Увидев дом Фэйрчайлдов, мужчина немало удивился. Он ожидал увидеть старую развалюху, а вместо этого перед ним вырос ладный домик с соломенной крышей и чисто подметенным двориком. За забором росли несколько деревьев, из трубы шел дымок, а если подъехать ближе, то можно было уловить запах свежеиспеченного хлеба, на который немедленно отозвался желудок Хьюго. Прошло много времени с тех пор, как они отдали должное похлебке из кролика.

Мэттью Фэйрчалд, свободный крестьянин, судя по всему, справлялся с хозяйством весьма успешно. Его семья не бедствовала, а для домашней животины даже был построен отдельный домик. Обычно фермеры и их семьи соседствовали со своими свиньями и овцами, здесь же все было иначе.

Финнула спрыгнула с лошади и сняла свою накидку, встряхнула ее и обдала только что спешившегося и не успевшего уклониться Хьюго брызгами дождевых капель. Прикрыв лицо от воды, Хьюго возмутился:

- Поосторожнее! – а когда девушка хихикнула, рыцарь нахмурился. – Ты это специально!

- Я? – Финнула невинно похлопала ресницами, в больших серых глазах заплясали чертята. – Ты же мой пленник, забыл? Я могу обращаться с тобой, как сочту нужным. А тебе определенно не помешала бы встряска…

- Ну покажу я тебе встряску, - пообещал Хьюго и бросился к девушке. Вот только она была проворнее, и уже успела в два прыжка оказаться на крыльце дома. Теперь она хохотала, наблюдая за попытками Хьюго не шлепнуться в мокрую грязь под ногами.

Шум во дворе донесся до хозяйки, и дверь дома распахнулась.

- Леди Финнула!

Мэвис Фэйрчайлд оказалась круглолицей молодой женщиной, едва ли старше самой Финнулы, с темными волосами и сияющими от радости глазами. Обхватив Финнулу пухлыми руками, она сердечно прижала ее к себе.

- О, как же радостно видеть вас, миледи, в такой серый и промозглый день! Ох, да вы вся промокли, миледи. Заходите, заходите скорее, вам надо согреться…

Заметив Хьюго, Мэвис Фэйрчайлд замолчала на полуслове, выражение ее лица сменилось со счастливого на непонимающее. Хьюго ничуть не удивился этому, на мести хозяйки он и сам был бы удивлен появлением обросшего незнакомца на пороге своего дома.

- Мэвис, - Финнулы улыбнулась, бросив насмешливый взгляд на Хьюго, - это сэр Хьюдж Фитцуилльям, он из Кэтербери. Недавно вернулся из плена в Акро.

Лицо хозяйки просветлело.

- А, рыцарь, идущий со Святой земли! Тогда все ясно.

Хьюго стоял под дождем, терпеливо ожидая приговора. Мэвис закусила губу.

- Если вы немного почистите его, миледи, он может быть не так плох, - сказала она, наконец. Финнула чуть было не прыснула.

- Пожалуй.

- Я хочу сказать, он огромный, конечно, но со стрижкой и в другой одежде может оказаться вполне ничего.

Финнула сморщила нос.

- Ты очень великодушна, Мэвис.

Мэвис наклонилась к Финнуле и прошептала, как ей показалось, едва слышно:

- Он дурачок и потому стоит под дождем?

Финнула тяжело вздохнула.

- Очень может быть.

Хьюго понял, что дальше тянуть нельзя.

- Мадам Фэйрчайлд, - почтительно начал он, - я ни дурачок, ни глухой. Могу ли я попросить разрешения войти в дом, чтобы немного согреться?

Глаза Мэвис стали величиной с добрые куриные яйца.

- Разумеется, сэр, - засуетилась она, приглашая его неловким жестом. Хихикающая Финнула вошла в дом. Хьюго остановился на крыльце, галантно пропуская хозяйку, и лишь затем вошел внутрь сам. Ему пришлось наклониться, чтобы войти, но затем он смог выпрямиться, ведь дом оказался куда просторнее, нежели он ожидал. Деревянный пол, большая редкость в Шропшире, был не таким уж холодным, а сам дом делился на две части. Общая комната, где сейчас находились гости, и, вероятно, спальня. У Фэйрчайлдов была даже какая-никакая мебель, а на столе остывали несколько свежеиспеченных буханок хлеба.

Веселый огонь плясал в печи, и Финнула поспешила к нему, положив мокрую накидку возле очага. Промокшие насквозь перчатки устроились на полу там же, и девушка теперь грела руки прямо над огнем. К сожалению, высушить остальную одежду было не так легко, кожаные шоссы промокли и источали запах, какой бывает, когда намокают кожаные вещи, а рубашка прилипала к телу, как бы случайно обнажая его тут и там.

Картина была более чем приятной для глаз, и Хьюго тоже бросился к огню. Грея руки, он нет-нет, да поглядывал в сторону девушки. Путешествовать в компании женщин было куда интереснее, чем он предполагал.

- Вот, вы продрогли до костей, - Мэвис протянула дымящиеся миски, и, когда Хьюго сделал жадный глоток из своей, не смог удержаться от вздоха наслаждения. По всему телу разлилось горячее тепло, а ведь это был лишь первый глоток похлебки!

Финнула была вежливее. Поблагодарив хозяйку, она приняла миску и справилась о здоровье ребенка. Слушая рассказ Мэвис о первенце, она мелкими глотками пила свою похлебку, кивая и задавая вопросы. Увидев в углу комнаты колыбель, такую же ладную, как и все в доме Фэйрчайлдов, и услышав, что о более здоровом и крепком малыше и мечтать было нельзя, Хьюго немедленно потерял весь интерес к разговору.

Тем временем Финнула поднялась и вместе с хозяйкой дома подошла к колыбели. Оранжевые отблески пламени освещали длинную рыжую косу загадочным светом, а Хьюго наслаждался прелестной картиной, открывшейся его взору. Кожаные шоссы определенно не были подходящей для юной девушки одеждой, но как нельзя лучше подчеркивали все достоинства фигуры. По мнению Хьюго, Финнула обладала всем, чем должна была обладать женщина: тонкая талия, широкие бедра, аккуратная грудь и плечи. То, что сейчас видел мужчина, безупречно отвечало его вкусам, и он радовался, что фермер заметил Финнулу и пригласил путников зайти в дом. К тому же, похлебка была выше всяких похвал.

Как и обещался, Мэттью пришел чуть позже, приведя с собой Эвана, оказавшегося то ли сватом, то ли братом. Финнула, до этого обсуждавшая с Мэвис какие-то новости, радостно приветствовала и его, после чего все они заговорили о чем-то, понятном лишь им. Хьюго не мог не заметить, какой домашней была обстановка и как в нее вписывалась Финнула. Но все же каким-то образом очень явственно бросалось в глаза социальное различие. Как вспомнилось мужчине, семья Финнулы, Крейсы, была свободна очень давно, мельника все уважали. Еще пра-пра-прадед Хьюго дал вольную мельнику, который теперь приходился бы Финнуле далеким дедом. Семья Фэйрчайлдов и Эван то и дело обращались к Финнуле «миледи», и Хьюго, пару раз поймав взгляд девушки, подмигивал. Она лишь улыбалась и отводила глаза.

Когда Мэвис предложила им третью миску похлебки, Хьюго уже готов был уснуть у очага, разморенный теплом и первыми двумя. Но Финнула встала и вежливо, но настойчиво заметила, что им пора идти. Ее волосы высохли, над головой тонкие волоски встали дыбом, делая девушку похожей на прелестный одуванчик. Рубашка и шоссы тоже вполне просохли, но грудь по-прежнему просвечивала, если приглядеться. Хьюго пригляделся, после чего настороженно обвел взглядом комнату и с удовлетворением понял, что эти приятные мелочи были заметны лишь ему: Мэттью не сводил глаз с жены, а Эван смотрел в пол. Пареньку придется нелегко с такой скромностью.

Несмотря на уговоры Фэйрчайлдов остаться до утра – ведь день ненастный, а дорога до Дорчестера неблизкая – Финнула ни за что не отступила бы от своего плана. Даже Хьюго, пригревшийся у огня, не изменил бы ее решения, а потому вскоре они уже собирались в дорогу.

- Привезите в следующий раз эля своей сестрицы Мелланы! – воскликнул Мэттью, прощаясь с гостями на пороге дома, и Финнула со смехом заверила его, что непременно привезет.

По какой-то причине Хьюго был страшно доволен происходящим. Быть может, дело было в том, что огонь и похлебка вернули ему силы для продолжения пути и даже для чего-то большего. А потому, когда они с Финнулой подошли к лошадям, он взял девушку за руку и притянул к себе.

- Что… - начала было она, но не успела договорить, потому что его губы мягко, но настойчиво коснулись ее.

Девушка мгновенно напряглась, но, когда она попыталась отскочить от Хьюго, ей помешали два обстоятельства. Сперва она налетела на Вайолет, которая лишь безмятежно взглянула на нее и продолжила жевать солому, не сдвинувшись с места ни на шаг. А затем руки Хьюго легли на ее талию, и он оторвал девушку от земли не давая ей ни малейшего шанса на побег.

Финнула хотела вырваться, но ее протест - довольно-таки короткий - был мгновенно подавлен. Все же Финнула была девушкой, которая знала толк в поцелуях, а этот мужчина был ей в каком-то смысле симпатичен, и она позволила себе откинуться в его руках, отвечая на поцелуй. Хьюго тоже ощутил перемену ее настроения, а секундой позже руки, которые только что пытались его оттолкнуть, обвили его шею.

Теперь, ощутив вкус ее губ, он окончательно потерял голову. Его поцелуи сделались настойчивее, а руки скользнули к ее бедрам. Его грудь ощущала нежную мягкость ее груди, его пальцы сжали ее ягодицы. Финнула обхватила его лицо ладонями и осыпала его тысячей поцелуев. Такая чувственность заставила кровь в жилах Хьюго вскипеть, и он, обезумев, целовал ее щеки, веки и шею.

Придерживая девушку одной рукой, мужчина скользнул другой в раскрытый ворот ее рубашки. Финнула издала стон, так напоминавший тоскливый вздох, что Хьюго, не в силах заглушить этот бессловесный крик, огляделся по сторонам в поисках стога сена, на который можно было бы лечь…

…и увидел Эвана, стоявшего неподалеку, раскрыв рот и тараща на них глаза.

Финнула раздраженно фыркнула и жестко ткнула Хьюго локтем. Он нехотя отпустил ее, и девушка поправила сбившуюся рубашку.

- В-вы заб-были п-перчатки, - заикаясь, произнес Эван, протягивая перчатки Финнулы. – М-мэвис послала м-меня п-передать…

Девушка забрала у него перчатки.

- Поблагодари Мэвис от меня, хорошо? – улыбнулась она. – Я очень рада, что вы заметили.

- Ага, - ошарашенно кивнул Эван и, бросив на Хьюго полный любопытства взгляд, пошел в дом.

- Черт подери! – простонала Финнула сквозь зубы, когда Эван скрылся из виду. Спрятав лицо в гриве Вайолет, она притопнула ногой. – Что ты наделал?

Хьюго скривился, потирая бок.

- Ты точно мне что-то сломала.

Финнула подняла голову и уставилась на него невидящим взглядом.

- Он сейчас все расскажет! Эван расскажет Мэттью, Мэттью расскажет кому-нибудь из моих зятьев, они передадут Роберту, и этой истории не будет конца!

Хьюго продолжал пожирать ее глазами. Даже злясь, она была прекрасна. Как раскраснелись ее щеки, как падали на лицо непослушные пряди…

Иными словами, Финнула Крейс была той женщиной, которую ему хотелось бросить на стог сена и долго, бесконечно долго любить.

И именно этого Хьюго страстно желал, именно это ему было так необходимо. Ему хотелось, чтобы она снова оказалась в его руках – но как скоро это случится, если теперь девушка неудержимо краснеет, словно Эван увидел, как они занимались чем-то посерьезнее обыкновенных поцелуев?

Хьюго вздохнул. Пожалуй, не так плохо, что парнишка помешал им. Стойло для лошадей – не лучшее место, чтобы соблазнять женщин. Нет, такая, как Финнула Крейс, заслуживала большего, чем потеря невинности на соломе на чьем-то заднем дворе. Если бы Хьюго мог, он бы непременно затащил ее в свою постель в поместье, она подходила идеально. Широкая, упругая, о чем еще можно было просить?

Как же он мечтал оказаться в поместье прямо сейчас! Больше всего на свете ему хотелось провести холодный дождливый день в постели с этой девушкой, чувствуя каждый дюйм ее кожи, вдыхая ее сладкий запах…

Но теперь она снова начеку, натягивает накидку и перчатки, собранная и решительная, как и прежде.

Чтобы выпустить ярость, бушевавшую внутри, Хьюго схватил сапог, валявшийся в сене, и с силой запустил его в стену дома. Финнула вздрогнула и взглянула на него.

- Что ты делаешь? – рассердилась она. – Фермер Фэйрчайлд не виноват!

Хьюго вытащил из кармана монету и положил на развалившийся от удара об стену сапог.

- Вот, - выдохнул он. – Это возместит убыток.

Финнула лишь покачала головой, запрыгивая в седло.

- Успокойся, - посоветовала она. – А то из штанов выпрыгнешь вот-вот.

Хьюго сел на своего скакуна и пропустил девушку вперед.

- И это, - он печально покосился на свои штаны, - очень большая проблема.

Глава 8

Остаток дня Финнула изо всех сил старалась не замечать своего спутника, что было не так уж легко.

Судя по всему, сэр Хьюдж пытался помешать ей в этом всеми способами, какие только приходили ему в голову. Он то пускал своего скакуна рысью, обгоняя Финнулу, то отставал и шел за Вайолет шаг в шаг. Или ехал рядом, коленом касаясь колена Финнулы, а затем беззвучно произносил слова извинения, улыбаясь при этом самой хитрой из своих улыбок.