Она попыталась было открыть рот, чтобы что-то объяснить, как вдруг услышала голос Джозефа, поспешившего переменить тему:

– Мы с мисс Ллойд попали в крайне неприятную историю, когда я сопровождал ее в Гастингс-Хаус.

Констанс отдала бы многое за то, чтобы, земля разверзлась и поглотила ее. Неужели этому ужину не будет конца?

– Расскажи нам, Смит, – попросил Филип с нетерпением.

– Что ж, – промолвил тот, избегая, однако, смотреть на Констанс. – Когда я сопровождал мисс Ллойд в Гастингс-Хаус, на нас напали разбойники. Лишь ум и сообразительность мисс Ллойд и ее умение держать пистолет в руках спасли нас.

– Мистер Смит, – поспешила вмешаться Констанс, – вы умалчиваете о вашей роли в этом происшествии. – Она повернулась к гостям: – Он сумел разоружить и обезвредить еще двоих головорезов, спрятавшихся в кустах. Если бы не смелость мистера Смита, меня бы здесь не было.

– Что? – Принц был настолько поражен, что даже опустил вилку на тарелку. – Вы хотите сказать, что это происшествие угрожало вашей жизни?

Джозеф неохотно кивнул.

– Видите ли, ваше высочество, тогда мы еще полностью не осознали, какая опасность нам грозит. Но мисс Ллойд стоила в этой ситуации пяти мужчин, как потом выяснилось.

За столом наступило оживление. Филип подозвал лакея и, попросив наполнить кларетом его опустевший бокал, в который раз посмотрел на Виолу. Она тут же отвела взгляд.

– Расскажите нам все, Смит, – прогудел густым басом заинтересованный принц.

Но Джозеф медлил, он снова посмотрел на Констанс.

– Мне жаль, ваше высочество, но я обещал мисс Ллойд, что никому не стану рассказывать об этом происшествии. Я всегда держу слово.

– Какая мне польза от этого? – пробормотала про себя Констанс.

– Мисс Ллойд, – повелительным тоном произнес принц, – пожалуйста, разрешите Смиту рассказать нам все. Я люблю слушать истории с приключениями.

– Ваше высочество, – начала Констанс, нервно теребя салфетку, – в отношении меня мистер Смит был слишком щедр на похвалы.

– Ерунда. – Принц ударил мясистым кулаком по столу, настольный канделябр зазвенел хрустальными подвесками. – Смит говорит правду. Он чертовски скрытен, должен вам сказать. Очень трудно что-либо вытянуть из него.

– Это потому, что у мистера Смита много секретов, – проворковала Абигайль Мерримид.

Констанс почему-то представила себе, как настольный канделябр, падая со всеми свечами на стол, подобно огненному чудовищу пожирает торжествующую леди Мерримид.

Взгляд Джозефа снова обратился к Констанс:

– Мисс Ллойд, вы позволите рассказать о нашем приключении? Или, скорее, злоключении?

Констанс ничего не оставалось, как дать согласие. И Джозеф, никогда не страдавший отсутствием красноречия, рассказал такую захватывающую историю, что Констанс невольно и сама заслушалась.

Он не упустил ни одной детали, включая устриц, от которых заболел, и шляпу, ловко сбитую с головы разбойника метким выстрелом Констанс, а затем описал дальнейшие ее действия, несколько лишенные логики, но вполне удовлетворившие слушателей, когда бандиты в страхе бросились наутек. О себе он едва упомянул, да и то вскользь.

– Короче говоря, – заключил он, – мисс Ллойд заставила девятерых разбойников бросить оружие и бежать без оглядки от красивой леди в элегантном дорожном костюме и фабриканта красок, сильно пострадавшего от несвежих моллюсков.

За столом никто не шелохнулся. Даже слуги замерли, захваченные рассказом.

– Отлично, Смит! Отличный рассказ! – воскликнул принц сдавленным от смеха голосом и кивнул главному дворецкому, который, придя в себя, сделал повелительный жест слугам.

В мгновение ока было подано шампанское, захлопали пробки, и в бокалы полилось старое доброе вино Чарлза Хейдсика.

– Предлагаю тост, – произнес будущий король Англии. – За Констанс Ллойд, достойное пополнение нашего круга, за еще один прелестный цветок в нашем букете дам.

Все, кроме Констанс, подняли бокалы. Не поднял его и старый лорд Мерримид, который, завалившись набок, спал, роняя слюну. На лицах гостей было выражение тревожной покорности. Все поняли, что у принца появилась новая фаворитка, новая избранница. Джозеф Смит своей поэтической фантазией и красочным рассказом заронил искру романтизма в душу принца, человека хотя и достигшего зрелого возраста, но не избавившегося от поэтических наклонностей. Жизнь, полная трепета страха и восторга побед, не была знакома ему. Его всегда уберегали от нее.

Констанс Ллойд, экзотическая американская красавица, стала олицетворением его все еще не забытых юношеских мечтаний. Эта молодая женщина может подвигнуть его на дерзкие и смелые поступки, в которых ему всегда было отказано.

Рассказ Джозефа Смита превратил Констанс в его глазах из миловидной собеседницы на званом ужине в предмет серьезных желаний. Принц не в первый раз выбирал женщину, чтобы отдать ей свое грубоватое мужское внимание. Если Констанс пожелает, то после того, как она выйдет замуж за Филипа, она будет приглашена в узкий, меняющийся круг женщин, куда входят дамы даже с сомнительной репутацией скиттлз из кегельбана.

Один злосчастный тост в ее честь обеспечил Констанс солидный набор потенциальных врагов.

Джозеф Смит, сидевший через четыре стула от нее, молча проклинал свой язык.

Когда после ужина дамы удалились в гостиную, мужчины, оставшись одни, закурили сигары и за бокалом портвейна повели свои мужские разговоры. Само собой разумеется, что подобное уединение было им необходимо для обмена мнениями о чем-то своем, не столь высоком и возвышенном, и потому не пугало и не обижало дам.

– У мисс Ллойд чертовски изысканный гардероб, – заметил лорд Трент, принимая от лакея душистую сигару. – Да и прическа хороша.

– В этом ей не откажешь, – согласился лорд Коллинз, легким движением руки, взбалтывая бренди в бокале и любуясь им на свет. – Как вы назовете этот стиль прически?

– Кажется, это называется классическим стилем, его можно увидеть на древних вазах, – заметил еще один джентльмен, откусывая кончик сигары специальными щипчиками, висевшими на его цепочке для часов. – Ленты очень красиво контрастируют с цветом ее волос.

Прислушиваясь к чужому разговору, принц улыбнулся, довольный похвалами в адрес его новой протеже. Филип был весь поглощен дегустацией портвейна и попытками помешать слуге унести кларет и шампанское, пока он все не выпьет.

Джозеф Смит, едва слыша, о чем разговаривают мужчины, мрачно водил концом пальца по краю бокала и не мог простить себе досадного промаха.


– Скажите, мисс Ллойд, какой вид оружия вы предпочитаете. – спросила леди Коллинз, принимая чашку чаю.

– Честно признаться, леди Коллинз, это был просто удачный выстрел, не более.

Теперь, когда дамы были без мужчин, Констанс чувствовала их взгляды на себе, бесцеремонные и вызывающе. Исключением была лишь принцесса Александра, неизменно приветливая и вежливая. Констанс даже поймала ее ободряющую улыбку, за что была ей более чем благодарна.

– Я слышала об одном человеке в Африке, – заметила леди Коллинз, – он выстрелил тигру прямо между глаз, а потом съел его мясо. Великолепный образ, не правда ли? Человек побеждает дикую природу.

– Вы когда-нибудь убивали животных? – обращаясь к Констанс, спросила Абигайль Мерримид.

Констанс вдруг почувствовала, что более не выдержит, так ей стало плохо. Она отрицательно замотала головой, надеясь, что хоть кто-нибудь сменит тему разговора.

– Хватит, Абигайль, – вдруг сказала Виола. – Мне кажется, мисс Ллойд надоела эта тема. Поговорим о чем-нибудь другом.

– Мисс Ллойд, вам незачем скромничать.

Абигайль Мерримид даже не делала вида, что собирается пить чай, она не взяла в руки чашку и не искала глазами чего-нибудь из сладостей. Она уселась напротив Констанс и, положив руки на подлокотники кресла, в упор уставилась на нее.

– Я хорошо знаю Джозефа. Очень хорошо. Но я никогда не слышала, чтобы он так говорил. Настоящий фонтан красноречия, не правда ли, леди Коллинз?

– Ты права, дорогая. Мисс Ллойд, вы участвовали в вашей войне?

Констанс почувствовала дурноту.

– Я… Это было так давно.

– Отнюдь нет, – возразила леди Мерримид. – Всего несколько лет назад. Но вернемся к нашему разговору. Джозеф был потрясен вашим талантом, мисс Ллойд. Когда я вижу его в таком состоянии, я всегда вспоминаю о его происхождении.

– Что вы хотите этим сказать, леди Мерримид? – спросила ее принцесса.

Абигайль заколебалась, но все же продолжила:

– Я хочу сказать, ваше высочество, что мистер Смит был сегодня сам не свой. Если можно так сказать, манерам он не обучен с самого детства.

– Мой муж очень ценит его общество, – возразила принцесса. – Мистер Смит весьма осведомлен в науках, что всегда интересовало принца, да и его отца, принца Альберта, тоже.

– Не говоря уже о том, ваше высочество, что мистер Смит – мастер рассказывать интересные истории, – добавила леди Баррингтон. – К тому же он очень красив. Я считаю, что мужчина прежде всего должен быть красивым, а лорд Гастингс и мистер Смит, на мой взгляд, – эталоны мужской красоты.

– К тому же они очень близкие друзья. – Виола, сказав это, ободряюще подмигнула Констанс, давая ей понять, что тему разговора наконец-то удачно сменили. – Я знаю мистера Смита очень и очень давно, еще с тех школьных лет, когда Филип привозил его на каникулы в поместье. Даже тогда они были удивительно дружны.

Дамы выразили свое одобрение невнятным бормотанием. Но Абигайль не собиралась сдаваться. Констанс на мгновение стало не по себе.

В глазах леди Мерримид застала неприкрытая злоба.

– Мисс Ллойд, вернемся к нашим пушкам. Вы непременно должны участвовать завтра утром в охоте и защищать честь прекрасного пола.

– О нет!..

Но принцесса, услышав ее возражение, поддержала эту мысль:

– Это прекрасная идея! Пожалуйста, мисс Ллойд, покажите всем, что значит стрелять.

– А что, если она действительно плохой стрелок и ненароком попадет, в кого-нибудь из наших мужчин? – встревожилась одна из леди.

– Это было бы неплохо, – заметила Абигайль Мерримид тоном, казалось бы, легкой шутки, которая должна была вызвать смех, но от нее повеяло могильным холодом.

Констанс ждала, понимая, что не сможет уйти, пока мужчины не присоединятся к дамам и принц с принцессой не уйдут в свои апартаменты.

– Я, собственно говоря… – начала было одна из дам, но тут же воскликнула: – Господи, я слышу, мужчины уже возвращаются!

– Почему? Прошло ведь совсем немного времени, – удивилась принцесса.

Леди Трент была единственной, кого приход мужчин не потревожил. Она почтительно касалась рукой ткани портьер, а затем принялась рассматривать фаянсовую птицу на книжной полке.

Мужчины вошли, попахивая дымом сигар, хотя никто из них уже не курил. После прощальной глубокой, затяжки сигарой они достаточно втянули в себя табачного дыма, чтобы выдыхать его потом в гостиной в течение пятнадцати минут.

Принцесса тут же предложила игру в покер, вист, бридж или лото для желающих, но многие уже разбрелись по углам, чтобы поговорить с друзьями, полистать книгу или просто отдохнуть, в уютном, уголке этой просторной комнаты.

Филип, усевшись рядом с уже спавшим лордом Мерримидом, составил ему компанию и тоже задремал..

– Констанс, – услышала она голос Джозефа за спиной, – простите меня, прошу вас.

Констанс, сделав глубокий вдох, продолжала, разглядывать корешки книг на полках. Она не знала, что ответить, и потому промолчала.

– Вы тоже, считаете, что завтра я должна стрелять? Я никогда раньше…

– Пожалуйста, Констанс.

В его голосе было столько мольбы, что она повернулась к нему. У него было мучительно напряженное лицо, шрам на лице стал заметнее, чем обычно. Возможно, от яркого света свечей. Или от того, что он словно окаменел.

Ей хотелось расспросить, откуда у него этот шрам. С детства? Или совсем недавно? Видимо, случилось что-то ужасное, но сейчас он бывает почти невидим, все зависит от того, как падает свет.

– Констанс, посмотрите на меня.

– Я смотрю.

– Нет. Ваши мысли где-то далеко. Я пытаюсь извиниться перед вами за мой рассказ о нашем приключении. Вы знаете, что я никогда не причиню вам вреда, никогда. Но здесь я увлекся, поверил сам своим словам. Вы меня слушаете?

– Джозеф, мне плохо.

Он мгновенно поддержал ее, очень осторожно и так, чтобы не привлечь внимания.

– Что с вами?

Констанс чувствовала, что при одной мысли о том, что произошло очень давно, она готова потерять сознание.

– Дамы хотят, чтобы я участвовала в охоте наравне с мужчинами. Но я не могу, не могу. После того, что я пережила во время войны… Случилось это на дороге в жаркий полдень. Это был солдат-янки. Все произошло так быстро. Я никогда не возьму в руки ружье и не стану стрелять даже ради спорта, никогда, Джозеф. Потому что однажды я убила человека…