Мэри Брендан - Выбор Ребекки

– Это вам даром не пройдет! – дрожащим голосом крикнула Ребекка. – Вас арестуют и… посадят в тюрьму!

Мэйхью разразился громким хохотом.

– Разумеется, посадят, если поймают! – сказал он сквозь смех. – Боюсь, это так и останется благими намерениями, дорогая мисс Нэш! Вот уже лет двадцать, как меня грозят поймать и повесить. Так что я легко отделаюсь, если меня посадят… Другое дело, если предъявят обвинение в контрабанде, убийстве или… ох! измене. Я весьма скептически смотрю на нашего старого врага Наполеона, надевшего корону, но не имеющего средств, чтобы достойно платить своим солдатам, полуголодным и одетым в лохмотья. Но это не мешает французским пленным бежать и снова бросаться в бой… А вот за пленных генералов Бонапарт платит очень хорошо… Ну, например, за генерала де Монфора. Но, разумеется, все это не измена, а просто прибыльное дело. У меня нет политических пристрастий, и я не люблю этих мосье. Зато мадемуазели – это да! От одного взгляда на них в голове начинается такое!… Ну, хватит об этом, – резко сказал Мэйхью и посмотрел на Блэккера. – Где же Трилоуни? Ему передали мою записку?

– Пришлось отдать ее дряхлой развалине Майлзу, дворецкому в доме Рэмсденов, так как ни одного из братьев не было дома. Молодым парням надоело сидеть в поместье, и они решили пошарить по окрестностям.

Мэйхью ругнулся, и Ребекка удивилась, почему он совсем не вспоминает о Люси, а все время говорит о Люке.

– Ну что ж, будем надеяться, что с Божьей помощью братья прочтут записку и приедут ко мне домой в назначенный час и все получится именно так, как я задумал.

– Почему их так интересует Люк? Что его связывает с ними? – шепотом спросила Ребекка брата, заметив на его лице странное выражение.

– Блэккер как-то сказал мне, что клан Трилоуни имеет какое-то отношение к контрабанде, – тоже шепотом ответил Саймон. – Я подозреваю, что эти два негодяя знакомы с ним гораздо дольше, чем мы с тобой.

Ребекка вздрогнула, как от удара. Не может быть! Люк занимается контрабандой? Люк – преступник? Это невероятно! Но память вернула ее на несколько недель назад, когда она отправилась искать Саймона в таверне «Бык и мышь» в Брайтоне. Тогда ей показалось, что Блэккеру известно имя Трилоуни. И потом, когда они с Люком верхом возвращались домой, он вел себя довольно странно – отмалчивался, когда она расспрашивала его о Блэккере.

Разрозненные кусочки информации, сверлившие мозг девушки, сложились в единое целое, повергнув ее в ужас. Она вспомнила контрабандистов с бочками на плечах, которых видела в лесу, когда шла ночью в усадьбу Рэмсденов. Они шагали, между прочим, по направлению к Уэстбруку! Уж не в усадьбу ли? Нет, это может быть простым совпадением. Их привел туда Блэккер, поскольку он был здешним и хорошо знал местность.

В характере Люка нет-нет да и прорывалось что-то угрожающее… какая-то безжалостность, которая сглаживалась учтивыми манерами. Она подметила это с первой минуты, как увидела его.

– О, я вижу, мисс Нэш разволновалась, что мне все известно о ее любовнике! – разгадал ее состояние Мэйхью, радуясь своему открытию и обдумывая, как бы ему воспользоваться им, чтобы нанести ненавистному Трилоуни удар побольнее. Например, заставить эту красивую девушку презирать его старого врага – Люка Трилоуни. Это была бы самая сладкая месть, какую только можно придумать, пронеслось в голове Мэйхью. – Что ж, позвольте мне немного просветить вас, мисс Нэш. Мы с Люком Трилоуни – старые знакомые! Очень старые. Я знал еще его отца, Джаго Трилоуни. Сдается мне, что это я ускорил смерть этого человека. Из-за того, что он не хотел образумиться, – сказал Мэйхью с нотками осуждения в голосе. – Потом, когда дело отца перешло к его сыну Люку, встретиться с ним лицом к лицу мне так и не довелось.

Ребекка не сводила с него глаз. После недолгой паузы Мэйхью снова заговорил:

– Сначала наши пути не пересекались: море безбрежно, товара – непочатый край. Но Люк хотел большего… – Рысьи глаза Мэйхью загорелись лихорадочным огнем, и Ребекка поняла, что он сумасшедший. – Расширяя свое дело, он старался разорить меня. И это ему удалось, – тихо проговорил Мэйхью, устремив куда-то вдаль невидящий взор. – Но я должен был вернуться, чтобы отомстить ему. Бьюсь об заклад: после стычки у Лизард-Пойнт Люка убедили, что я убит. И это позволило мне бежать из Девона и от… таможенников. – Он криво ухмыльнулся. – Люк опасный человек, моя дорогая, и совсем не годится в мужья такой чистой и невинной девушке, как вы. Одну из своих корнуолльских любовниц он сделал почти что женой. Люк доверяет этой роскошной брюнетке настолько, что она решила, будто ей принадлежат все его богатства… кроме его фамилии. Я не сомневаюсь, что, как только вы переедете в Корнуолл, она не оставит вас в покое. Говорят, у нее ужасный характер.

– Я не желаю больше слушать вас! – гневно воскликнула Ребекка, перебивая его разглагольствования. Она промерзла до костей, но ее сердце пылало презрением к этому омерзительному человечку. – Вы гнусный, отвратительный тип! Вы нарочно лжете, чтобы поссорить меня с женихом и погубить нашу любовь! По вашему же собственному признанию, вы ненавидите его! Я больше не желаю слушать ваши лживые обвинения!

– Клянусь вам моим малюткой сыном, все, что я сейчас сказал, – чистая правда! А я сынишку очень люблю, – искренне признался Мэйхью.

– Не обращай внимания, – резким тоном велел сестре Саймон, заметив, как она взволнована. – Он ослеплен ненавистью настолько, что не в состоянии отличить белое от черного, замешивая чистую правду на явной лжи.

В ответ на слова Саймона Руперт Мэйхью только весело рассмеялся и, ругнувшись, движением руки показал, что всем пора выбираться отсюда. Потом подошел к Кларки и жестом приказал ему идти впереди и освещать дорогу на вершину скалы.

***

К своему удивлению, Люк оставался спокойным и рассудительным. Поимка беглецов принесла ему некоторое удовлетворение, которое смягчило чувство разочарования оттого, что прогулка с Ребеккой по Брайтону оказалась такой короткой. А у него были такие планы на сегодня… он столько хотел ей рассказать! Одним словом, этот день должен был стать для него самым замечательным в его жизни!

Юных беглецов поймали в «Голове короля» в Гилфорде, откуда они намеревались двинуться на север, в Гретна Грин, где собирались обвенчаться.

Когда они, в сопровождении Люка, усталые и голодные, вошли в прихожую усадебного дома, вышедший навстречу Майлз сообщил ошеломляющее известие о Ребекке.

Он уставился на записку, потом перевел взгляд на присмиревшую парочку, устроившуюся на стульях в прихожей, потом снова на записку, казавшуюся белой, как снег, в его смуглых руках. Листок бумаги дрожал так, что прыгали буквы, и прочесть написанное было невозможно.

Люк почувствовал, что бледнеет, и это напомнило ему тот леденящий душу страх, который он испытал тогда, в таверне «Бык и мышь».

На чтение короткой записки с неразборчивыми каракулями и без подписи хватило бы и нескольких секунд, но это были самые ужасные секунды в его жизни! Даже в тот день, когда мать прибежала на берег моря и сообщила, что его отец при смерти, Люк не испытывал такой оглушающей, щемящей боли. Но теперь то давнее горе каким-то невероятным образом слилось с сегодняшней болью. В его душе бушевали отчаяние и лютая ненависть, и он понял, что будет помнить эту минуту всю оставшуюся жизнь.

Люк стремительно вскочил с бархатного стула, на котором сидел, и бросился к лестнице, провожаемый недоуменными взглядами Росса и юной парочки.

Росс помчался за ним и, взяв из ледяных рук брата скомканный клочок бумаги, быстро пробежал его глазами. Росс взглянул на брата и отшатнулся, пораженный, – лицо Люка потемнело от гнева, тонкие, плотно сжатые губы дрожали.

Вдруг Люк сбежал с лестницы, быстрыми шагами подошел к Люси, схватил ее за руку и стащил со стула. Люси испуганно оглянулась на Джона, ища защиты.

– Напряги свою память, Люси, – взяв ее за подбородок, строгим тоном проговорил Люк. – То, что я хочу спросить у тебя, чрезвычайно важно! Своим ответом ты очень поможешь мне. Расскажи обо всем, вплоть до мелочей. Тебя не должно смущать, что твои слова пойдут во вред твоей семье. Ты обязана сказать мне все… Обстоятельства вынуждают меня знать мельчайшие подробности. – Люк помолчал, затем спросил сдавленным голосом: – Когда твой отчим собирается что-нибудь скрыть вне стен дома… что-нибудь такое, что он считает чрезвычайно важным для себя, где он может это припрятать?

Вершина скалы была уже близко, когда Блэккер, раздраженно ругнувшись, позвал Мэйхью.

– Чего тебе? – недовольно прошипел тот и замер, увидев в руке своего сообщника тускло поблескивающее в лунном свете лезвие кинжала.

– Где мои люди? – грозно требовал ответа Блэккер, перекидывая кинжал из одной руки в другую.

– Ха! Какой же ты дурак! Сколько можно повторять, что твои головорезы народ ненадежный! Спрашиваешь, где они? Бросают кости или режутся в карты. Как только ты оставил их без присмотра, они тут же разбежались.

Его слова были прерваны Блэккером, который, сложив руки рупором, стал ухать, подражая сове. Вероятно, подавал условный сигнал. От этого жалобного зова Ребекку бросило в дрожь, и она теснее прижалась к брату.

Блэккер прикрикнул на Ребекку и Саймона, чтобы быстрее карабкались на вершину утеса, до которой оставалось несколько шагов, и снова начал ухать. Все прислушались, но вокруг стояла мертвая тишина – сюда, на вершину скалы, не доносился даже шум прибоя.

– Напрасно стараешься, в «Рыжем льве» тебя не услышат, – вдруг раздался насмешливый голос, от звука которого сердце Ребекки радостно забилось.

– Может, и услышат, но неизвестно, будет ли от этого какая-нибудь польза, – добавил Росс, выбираясь из зарослей. Он наткнулся на коренастого лысого бандита и, защищаясь, ударил этого мужлана рукояткой кинжала по голове. Тот закачался и упал навзничь.

Одетый во все черное Люк таился, прижавшись к холодной скале, и теперь, выйдя из своего укрытия, смело шагнул в круг тусклого света от фонаря в руках Кларки.

– Ребекка, иди ко мне, – приказал Люк. Его черные глаза силились рассмотреть ее в дрожащем свете фонаря.

Услышав голос жениха, Ребекка кинулась, было к нему, но первый порыв был остановлен голосом рассудка, раздираемого подозрениями. Она остановилась в нерешительности и, немного поколебавшись, прижалась к брату.

– Думаю, она не пойдет. – Мэйхью подскочил к Ребекке и, схватив рукой ее длинные волосы, приставил к горлу клинок. – Мой старинный дружок! Ребекка побаивается контрабандистов! Может, что-то из вашей истории напугало ее? – насмехался Мэйхью, проводя лезвием ножа по горлу девушки.

– Ты должен быть мертвым, Меррилл! – закричал в ярости Люк, переводя взгляд с Мэйхью на Ребекку и обратно.

– Но-но, Трилоуни! Не морочьте людям голову! Теперь я Мэйхью… Руперт Мэйхью. Роналд Меррилл действительно умер и похоронен… или выброшен в море, как вам больше нравится. У Лизард-Пойнт… помните? – издевался Мэйхью над Люком. – Я слышал, что и у вас теперь новое имя – лорд Рэмсден из Уэстбрука. Никому и в голову не придет, что такой знатный вельможа когда-то занимался незаконной беспошлинной торговлей! Но вы всегда были непредсказуемы, – сказал Мэйхью, понизив голос. – Но как вы узнали, что мы в Чертовой бухте?! – недоуменно спросил он, возвращаясь к действительности и мотнув головой назад, имея в виду неприступные скалы вокруг.

– Ваша падчерица мне все рассказала, Меррилл. Она много чего мне поведала. Такое, за что вас непременно повесят вниз головой, и вы будете долго умирать мучительной смертью!

– Не стоит все пересказывать, Трилоуни, – перебил его Меррилл-Мэйхью, сопровождая свои слова движением кинжала у горла Ребекки. – Я давно понял, что эта мерзкая девчонка шпионит за мной. Придется научить ее держать язык за зубами!

– Боюсь, что такого случая вам больше не представится! – воскликнул Люк, побагровев от гнева.

– И не надо! – парировал Мэйхью. – Как только мы договоримся, я сразу же уеду отсюда, так как у этой печальной вдовы, на которой я женился, больше нет ни пенни и дом заложен. Я уехал бы еще в прошлом году, но решил дождаться рождения сына и посмотреть, не подцепит ли честолюбивая разбитная Люси какого-нибудь богача в покровители. Она для этого достаточно привлекательна… – проговорил он с холодной расчетливостью. – Послушайте, мы никогда больше не встретимся, если вы проявите великодушие и отпустите меня. Эта затея с похищением была непростительной глупостью, – с явной неохотой признал Мэйхью. – Я собираюсь поискать счастья на европейском континенте. Все, что мне от вас нужно, – деньги. Как только я их получу, тут же исчезну навсегда, а вы получите возможность спать в постели, согретой этой красавицей-блондинкой, – усмехнулся он. – Вы не захватили с собой ту грудастую корнуоллку? Жаль! – Он выдержал долгую паузу, злобно глядя на своего противника. – Отдайте мне деньги – и можете забирать блондинку. На мой взгляд, эта златокудрая красавица намного предпочтительнее той брюнетки…