метрополитен-музей и Центральный парк. Серена привыкла, что в их доме всегда была прислуга и повар, в любую минуту она могла попросить испечь для нее пирог или сварить капуччино.

Так, Дэн жил в Вест-Сайде, а Серена в Ист-Сайде. Стоит ли говорить, что это означает? Но возникает вопрос: зачем Серене сдался Дэн?

Они познакомились случайно. Несколько недель назад Ванесса Абрамс пригласила Серену, свою одноклассницу, и Дэна сняться в ее любительском фильме. У Серены ничего не получилось, и Дэн уже решил, что им не суждено больше увидеться. Но потом они как-то случайно столкнулись в баре в Бруклине. Обменялись телефонами, пару раз созванивались и даже мимолетно встречались. Сегодня было их первое настоящее свидание.

Серена вернулась в Нью-Йорк месяц назад, после того как ее выгнали из Гановерской школы-пансиона, что находится в штате Нью-Хэмпшир. Она так увлеклась своими летними победами, что пропустила первую неделю занятий. Но в «Констанс Биллар» проявили снисходительность, а вот подруги нет.

А как поначалу она радовалась своему возвращению! Но даже самая близкая подруга Блэр проигнорировала ее. Серена мучилась догадками: что произошло, почему подруги так переменились к ней? Что такого она им сделала? И хотя она не отрицала, что вела себя как плохая девочка, кутила и гуляла напропалую, что, в безудержном веселье путешествуя по Европе, совсем забыла о своих друзьях, лишь изредка посылая им открытки и то лишь для того, чтобы расписать во всех красках, как шикарно она проводит время, она не заслуживала подобного обращения.

Да, она кошка, которая бродит, где вздумается и когда вздумается. И все-таки поддержка друзей ей была просто необходима. И вот в Нью-Йорке у нее не осталось ни одной подруги. А тут подвернулся Дэн. Она была очень этому рада. К тому же дружить с человеком не своего круга, что может быть интереснее!

Дэн смотрел в синие глаза Серены и не верил своему счастью. Он был влюблен в нее еще с девятого класса. И вот спустя два с половиной года у них, может быть, что-нибудь получится.

— Давай закажем самые большие порции, — предложила Серена. — Съедим по половине, а потом поменяемся.

Она заказала тройную порцию мятного мороженого со сливочной помадкой, а Дэн — кофейно-банановое. Для него съедобным было лишь то, что содержало кофе. Или табак…

— Что читаешь? Интересно? — спросила Серена, указав на книжку в мягкой обложке, торчащую из кармана его пальто.

Это была пьеса Жан-Поля Сартра «Выхода нет», про чудиков в чистилище.

— Да, забавно, хотя временами действует угнетающе, — сказал Дэн. — Но книга очень правдивая, как мне кажется.

— А о чем она?

— Про ад.

— Ого! — Серена засмеялась. — Ты всегда такие книжки читаешь?

Дэн выловил ложечкой из стакана с водой кубик льда и положил его в рот.

— Какие такие?

— Ну, про ад.

— Да нет. Вот недавно прочитал «Страдания юного Вертера». Та про любовь. Впрочем, и про ад тоже.

Дэну нравились книги, описывающие трагическую нелепость человеческой жизни. Они хорошо шли с кофе и сигаретами. Он и себя-то ощущал страдающей душой.

— А у меня с этим проблема, — пожаловалась Серена.

Принесли заказ. Порции были такими огромными, что за ними не было видно друг друга. Серена запустила длинную пластиковую ложечку в шарик с мороженым. Дэн залюбовался ее тонким запястьем, она была для него богиней.

— Конечно, я читаю книги, — продолжала Серена. — Но я какая-то рассеянная. Стоит мне подумать о чем-нибудь, о планах на вечер напри мер, или что вкусненького купить в кондитерской, и сюжет книги ускользает, я теряю нить повествования. А если припомнится какая-нибудь смешная история из моей жизни… — Она слизнула с ложки мороженое и посмотрела в карие глаза Дэна. Какой у него всепонимающий взгляд! —

…мне бывает трудно сосредоточиться на чтении, — с грустью прибавила она.

Дэн знал, что именно ему нравилось в Серене. Она умудрялась быть грустной и счастливой одновременно. Она похожа на одинокого ангела, парящего над землей: этот ангел смеется от того, что летает, и при этом плачет от одиночества.

Дэн зачерпнул банановое мороженое, посыпанное шоколадной крошкой. Его рука дрожала.

Как много ему сейчас хотелось сказать Серене! Что он готов читать ей книжки вслух. Он готов ради нее на все. Верхний шарик кофейного мороженого начал таять и пролился через край вазочки. А сердце у Дэна билось как сумасшедшее.

— В прошлом году в Риверсайде у меня был хороший педагог по английской литературе, — сказал он, с трудом поборов волнение. — Он учил нас, как концентрироваться во время чтения. Нужно смаковать каждое слово.

Серене нравилась его манера разговора. То, что он говорил, хотелось запомнить. Серена улыбнулась и облизнула губы.

— Смаковать слова, — повторила она мечтательно.

Дэн заглотнул целый шарик бананового мороженого и потянулся к стакану с водой. Господи, какая же Серена красивая!

— Ты, наверное, круглый отличник и уже подал документы в Гарвард? — спросила Серена. Она подцепила кусочек карамели из вазочки и стала ее сосать.

— Никакой я не отличник, — возразил Дэн. — И ничего еще не решил. То есть я знаю, что мне хотелось бы учиться в колледже, где обучают писательскому мастерству. Наш консультант в школе дал мне огромный список, и я накупил кучу каталогов, но до сих пор ничего и не выбрал.

— Со мной та же история. Но, скорее всего, съезжу на собеседование в Университет Брауна, — сказала Серена. — Мой брат там учится. Хочешь, поедем вместе?

Дэн заглянул в ее бездонные синие глаза, пытаясь понять, о чем она сейчас думает. И как понимать это ее предложение? Означает ли оно: «Давай проведем выходные вместе, будем держаться за руки, смотреть друг на друга и целоваться». Или: «Поехали вдвоем, потому что мне так удобно и в дороге не будет скучно». Что бы оно ни означало, Дэн не мог отказаться от поездки. С Сереной он готов ехать хоть на край света. В любом случае он скажет «да».

— Значит, Браун. Я слышал, там неплохая программа для будущих писателей.

Серена кивнула:

— Вот и чудесно.

Еще бы не поехать! Конечно, он поедет! Но Дэн пожал плечами и сказал как можно более безразлично:

— Я все же посоветуюсь с отцом. — Он не хотел, чтобы Серена поняла, что в глубине души он счастлив и, как маленький щенок, готов прыгать от радости.

— Ну что, давай меняться? — сказала Серена и пододвинула Дэну свою наполовину опустошенную вазочку.

Попробовав мороженое другого, каждый поморщился, ведь мята и кофе — вещи несовместимые.

Серена снова поменялась с Дэном вазочками и стала приканчивать остатки мятного мороженого. Дэн с трудом осилил еще несколько ложек.

— Ты выиграла, — сказал он, откинувшись и поглаживая свой набитый живот. — Фу! Больше не могу!

Серена тоже отложила ложку в сторону и, не смущаясь, расстегнула верхнюю пуговицу джинсов.

— Кажется, я сейчас лопну, — хихикнула она.

— Давай пройдемся? — предложил Дэн, скрестив при этом до посинения пальцы на руках и ногах. «Только бы она согласилась, только бы согласилась!»

— С удовольствием, — ответила Серена.

На улице было тихо, движение замерло. Они пошли в сторону Центрального парка. На Мэдисон-авеню Серена остановилась возле витрины «Барниза».

— «Барниз» — мое спасение, — выдохнула она таким тоном, будто в этом магазине только и делали, что спасали ее от смерти.

Дэн бывал в «Барнизе» только однажды. Он так далеко зашел в своих мечтаниях о Серене (представляя, как они отправляются на роскошный бал), что попросил у отца кредитную карточку и купил (именно в «Барнизе») дорогой смокинг. Но надо быть реалистом, Дэн ненавидел шумные вечеринки, да и с Сереной он почти не виделся. До сегодняшнего дня. Поэтому смокинг был возвращен обратно в магазин.

Дэн мысленно улыбнулся, вспоминая про этот свой поступок. Как глупо! И все-таки сегодня они встретились и собираются провести вместе выходные. Наверное, так и зарождается любовь. И очень даже может быть, что в итоге они будут учиться в одном колледже и пойдут по жизни рука об руку.