– Нет, наркож. – Лара торопливо вытерла лицо и преданно уставилась в выкаченные глазищи.

Фруза неожиданно хихикнула и ободряюще сообщила:

– Это еще что, а мне у стоматолога один раз еще и лицо поцарапали.

Видимо, Ларису должно было обрадовать, что у нее хотя бы лицо цело.

Она послушно обрадовалась и снова улыбнулась, скосив физиономию набок.

– Стаж у вас отличный, опыт есть. Пойдемте к шефу.

– Ой, – напряглась Лара.

– Я его предупрежу, что вы от зубного, – утешила девица.

Шеф был великолепен. Белозуб, ухожен и мужественен, как Ален Делон.

– Андрей Александрович, это Лариса Фиалкина, я вам про нее рассказывала.

– Так вы еще и красавица, – восхитился шеф. – А в резюме об этом ничего не сказано.

«Бабник», – констатировала Лара, а вслух не удержалась и съязвила:

– Я прошто ошень шкромная.

«Лучше бы промолчала», – мысленно затосковала жертва стоматолога.

– Лариса только что от зубного, – объяснила Фруза.

– Сочувствую. – Андрей Александрович тепло взглянул на страдалицу и, набулькав в высокий стакан воды, пододвинул его к Ларе. – Терпеть не могу врачей. А красивых девушек очень люблю.

– Я так и поняла. – Лариса состроила ему глазки. В конце концов, начальник перспективнее неизвестного кавалера из Сети.

Он подмигнул ей в ответ.

Фруза строптиво прищурилась, вызвав у Ларисы подозрение, что не она одна положила глаз на шефа. Но Андрей Александрович же сказал, что ему нравятся красивые. Этой мышке здесь ловить нечего.

Лара закинула ногу на ногу, вздернула головку и манерно взяла стакан с минералкой, смакуя ее, словно вино. Номер не удался. Вода вытекала изо рта, как из дырявого ведра. «Вот ведь гадство», – расстроилась Лара и с обидой посмотрела на стакан.

Шеф ухмыльнулся, а Фруза с торжеством в глазах отвернулась.

«Ну и что! – подумала Лариса. – Зато у меня прыщей нет!»

– Мы вам позвоним, – пообещал Андрей Александрович.

– Вшево хорошего. – Лара помахала ему ручкой и вымелась из кабинета.

Похоже, с работой не получилось.

«Ничего, не последнее место в городе», – подумала Лариса, распрощалась с Фрузой и вышла на улицу.

Весна. Гормоны гоняли кровь и нашептывали, что все еще будет.


В кругу семьи хорошо встречать Новый год. А Восьмое марта требует романтики, хотя бы условного кавалера и парадного выхода куда-нибудь.

Светлана Макаровна неодобрительно косилась на дочь и периодически заводила отнюдь не праздничные разговоры о Яниных перспективах. Лейтмотивом беседы являлось отсутствие этих самых перспектив.

– Вышла бы куда-нибудь, – зудела мама. – Погуляла. На людей посмотрела, себя показала.

В сотый раз повторять про отсутствие приличной одежды, денег и повода для выхода Яна не стала.

Антошка с радостным визгом носился по квартире, изображая войну краснокожих с ковбоями. Он был сразу и за вождя, и за индейцев, и за ковбоев. Производимые шум и грохот вполне соответствовали количеству условно действующих лиц.

– Я мечтала о спокойной старости, – ворчала Светлана Макаровна. – И совершенно не планировала, что остаток жизни проведу в таком дурдоме.

– Мам, ну он же маленький, – рассердилась Яна. – Через пару лет Антошка будет тихо читать книжки. А через десять вообще станет помогать по хозяйству и ходить в магазин.

– А через двадцать приведет жену, они нарожают детей и снова будет, как на вокзале, – усмехнулась маменька. – Боюсь, я не доживу даже до счастливого момента, когда он просто начнет тихо читать книги, а не испытывать мои нервы на прочность!

– Ладно, пойду девчонок поздравлю. – Яна не хотела спорить. Разумеется, мама права. Надо было самой решать свои проблемы, а не сваливаться на голову к родителям. Да, можно было героически наступить на гордость и остаться в Костиной квартире, проводя годы в борьбе за раздел жилплощади по принципу «кто кого выживет». Только как жить с Костей, если в ту квартиру он привел другую женщину? Как ходить с ней в одну ванную комнату, готовить на одной кухне, ночевать под одной крышей? Нет. Уж лучше потерпеть маму. Тем более что она тоже не в восторге и вынуждена терпеть. Яна не сомневалась, что мама любит и ее, и Тошку, однако ей хочется покоя, а не индейских сражений с переворачиванием мебели и воплями команчей.

Маришка трубку взяла сразу:

– И тебя, Янусик, с нашим женским днем!

Судя по шуму, Марина где-то веселилась.

– А мы поехали в клуб на мужской стриптиз! – хихикнула она. – Я буду старательно делать вид, будто мне это все неинтересно, а Петя станет фиксировать мои реакции.

– Не подеритесь там, – улыбнулась Яна.

– В крайнем случае, завтра весь день будем мириться!

Вот так. Особенно остро чувствуешь свое одиночество на фоне чужого счастья. Кому-то – клуб и стриптиз, а кому-то – мамины нотации.

Лариса не брала трубку очень долго.

– Ты там спишь, что ли? – виновато спросила Яна.

– Вот еще! – запыхавшимся голосом пробормотала Лара. – Я вооружаюсь!

– Чего?

– Готовлюсь к свиданию с мужчиной мечты!

– Опять?

– Яна, не опять, а просто еще один раз! Жизнь – процесс, состоящий из проб и ошибок. Попробовала, сплюнула, поняла, что ошиблась, и чешешь дальше.

– Где ты их берешь-то?

– В Интернете. Я же тебе предлагала! В этом нет ничего стыдного или опасного, – принялась уговаривать ее Лариса. Таким тоном и с таким жаром люди уговаривают, когда сами сомневаются.

– Да ну, Лара! Ерунда это все.

– Может, и ерунда, но я с этой ерундой сейчас на свидание пойду.

– Волнуешься? – с плохо скрываемой завистью поинтересовалась Яна.

– Вот еще! Пусть он волнуется!

Лариса слегка приврала. Она волновалась. Когда при взгляде на мужчину в душе что-то сжимается упругой пружиной, готовой вот-вот вонзиться в сердце, очень хочется соответствовать моменту.


На улице был жуткий холод. Несмотря на голубое небо, ветер дул, как на Северном полюсе. Тонкие колготки, казалось, примерзли к коленям, а элегантные сапожки грели не больше, чем сандалики зимой.

Но женщина всегда и везде должна оставаться королевой. Даже если она перестала чувствовать собственный нос, а пятая точка превратилась в сосульку. В конце концов, можно быть Снежной королевой.

Бодро шмыгнув носом напоследок, Лариса томно прикрыла глазки и впорхнула в ресторан. Заведение было слишком демократичным для ее вечернего платья. Кроме того, там оказалось шумно и весело, как в забегаловке. Лара даже решила, что ошиблась и зашла не в ту дверь. Но тут к ней подлетел высокий, плечистый… ах…

– Вы – Игорь? – Она попыталась взглянуть на него сверху вниз, но чуть не опрокинулась, как кегля, поставленная под углом.

– А вы – Лариса. – Он властно приобнял ее и повлек куда-то в угол.

«Нашу муху в уголок поволок…» – метнулась в голове Лары тревожная мысль. Женская интуиция – великая вещь. И если в дамской головке всплывает вдруг нечто похожее, то следует прислушаться. Или же наоборот – расслабиться, поскольку женская интуиция находится всегда в противофазе с логикой.

– О! – оторопела Лариса, увидев роскошную корзину с сиренево-оранжевым буйством лепестков. – Это букет?

– Это сюрприз. – Игорь подсек ее стулом и придвинул к столу.

Он был таким решительным и порывистым… Лариса таяла со скоростью пломбира, брошенного на сковородку. Оставалось лишь заскворчать от удовольствия. Она была уверена, что такому мужчине может понравиться только уверенная и знающая себе цену девушка.

– Неплохое местечко, – великодушно похвалила Лариса кавалера.

– Вам помочь сделать заказ? – Он чувствовал себя как рыба в воде. Не рисовался, не бравировал. Мужчина мечты был уверен в себе и чужд позерства.

«Баловень судьбы, любимец женщин, – метрономом отстукивало в Ларисиной голове. – Привык, что все само в лапы валится… Имеет право. Но и я не из-за печки выпала».

– Я сама, – многозначительно усмехнулась Лариса и строптиво дернула плечиком.

– А вино я уже заказал на свой вкус. Хочу быстрее выпить, чтобы перейти на «ты».

– Как старомодно. Можно и без вина переходить. Я – девушка простая.

– Не думаю. – Он рассмеялся, показав белые, ровные зубы. Такие зубы часто ходят в гости к дорогим стоматологам и разгрызают пищу любой твердости со скоростью голодного бобра.

Лариса вопросительно приподняла бровь, и кавалер немедленно пояснил:

– Вы похожи на простую девушку, как я на выхухоль.

– Возможно.

– Итак, – он ослабил галстук, посчитав официальную часть оконченной, – переходим на «ты»?

– Перешли.

– Тогда объясни мне, как получилось, что такая потрясающая девушка встречает свой праздник в моем обществе? Неужели нет более близкого человека? Это важно.

Он даже перестал улыбаться и сверкать зубами, чтобы она поняла, насколько это важно.

– Бывает, – махнула рукой Лариса. – Иногда и такие девушки оказываются в одиночестве.

– То есть мне повезло? Потому что я точно знаю, что такие, – Игорь сделал многозначительную паузу, – долго в одиночестве не остаются. Более того, наверняка у тебя множество поклонников, которые только и ждали момента, когда ты заскучаешь.

«Что-то он меня перехваливает! – начала напрягаться Лара. – Я, конечно, фея и прелестница, но не до такой степени. Будем смотреть на себя трезво».

– Ты прошел кастинг, – нахально заявила она, решив проверить реакцию.

Видимо, Игорю было не впервой «проходить кастинг», и он удовлетворился объяснением, довольно кивнув.

– Ну, теперь твоя очередь объяснять, – кокетливо стрельнула глазками Лара. – Почему ты встречаешь этот праздник с малознакомой девицей?

– Я выбрал самую умную и красивую. Это оказалась ты.

– Других, не виртуальных, не было? Не поверю!

– Будешь права. Вокруг меня вечно вьются женщины. Но я ищу единственную. Кстати, однажды я ошибся. Понял это недавно, поэтому сейчас нахожусь в стадии развода. Тебя это не смущает?

– Еще как смущает! – подумав, сообщила Лариса. – Женатые мужчины для меня не существуют.

– Я почти холост. Без пяти минут.

– Без пяти минут полночь – это еще не Новый год, – прищурилась Лариса. – И что, ты сейчас станешь рассказывать про свою старую больную стерву-жену?

– Нет, она хорошая женщина, – неожиданно признался Игорь. – Просто мы слишком разные. Она, знаешь, такая… хозяйственная, домашняя. Это не мое. Но ведь нельзя жить с человеком только из чувства вины или потому, что однажды по молодости вам в паспорта влепили одинаковый штамп.

Вполне логично.

Лариса взвесила все «за» и «против» и решила, что «за» перевешивает.

Теперь дело оставалось за малым. Нужно было произвести на Игоря неизгладимое впечатление. Настолько неизгладимое, чтобы сниться ему по ночам, мерещиться днем и заполнить все его мысли, как макрофлекс.

– Ладно, принято, – улыбнулась Лара и снова раскрыла захлопнутое в гневе меню.

– Давай я все же помогу тебе выбрать. – Игорь смотрел на нее так, что хотелось не есть, а…пить. – Все же это литовская кухня.

– Я часто хожу по ресторанам и разбираюсь в любой кухне, – высокомерно наврала Лариса и пробежалась взглядом по строчкам.

«Селедка… Фу, моветон. Сибас? Да ну, неизвестно, что за пакость. О, свиная рулька. Что-то милое, крошечно-трогательное. Р-р-рулька. Небось рулетики размером с тарталетку. Так… И на всякий случай из холодных закусок какую-нибудь ерунду методом тыка».

Она подозвала официантку и озвучила заказ.

– Так что, вино-то будем пить? – Лара изящно подперла голову и капризно взглянула на кавалера.

– За тебя? – Он приподнял бокал.

– За меня, – согласилась Лариса.

– Расскажешь о себе?

– Я – сплошная загадка. – Она рассмеялась и стрельнула в него глазками.

– Ладно. Попробую разгадать. Ты привыкла к комфорту и не любишь сюрпризов, требующих от тебя активности. – Игорь азартно навалился на стол и пристально разглядывал Ларису.

Она неопределенно качнула головой. Понимай как хочешь.

– Ты любишь себя. Холишь. Кстати, я тоже готов участвовать в процессе. У тебя есть хобби. – Казалось, Игорь был уверен в умозаключениях и не ждал подтверждения своей правоты. – Фитнес, дорогой косметолог, диета. Кстати, на какой диете ты сидишь? Некоторые диеты портят характер. Голодная женщина – тигрица. Она опасна и безжалостна. – Он хохотнул, довольный своей проницательностью.

– Я сижу на особой диете. – Лариса прищурилась и обвела таинственным взглядом потолок.

– На особой? Это как? Мне интересно. Не хочу попасть впросак, когда приготовлю тебе романтический ужин.

И тут официантка принесла горячее. Игорю – какие-то симпатичные штучки в глиняной продолговатой плошке, а Ларисе – длинные тонкие хлебцы, одуряюще пахнувшие чесноком и сочившиеся маслом.

«Интересно, а где обещанная свинина? – озадачилась Лариса, сообразив, что волею судьбы поцелуи сегодня отменяются. – Рулька именовалась свиной».