Финнула никогда в жизни не одобрила отношений своей сестры Джеком Мэллори. Молодая пара постаралась сделать свое венчание незаметным и держать все подробности своей жизни в секрете, причем мысль эта принадлежала отнюдь не Меллане. Девушка любила поговорить и не упустила бы возможности рассказать обо всем подругам – а значит, это Джек хотел держать все в тайне. Возможно, его намерения были не так уж и благородны…

Одно уже это обстоятельство заставляло Финнулу сурово сдвигать брови при одном лишь упоминании имени Джека. Она не скрывала своего презрения к нему, хоть правила приличия и предписывали ей относиться к зятю доброжелательно. И все же, несмотря на это, Финнула не могла не сравнивать Джека с собственным мужем. Глядя на щуплого зятя, девушка лишь с удивлением гадала, что такого прельщающего нашла в нем Меллана, в этом желторотом глупце, не смыслящем в жизни ровным счетом ничего и до безобразия любящего безделушки и роскошь.

О! В этом он мог превзойти саму Меллану! Голодая неделями, он копил деньги на пряжки для сапог и бархатный камзол, гордо выставлял напоказ расшитый камнями пояс, а на худом пальце у него даже красовалось кольцо. При мыслях об этом Финнула невольно кривилась. Что за мужчина станет так одеваться, будь он хоть трижды менестрелем? Хьюго, богатый лорд, мог позволить себе одежду, во много крат превосходящую нищую роскошь Джековой, но все же не стремился украшать себя, точно барышня на выданье.

Впрочем, Финнула все же очень старательно сдерживала свою неприязнь к мужу сестры. По дороге к мельнице Хьюго вполголоса убеждал ее вести себя прилично, и Финнула, не желая расстроить его еще больше, чем уже расстроила утром, послушно кивнула. Ей до сих пор было стыдно за утренние приготовления к костру, о котором она ничего не сказала Хьюго. Финнула привыкла вести себя, как пожелает, и делать то, что заблагорассудится, и теперь ей было нелегко привыкнуть к тому, что отныне придется оглядываться на другого человека, считаясь и с его желаниями тоже.

И все же она очень-очень хотела треснуть Джека Мэллори по голове чем-нибудь увесистым. Спальня, в которой еще вчера Финнула обитала вместе с сестрой, теперь превратилась в семейное гнездышко Мелланы, и Джек Мэллори настоял на том, чтобы выкинуть все засушенные лепестки роз, которые Финнула развесила в тканевых мешочках по углам комнаты для лучшего запаха. Мол, он, Джек, весь изошелся в диком чихании от этого запаха. Кроме того, вчерашний трубадур явно не был в восторге от того, что теперь стал работником на мельнице, и то отлынивал от работы, то постоянно бубнил что-то себе под нос, понося Роберта на чем свет стоит. Разумеется, он делал это исключительно в отсутствие Роберта, чтобы тот не слышал ни слова и не видел его лентяйства.

Финнула терпеливо улыбалась весь ужин, пересмеивалась с Патрицией и спокойно отвечала на ее подколки о собственной брачной ночи. Лавандового цвета платье смотрелось на ней прелестно, Хьюго сказал ей, что она в нем ослепительна, и Финнула то и дело ловила его восхищенные взгляды, словно в подтверждение его слов. Неужели он и в самом деле считает ее красивой? Девушка до сих пор не понимала, как любой мужчина мог бы предпочесть ее, когда совсем рядом сидела такая красавица, как Меллана.

Вот только Джеку Мэллори присутствие молодой жены явно не мешало, и он пьяно улыбался Финнуле поверх своей кружки с элем с настораживающим постоянством. Финнула старалась е замечать его липкого взгляда и следовать совету Роберта, ведя себя женственно. Глупое очарованное лицо Джека Мэллори ей совершенно не было нужно, она хотела, чтобы Хьюго увидел в ней что-то большее, чем просто объект фантазий и желания. Нет, разумеется, такое же слепое обожание на его лице смотрелось бы ужасно, но что-то, помимо огня страсти очень бы порадовало ее…

Финнула тихонько вздохнула. Теперь, углубившись в грустные раздумья, она вспомнила и о кожаных штанах, от которых теперь была вынуждена отказываться большую часть времени. Как же она тосковала по ним… Подол глупого платья то и дело приходилось поднимать, и все равно он уже был запачкан грязью. А лук! Проклятый ястреб снова вернулся и теперь сидел на крыше курятника, угрожая расправой курам Мелланы, а у нее, Финнулы, не было с собой ни лука, ни колчана.

Во всяком случае, успокаивала она себя, от ястреба будет избавиться проще, чем от Джека Мэллори. Нужно будет наведаться сюда с луком через пару дней. Закончив с едой, Финнула встала из-за стола и вышла во двор, внимательно изучая ястреба на крыше курятника и готовясь, в случае чего, отогнать его от беззащитных кур.

Девушка еще стояла во дворе, когда Питер, уверенно проскакав на лошади к мельнице, точно его приглашали, спрыгнул и огляделся по сторонам. Финнула прищурилась, мысленно удивившись такой наглости, но понадеялась, что он направится в дом. К сожалению, слуга Хьюго заметил ее и направился прямиком в ее сторону, широко улыбаясь.

- Миледи, - кивнул он. – Прекрасный день сегодня, не так ли?

Финнула пожала плечами. Она была не в настроении для светских бесед, и Питер, немедленно уловив это, спросил ее о каких-то вещах из спальни лорда Джоффри. Девушка ответила на вопрос, давая понять, что не намерена пускаться в долгие обсуждения. Питера это не остановило, и он продолжил расспрашивать ее то об одном, то о другом. В конце концов Финнула подозрительно взглянула на него, словно спрашивая, не задумал ли он чего.

Когда она села на деревянную скамью возле дома, Питер опустился рядом. Финнула бросила на него косой взгляд, но парень никуда не ушел. Вместо этого он понизил голос и произнес что-то едва слышно. Из его слов до Финнулы донеслось лишь «Лароши».

- Лароши? – переспросила девушка удивленно. – Ты… Ты говоришь о Реджинальде Лароше и его дочери, Изабелле?

Питер энергично закивал.

- Мне думается, - скорбно сказал он, - что Его светлость был с ними слишком жесток…

Финнула уставилась на парня, который, к слову, был старше ее самой на год или два, и изумленно покачала головой.

- Слишком жесток! Как мне это нравится! Полагаю, это Изабелла пришла к тебе с жалобами?

Питер был удивлен, но довольно успешно напустил на себя безразличие.

- Нет. Ну, а если и так, то что с того? Она – леди, привыкшая к достойному уровню жизни, и вдруг ее вышвыривают из дома, где она жила много лет, теперь ей придется скитаться…

Фарканье Финнулы прервало его вдохновенную речь.

- Придется скитаться, - повторила она. – Изабелла Ларош достаточно умна, чтобы получить все, чего пожелает. Не тревожьтесь за Изабеллу, сэр. Она – как кошка, всегда приземляется на лапы.

Взглянув на недоверчивое лицо Питера, Финнула приподняла бровь. Что за глупости? Значит, парнишка подкуплен Изабеллой? Или почему бы еще ему приходить к ней вот так и начинать вслух рассуждать о несчастной Изабелле? Нет, она ничего не могла – да и не хотела – делать для Изабеллы.

Вот только Питер, кажется, был уверен, что она не только может, но и должна помочь.

- Не могли бы вы замолвить словечко перед лордом Хьюго? – спросил он с надеждой.

- Словечко? – Финнула пожалела, что не осталась внутри. Даже Джек Мэллори составил бы ей компанию получше. – Какое еще словечко?

- Словечко за Ларошей. Ваши добрые речи тронут сердце лорда Хьюго, миледи, - взмолился Питер. – Я понимаю, что Его светлость сердится на кузена своего батюшки, но вы могли бы помочь ему увидеть, как он ошибается, возлагая вину на невинных…

Финнула нахмурилась.

- Этому тебя научила Изабелла?

- Да, - в голосе Питера зазвенели с трудом сдерживаемые слезы. Видно, отъезд девушки стал для него ударом. – Если бы вы только слышали ее рассказ обо всем, что сделал ее отец для вассалов лорда Хьюго…

- Ты забыл, Питер, - холодно произнесла Финнула, - что я была в числе его вассалов. И я не припомню ничего хорошего, что якобы сделал для нас месье Ларош за последние годы. Зато он обвинил меня в преступлении, которого я не совершала, и была бы повешена, если бы шериф де Бриссак не вступился бы за меня.

Это заставило Питера замолчать, он смотрел на Финнулу, его кадык нервно дернулся, а глаза наполнились слезами. Несмотря на свое раздражение, девушке стало стыдно за резкость, с которой она отчитала паренька. В конце концов, Питер был всего лишь влюбленным мальчишкой, которого ловко использовала для своих интриг Изабелла. Возможно, и взрослый мужчина не сумел бы противостоять ее чарам, что уж говорить о юнце.

- Питер, - как можно мягче произнесла Финнула, касаясь его руки. – Я не посмею говорить с лордом Хьюго о Ларошах. Одно лишь упоминание о них – и его лицо темнеет от гнева…

- Но он прислушается к вам, миледи! – воскликнул Питер. – Он обожает вас, это очевидно…

Финнула отдернула руку.

- Что ты сказал? – выдохнула она. – Ты говоришь какую-то бессмыслицу.

- Нет, миледи! Любой дурак увидит, как лорд Хьюго вас любит! Его глаза, когда он видит вас, становятся цвета солнца…

Финнула покачала головой.

- Довольно. Ты не знаешь, о чем говоришь.

- Знаю, - заверил ее Питер, но выражение ее лица пресекло его дальнейшие попытки убедить ее. Он поднялся со скамьи. – Как вам будет угодно, миледи.

Финнула жарко покраснела. Как этот мальчишка посмел… Как ему только в голову пришло в лицо бросить ей такую наглую ложь? И как она позволила себе поверить ему?! Лорд Хьюго – и обожает ее? Лорд Хьюго – и влюблен? Нет, он едва ли знал, что это за чувство, и едва ли хоть раз в жизни испытывал его. Он никогда не говорил ей ни слова любви или нежности, если не считать тех моментов страсти, когда они оба теряли способность мыслить здраво.

Тем временем слуга извинился и поблагодарил ее за уделенное ему время, а затем спросил, не может ли он просить одну из ее сестер о кружке эля? День выдался жаркий, а ему предстоит еще возвращение в поместье… Финнула махнула рукой в сторону входа, и Питер удалился, оставив ее одну. Спустя несколько минут девушка и сама направилась в дом, не желая, чтобы кто-нибудь еще пришел к ней и завел долгий разговор.

Внутри, в окружении всей семьи, Джек Мэллори пел какую-то (слишком сопливую, по мнению Финнулы) балладу о любви. Четверо сестер – за исключением Камиллы, которая уехала домой вместе с мужем – и невеста Роберта, Розамунда, с обожанием смотрели на трубадура, наслаждаясь музыкой. Даже Патриция, обычно такая равнодушная к музыке и песням, шикнула на Финнулу, когда та нарушила спокойствие, хлопнув дверью.

Прокравшись на цыпочках на кухню, Финнула обнаружила своего мужа и Роберта, которые, очевидно, спасались там от сладкозвучных песен Джека Мэллори. Питера нигде не было видно, что нисколько не удивило Финнулу. Возможно, услышав голос своего хозяина, парень кинулся в противоположном направлении сломя голову.

- Вот и ты, - улыбнулся Хьюго, увидев жену, и подвинулся на скамье, уступая ей место. – Неалые усилия ты приложила сегодня.

Опустившись на скамью, девушка вопросительно взглянула на мужа.

- О чем это ты?

- Мы оба были впечатлены тем, как ты сдерживалась и превзошла саму себя в уравновешенности, - пояснил Роберт. – Хоть тебе и хотелось пристукнуть мальчишку. Видно, этот брак хорошо на тебя влияет, - усмехнулся он.

Сперва Финнула вытаращилась на них, думая, что они говорят о Питере, но затем поняла, что речь шла о Джеке Мэллори. Девушка пожала плечами. Ни один из этих юных мужчин не внушал ей доверия, но с присутствием обоих она должна была мирится ради сестры и мужа, так что выбирать не приходилось.

Когда в соседней комнате голос Джека стих, а затем вновь запел с новым энтузиазмом, и Хьюго с Финнулой поднялись, Роберт тут же вскочил сам, сказав, что лучше проводит сестру с мужем, чем услышит еще одну из Джековых баллад.

Шагая рядом с Финнулой и Хьюго к лошадям, Роберт рассказал о домике, который строит для Мелланы с Джеком, чтобы как можно скорее выселить сладкую парочку, а в особенности вечно ноющего зятя. Ему помогали мужья остальных сестер Финнулы, так что строительство шло полным ходом.

Помогая Финнуле залезть в седло – платье до пола пусть и было красивым, для поездок верхом все же никак не подходило – Хьюго мягко улыбнулся. Ему повезло, что злость Роберта теперь была направлена на несчастного трубадура, а не на него, Хьюго, который украл из семейного гнезда Крейсов самую необычайную жемчужину.

Тем временем его жемчужина залихватски свистнула, и последовавший за ними на мельницу Толстый Луи пулей примчался к хозяйке. Финнула рассмеялась, свесившись с лошади и почесав собаку за ухом.

Когда они отъехали от мельницы, девушка лукаво взглянула на мужа.

- У меня для тебя есть сюрприз, - сообщила она, хитро улыбаясь.