Даниэла Стил - Выкуп

Команда Уилла выиграла со счетом шесть – ноль. Когда они ехали домой, вид у него был очень довольный. Он любил побеждать и терпеть не мог проигрывать.

– Может быть, остановимся и купим пиццу? – предложила она. Он немного помедлил, потом кивнул. Она дала ему денег. Он выскочил из машины и купил большую пиццу со всякой всячиной, потом уселся на переднее сиденье, пристроив ее на коленях, и улыбнулся матери.

– Спасибо, мама... спасибо, что пришла на игру...

Он хотел добавить что-то еще, но не знал, как это сказать. Он хотел сказать, как ценит то, что она всегда присутствует на играх. Интересно, почему отец никогда не бывал на играх? Не бывал с тех пор, как он был маленьким? Он даже ни разу не видел, как сын играет в лакросс. Аллан брал его с собой, когда ходил со своими партнерами по бизнесу на ежегодный чемпионат по бейсболу или на розыгрыш Кубка кубков. Но это было другое. Он не ходил на игры, в которых участвовал Уилл. А она ходила. И когда они ехали домой, она взглянула на него, и он ей улыбнулся. Это был один из тех драгоценных моментов, которые случаются время от времени в отношениях матери с детьми и запоминаются навсегда.

Подъехав к дому, она вышла из машины и на мгновение остановилась, залюбовавшись небом над заливом, которое окрасилось в розовые и сиреневые тона. Впервые за несколько месяцев она почувствовала, что, возможно, справится со всем, что обрушилось на нее в жизни, и что все они в конце концов выживут. Может быть, все в жизни еще наладится, подумала она, запирая машину, и следом за Уиллом поднялась по ступеням к входной двери. Он, конечно, сразу же отправился на кухню, и она, чему-то улыбнувшись, тихо закрыла за собой дверь.

Через два дня после освобождения Карлтон Уотерс точно по расписанию отметился у своего уполномоченного по условному освобождению. Как оказалось, Малькольм Старк был прикреплен к тому же уполномоченному, и они отправились отмечаться вместе. Уотерсу было приказано отмечаться каждую неделю, как и Старку. На этот раз Старк был твердо намерен не возвращаться в тюрьму. После освобождения он вел вполне добропорядочную жизнь. На томатной ферме он зарабатывал достаточно, чтобы оставаться на плаву, иметь возможность перекусить в местном кафе и заплатить за несколько кружек пива. Уотерс подал заявление, предложив свои услуги в качестве конторского служащего на ферме, где работал Старк. Ему обещали дать ответ в понедельник.

Мужчины договорились провести вместе уик-энд, хотя Карл сказал, что хотел бы в воскресенье навестить кое-кого из своих родственников. Их предупредили, что не разрешается выезжать за пределы этого района без особого разрешения, но Уотерс сказал Старку, что до его родственников надо проехать всего несколько остановок на автобусе. Он не виделся с ними с тех пор, как был мальчишкой. В субботу вечером они поужинали в ближайшем ресторанчике, потом посидели в баре, посмотрели бейсбол по телевизору и ровно в девять вернулись в общежитие. Ни тот ни другой не хотели проблем. Они отсидели свое. Уотерс сказал, что надеется получить работу, относительно которой подавал заявление, а если не получит, то ему придется искать что-нибудь другое. Но он об этом не беспокоился. К десяти часам оба мужчины заснули на своих койках, а когда на следующее утро в семь часов Старк проснулся, Карл уже ушел, оставив ему записку, в которой говорилось, что он едет к родственникам и что они увидятся вечером. Позднее Старк заметил, что Карл, уходя, отметился в журнале в шесть тридцать утра. Старк провел день в общежитии, смотрел матч по телевизору, болтал с соседями. Он не думал о том, куда ушел Карл. Сказал, что поехал к родственникам – значит, так оно и есть. И если Старка спрашивали, где Карл, он так и говорил.

После полудня Малькольм Старк общался с Джимом Фри. Они прогулялись до ближайшего автомата и купили на обед бутерброды. Фри был тем самым человеком, которого один мужик нанял, чтобы убить жену, и который не сумел выполнить эту работу как следует, в результате чего оба оказались в тюрьме. Но они обычно не рассказывали друг другу о своем криминальном прошлом. В тюрьме иногда это случалось, но на воле они были твердо намерены оставить прошлое в прошлом. Однако по внешнему виду Фри сразу можно было догадаться, что он побывал в тюрьме. На предплечьях у него были наколки, а физиономию украшали татуировки в виде традиционных тюремных слез. Казалось, он никого и ничего не боялся и мог сам позаботиться о себе. Именно это он демонстрировал своим внешним видом.

Двое приятелей ели бутерброды, болтали о бейсболе, о любимых игроках, прикидывали шансы команд, припоминали исторические моменты в бейсболе, которые им хотелось бы увидеть собственными глазами. Такой разговор мог происходить между двумя мужчинами где угодно, и Старк усмехнулся, когда Фри сказал, что недавно познакомился с одной девчонкой. Он встретил ее на заправочной станции, где работал.

Она была официанткой в кафе, расположенном рядом с заправкой. Он сказал, что таких хорошеньких девчонок он еще не видывал и что она очень похожа на Мадонну. Старк даже расхохотался. В тюрьме ему уже приходилось слышать подобные описания, и он всякий раз сомневался, что у говорившего все в порядке со зрением. Оригинал обычно сильно отличался от описания. Но если Джиму Фри так кажется, то он не будет с ним спорить. Любой мужчина имеет право на мечты и заблуждение.

– Она знает, что ты был в тюрьме? – с любопытством спросил Малькольм Старк.

– Да, я ей сказал. Ее брат еще мальчишкой сидел за угон автомобиля. Ее это, кажется, ничуть не встревожило.

Казалось, огромный пласт человеческого сообщества измерял течение времени отсидками в тюрьме и сроками заключения, и это их ничуть не смущало. Это было нечто вроде клуба или тайного общества. И члены этого общества умели находить друг друга.

– Ты еще не назначил ей свидания?

У Старка на томатной ферме тоже была женщина, на которую он положил глаз, но он пока не осмеливался подойти к ней. Умение назначать свидания у него несколько заржавело.

– Я думаю пригласить ее куда-нибудь на следующей неделе, – смущаясь, сказал Фри.

Отбывая срок, все они мечтали о любовных утехах и настоящих подвигах в сексуальном плане. Но как только выходили из тюрьмы, все оказывалось не так легко и просто, как мечталось. В реальном мире они во многих отношениях оказывались новичками. Причем труднее всего почему-то было отыскать женщин. В общежитии для условно освобожденных мужчины, кроме женатых, большей частью держались вместе. Но даже женатым требовалось некоторое время, чтобы заново привыкнуть к женам. Они так свыкались с миром мужчин, в котором не было женщин, что во многих отношениях им было проще оставаться в чисто мужском обществе, как священникам или тем, кто слишком долго прослужил в армии. Женщины вносили сумятицу в устоявшийся порядок.

В тот вечер, когда вернулся Карлтон Уотерс, Старк и Фри сидели на лестнице перед входом в общежитие и дышали воздухом. Уотерс казался отдохнувшим и довольным, как будто провел приятный день. Голубая хлопчатобумажная рубаха была распахнута, под ней виднелась белая футболка, а ковбойские сапожки на его ногах были покрыты пылью. В этот чудесный весенний вечер он только что прошел полмили пешком с автобусной остановки по пыльной дороге. Он улыбался и был явно в хорошем настроении.

– Как поживают твои родственники? – вежливо осведомился Старк.

Забавно, какое значение в свободном мире приобретали хорошие манеры. Предполагалось, что ты должен из вежливости задавать вопросы. В тюрьме было разумнее всего не соваться со своими советами и не задавать никаких вопросов. В таких местах, как Пеликан-Бей, люди могли оскорбиться, если их о чем-то спрашивали.

– Наверное, хорошо. Должно быть, что-то случилось. Я на двух автобусах добрался до их фермы, а они, черт бы их побрал, куда-то уехали. Я им сообщил, что приеду, но они, видно, позабыли. Я побродил вокруг, посидел на крыльце их дома, потом прошелся пешком до города, а по дороге остановился, чтобы что-нибудь перекусить. Потом сел в автобус и вернулся сюда.

Судя по всему, это его не слишком расстроило. Приятно было просто так ехать в автобусе, который куда-то шел, приятно было и пройтись пешком под яркими лучами солнца. Ни того ни другого он не имел возможности делать с тех пор, как был мальчишкой. Усаживаясь на ступеньку лестницы рядом с ними, он и выглядел как мальчишка. Он казался более счастливым, чем накануне. Свобода шла ему на пользу. Он смотрелся так, будто с его плеч сняли тяжелый груз, и Малькольм Старк, глядя на него, улыбнулся. При этом стало видно, что во рту у него сохранились только передние зубы, а задние отсутствуют.

– Если бы я знал тебя не так хорошо, как знаю, то мог бы подумать, что ты вешаешь мне лапшу на уши насчет твоих родственников, а сам провел день с женщиной, – поддразнил его Старк. У Уотерса действительно был такой удовлетворенный, такой отсутствующий вид, какой бывает у людей после хорошего секса.

В ответ на слова Старка Карлтон Уотерс громко рассмеялся, швырнул камешек через дорогу, но ничего не сказал. В девять часов они встали, потянулись и вернулись в помещение. Они знали свой комендантский час, расписались в журнале и разошлись по комнатам. Карлтон и Старк немного поболтали, сидя на койках, а Джим Фри отправился в свою комнату. Они привыкли проводить ночь взаперти и не возражали ни против правил общежития, ни против комендантского часа.

На следующее утро Старку нужно было вставать в шесть часов на работу, и к десяти часам оба приятеля, как все обитатели общежития, заснули. Глядя на этих мирно спящих людей, никто бы не мог заподозрить, насколько они опасны или были опасными и какой ущерб причинили миру, прежде чем оказались здесь. Оставалось лишь надеяться, что они получили хороший урок.

Фернанда, как всегда, проводила воскресенье с детьми. У Эшли была репетиция балетного этюда, который она готовила для концерта, намеченного на июнь, затем Фернанда завезла ее к подруге, с которой они собирались сходить в кино, а потом поужинать с друзьями. Фернанда исполняла роль шофера Эшли вместе с Сэмом, который сидел рядом с ней на переднем сиденье. В субботу она приглашала его приятеля поиграть с ним, и они вместе ездили на очередную игру с участием Уилла, пока Эшли была на репетиции. Дети не оставляли ее без работы, и ей это нравилось. В этом было ее спасение.

В воскресенье Фернанде нужно было заполнить кое-какие документы, и она делала это, пока Эшли спала, Сэм смотрел видео, а Уилл работал над заданием по физике, прислушиваясь краем уха к спортивному репортажу с матча, который передавали по телевизору, включенному на самую малую громкость в его комнате. Матч был скучный, «Гиганты» проигрывали, и он перестал следить за игрой.

Фернанда безуспешно пыталась сосредоточить внимание на налоговых документах, которые адвокат велел ей заполнить. Она бы с удовольствием вместо этого прогулялась по пляжу с детьми. За ленчем она предложила прогуляться, но ни у кого не было настроения. А ей самой просто хотелось сбежать от этих налоговых документов. Она только что сделала перерыв и отправилась в кухню, чтобы выпить чашечку чаю, как неожиданно где-то совсем рядом с их домом раздался громкий взрыв. Потом наступила тишина. В комнату вбежал Сэм и испуганно посмотрел на нее.

– Что это было? – встревоженно спросил он.

– Не знаю. Но грохнуло очень сильно, – ответила Фернанда. Вдалеке уже слышались звуки сирен полицейских машин.

– Мощно рвануло, – сказал Уилл, вбегая в комнату.

По лестнице спустилась Эшли. Все они стояли в замешательстве, не зная, что и подумать.

Сирены звучали совсем рядом и быстро приближались. Мимо окон промелькнули три полицейские машины с проблесковыми огнями на крышах.

– Как ты думаешь, что это было, мама? – снова спросил Сэм, возбужденно тараща глаза.

Звук был такой сильный, как будто в доме кого-то из соседей взорвалась бомба, хотя Фернанде это казалось маловероятным.

– Может быть, это взорвался газ? – высказала она предположение.

Все они подошли к окну, наблюдая, как мимо проезжают машины с «мигалками». Потом они открыли входную дверь и выглянули наружу. В конце улицы уже собралось около десятка полицейских машин и подъезжали новые, в том числе три пожарные. Фернанда с детьми дошла до поворота и увидела в конце квартала охваченную огнем машину и пожарных, направивших на нее шланги. Из домов по обе стороны улицы выходили люди и переговаривались между собой. Некоторые из любопытства подходили поближе к горящей машине, но полицейские жестами приказывали им отойти. Потом подкатила машина с шефом полиции, но горящую машину к тому времени потушили и смотреть больше было не на что.

– Похоже, взорвался бензиновый бак, и машина загорелась, – предположила Фернанда.

Ажиотаж уже прошел, но полицейские и пожарные были повсюду, а из машины вышел шеф полиции.