Анита снова погладила ее и вздохнула.

— Господи, ну за что мне такое наказание! — простонала Джорджия. — Ну зачем они все возвращаются! Сначала Джеймс, потом Кэти. Все это вносит хаос в мои дела. Ты делаешь с Люси наш видеокурс? Мы так затянули этот проект, а я ужасно хочу его завершить поскорее!

— Мы сделаем его, дорогая, все вместе, и сделаем непременно, — успокоила ее Анита. — У нас еще есть время, и нам некуда торопиться.

— Как я не хочу, чтобы они крутились вокруг меня! — в сердцах воскликнула Джорджия.

— Я знаю, это не так-то просто — заниматься столькими вещами одновременно. — Анита страшно не любила, когда что-то тревожило или расстраивало Джорджию, она была дорога и близка ей как родная дочь. — Все устроится, надо только спокойно продолжать жить дальше. — Она снова вспомнила тот день, когда они встретились в парке и познакомились.

— Ты знаешь, я скучала по ней, — прошептала Джорджия. — Я долго потом скучала по Кэти, я так долго надеялась, что она вернется… Прошло двадцать лет. Это звучит немного патетично, но ведь я говорю правду… Она училась в Дармуте, развлекалась и флиртовала с парнями, а я тосковала по ней. Неужели ты веришь, что после этого мы можем снова стать друзьями? — Она пожала плечами. — Ты ведь понимаешь, это было бы глупо. Я повзрослела и потеряла доверие к ней.

Джорджия встала и встряхнула волосами. Она больше не хотела жаловаться и снова стала сама собой — мисс Уолкер, гордой и независимой.

— Ну что же, теперь она богата, а я все такая же замарашка Золушка и должна вязать наряды для ее балов. Но моя тыква когда-нибудь тоже превратится в карету.

Глава 10

— Помогите! Кто-нибудь, возьмите у меня это! — воскликнула Кейси, внося в дверь магазина коробки с вегетарианской лазаньей и тяжелую сумку.

— Ты готовила дома? Не могу поверить! — отозвалась Джорджия, помогая подруге — она расставляла на столе тарелки.

Кейси посмотрела на нее круглыми глазами:

— Ты сомневаешься? У меня вообще-то и плита есть, и я знаю очень хороший рецепт!

Джорджия рассмеялась, хлопоча вокруг стола. Ей трудно было представить Кейси у плиты в роли повара. Джорджия и сама никогда ничего не готовила, кроме спагетти, до того как у нее родилась дочь. Но с появлением ребенка все изменилось, пришлось экономить деньги, планировать свои расходы и готовить еду более рационально. И к тому же Дакота не могла питаться пиццей и гамбургерами. Так что ей пришлось научиться готовить — в основном по книгам. И поначалу это занятие казалось ей страшно увлекательным, как игра. А теперь все получилось наоборот: готовила преимущественно Дакота, а Джорджия изредка по выходным делала сандвичи.

— О! — удивилась Джорджия, раскладывая еду по тарелкам. Люси принесла пирожные, которые пахли очень вкусно, похоже, она тоже приготовила их дома. Дарвин притащила целую миску салата, пластиковые салатницы и вилки, Джорджия размышляла о том, что в следующий раз можно сделать рагу или даже цыпленка.

Ей понравилась идея Дакоты выложить на тарелки нарезку и зелень. Теперь она чувствовала себя по-настоящему счастливой хозяйкой — ей удалось собрать вокруг себя замечательную женскую компанию и устроить такой чудесный праздник. И можно не сомневаться: их застолье удастся на славу. Джорджия немало удивилась, узнав, что ее гостьи не собирались ехать на праздники к своим семьям. Кейси — понятное дело, она одинокая дама, но ни Люси, ни Дарвин тоже не планировали отправляться на Пасху к родным. Анита — тем более. Сама Джорджия никогда не испытывала особенного восторга от домашних праздников, и как-то раз Анита призналась, что и она тоже не слишком радуется этим торжествам, после того как ее дети обзавелись женами. «Мне нравится готовить и накрывать на стол, но само застолье я выношу не очень хорошо, — призналась она недавно Джорджии. — И потом, когда все заняты едой и обсуждением знакомых, о которых я и понятия не имею, это скучновато».

Открыв сумку Кейси, Джорджия обнаружила там несколько бутылок кьянти.

— Я уже давненько не позволяла себе отдохнуть как следует, — сообщила она Джорджии. — Надеюсь, леди меня поддержат.

— О, я только чуть-чуть! Совсем капельку, — предупредила Анита, протягивая свой стакан. Дарвин принялась разливать вино и расставлять бокалы, пока не посмотрела на Люси, как всегда одетую в широкий бесформенный свитер.

— А теперь прошу внимания! Я хочу кое-что объявить! — сказала Кейси. — Я покидаю издательство.

— Но ведь у вас нет другой работы! — воскликнула Дарвин, опередив Джорджию.

— Нет, дорогая, ну и что? Я побуду несколько месяцев безработной. Это тоже интересно, — спокойно отозвалась Кейси, опустившись на стул. — Я вовсе и не спешу сразу же перейти в другое место. К черту работу! Зато теперь пришло время сделать свои мечты явью.

— Какие? — спросила Люси, казалось, она была заинтригована словами Кейси больше остальных.

— О, я сейчас расскажу, — ответила Кейси. — Главное, сообщить все по порядку. Во-первых, я всегда хотела стать адвокатом, но идти учиться на адвоката теперь немного поздновато. Так что мой вам совет: если у вас есть мечта, не медлите с ее осуществлением. Потом может быть поздно. Так, понравилась кому-нибудь моя лазанья? Я научилась ее готовить в Занзибаре.

Все собравшиеся принялись пробовать угощение, кебабы и лазанья пользовались бешеным успехом, затем пришла очередь вина.

— Боже мой, Кейси, ты так много принесла! — заметила Джорджия шепотом. — Мы же столько не выпьем.

— Это только часть моих личных запасов, — пояснила ей подруга. — Если я оставлю все это дома, то в период безработицы буду пить, а этого никак нельзя допустить.

Анита раскладывала по тарелкам салат и подливала вина желающим.

— Оно очень хорошее, — сказала она Люси. — Хотите немножко?

— О, у нее аллергия на вино… на виноград… — быстро сообразила Дарвин и тут же, обведя всех взглядом, добавила назидательно: — Виноград очень полезен, но иногда его переизбыток губителен для организма.

Кейси рассеянно посмотрела на нее, а затем на Аниту, но, похоже, никто, кроме Люси, не принял во внимание слова Дарвин о вреде винограда.

На тарелках уже не осталось ничего, кроме нескольких огурцов и пирожных. Все, что принесли гостьи и приготовила хозяйка, съели с огромным удовольствием. Одна только Люси воздерживалась за столом. Анита обратила внимание на это странное поведение, решив, что причина кроется в переутомлении Люси: она занималась одновременно несколькими телепроектами, но пока еще ни один из них не сдвинулся с места. Но может быть, со временем у нее все наладится.

Конечно же, они не собирались устраивать долгую вечеринку в духе Джуди Гарланд. Но торжество, однако, благодаря вину и, главное, теплой компании удалось на славу.

— Расскажите, кто сколько времени уже занимается вязанием? — предложила Анита, когда все отвлеклись от еды. Этот вопрос адресовался прежде всего Кейси и Люси, поскольку Дарвин вязанием не увлекалась.

Кейси тут же откликнулась.

— Знаю, о чем вы, мисс Анита, но мне нужно сделать второе заявление, — откликнулась Кейси, немного сбиваясь и путаясь. Неизвестно, сколько она выпила, но явно немало. — Я поняла, что мне следует делать как можно более простые вещи, примерно по пятьдесят петель в ряду — что-то вроде шарфиков или одежды для Барби, — иначе я никогда ничего не закончу.

Все рассмеялись, и тут внезапно раздался стук в дверь. Анита встала из-за стола, чтобы открыть неожиданному посетителю.

— О, Анита! Добрый день! — прозвучал голос Кэт. Осторожно переступив порог, она вошла в розовом пальто, помахивая дорогой сумочкой и благоухая весенним ароматом духов. — Надеюсь, я вовремя?

— Хм… вы тоже вяжете? — спросила Анита, переглянувшись с Джорджией и увидев, как сильно появление незваной гостьи подействовало на хозяйку. И Анита почувствовала резкую неприязнь к Кэт уже за одно то, что она пришла испортить их праздник.

— Я не знаю, но мне кажется, вязание сейчас очень модно, — ответила Кэт. — Привет, Джорджия, привет всем! — Она говорила с такой непосредственностью, словно обращалась к старым знакомым. — Я рада вас видеть, меня зовут Кэт Филипс. Джорджия делает для меня платье.

— Кэт! Это так неожиданно! — Джорджия взяла чистый бокал и налила вина, но на Кэт даже не взглянула, словно пытаясь таким образом защититься от ее присутствия. Кэт, наоборот, смотрела на нее во все глаза.

— Слава Богу, тут можно выпить, — сказала она, присаживаясь за стол и принимая бокал. — Я и не думала, что так много человек владеет искусством творить чудеса из шерсти.

— Добро пожаловать в нашу милую компанию, миссис Филипс, — довольно сухо отозвалась Кейси.

Дарвин взяла у Джорджии бутылку и подлила вина себе в стакан. Кэт сделала небольшой глоток и поставила бокал на стол.

— Потрясающе, у вас действительно теплая компания. — Она огляделась вокруг. — Джорджия, твой клуб — восхитительное место.

Она снова подняла бокал, но Джорджия посмотрела на Аниту и пожала плечами. Казалось, она спрашивала ее: «Зачем она здесь? Что все это значит?»

Неужели у Кэт не было других друзей и более достойного круга общения, чтобы пойти туда, а не являться без приглашения в ее дом?

— Если позволите, я буду считать себя принятой в ваш клуб, — заявила Кэт.


— Давайте сыграем в игру «правда или ложь», — выпив пару бокалов, предложила Кейси, все еще расстроенная из-за появления этой блистательной миссис Филипс.

Джорджия ненавидела эту игру.

— Мне кажется… — начала было она.

Дарвин залпом допила свое вино.

— Я обожаю игры! — воскликнула она неожиданно для всех, словно только что проснулась.

— И я люблю, — вмешалась Кэт, — вся моя жизнь — игра. Да-да.

— Я, пожалуй, не буду, — возразила Люси, — мне уже пора идти.

— Нет, нельзя, — остановила ее Кейси. — Это против правил клуба — пока не объявлен конец заседания! Статья пятьдесят семь, пункт четырнадцать нашего кодекса. Люси, вы можете не участвовать, но должны остаться. Для этой игры достаточно хотя бы пары участников. Пусть Анита начинает.

— Начинать? Что начинать? Я даже в детстве в эту игру не играла, Кейси. Мы предпочитали прятки и салочки. Вряд ли у меня получится.

— Спрашивайте, правда или ложь, Анита.

— Правда в том, что вы слишком много выпили.

— Нет, не так. Вы спрашиваете, правда или ложь, после того, как что-нибудь скажете.

— Я готова! Это правда или ложь, Джорджия? — воскликнула Дарвин.

— Ни то ни другое, — отозвалась Джорджия.

— О’кей, правда! — Дарвин так веселилась, будто никогда в жизни ни во что не играла. — Почему вы такая ворчливая всегда?

— Это правда, ты ужасно отчужденная! — добавила Кэт. — Всегда очень рассудительная, вот ты какая. Джорджия-ворчунья.

Джорджия подумала, что воспринимает Кэт исключительно как оказавшуюся стервой подругу из прошлого. Вероятно, критическое отношение все-таки никогда не покидало ее. Кэт права.

Но ее мать говорила совсем иное:

— Ты слишком чувствительная и тонкокожая, чтобы привыкнуть к реальному миру.

Эти слова давили на нее половину жизни, постоянно напоминали о ее слабости, пока она не поняла, что может стать самостоятельной и добиться успеха.

— А знаете, почему я такая? Вам знакомо слово «стресс»? О нет, ты, Кэт, слишком занята своими банкетами и деньгами мужа, а вы, Дарвин, чересчур увлечены исследованиями, чтобы посмотреть вокруг и понять, как трудно жить в этом мире.

Неужели она тоже выпила лишнего? Она посмотрела на сильно нахмурившуюся Аниту.

— Ну вот, перчатка брошена, — провозгласила Кэт. — Не отступай же, Джорджия Уолкер. Скажи все, что думаешь.

Джорджия помолчала и взглянула на свою бывшую подругу. Ее первым побуждением было немедленно выставить ее вон, а затем сесть на свое место как ни в чем не бывало и продолжить застолье. Не слишком ей хотелось выкладывать правду перед всеми присутствующими.

— Может быть, я ворчунья или просто завидую успехам других, — произнесла она со вздохом. — Я привыкла всегда полагаться только на себя, не на родителей, поскольку они не очень-то меня и поддерживали. — Она посмотрела на Аниту. — И не на мужа — его у меня никогда не было. И только дружба Аниты помогла мне выжить. Думаю, это всем известно.

Никто не решался нарушить воцарившееся молчание. Даже Кэт как-то сникла и приуныла. А Джорджия продолжила:

— Я скажу тебе правду. Раз уж мы затеяли эту игру. Я ужасно устала. Магазин отбирает у меня все время и силы. И чем старше становится Дакота, тем мне тяжелее. Всякий раз мне нужно все больше средств, чтобы оплачивать и то, и это, а сил уже не хватает. Я так устала, что хотела бы просто заснуть — на тысячу лет.