Джулия Лейтем - Выбор рыцаря

Элизабет не представляла себя женой бейлифа. Она будущая жена барона, мужчины, которому выпало стать герцогом. Она едва помнила Джона Рассела, помнила его неуклюжую фигуру и то, как однажды заметила, что он не сводит с нее глаз.

А если и он умер, как его братья? Неужели она станет женщиной, которую возьмет любой мужчина, имеющий свое войско?

У Элизабет заныло сердце при мысли о крушении всех ее мечтаний. Она всегда думала, что ей уготована такая же жизнь, как ее родителям, которые дружили с детства, а поженившись, жили в любви и полном взаимопонимании.

Когда-то Элизабет мечтала, что с Уильямом она обретет такое же счастье. А сейчас ей приходилось беспокоиться о безопасности и надеяться, что ей повезет.

Удостоверившись, что чепец полностью скрывает ее волосы, Элизабет пересекла большой зал и позволила привратнику открыть для нее двустворчатую дверь. Она остановилась на верхней ступеньке лестницы и попыталась получить удовлетворение от созерцания того, чем заняты ее люди, Из кузницы до нее доносились удары молота о наковальню; из кладовой для хранения масла молочница окликала свою помощницу; собаки гонялись за курами. Солдаты выходили из бараков и направлялись к арене для тренировок, поддразнивая друг друга и хвастаясь своей ловкостью. Но это были не ее солдаты. Ее находились где-то в лесу, им приказано искать разбойников – может, затем, чтобы они вообще не вернулись?

Солдаты Баннастера рассматривали ее людей и ее собственность с таким вожделением, которое не могло не насторожить. Когда Элизабет спустилась вниз, она явно привлекла их внимание, и у нее возникло желание закутаться в плащ, чтобы защититься от этих взглядов. После смерти родителей и ее первого нареченного Элизабет почувствовала себя уязвимой, но она никогда не чувствовала себя уязвимой до такой степени. Сейчас у нее, простой горничной, не было никакой защиты. Если сэр Джон смотрел на нее с интересом, то эти солдаты бросали на нее откровенно похотливые взгляды. Элизабет содрогнулась. Играя роль Анны, она рассчитывала получить контроль над ситуацией, но нынешнее положение дел ее ужасало.

Ей хотелось снова спрятаться в замке, но если она не сумеет скрыть страх, то окажется для них еще более желанной целью. Элизабет заставила себя пройти в сад, ее персональное убежище с деревьями, цветами и дорожками, отгороженное забором от остальной части внутреннего двора.

По пути она взглянула на окно комнаты, которую выделили сэру Джону и его помощнику. Кто-то стоял у окна и наблюдал за тем, что происходит во внутреннем дворе. Наверняка это был Филипп, помощник сэра Джона; почему-то это придало Элизабет решимости. Она не собирается показывать, что ею владеет страх. Она смогла справиться с бейлифом и его помощником, справится она и с солдатами.

Ее присутствие здесь покажет ее людям, что она не забыла о них и будет бороться. Даже если никто из соседей не собирается ей помогать.

Когда большой зал стал заполняться людьми, пришедшими ужинать, Элизабет направилась в комнату сэра Джона справиться, хочет ли он, чтобы поднос с едой принесли ему наверх. Постучав и услышав разрешение войти, она открыла дверь и остолбенела. Филиппа в комнате не было, а сэр Джон стоял на ногах, опираясь на новый деревянный костыль. Прежней суковатой палки уже не было. До сего момента Элизабет не осознавала, каким высоким он был; комната, в которой сейчас находился Джон, показалась маленькой и низкой. Увидев Элизабет, он улыбнулся, отчего она снова ощутила смятение. Казалось бы, мужчина с продолговатым шрамом на щеке должен выглядеть уродливым, однако шрам лишь придавал ему мужественность. Даже синяки на его лице не отпугивали Элизабет. Из-за наложенной на больную ногу шины Джон не мог надеть рейтузы, и отсутствие их скрывали длинный камзол и высокие ботинки, зашнурованные до самых икр. Элизабет подумала, что, если он сядет, будут видны его голые колени.

Почему она думает об этом? Ей бы самое время вспомнить о своем гневе, о том, что Джон слишком подозрительно расспрашивал ее о вещах, которые его не касались.

Элизабет откашлялась и постаралась быть сдержанной, но любезной. Она не хотела способствовать возникновению интимной обстановки.

– Сэр Джон, я пришла спросить вас, не желаете ли вы, чтобы вам сюда принесли поднос с ужином, но, похоже, вы отважились выйти из комнаты.

– Часы сегодня тянулись так долго, Анна. – Прихрамывая и опираясь на костыль, Джон сделал несколько шагов к ней. – Я послал Филиппа на поиски вас, но вы, должно быть, разминулись.

– В коридорах поначалу можно заблудиться.

Элизабет смотрела на Джона со все большим беспокойством, по мере того как он приближался к ней. Его широкая грудь – грудь тренированного рыцаря – свидетельствовала о его умении владеть шпагой.

Однако Элизабет так увлеклась разглядыванием фигуры Джона, что не заметила, как его костыль зацепился за кровать.

– Отойдите! – скомандовал он.

Голос его прозвучал столь мощно, что Элизабет едва не повиновалась ему. Но как она могла позволить раненому человеку упасть? Джон попытался схватиться рукой за столбик кровати, но слишком поздно. Элизабет сделала шаг вперед и схватила его за руку, пытаясь удержать. Он грудью ударился о ее плечо, но она не отпускала его до тех пор, пока он не подтянул здоровую ногу. Элизабет ощутила тепло его тела. Мышцы его руки оказались твердыми как мрамор. Когда сэр Джон выпрямился, он оказался совсем близко от нее; пристальным вопрошающим взглядом он смотрел на нее сверху вниз. «О Господи», – подумала Элизабет, отступая на пару шагов.

– С вами все в порядке? – спросила она.

Джон улыбнулся:

– Будет все в порядке, когда я научусь пользоваться костылем. Простите, пожалуйста, мою неуклюжесть.

– Я рада, что гофмейстер нашел вам комнату на первом этаже и вы сможете приходить в большой зал, не пользуясь лестницей. Но вам придется ею воспользоваться, чтобы выйти наружу.

– Вы уже прогоняете меня? – тихо спросил Джон. – Я так сильно вас обидел сегодня утром?

Поколебавшись, Элизабет ответила:

– Нет, я не обиделась.

– Вы обиделись.

Она закусила губу и встретилась с его взглядом.

– Да, обиделась. Но потом я размышляла об этом и поняла, что вы хотели лишь помочь мне. Но я вас совсем не знаю и потому не могу вам довериться.

Джон кивнул:

– Нужно время, чтобы заслужить доверие.

– Почему вам так важно мое доверие? – с подозрением спросила Элизабет.

– Я беспокоюсь за вас и вашу госпожу.

Она отвела взгляд.

– Пойдемте, я провожу вас в большой зал на ужин.

Элизабет медленно шла рядом с Джоном по длинному коридору, испытывая облегчение оттого, что он двигался все более уверенно. Она попыталась представить себе, что сможет довериться сэру Джону, но тут же отбросила эту мысль. Чем мог простой бейлиф, к тому же раненый, помочь ей? Он и его помощник и сами были беззащитны в этом мире.

Столы в большом зале были заняты слугами, работавшими в замке, а также теми, кто работал во внутреннем дворе. Элизабет обеспокоилась, когда при ее появлении прокатился легкий шумок, но затем кто-то громко засмеялся, после чего возобновились обычные разговоры. Она заставила себя расслабиться, продолжая находиться рядом с сэром Джоном и наблюдая скорее за тем, как он все более уверенно передвигается, чем за своими людьми. Сидевший за свободным столиком Филипп помахал им руками, и они присоединились к нему.

Едва Элизабет собралась покинуть сэра Джона и отнести поднос с едой Анне, как услышала, что ее окликает Милберн. Он сидел во главе стола на возвышении, словно уже стал герцогом Олдерли.

Элизабет подошла к нему.

– Да, мастер Милберн.

– Даже не думай уходить из большого зала, – сурово сказал он.

– Я собиралась пойти к своей госпоже и поужинать с ней.

Милберн стиснул челюсти.

– Я наблюдаю за быстротой обслуживания во время еды и пришел к выводу, что необходима дополнительная помощь. Так что ступай на кухню и помоги там.

Элизабет кивнула и повернулась, чтобы идти, однако успела заметить, с какой тревогой смотрят на нее ее люди. Она улыбнулась им как можно беззаботнее, давая понять, что все идет по плану и что они должны сохранять спокойствие. Но когда она получила от Адалии поднос и стала предлагать куски жареной баранины людям, сидящим за ближайшим столом, гул усилился. Смех смолк. Она хотела было тихонько успокоить конюхов и молочниц, но заметила свирепый взгляд управляющего.

Чтобы избежать разоблачения, Элизабет с улыбкой приглашала людей отведать еду с ее подноса. Она заметила, как нахмурился сэр Джон. Он окинул взглядом людей, затем снова посмотрел на нее. Для Милберна, похоже, тоже не осталась незамеченной реакция людей.

Когда Элизабет приблизилась к столу, за которым сидели солдаты Баннастера, один из них вдруг схватил ее зa руку. У него была густая борода и густые длинные волосы, падавшие ему на плечи.

– Ты прошла мимо, – сердито сказал он.

Элизабет попыталась освободиться от его руки, но солдат крепко держал ее.

– Я возвращаюсь на кухню, чтобы принести еще баранины. Разве ты не хочешь свежего горячего мяса?

– Да, очень хочу, – сказал солдат, вызвав бурный смех своих сотрапезников.

Он притянул Элизабет почти вплотную к себе. Неужели этот болван не замечает зловещего молчания, которое воцарилось в ответ на его действия? Или же ему на это наплевать?

– Ты не какая-нибудь старая карга, чтобы носить такую штуку, – сказал солдат, показывая на ее чепец. – Сними его, я хочу увидеть цвет твоих волос.

Несколько конюхов поднялись на ноги, го же самое сделал кузнец, шевеля огромными руками и готовясь к схватке. За спиной Элизабет встал один из солдат, на лице которого появилось выражение гнева.

И в этот момент кто-то дотронулся до ее плеча сзади, заставив Элизабет вскрикнуть. Неужели на нее наступают со всех сторон?

Джон почувствовал, как напряглось тело Анны, когда он дотронулся до нее. Но она продолжала бороться с мужчиной, который не отпускал ее рук, но все же сумела взглянуть через плечо. Увидев Джона, она явно испытала облегчение.

– Отпусти девушку, – холодно сказал Джон.

Бородатый солдат поднялся на ноги и еще сильнее потянул к себе Анну, Поднос выпал из ее рук, все, что находилось на нем, разлетелось по полу, а Элизабет покачнулась.

Джон не мог допустить, чтобы над ней издевались. Он обнял ее сзади за талию и помог удержать равновесие. Ему так хотелось сейчас пустить в ход оружие или хотя бы костыль, но он не имел права навлекать на себя подозрения.

Девушка отчаянно дрожала; солдат продолжал сжимать ее руку. Балансируя на костыле, Джон стал свободной рукой доставать кинжал.

– Ты хочешь заколоть меня этой крохотной колючкой? – спросил солдат, заходясь от смеха. – Да я растопчу тебя даже раньше, чем доберусь до этой девчонки.

В большом зале воцарилась такая тишина, что эта похвальба долетела до управляющего.

– Довольно! – своим обычным безапелляционным тоном произнес Милберн. – Анна, садись и развлекай гостя. Он не знает здесь никого, кроме тебя и своего помощника.

Бородатый солдат неохотно отпустил руку Элизабет, проведя пальцами по всей ее длине.

– В другой раз, – проворчал он так тихо, чтобы это могли услышать лишь Элизабет и Джон.

Его пальцы слишком долго задержались на ее руке. Джон почувствовал приступ необычайной ярости, которая была способна взять верх над здравым смыслом. Он представил себе, что мог бы сделать с лицом этого солдата одним ударом кинжала.

Но, понимая, что угроза миновала и Анна вне опасности, он нехотя отошел от нее. Высоко держа голову, она повернулась и направилась к его столу. Эта смелая девушка не привыкла к подобному обращению, даром, что ли, она воспитывалась вместе с дочерью герцога.

Джон в упор смотрел в глаза бородатому солдату, медленно убирая кинжал в ножны. Затем с оскорбительным спокойствием повернулся к нему спиной и заковылял прочь. Сзади послышались выкрики и свист, но Джон не обернулся. Он почувствовал бы, если бы солдат набросился на него, и знал, что сегодня нажил себе врага.

Анна села на скамью и улыбнулась Джону. В этой улыбке Джону почудилась печаль.

– Спасибо, сэр Джон. Но вы не должны подвергать себя опасности, вы еще не совсем здоровы.

Он сел напротив нее, недовольный тем, что ему пришлось отступить. Срывающимся голосом он проговорил:

– Вы полагаете, что я могу спокойно наблюдать, как этот…

– Анна, – перебил его Филипп, – положить вам что-нибудь на тарелку?

Джон усмирил свой гнев. Слегка прищурившись, она сначала посмотрела на него, а затем повернулась к Филиппу:

– Сейчас сюда придут слуги.

Через несколько минут ей предложили подносы с мясом, сыром и фруктами. Она вспыхнула от оказанного внимания.