Екатерина Каблукова - Выигрыш

— Отведите мисс Фебу в приготовленную для нее комнату, — резко приказал Саффолд и вышел из комнаты. Министр неспешно поднялся, с укором взглянул на девушку и потрусил за хозяином.

Утром Грегори проснулся он какого-то непонятного шума. Прислушавшись, он с удивлением услышал смех и собачий лай. Звуки был настолько необычными, что лорд-чародей пренебрег извечной утренней дремой, быстро встал и подошел к окну. В саду его взору предстала картина, достойная кисти придворного живописца, хотя нет, этот мазила не смог бы так подчеркнуть все полутона цветущих роз: бледно-розовых, алых, кремово-желтых с оранжевой окантовкой по краям, он никогда не сделал бы на своей картине листву такой зеленой, а небо — ярко-голубым. Ему так же не удалось бы передать пленительную грацию Фебы, кидавшую палку черному лоснящемуся псу. Греогори наблюдал, как она наклоняется к Министру, как треплет его за ушами — неслыханная фамильярность, до сих пор позволенная только самому хозяину. Она была одета во все то же розовое платье, только волосы, вчера убранные в высокую прическу, сегодня были просто перехвачены лентой сзади и струились по спине почти до талии.

Пес очередной раз принес палку и положил к ногам девушки, и она, рассмеявшись, подняла ее над головой, заставляя Министра пару раз подпрыгнуть.

— Доброе утро, милорд, вы уже встали? — раздался за спиной у Грегори голос верного Джексона. Граф вздрогнул, словно его застали за чем-то неприличным, и отошел от окна.

— Доброе утро, Джексон, как я понимаю, Министр уже на прогулке?

— Это все Доббс, милорд, — камердинер, недолюбливающий дворецкого, поспешил воспользоваться возможностью, — Ваша гостья поднялась рано, и он предложил ей взять пса с собой в парк, поскольку лакеи его боятся.

— Вот как? — ухмыльнулся Грегори, садясь за стол.

— Да, милорд, они полагают, что эта собака — порождение Бездны, — камердинер налил кофе в чашку и положил туда кусочек сахара.

— Поразительная догадка. Интересно, только как они пришли к такому умозаключению?

— Боюсь, милорд, в свете давно ходят слухи, что вы приручили дьявола.

— И теперь он спит на моем диване и в мое отсутствие подъедает мое печенье! И не стоит делать такие глаза, Джексон, я знаю, что именно вы его задабриваете!

— К сожалению, милорд, в этом мире всех приходится задабривать, особенно тех, кто вхож в спальни первых людей королевства, — камердинер разложил бритвенные принадлежности на мраморной столешнице.

— А ты философ, Джексон! — хмыкнул Грегори.

Чуть позже, находясь в прекрасном настроении, насвистывая незамысловатую мелодию, лорд-чародей спустился на первый этаж и прошел к себе в кабинет. Уже на последних ступеньках лестницы он столкнулся с Фебой, в компании Министра заходившей в дом.

— А, предатель! — дружелюбно поприветствовал он собаку и вежливо поклонился своей гостье, — Доброе утро! Вижу, вы окончательно пленили моего пса.

— Это нетрудно, вы уделяете ему мало времени, — отозвалась она. Словно подтверждая ее слова, Министр с совершенно несчастным видом посмотрел на хозяина и шумно вздохнул.

— Я слышу упрек? — он слегка вздернул бровь, устремив на нее один из своих самых пристальных взглядов. Впрочем, безуспешно. Феба достаточно безразлично пожала плечами:

— Кто я такая, чтобы упрекать самого лорда-чародея.

— Девушка, которая чуть не вышла замуж за его племянника? — он поддел ее, желая посмотреть на реакцию, но его пленница лишь грустно улыбнулась:

— С вашей стороны было очень любезно напомнить мне об этом.

Тоска и безысходность, отражавшиеся в голубых глазах, заставили вдруг почувствовать его последним негодяем. Он несколько раз моргнул, прогоняя наваждение. Затем недовольно посмотрел на её платье, испачканное в земле и траве.

— Вы окончательно погубили свой наряд, — сухо заметил лорд-чародей, — И, как я понимаю, другого у вас нет?

— Конечно, — подтвердила Феба, — Видите ли, я думала, что отправляюсь на венчание, а не на загородную прогулку, а в храме запасной наряд — излишество.

Улыбка тронула уголки его губ, но Грегори сразу же стал серьезным.

— Интересно, что вы собирались делать после венчания, — пробормотал он.

— Полагаете, это интересно только вам? — девушка выразительно покосилась на двери. Лорд-чародей махнул рукой:

— О, не беспокойтесь, слуги ничего не услышат. Я наложил чары.

— Разумно, — кивнула она. Граф Саффолд выразительно посмотрел на свою гостью, но она сделала вид, что не заметила его возмущенного взгляда:

— Я полагала вернуться и продолжать жить в своем доме.

— Думаете, Адриан позволил бы вам это?

— Думаю, первое время он ненавидел бы меня до такой степени, что предпочел бы забыть о моем существовании.

— Адриан все-таки человек чести! — сухо напомнил ей Грегори. Феба покачала головой:

— Скорее, человек, полностью зависимый от вашей чести и воли. Полагаю, в этом случае меня ожидала бы ссылка в имение.

— Вы так спокойно говорите об этом, — заметил Саффолд, — Складывается ощущение, что вам не впервой.

— Вы ожидали, что я впаду в истерику?

— Почему бы и нет?

— Потому что это не помогает, — девушка начала подниматься по лестнице. Когда она проходила мимо Грегори, он уловил тонкий, слегка дурманящий запах жимолости и вербены, которые были приколоты к корсажу. Он всегда любил вербену и жимолость. Покашливание лакея, стоявшего у дверей, заставило графа Саффолда вздрогнуть. Он обнаружил, что все еще стоит на последней ступени и смотрит вслед девушке. Граф нахмурился: такого с ним не случалось даже в юности, когда он полагал себя влюбленным в первую красавицу света. Тогда юношеская нерешительность спасла его от опрометчивого шага, красавица вышла замуж за другого, и Грегори с удивлением обнаружил, что после такого предательства его сердце все еще бьется в груди, и мир не рухнул.

Чуть позже он узнал, что объект его воздыханий превратилась в мегеру, устраивающую истерики и, как сплетничали слуги, частенько поколачивающую мужа. Потом была целая череда красавиц, ищущих его внимания. Это заставило его относиться к женщинам как к некому приятному ничего не значащему дополнению его жизни. Но Феба… она не была похожа ни на жеманных красавиц высшего света, ни на скромных девиц из провинции, прибывших на «ярмарку невест», которые в течение первого же сезона должны были найти себе состоятельного мужа и тем самым обеспечить небольшим приданым остальных сестер.

Его невольная гостья была другой. Слишком независимая, чтобы подчинятся, она тем не менее с видимым спокойствием смирилась с обстоятельствами, в которых оказалась. Грегори дорого бы отдал, чтобы понять, что творилось у нее в душе, но разгадать это не представлялось ему возможным.

В глубокой задумчивости он прошел в кабинет, потребовал почту из столицы и, обнаружив, что интересующий его конверт еще не пришел, с головой погрузился в государственные дела.

Лорд-чародей как раз раздумывал над указаниями одной из фрейлин паризьенской королеве, когда знакомый голос заставил его недовольно нахмуриться.

— Нет, нет, Доббс, я два часа тряслась по ухабам не для того, чтобы ждать брата в белом салоне, который к тому же сильно переделан после смерти моих дорогих родителей! — Дебора, для приличия стукнув пальцами по створке двери, вплыла в кабинет. Ее круглое лицо буквально сияло от радости.

— Дебби? — граф откинулся на спинку стула, недовольно глядя на сестру, — Чем обязан?

— Я приехала сообщить тебе, дорогой братец, что хоть ты и (неслыханный позор для всех нас) умыл руки и трусливо сбежал в свое имение, прячась от людской молвы, мой милый Адриан спасен из рук этой хищницы!

— Да неужели? — сквозь зубы процедил Саффолд, — Какое сногсшибательное известие! И ты, наверняка, спешишь поделиться всеми подробностями?

— Подробностей я не знаю, ведь, если ты помнишь, я отказалась являться в церковь.

— О чем теперь наверняка жалеешь… — он привычно потер рукой затекшую шею, чем вызвал неодобрительный взгляд сестры.

— Разумеется, если бы я знала, что все так обернется, я бы заняла место на первой скамье! Грег, она не пришла! Эта девица просто не явилась на собственную свадьбу!

— Вот как? Интересно, что же ей помешало? — его издевка была слишком завуалирована.

Дебора с укором посмотрела на брата:

— Ты мог бы проявить хотя бы легкую заинтересованность судьбой своего наследника!

— Да, ты права. Но чтобы быть заинтересованным в чем-то, надо это иметь…, Наверное, мне пора подумать о женитьбе, — Грегори с видимым удовольствием наблюдал за гаммой чувств на лице сестры.

— Же… жениться? Ты? — она буквально упала на стул и начала обмахивать себя веером.

— Ну, видишь ли, последние поступки твоего сына не вызывают у меня особого восторга. Мне полагается, что достойное поведение — именно то, что всегда отличало нашу семью. Поэтому я серьезно подумываю о женитьбе… — лорд-чародей недовольно посмотрел на приоткрывшуюся дверь. Увлеченный перепалкой с сестрой, он не услышал стука когтей по полу. Черный пес проскользнул в комнату и, вильнув хвостом, направился к гостье.

— Нет, Министр, не стоит мешать хозяину! — раздался приглушенный голос. Феба замерла в дверях, стремясь подозвать собаку к себе, — Пойдем!

При виде девушки Дебора побледнела и в ужасе приложила руку к своей пышной груди.

— Что это? — произнесла она сдавленным голосом, — Грег! Я тебя спрашиваю, что это?

Ее голос сорвался на визг. Это не понравилось Министру, и он, вздыбив холку, громко зарычал.

— Министр, нет! — Феба кинулась к нему, но столкнулась с лакеем, появившимся в дверях, и упала бы, не подскочи Грегори к ней. Слуга начал приносить извинения громким голосом, стремясь перекричать лай собаки и вопли миссис Бёрджес.

— Тихо! — властный голос лорда-чародея перекрыл шум. Одного злого взгляда серых глаз хватило для того, чтобы лакей стремительно удалился, Министр сел, прижав уши, а Дебора начала рыдать, изображая истерику. Саффолд слегка устало посмотрел на девушку, которую все еще придерживал за талию:

— Дорогая, вы не заберете Министра с собой? Нам с сестрой необходимо пообщаться.

— Именно это я и собиралась сделать, — кивнула она, вежливо отстраняясь и беря пса за ошейник:

— Гадкий пес! Смотри, что ты натворил!

Холодно кивнув присутствующим, она ушла, плотно закрыв за собой дверь. Грегори так и остался стоять на месте, ожидая бурной реакции сестры, которая не замедлила последовать.

— Ты!!!! — толстый палец, руки, унизанной кольцами, указывал прямо на него, — Как у тебя только хватает наглости?!!!!

— Хватает наглости на что? — граф прошел к окну и, отдернув портьеры, с какой-то непонятной тоской посмотрел в сад, где Феба учила Министра стоять на задних лапах.

— Как ты мог привести эту девку в наш дом!!!

— Насколько я помню, это дом — майорат Саффолдов и, стало быть, принадлежит мне, — лорд-чародей обернулся и одарил сестру ледяным взглядом.

— В наш родовой дом! — поправилась она, — Не забывай, братец, что я тоже — урожденная Саффолд.

— Главное, чтобы ты об этом не забыла, — цинично отозвался он, вновь садясь в свое кресло, — что же касается моих гостей, Дебби, то, заруби это себе на носу, я волен приглашать, кого я хочу.

— Какое верное слово! — саркастически заметила женщина, — естественно, ты ее хочешь! Яблоко, висящее на верхушке дерева, всегда привлекательно!

— Прости?

— Грег, я не вчера родилась на свет. Те уловки, которые использует эта девка, чтобы вскружить голову мужчинам. Адриан, Кавершем, теперь ты… — Дебора вновь раскрыла веер, затем резко его захлопнула и встала, — Что ж, дорогой братец, теперь мне понятно, почему эта… — она выразительно кивнула в сторону окна, — Бросила моего мальчика у алтаря: намеревается захапать кусочек побольше!

— Фу, Дебора, что за патетика?

— Абсолютно никакой, но позволь тебе заметить, что стоило ей оказаться в твоем доме, ты уже подумываешь о женитьбе… Следующим шагом ты, а не Адриан, будешь стоять у алтаря в церкви Всех странников!

— Ошибаешься, сестрица, — не выдержал Грегори, — Для свадьбы я предпочту родовую часовню, около которой похоронены все наши предки!

— Они перевернутся в гробу!

— Ну, пережили же они твой брак с Бёрджесом!

— Да как ты… — она задохнулась от гнева, — А́ртур, по крайней мере, был джентльмен!

— Жаль, что сын этого не унаследовал! — фыркнул Саффолд. Дебора побледнела, затем медленно налилась краской, несколько раз она открыла рот, чтобы ответить, но так и не смогла подобрать достойной фразы, потому развернулась и направилась к двери. Правда, на пороге замерла и обернулась, ее глаза светились торжеством от пришедшей в голову мысли: