– Гаррет, на надо было этого делать.

– Нет, надо. У тебя нет телевизора. К тому же, если я вдруг потеряю свой ключ, то всегда смогу спуститься вниз и получить запасной.

– Так вот она, настоящая причина, почему ты сделал мне ключ, – шучу я. – Как вечеринка?

– Как обычно. Здесь Блейк, но он скоро уедет на какую-то другую вечеринку рядом с кампусом. Сиерра и Ава тоже здесь. Ты же знакома с ними, верно?

– Да, мы живем на одном этаже. Там половина колледжа что ли?

– Ну, не половина, но многие. Это масштабное мероприятие. Народу полным-полно. Через пару минут начинается ужин, но я хотел быстро позвонить и узнать, не нужно ли тебе что-нибудь.

– Мне ничего не нужно. Еще раз спасибо, что разрешил попользоваться своими вещами.

– Ты не обязана благодарить меня, Джейд. Все мое – твое. Бери все, что захочешь. Ну, мне пора. Моя младшая сестренка тащит меня ужинать. Увидимся завтра.

Я возвращаюсь к коробке с фильмами и выбираю два на тот случай, если не успею заснуть, а потом, посчитав пуфик не слишком удобным, забираюсь к Гарету на кровать. Она пахнет им, источая легкий аромат его одеколона. К одиннадцати у меня уже слипаются глаза, но я все равно включаю следующий фильм. Это какой-то экшн, и потому я думаю, что уж под него-то мне заснуть не грозит.


– Джейд, я вернулся, – слышу я голос Гаррет и немедленно подскакиваю. Он сидит рядом со мной на кровати.

– Который час?

– Половина девятого.

– Утра? Вот черт! Я не собиралась оставаться здесь на ночь. Я задремала.

– Все в порядке. Я не против. Но ты оставила телевизор включенным на всю ночь.

Ты оставила телевизор включенным! Думаешь, у меня есть деньги, чтобы оплачивать этот проклятый ящик для такого неблагодарного, испорченного ребенка, как ты? В голове у меня звучит ее крик, и я вздрагиваю, зная, что она собирается запустить в меня пультом. Я практически слышу, как он с громким стуком врезается в стену.

– Прости! Этого больше не повторится! Обещаю! Я больше не буду! – До меня вдруг доходит, что я кричу, пытаясь увернуться от его рук.

– Джейд, прекрати. – Гаррет держит меня за плечи и заглядывает мне в глаза. – Я просто пошутил. Ничего страшного не случилось.

Голос в моей голове замолкает, и я краснею.

– Нет. Я разговаривала не с тобой. Я… – мой голос затихает.

– С кем ты говорила?

– Ни с кем. Мне нужно идти. – Я пытаюсь слезть с кровати, но он не отпускает меня.

– Постой. Что случилось? Почему ты кричала на меня?

– Я не хотела. Извини. Дай мне уйти.

– Здесь что-то не так. Тебя будто подменили. Сначала ты была веселой и улыбалась, а в другую секунду неожиданно изменилась. Что с тобой? Я сказал что-то не то?

– К тебе это не имеет никакого отношения.

Он отпускает меня.

– Тогда расскажи, в чем дело.

– Не могу. Не хочу говорить об этом.

Когда я делаю шаг в сторону двери, Гаррет встает у меня на пути. Подходит ко мне и притягивает к себе в объятия, а я остаюсь стоять с руками, опущенными по швам.

Он смеется.

– Джейд, ты ведешь себя совсем как тогда в бассейне. Разве ты не знаешь, как это делается?

– Делается что?

– Как обнять человека.

– Это не мое.

– Ну, тебе это определенно нужно, так что не стой столбом. Просто обними меня своими чертовыми руками.

Я слабо его обнимаю.

– Какого черта? Давай покрепче. Я не сломаюсь.

Я прижимаюсь к нему крепче.

– Так-то лучше.

Через нескольких секунд я порываюсь отстраниться, но Гаррет не отпускает меня.

– Неа. Ты еще не готова. Тебе нужно больше времени.

– Что? Нет. С меня хватит.

– Тебе это не нравится?

– Нравится, но для меня достаточно. – Быть так близко к нему, когда мы целуемся, совсем нетрудно, но это объятие иное. Слишком интимное.

– Тебе нужна по меньшей мере минута.

– Откуда ты знаешь, что мне нужно?

– Чувствую. До этого ты была вся на взводе. Напряжение спадает, но полностью ты не расслабилась, поэтому останешься стоять там, где стоишь.

– Ты сумасшедший.

– Как скажешь, только я не отпущу тебя, пока не успокоишься.

Я вздыхаю и продолжаю обнимать его. Моя мать не приветствовала всякие там нежности. Как и Фрэнк с Райаном. Прощальное объятие Райана, когда он со мной прощался, было вторым нашим объятием вообще, а первое случилось на выпускном. Я не очень-то умею делать подобные вещи.

– Теперь мы закончили?

– Да. – Он отстраняется. – Вот видишь? Ты успокоилась. Хотя раньше мне не приходилось прикладывать столько усилий, чтобы девушка обняла меня.

Я обращаю внимание на конфетные обертки и несколько пустых бутылок из-под содовой, которые разбросаны вокруг, и поднимаю их.

– Почему ты так рано вернулся?

– Проснулся в семь и ушел. Обычно после таких вечеринок я сплю до полудня, но не сегодня. – Он ловит меня за руку, когда я выбрасываю фантик в корзину. – Я встал рано, потому что не пил. Я не выпивал прошлым вечером, Джейд. Я не пил весь день.

– Не пил? Правда? – Я снова его обнимаю. Не знаю, почему. Наверное, все эти объятия – вещь заразительная.

– О, теперь ты меня обнимаешь? – Он обнимает меня в ответ. – В общем, Блейк издевался надо мной по этому поводу. Все время таскался за мной, пытаясь затолкнуть мне в глотку шоты.

– Серьезно? – Я отпускаю его.

– Ну, не буквально, конечно. Но он весь вечер подсовывал мне алкоголь. Так взбесился. Он не любит пить в одиночестве.

– Что ж, спасибо тебе за это. Знаю, кажется глупым, но для меня это важно из-за того, как я росла.

– Знаю. И не считаю, что это глупо. Так что насчет завтрака? Давай сходим куда-нибудь. Я бы сейчас съел целую гору блинчиков.

– В столовой есть блинчики.

Он закатывает глаза.

– Я хочу вкусных блинчиков. Легких, воздушных блинчиков. А не тех, что прилипают к стене, если их бросить. Я пробовал, кстати. Они действительно прилипают к стене.

– Они не такие плохие.

– Просто ты никогда не пробовала по-настоящему вкусных блинчиков. Позволь мне отвести тебя в «Блинный дом Эла». Там лучшие блинчики в Коннектикуте.

– Ну не знаю. Думаю, я могу просто поесть в столовой.

– Потому, что там уже все оплачено, да?

Я не отвечаю, но это и не нужно.

– Ладно, давай поступим так. Мне жутко хочется блинчиков из «Блинного дома Эла», но я терпеть не могу есть в ресторане в одиночестве, так что если составишь мне компанию, то ты сделаешь для меня огромное одолжение. А чтобы показать свою искреннюю благодарность, я оплачу твой завтрак.

Я склоняю голову набок, обдумывая предложение.

– Значит, я окажу тебе помощь?

– Еще какую.

– Отлично. Только дай мне принять душ. Я спущусь через десять минут.

Уходя, я слышу его слова:

– Все еще не могу поверить, что ты умеешь так быстро собираться


– Окей, ты был абсолютно прав, – произношу я, прожевав мягчайший блинчик, который когда-либо пробовала. – Здесь действительно лучшие блинчики. Думаю, не только в Коннектикуте, но и во всей стране. А может даже и в мире.

– Говорил же. – Гаррет заказал черничные блинчики, которые тоже выглядят аппетитно. – Знаешь, пусть это станет нашей воскресной традицией.

– Ты о чем?

– Давай приходить сюда каждое воскресенье. Будет нашей маленькой традицией.

– У меня нет денег, чтобы ходить сюда каждую неделю. И поскольку я вряд ли найду работу в кампусе, то и «Блинного дома Эла» в моем будущем не предвидится. Хотя это было бы замечательно. Я могла бы есть эти блинчики хоть каждый день.

Он вздыхает и откладывает вилку.

– Ну почему ты просто не позволишь мне заплатить за тебя? Ты же знаешь, у моей семьи денег больше, чем она способна потратить. Я же не пытаюсь купить тебе машину. Это всего лишь блинчики.

– Я тебе уже объясняла. Когда люди что-то мне покупают, то я чувствую себя в долгу перед ними. А я не хочу быть тебе должницей.

– А что, если бы мы встречались? – ненароком спрашивает он. – Если бы мы были на свидании, ты бы позволила мне заплатить, так ведь?

– Не знаю. Когда я раньше позволяла парням платить на свиданиях, то взамен они ожидали секс. Поэтому мы снова возвращаемся к проблеме долга.

Он улыбается.

– Ты не будешь должна мне секс. Мы внесем это в наше соглашение.

– Значит, у нас будет соглашение?

– Устное. Можешь сама назвать подходящие для тебя условия.

– Мы же договаривались быть просто друзьями, помнишь? О том, что будем проводить время вместе и узнавать друг друга?

– Тогда забудь об идее со свиданием и просто прими тот факт, что ты делаешь мне огромное одолжение, поскольку знаешь, что я не могу есть в одиночестве.

Моя тарелка наконец опустела, и я больше не голодна.

– Хмм. Мне бы хотелось вернуться сюда еще раз.

– И мне тоже. Но я не смогу без компании.

– И то правда. Хорошо. Думаю, можем попробовать.

Он тянется за кошельком и кладет кредитку на счет, который лежит на столе.

– Неделя первая из воскресений в «Блинном доме у Эла». Наша первая традиция. 

15

– Наша первая? Думаешь, будут и другие?

– У нас впереди четыре года, Джейд. Уверен, мы придумаем что-нибудь еще.

Меня удивляет то, что Гаррет задумывается над тем, как мы проведем эти четыре года. Четыре года – это немало. Вряд ли он станет дружить со мной так долго. Но мысль об этом мне нравится. И мне нравится идея с традициями; такого в моей жизни еще никогда не было.

К нам подходит официантка, убирает посуду и забирает кредитку.

– Так какие у нас планы на сегодня? – интересуюсь я у Гаррета.

– Днем я играю в футбол. Я в команде по флагболу,[1] и мы играем каждое воскресенье. После мы собираемся у одного парня дома посмотреть какую-нибудь игру. У него восьмидесятидюймовая плазма.

– Не знала, что ты играешь в футбол.

– Один из моих скрытых талантов. – Он одаривает меня той самоуверенной улыбкой, которую я видела множество раз. Я нахожу ее очень сексуальной. Люблю уверенность в парнях и то, что у Гаррета этой самой уверенности хоть отбавляй. И, тем не менее, он никогда не пересекает черту, граничащую с наглостью. К тому же, его самоуверенная улыбочка просто сообщает, что он всего лишь шутит.

– А какие у тебя сегодня планы? – спрашивает он.

– Схожу на пробежку, наверное. Позвоню Фрэнку и Райану.

– Ты никогда о них не рассказываешь. Фрэнк приходится тебе родственником? Он твой дядя?

– Думала, ты знаешь о моей жизни все. Разве отец не говорил тебе о Фрэнке?

– Он и о тебе-то почти ничего не рассказывал. Клянусь.

– Фрэнк мой официальный опекун. Точнее, был им до моего восемнадцатилетия. Они с Райаном переехали в мой район, когда мне было двенадцать.

– Выходит, твой сосед предложил тебе опекунство?

– Он больше, чем просто сосед. Когда я познакомилась с Фрэнком, он заменил мне отца. И он знал мою маму, еще с колледжа.

– Твоя мама училась в колледже?

– Да. Почему ты так удивлен? В двадцать лет ее исключили. Она отучилась два года. В общем, после ее смерти Фрэнк забрал меня к себе. У него рассеянный склероз, и сейчас он прикован к инвалидному креслу. Правда, он нечасто им пользуется, хотя должен.

– Фигово. Он поправится?

– Не знаю. В день моего приезда сюда его срочно увезли на скорой в больницу, и я думала, что он умрет.

– Джейд, почему ты молчала? Я бы не таскал тебя по всему городу, если б знал, что у тебя случилось.

– Нет, хорошо, что ты меня куда-то вывез. Было бы невыносимо сидеть у себя в комнате и думать обо всем этом. Но сейчас Фрэнку намного лучше.

– Он разведен?

– Нет, его жена умерла много лет назад. У нее нашли рак, когда Райан был совсем маленьким. Фрэнк тогда работал в газете и одновременно учился в аспирантуре, так что он нанял мою мать нянчиться с Райаном, пока он возит жену по врачам. Так он и познакомился с моей матерью. Она была тогда на первом курсе. Потом Фрэнк переехал с семьей в Сан-Диего, поближе к родителям жены. Она умерла несколько месяцев спустя, но Фрэнк остался там, чтобы родственники помогли ему с воспитанием Райана. А после их смерти он вернулся обратно в Де-Мойн.

– Значит, твоя мама заботилась о Райане. – По его интонации я понимаю, какие мысли у него в голове.

– Да, знаю. Похоже, тогда она еще была адекватна. До моего рождения мама была в своем уме. – Официантка возвращается с чеком. Я вылезаю из-за стола. – Давай уйдем отсюда, пока я не заказала новую порцию блинчиков.