Даниэла Стил - Выкуп

– Боюсь, что никто не вспомнит, – сказал Тед, когда они выехали на скоростную автостраду.

В Модесто было жарко, и поездка не дала никаких результатов, но он был все-таки рад, что они туда съездили. Он никогда прежде не видел Карлтона Уотерса и был доволен, что увидел его наконец во плоти. От его вида у Теда мурашки по спине пробежали, и он был абсолютно уверен, что они еще увидят его снова. Это был тот еще тип. Тюрьма его ни капельки не исправила, хотя он провел за решеткой двадцать четыре года. Тед был уверен, что Уотерс стал даже более опасным, чем тогда, когда попал в тюрьму. Почти две трети своей жизни он обучался в гладиаторской школе. Тед лишь надеялся, что этот Уотерс не успеет еще кого-нибудь убить, прежде чем возвратится в тюрьму.

Некоторое время детективы ехали в молчании, потом снова заговорили о взрыве автомобиля. Джефф собирался составить с помощью компьютерной базы данных список всех лиц, которым судья Макинтайр выносил приговоры за последние двадцать лет своего пребывания на судейской должности, и посмотреть, кто еще освободился из заключения. Возможно, это сделал кто-нибудь другой, кто пробыл на свободе дольше, чем Карл. Они знали наверняка лишь одно: это не было случайной акцией. Это был «подарочек», предназначенный исключительно для судьи или в крайнем случае для его жены. Это была неутешительная мысль, но Тед полагал, что они в конечном счете вычислят, кто это сделал. Пока же Карлтона Уотерса нельзя было полностью исключить из списка подозреваемых. У него не было подтвержденного свидетелями алиби, но и улик против него тоже не было, причем они с Джеффом оба сомневались, что улики появятся. Если даже это сделал Уотерс, то им, возможно, никогда не удастся предъявить ему обвинение, потому что он слишком хитер. Но даже если это так, Тед, увидев его, был намерен не спускать с него глаз. Он чувствовал, что рано или поздно Карлтон Уотерс снова появится в поле его зрения. Это было почти неизбежно. Ему приходилось сталкиваться с подобными типами.

Звонок в дверь раздался в пять часов вечера во вторник, когда Фернанда была на кухне и читала письмо от Джека Уотермана, где перечислялись вещи, которые она должна была продать, и предположительные суммы, которые можно было за них выручить. Его оценка была консервативной, но они оба надеялись, что если она продаст все, включая драгоценности, которые дарил ей Аллан – а их было много, – то ей, возможно, удастся начать новую жизнь с нуля, а не значительно ниже нуля, чего она боялась больше всего. В лучшем случае ей придется начинать на пустом месте, и она не имела понятия, на какие средства будет жить следующие несколько лет, не говоря уже об обучении детей в колледже, когда до этого дойдет дело. Пока она могла лишь утешать себя тем, что в конце концов ей что-нибудь придет в голову. Сейчас она могла лишь жить одним днем, плыть по течению и стараться не пойти ко дну.

Уилл был наверху в своей комнате и готовил – или делал вид, что готовит, – домашнее задание. Сэм играл в своей комнате, а Эшли была на репетиции, которая заканчивалась в семь. Фернанда решила устроить для всех поздний ужин, что оставляло ей больше времени, чтобы, сидя в кухне, предаться размышлениям, и вздрогнула, услышав звонок. Она никого не ждала и, направившись к входной двери, меньше всего думала о взрыве машины, случившемся два дня назад. Посмотрев в дверной глазок, она увидела Теда, который на этот раз пришел один. Он был при галстуке, в белой сорочке и блейзере. Как и в первый раз, он выглядел чрезвычайно респектабельно.

Она открыла дверь, окинув его удивленным взглядом и еще раз отметив про себя, что он очень высок ростом. Он нерешительно стоял на пороге, держа в руках коричневый конверт, пока она не пригласила его войти. Он заметил ее напряженный взгляд. Она казалась очень усталой, словно непосильное бремя забот лежало на ее плечах. Интересно, что ее угнетает, подумал он. Но когда вошел, она улыбнулась и, сделав над собой усилие, постаралась быть любезной.

– Здравствуйте, детектив Ли. Как ваши дела? – спросила она с усталой улыбкой.

– Все в порядке. Извините, что беспокою вас. Я хотел показать вам одну фотографию.

Как и в воскресенье, он огляделся вокруг. Дом, конечно, производил впечатление своим великолепием. Здесь было такое количество явно бесценных предметов, что он был похож на музей. В такой роскошной обстановке она выглядела так, словно мыла лестницу в вечернем платье, волоча за собой меховое манто. Но она была совсем не такой. Она понравилась Теду. Это была нормальная женщина, причем женщина нежная, хотя и очень печальная. Ее горе лежало на ней, как печать, ион сразу же правильно понял, что она очень привязана к детям и старается их защитить. Тед хорошо разбирался в людях и в отношении этой женщины тоже доверял своей интуиции.

– Нашли человека, взорвавшего машину судьи Макинтайра? – спросила она, пригласив его в гостиную, и жестом предложила ему присесть на обитое бархатом мягкое и удобное кресло. Бархат, шелка и парча, украшавшие гостиную, были выдержаны в бежевых тонах, а портьеры выглядели так, словно они предназначались для дворца. Это было не так уж далеко от истины. Они с Алланом купили портьеры в Венеции, где те украшали одно из палаццо, и привезли домой.

– Пока не нашли. Мы проверяем кое-какие версии. Я хотел бы показать вам одну фотографию. Может быть, вы узнаете изображенного на ней человека. А если Сэм дома, то я хотел бы показать фотографию и ему. – Ему не давал покоя мужчина, которого Сэм, по его словам, видел, но не запомнил. Все оказалось бы слишком просто, если бы Сэм вдруг опознал на фото Карлтона Уотерса. Случались и более странные вещи, хотя Тед ничего подобного сейчас не ожидал. На такое везение он обычно не рассчитывал. Отыскание подозреваемых, как правило, занимало много времени, но иногда могло и посчастливиться. Он надеялся, что на сей раз это будет именно такой счастливый случай.

Тед вынул из конверта сильно увеличенное фото и протянул его Фернанде. Она пристально вгляделась в лицо, потом покачала головой и вернула ему фотографию.

– Не думаю, что я когда-либо видела его, – тихо сказала она. – Есть в его лице что-то знакомое, но, возможно, это просто кажется. Где я могла его видеть? – Она нахмурила лоб, напрягая память и пытаясь вспомнить.

– Возможно, вы видели его фотографию в газетах. Он только что освободился из тюрьмы. Дело было громкое. В возрасте семнадцати лет он был приговорен вместе со своим дружком к тюремному заключению за убийство. В течение двадцати четырех лет он утверждал, что невиновен и что спусковой крючок нажал другой парень.

– Ужасный случай. Кто бы ни нажал на спусковой крючок. Вы думаете, он был невиновен? – спросила она. На фотографии он показался ей способным на убийство.

– Я так не думаю, – честно признался Тед. – Он неглупый парень. Кто знает, может быть, к этому времени он поверил собственной истории. Я слышал, что такое бывало раньше. В тюрьмах полно людей, которые утверждают, что невиновны и оказались за решеткой исключительно из-за некомпетентности судей или продажности адвокатов. Но там очень немного мужчин, да и женщин, которые признаются в содеянном.

– Кого он убил? – спросила она и вздрогнула. Страшно было даже подумать об этом.

– Своих соседей. Супружескую пару. Их детишек тоже чуть не убили, но потом не стали утруждать себя и оставили их в живых, потому что дети был слишком малы, чтобы опознать их. Их родителей они убили за две сотни долларов и какую-то мелочь, которые нашлись в их бумажниках. Такое случается сплошь да рядом. Насилие без заранее обдуманного плана. Стоимость человеческой жизни низведена до нескольких долларов, дозы наркотика или пистолета. Именно поэтому я больше не работаю в убойном отделе. На меня это действует угнетающе. Начинают возникать вопросы о роде человеческом, на которые не хочешь услышать ответа. Те, которые совершают подобные преступления, – настоящие выродки. Нормальным людям трудно понять их психологию.

Она кивнула, подумав, что то, чем он занимается, не многим лучше.

Заниматься взрывами машин – дело тоже не слишком приятное, тем более что судья и его жена вполне могли быть убиты. Но это все-таки менее жестоко, чем преступление, совершенное Карлтоном Уотерсом, о котором она только что услышала. Даже при взгляде на его фотографию у нее кровь застыла в жилах. Его физиономия вселяла ужас. Если бы она когда-нибудь видела его, то узнала бы. Но она никогда прежде не видела Карлтона Уотерса.

– Вы полагаете, вам удастся найти человека, взорвавшего машину? – спросила она. Ей стало интересно, какой процент преступлений они раскрывают и сколько усилий затрачивают на раскрытие каждого. Этот детектив, кажется, очень ревностно относится к своей работе. У него было приятное лицо, добрые глаза и манеры интеллигентного, воспитанного человека. Инспектора полиции она представляла себе другим. Значительно жестче, чем культурный и добрый Тед Ли.

– Мы, возможно, найдем преступника, – честно признался Тед. – По крайней мере попытаемся. Но если это действительно была случайная акция, сделать это будет труднее, потому что в таких поступках не бывает логики и совершившим такой поступок может оказаться кто угодно. Удивительные вещи обнаруживаются иногда, если копнуть несколько глубже. Учитывая тот факт, что владелец машины – судья, я полагаю, что у преступника был мотив. Месть. Человек, которого он отправил в тюрьму и который считает приговор слишком суровым, жаждет свести с ним счеты. Если речь идет о подобном человеке, то найти его нам будет проще. Поэтому я и подумал об Уотерсе, вернее сказать – сначала это пришло в голову моему напарнику. Уотерс только на прошлой неделе освободился из тюрьмы. Приговор ему выносил судья Макинтайр. Двадцать четыре года – слишком большой срок, чтобы вынашивать злобу, и очень глупо взрывать машину судьи, едва успев выйти из тюрьмы. Уотерс для этого слишком разумен, но, может быть, в тюрьме он чувствует себя более комфортно. Если это кто-нибудь вроде него, то в конце концов мы об этом узнаем. Кто бы это ни сделал, он заговорит, или мы получим звонок от какого-нибудь информатора. Ключи к решению наших задач мы получаем большей частью от анонимных или платных информаторов, – рассказывал Тед.

Об этом слое человеческого общества Фернанда ничего не знала, да и не хотела знать. Однако хотя было страшно, она с любопытством слушала то, что он рассказывает. А он продолжал:

– Многие из этих людей, так или иначе, связаны друг с другом. И не очень-то умеют хранить секреты. Их так и подмывает рассказать об этом, к счастью для нас. А тем временем мы должны проверить любую полученную информацию и все наши догадки и подозрения. Уотерс – всего лишь догадка, основанная на интуиции, причем догадка слишком очевидная, но и она заслуживает проверки. Вы не будете возражать, если я покажу фотографию Сэму?

– Ничуть.

Теперь ей самой было любопытно, не узнает ли его Сэм, хотя она опасалась подвергнуть его риску мести со стороны преступника в том случае, если Сэм его опознает.

– Что, если Сэм его узнает? Будет ли сохранена в тайне личность Сэма? – спросила она.

– Разумеется. Мы не собираемся подвергнуть риску шестилетнего ребенка, – спокойно сказал он. – И взрослого человека тоже. Мы делаем все возможное, чтобы защитить наши источники информации.

Она с облегчением кивнула, и он следом за ней стал подниматься по лестнице в комнату Сэма. Над головой ослепительно сияла великолепная огромная люстра, которую Фернанда в свое время купила в Вене и отправила в Сан-Франциско морем в разобранном виде.

Постучав в дверь, она открыла ее. Сэм играл на полу. Увидев позади матери Теда, он улыбнулся.

– Привет, – сказал малыш, – вы пришли, чтобы арестовать меня?

Судя по всему, появление Теда его ничуть не встревожило. Похоже, он был даже рад видеть его. В воскресенье, когда Тед расспрашивал его о том, что он видел, и позволил рассказать всякие подробности, Сэм почувствовал себя очень важным человеком. И хотя он видел Теда всего второй раз в жизни, понял, что это человек понимающий и дружелюбный и что он любит детей. Сэм чувствовал такие вещи.

– Нет, я не собираюсь тебя арестовывать. Но я принес тебе кое-что, – сказал Тед, запуская руку в карман пиджака. Он не сказал Фернанде, что собирается сделать мальчику подарок. Разговаривая с ней, он забыл сказать об этом. Он протянул что-то Сэму, и мальчик, взглянув на подарок, замер от восторга. Это была блестящая латунная звезда, как две капли воды похожая на серебряную, которую Тед носил в своем бумажнике. – Теперь ты помощник инспектора полиции, Сэм. Это значит, что ты всегда должен говорить правду, а если заметишь поблизости каких-нибудь подозрительных людей, ты должен сообщить об этом нам.

На звезде под обозначением полицейского департамента Сан-Франциско стояла цифра «1». Такие звезды получали в подарок друзья полиции. На мордашке Сэма был написан такой восторг, словно его новый друг подарил ему бриллиант. Фернанда улыбнулась, увидев это, потом поблагодарила Теда. Как мило, что он это сделал. И Сэм так обрадовался.