Мэри Брендан - Выбор Ребекки

Не успела Кэтрин ответить, как появился дворецкий.

– Милорд, мистер Виллаби хочет поговорить с вами… Приветствую вас, мисс Ребекка! – воскликнул Майлз. – Джудит только вчера вас вспоминала! Милорд, поверенный говорит, что вы должны срочно ознакомиться с документами, – снова обратился дворецкий к хозяину.

– Пусть подождет.

– А ваш брат интересуется, какая лошадь подойдет мисс Кэтрин. Серая кобылка или…

– Проводи Ребекку в дом, – велел сестре Люк, не обращая внимания на дворецкого. – Я должен извиниться, что сейчас он больше похож на сумасшедший дом, – заметил Люк. – Я вернусь, как только улажу дела с поверенным.

– Не беспокойся, Люк, – ответила его сестра с улыбкой. – Я найду маму, Сару и Джаго.

Кэтрин протянула Ребекке руки с таким радушием, будто та была давним другом их семьи. Они пошли к дому, и Ребекка, не отрываясь, смотрела на высокую стройную фигуру Люка, который в два прыжка преодолел парадное крыльцо.

Когда Ребекка вошла в знакомый прохладный коридор, она увидела у стен набитые до отказа саквояжи, на столах – кипы документов. Несколько мужчин просматривали их и укладывали в папки.

Вдруг выбежал мальчик лет пяти и, увидев Ребекку, резко остановился, не удержался и упал. Ребекка подняла его и поставила на ноги.

Малыш весело засмеялся, когда Кэтрин взяла его на руки и поцеловала. Опустив на пол, Кэтрин погладила его по иссиня-черной голове.

– Это наш Джаго, названный так в честь прапрадедушки и дедушки, – пояснила Кэтрин. – Мой племянник, сын Тристана, – добавила она. – Сам он не смог приехать, но прислал жену и сына, чтобы доставить ему приятное: тот очень любит дядю Люка и дядю Росса.

В эту минуту Ребекка заметила, что Кэтрин очень похожа на Росса.

– Знаете, мы нагрянули сюда совершенно неожиданно! За все время, что Люк находится в усадьбе Рэмсденов, он написал нам всего два письма. Остальные письма он направлял Тристану, где давал указания, как распорядиться угольными шахтами и флотилией. А о себе – ничего! Но мы догадались: что-то чрезвычайно важное удерживает его вдали от дома. Так как он не любит писать письма, мы решили приехать без предупреждения и все выяснить. А оказалось, что он собирает вещи, чтобы вернуться домой! Наш сюрприз оказался ему не в радость – мы явились явно не вовремя.

– Я уверена, вы хотели сделать как лучше, – смогла, наконец, вклиниться в этот поток слов Ребекка. Сестра Люка права: он неприветлив и чем-то расстроен, подумала она, кусая от досады губы. Наверное, и ее неожиданное появление ему тоже не в радость.

Ребекка успела заметить, что он небрит и у него измученный вид; вероятно, от недосыпания, решила она.

В эту минуту появился Люк со светловолосым мужчиной средних лет, который что-то быстро говорил ему, держа в руках бумаги. Люк ответил и… взглянул на Ребекку. И продолжал смотреть так пристально, что у нее закружилась голова, и подкосились ноги.

– У тебя очень красивые волосы… глаза, – сказала Кэтрин, и Ребекке пришлось перевести взгляд с Люка на его сестру.

– Спасибо, – вежливо ответила Ребекка, размышляя о том, как бы ей незаметно улизнуть.

– Росс нам сразу сказал, что ты очень красивая, – не умолкала Кэтрин, и Ребекка удивилась, с какой стати Росс вспомнил о ней.

И тут Росс вышел из библиотеки со стаканом вина в одной руке и с куском пирога в другой. Заметив Ребекку, он быстрым шагом направился к ней.

– Привет, Ребекка! Рад тебя видеть, – искренне улыбнулся он, посмотрел на Люка, все еще говорившего с поверенным, снова повернулся к Ребекке, открыл было рот, но так ничего и не сказал.

В эту минуту Ребекка увидела брата, выходящего следом за Россом и тоже с пирогом.

Кэтрин, не подозревавшая о родстве Ребекки и Саймона, представила ей собственного брата, заметив шепотом, что он очень красив.

– Не удивительно! – услышав ее тихое восклицание, сказал Росс. – Фамильное сходство! – И он шутливо поклонился Ребекке. Кэтрин недоуменно уставилась на Росса, и тот коротко объяснил: – Саймон – родной брат Ребекки.

Кэтрин растерянно переводила взгляд с одного на другого, потом размахнулась и ударила Росса по руке с пирогом.

– Почему ты не сказал мне? – прошипела она и так сильно ударила его по другой руке, что Росс выронил стакан.

– Молодые люди, что вы так расшумелись? – послышался женский голос. – Здравствуйте, мисс Бекки… вас так давно не было. – И к ним вышла Джудит, держа в руках поднос с пирожными, печеньем и бокалами белого вина.

– Случилось столько непредвиденного…

– О, это было ужасно! Контрабандисты… драка… таможенники…

– Контрабандисты? Росс, ты опять?… Если мама узнает, что ты снова связался…

– Извини, Ребекка, – сказал Люк, подходя к ним, и пригласил Ребекку в свой кабинет. – Не дом, а настоящий бедлам! – Он остановился у кабинета, вздохнул и открыл дверь. – Садись, Ребекка, – вежливо предложил Люк, когда они вошли. Он устроился за столом, Ребекка – напротив. Только Люк собрался что-то сказать, как за дверью раздался детский плач, переходящий в визг и затем в смех. – Прости, – тихо сказал он.

Внезапно Ребекка почувствовала прилив необыкновенной нежности к Люку. Она впервые видела его таким ранимым и подавленным. Ей захотелось встать, обойти вокруг стола, обнять и успокоить его. При этой мысли она почувствовала, что краснеет.

– Извините, что явилась не вовремя, – проговорила она прерывающимся голосом, быстро вставая.

Он тоже встал.

– Это мои родные нагрянули не вовремя, не ты. Ты не могла не прийти, узнав, что я уезжаю. – Он улыбнулся. – Если бы ты не пришла, я бы не выдержал и сам прибежал к тебе.

Ребекка смутилась. И чтобы скрыть смущение, сказала первое, что пришло в голову:

– Мне очень понравилась Кэтрин. И очень хорошо, что вся ваша семья в сборе. А я с грустью вспоминаю свое детство – тогда мы все были вместе… Однажды мы с Саймоном играли в шахматы, и он меня обыграл. Тогда я схватила шахматную доску и ударила его по голове… – Она замолчала, недоумевая, зачем рассказывает это сейчас.

– Он дал тебе сдачи? – спросил ее Люк.

– Нет, он никогда не обижался на меня. Старался, чтобы я всегда выходила победителем.

– Странно… но такое же действие ты оказываешь и на меня, Ребекка… – с добродушной иронией сказал Люк.

Она пристально вгляделась в его лицо – от подавленности в нем не осталось и следа.

– Давай присядем, – предложил Люк с лукавой улыбкой.

Ребекка с радостью села в кресло – у нее от волнения подкашивались ноги.

Но она должна извиниться за необоснованность своих обвинений и поблагодарить его за безграничную щедрость. Только наберется сейчас храбрости.

– Мы с Саймоном ездили в город… в банк. Там я узнала, что вы уезжаете, и пришла попрощаться, – торопливо объяснила Ребекка. – Я не хочу, чтобы вы уехали и…

– И?…

– …и думали, что я плохо воспитана… Не хочу, чтобы мы расстались, не помирившись, – нашлась она.

– И это все? – разочарованно проговорил Люк.

Вспомнив, с какими обвинениями она на него накинулась на прошлой неделе, у себя в спальне, она покраснела и смущенно опустила глаза.

– Мне следует извиниться перед вами… Я обвиняла вас без всяких на то оснований… Мне очень жаль, что так получилось… Еще хочу поблагодарить за то, что вернули наследство, оставленное мне моим отцом, – выпалила Ребекка и похолодела: она совершенно забыла, что обещала брату не говорить ему об этом. – Я догадалась, что это вы помогли Саймону вернуть мои деньги, – добавила она, помолчав. – И я вам очень благодарна за это.

– И когда же вы догадались? До или после того, как он вам все рассказал? – саркастически улыбаясь, спросил Люк. – Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной мне… или была преисполнена благодарности… или обременена чувством долга… – задумчиво проговорил он.

Люк внимательно вглядывался в красивое побледневшее лицо Ребекки – ее безупречная красота обезоруживала его. Бегство в Корнуолл ничего не решит – его убивала одна мысль о разлуке. Вот она стоит перед ним во всей своей красе, и он боится, что не вынесет этого испытания. Создавшееся положение делает несчастным не только его, но и Ребекку. Ее гордость, ее ревность… ее недоверчивость, ее инфантильность… это и его поражение, грустно подумал он.

Безыскусная наивность девушки покорила его с первого взгляда. Ему с первой минуты надо было сказать ей слова любви. Произнеси он их сразу – и между ними не возникло бы теперешнее отчуждение. Ребекка с таким нетерпением ждала его признания. Именно оно стало бы для нее дорогим подарком судьбы – простые, искренние слова, а не его знатность и несметные богатства. Люк все откладывал хотел, чтобы их отношения стали более доверительными и чувственными… И тут объявился этот Меррилл, чтоб ему гореть в геенне огненной за его проклятый длинный язык!

Ребекка теперь наверняка полна ревности к его бывшим приятельницам. Ни одна из них не оставила и следа в жизни Люка, но Ребекка не захотела даже вникать в суть дела.

– Ребекка, ты что-то таишь у себя в душе, – тихо проговорил он.

– Я очень рада, что Саймон будет работать у вас в Бристоле, – будто не слыша его, продолжала она благодарить.

– Не возьми я его к себе на работу, он сел бы в тюрьму, – сразу посерьезнев, сказал Люк.

– Что вы имеете в виду? – опешив, воскликнула Ребекка.

– Блэккер донес таможенникам, что твой брат – член его шайки и занимается контрабандой. Чтобы спасти Саймона от тюрьмы, мне пришлось заверить таможенников, будто он давно работает у меня и помогает ловить контрабандистов на южном побережье… Ты о чем-то хочешь спросить у меня? Спрашивай, не бойся, – настаивал Люк, облокотившись всем телом о стол.

Под его ласковым взглядом Ребекка сдалась.

– О ваших… любовницах, – едва слышно пролепетала она.

– О любовницах?! Ты имеешь в виду женщин, которые были у меня до встречи с тобой? Почему это тебя так беспокоит? – недоуменно спросил Люк.

Ребекка почувствовала, что сказала глупость.

– Ничего меня не беспокоит! – воскликнула она, вставая и бросаясь к двери. – Мне надо вернуться домой, пока не стемнело…

– Но почему ты продолжаешь думать о тех женщинах? Меня почему-то совершенно не волнует, что ты любила мужчину настолько, что собиралась выйти за него замуж.

– Дэвид умер, – прошептала Ребекка. – Он навсегда ушел из моей жизни. Я его больше никогда не увижу.

– И я больше никогда не увижу тех женщин, что были у меня в Корнуолле. Если только случайно. Поверь мне!

– Нет, не верю! Мэйхью сказал, что ваша теперешняя любовница ведет себя так, будто вы женаты…

– Следовательно, она глупа, раз уверовала в это, – спокойно возразил Люк. – И достаточно мудра, ни разу не проговорившись мне. Это увлечение давно прошло, и я никогда не женился бы на женщине легкого поведения. До встречи с тобой мне вообще не встречалась женщина, на которой я хотел бы жениться. У меня, Ребекка, больше оснований ревновать, поскольку я понимаю, как сильно ты любила своего Дэвида. – Немного помолчав, он спросил: – Ты мне веришь?

– Да, – сказала она едва слышно и подняла на него сверкающие бирюзовые глаза, жадно всматриваясь в его необыкновенно красивое лицо.

Люк увидел этот страстный призыв и улыбнулся про себя.

А может, Люк действительно любит ее? – вдруг сверкнуло в мозгу как молния. Но она так неопытна! Смотри, не наделай глупостей! – нашептывал внутренний голос. Она ощущала неведомые ей прежде чувства: жгучую ревность и всепоглощающую страсть.

– С тех пор, как вы приехали в Брайтон… у вас… – вдруг сорвалось у нее с языка.

– Никого, – поспешил Люк с ответом, не дав ей договорить.

Невозможно представить, как она будет жить без него, ежедневно казня себя, что так бездумно отвергла его любовь.

Какой же отважной была Шарлотта Рэмсден, которая, не задумываясь, последовала за своим любимым и стала женой Джаго Трилоуни… Ребекка тоже могла стать миссис Трилоуни, не будь она такой подозрительной и ревнивой… Да, она сама во всем виновата…

– Люк, возьми меня с собой… – с мольбой прошептала Ребекка. Всего два месяца назад она отчитывала его за унизительное предложение, а сегодня говорит, что будет счастлива принять любое его предложение. Она умоляет его не бросать ее… – Клянусь, что не стану тебе обузой, я умею зарабатывать на жизнь. Если у нас ничего не получится… я уеду обратно в Брайтон или к Саймону в Бристоль…

– Нет, в Корнуолл ты не поедешь, – отрезал Люк хриплым, приглушенным голосом.

Происходящее потрясло его, он чувствовал себя опустошенным из-за тех страданий, которые невольно ей причинил. Мучительные бессонные ночи иссушили его мозг и тело. Смешно признаться, но длинными бессонными ночами он мучился тем, что Ребекка горда и неприступна… и тут она является и умоляет его взять ее с собой.

Если вдуматься, это проснувшаяся в ней страсть не стесняется предлагать себя, упрятав глубоко девичью скромность и женскую гордость. Но, увидев, что Ребекка вот-вот разрыдается, он понял, что его ответ разбил ей сердце.