– Кажется, ты совсем оправилась, – улыбнулась Габи. – Как поживают малыши?

Словно уловив намек, Молли направилась в гараж.

Габи вытащила покупки, отнесла их в дом и разложила на столе. Поездка затянулась, но у нее еще было достаточно времени, чтобы все приготовить. Габи поставила на плиту кастрюлю с водой, порезала помидоры, латук и огурцы для салата, потом смешала все ингредиенты, добавив немного сыра и оливок (точно таких же, какими Тревис угощал ее накануне).

Она выложила в кастрюлю пасту, распаковала цыплячьи грудки и принялась жарить их в оливковом масле, одновременно сожалея, что не в силах приготовить ничего более изысканного. Габи добавила перца и прочих специй, но в конце процесса блюдо выглядело таким же скучным, как и в начале. Ну и ладно. Она включила духовку, подлила немного бульона к грудкам и поставила все внутрь, надеясь, что жидкость не позволит мясу пересушиться.

Поднявшись в спальню, Габи достала вещи из шкафа и отправилась в душ. Стоять под горячей водой было настоящим наслаждением. Она побрила ноги, приказывая себе не спешить, чтобы не порезаться, вымыла голову и наконец вышла из ванной.

На кровати лежали новые джинсы и вышитая бисером блузка с глубоким вырезом. Габи тщательно подбирала наряд на сегодняшний вечер, не желая показаться ни чересчур чопорной, ни небрежной. И решила, что джинсы – идеальный вариант. Она оделась, застегнула новые сандалии и надела длинные серьги. Встав перед большим зеркалом, Габи повертелась. Собственный облик ей нравился.

Поскольку времени оставалось немного, она расставила в гостиной несколько подсвечников и уже наносила последние штрихи, когда в дверь постучали. Габи выпрямилась и попыталась успокоиться, а потом пошла открывать.

Как только щелкнул замок, Молли подошла к Тревису, и тот почесал ей за ухом. Он чувствовал, что не в силах развернуться и уйти. И заговорить – тоже. Он молча уставился на Габи, стараясь совладать с бурей эмоций, поднявшейся в душе.

Габи улыбнулась очевидному замешательству соседа.

– Заходи, – пригласила она. – Я уже почти все приготовила.


Тревис последовал за ней в гостиную, стараясь не пялиться на Габи во все глаза.

– Как раз собиралась открыть вино. Хочешь?

– Конечно.

Габи пошла на кухню за открывалкой; Тревис шагнул к ней:

– Позволь…

– Конечно. Я обычно только крошу пробку. Терпеть не могу, когда кусочки плавают в бокале.

Габи достала из буфета два бокала и поставила их на стол. Тревис изучал ярлычок, изображая повышенный интерес и пытаясь успокоиться.

– Никогда прежде его не пробовал. Хорошее вино?

– Понятия не имею.

– Значит, оба попробуем. – Он протянул ей наполненный бокал, пытаясь разгадать выражение ее лица.

– Я не знала, что именно ты захочешь на ужин, – сказала Габи, – а потом вспомнила, что ты любишь птицу. Впрочем, должна тебя предупредить, до шеф-повара мне далеко.

– Уверен, все, что ты приготовишь, будет вкусно. Я не настолько придирчив.

– Без особых изысков, да?

– Да.

– Ты голоден? – Она улыбнулась. – Тогда подожди две минутки, я разогрею…

Тревис подумал, а потом облокотился на стол.

– Может быть, немного подождем? Я бы сначала хотел насладиться вином.

Габи кивнула.

– Давай посидим на веранде.

– С удовольствием.

Они устроились в креслах-качалках, которые Габи поставила около двери. Она отхлебнула вина, радуясь тому, что оно успокаивает ей нервы.

– Отсюда хороший вид, – произнес Тревис, энергично раскачиваясь взад-вперед. – Почти такой же, как у меня.

Габи засмеялась и ощутила небольшое облегчение.

– К сожалению, я еще не научилась наслаждаться им так же, как ты.

– Такое под силу немногим. В наши дни это что-то вроде забытого искусства, даже на Юге. Наблюдать за тем, как течет река, – все равно что нюхать розы.

– Должно быть, это возможно только в провинции, – предположила Габи.

Тревис с интересом взглянул на нее.

– Скажи честно, тебе нравится жить в Бофоре? – спросил он.

– Есть свои плюсы.

– Говорят, у тебя ужасные соседи.

– Я пока знакома только с одним.

– И?..

– У него привычка задавать некорректные вопросы.

Тревис ухмыльнулся. Ему нравилось, что Габи подыгрывает.

– Да, мне нравится тут жить, – продолжала она. – Приятно, что практически куда угодно можно добраться за несколько минут. Здесь красиво. И наверное, я начинаю получать удовольствие от размеренной жизни.

– Ты говоришь так, как будто Саванна – мегаполис вроде Нью-Йорка или Парижа.

– Нет. – Габи посмотрела на Тревиса. – Но она, во всяком случае, ближе к Нью-Йорку, чем Бофор. Ты когда-нибудь был в Нью-Йорке?

– Один день, и мне хватило.

– Ха-ха. Если хочешь пошутить, придумай что-нибудь пооригинальнее.

– Неохота стараться.

– Ну конечно, ты ведь не любишь напрягаться.

– И ты уже успела в этом убедиться, да? – Тревис откинулся на спинку кресла. Олицетворение покоя. – Скажи откровенно, ты не собираешься отсюда уезжать?

Габи отхлебнула вина, прежде чем ответить.

– Вряд ли, – сказала она. – Но есть… По-моему, Саванна – прекрасное место. Один из самых красивых городов на Юге. Там прекрасные скверы, буквально в каждом квартале, а старые дома просто потрясающие. Когда я была маленькая, то воображала, что живу в одном из них. Я долго мечтала об этом…

Тревис молчал, ожидая продолжения. Габи пожала плечами.

– Но с возрастом я начала понимать, что это скорее мамина мечта, чем моя. Она всегда хотела жить в старинном доме и буквально изводила папу, как только нечто подобное выставляли на продажу. Папа хорошо зарабатывал, конечно, но его всегда раздражало то, что он не может позволить себе по-настоящему роскошный дом. Со временем мне это наскучило. – Она помолчала. – Во всяком случае, мне хотелось чего-то другого. В итоге я поступила в колледж, потом в фельдшерскую школу, затем встретила Кевина. И вот я здесь.

Было слышно, как Моби яростно лает вдалеке и скребет когтями по стволу дерева. Взглянув на огромный дуб неподалеку от изгороди, Тревис заметил белку. Моби, хоть его и не было видно, наверняка описывал круги под деревом. Должно быть, белка каким-то чудом вывернулась из пасти. Увидев, что Габи повернулась на звук, Тревис указал бокалом в сторону пса:

– Обожает охотиться на белок. По-моему, это цель его жизни.

– Да, многие собаки любят охотиться.

– А Молли?

– Нет. Хозяйка с ней строга. Эту проблему мы решили, прежде чем она успела выйти из-под контроля.

– Вижу, – с шутливой серьезностью отозвался Тревис.

Закат разворачивался над водой во всей своей красе. Через час река должна была окраситься золотом, а сейчас вода сделалась темной, таинственной. Тревис видел, как над растущими вдоль берега кипарисами парит скопа. Мимо медленно проплыла моторка, нагруженная рыбачьими снастями. Лодку вел старик – судя по всему, годившийся Тревису в дедушки. Он помахал рукой, и Тревис ответил тем же, а потом снова отхлебнул вина.

– После всего, что я услышал, мне интересно, собираешься ли ты и дальше жить в Бофоре.

Габи задумалась над ответом, ощутив, что это не просто любопытство.

– Зависит от разных вещей, – наконец уклончиво сказала она. – Здесь не так уж интересно, но, с другой стороны, Бофор – неплохое место, чтобы вырастить детей.

– Это так важно?

Она с вызовом обернулась к нему:

– Разве может быть что-нибудь важнее?

– Нет, – охотно согласился Тревис. – И я – живое тому подтверждение. Бофор – это место, где бейсбольные матчи Малой лиги вызывают больше оживления, чем суперкубок. Мне приятно думать, что я буду растить детей там, где их познания будут ограничены маленьким мирком, в котором они живут. В детстве я думал, что Бофор – самое скучное место на свете, но теперь понимаю, что как следствие всякое увлекательное событие казалось приятнее вдвойне. Я не знал пресыщения в отличие от детей из больших городов. Помню, как мы с отцом каждую субботу по утрам ходили на рыбалку, и хотя папа был, наверное, худшим рыбаком на свете, я невероятно радовался. Теперь понимаю, что папа старался проводить со мной побольше времени. Просто выразить не могу, как я ему благодарен. И хочется верить, что однажды мои дети переживут нечто подобное.

– Приятно слышать, как ты это говоришь, – сказала Габи. – Большинство людей думают совсем иначе.

– Просто мне нравится Бофор.

– Я имею в виду другое, – улыбаясь, ответила она. – То, как ты собираешься воспитывать детей. Похоже, ты много об этом думал.

– Да, – признался Тревис.

– Ты постоянно меня удивляешь.

– Правда?

– Да. Чем больше я тебя узнаю, тем сильнее ты поражаешь меня своей невероятной уравновешенностью.

– Я мог бы сказать то же самое о тебе, – заметил Тревис. – Может, поэтому мы так хорошо ладим.

Габи взглянула на него, ощутив некоторую неловкость.

– Пойдем ужинать?

Он сглотнул, надеясь, что сумел скрыть свои чувства, и с трудом проговорил:

– Конечно.

Забрав бокалы, они вернулись на кухню. Габи усадила Тревиса за стол, а сама принялась накрывать. Наблюдая за тем, как она двигается, он чувствовал невероятное умиротворение. Он был счастлив.

За ужином он съел две порции цыпленка с зелеными бобами и пастой и рассыпался в благодарностях до тех пор, пока Габи не захихикала и не попросила его прекратить. Тревис продолжал расспрашивать ее о детстве, проведенном в Саванне, и Габи, наконец сдавшись, рассказала ему несколько историй, которые рассмешили обоих. Тем временем небо сначала посерело, затем почернело. Свечи почти догорели; Тревис и Габи разлили по бокалам остатки вина. Каждый сознавал, что сидит за столом с человеком, который способен изменить течение его жизни навсегда, если не поостеречься.


После ужина Тревис помог Габи прибраться, и они уселись на кушетку, попивая вино и делясь воспоминаниями. Габи пыталась вообразить Тревиса подростком и гадала, что бы она думала о нем, если бы они познакомились в старшей школе или в колледже.

Потом Тревис понемногу придвинулся ближе и как бы случайно дружески обнял Габи. Та прислонилась к нему; ей было уютно, она с удовольствием наблюдала за игрой серебристого лунного света, который пробивался меж облаков.

– О чем ты думаешь? – спросил Тревис, прерывая довольно длительное, но приятное молчание.

– О том, как замечательно прошли выходные. – Габи взглянула на него. – Как будто мы знаем друг друга всю жизнь.

– Значит, некоторые мои истории скучные?

– Ты себя недооцениваешь, – поддразнила Габи. – Чуть ли не все твои истории скучные.

Он засмеялся и притянул ее ближе:

– Чем лучше мы узнаём друг друга, тем сильнее ты меня удивляешь. Мне нравится.

– А для чего еще нужны соседи?

– Я по-прежнему для тебя всего лишь сосед?

Габи отвела взгляд. Тревис продолжал:

– Знаю, тебе неловко, но я не могу уйти, не сказав, что оставаться «просто соседом» для меня мало.

– Тревис…

– Позволь мне закончить, ладно? Сегодня, когда мы разговаривали, ты сказала, как тебе не хватает друзей. Я думал об этом все время, пусть даже и не совсем в том ключе, как ты, наверное, представляешь. Я понял, что, пусть даже у меня есть друзья, мне недостает того, что есть у них у всех. Лэрд и Элисон, Джо и Меган, Мэтт и Лиз… у каждого кто-то рядом. В моей жизни такого нет. Пока ты не появилась, я даже не был уверен, что хочу этого. Но теперь…

Габи теребила бусины на блузке, разум подсказывал ей, что не надо слушать – и все же ей было приятно.

– Я не хочу тебя терять, Габи. Не могу себе представить, что утром ты сядешь в машину и сделаешь вид, будто между нами ничего нет. Не могу представить, что мы больше не будем сидеть здесь, на кушетке, как сейчас. – Тревис сглотнул. – Не могу представить, что я однажды полюблю другую.

Габи не поверила своим ушам, но, увидев, как Тревис смотрит на нее, поняла – он не шутит. И тогда последнее кольцо обороны пало: Габи поняла, что влюблена.

Начали бить часы. На стенах отражался отблеск свечей, по комнате метались тени. Тревис чувствовал, как грудь Габи легонько поднимается и опускается в такт дыханию. Они продолжали смотреть друг на друга, и ни один не в силах был прервать молчание.

Зазвонил телефон. Тревис отвернулся. Габи взяла мобильный и ответила бесстрастным голосом:

– Привет. Как поживаешь? Не очень… Ну да… У меня были кое-какие дела… А что там у вас?

Она прислушивалась к голосу Кевина и страдала от чувства вины. Но машинально Габи потянулась и положила руку Тревису на бедро. Он не шелохнулся, не издал ни звука; она почувствовала, как напряглись его мышцы под тканью джинсов.

– Потрясающе. Поздравляю. Я рада, что ты выиграл… наверное, было весело… Кто? Я? Да ничего особенного…

Габи разрывалась, слушая Кевина и сидя так близко от Тревиса. Она пыталась сосредоточиться и не могла. Ситуация казалась нереальной.