Кэрол Мортимер - Вынужденная помолвка

Люсьен почувствовал, что она вот-вот достигнет кульминации, когда тело ее содрогнулось, а дыхание стало прерывистым.

Он поднял голову и посмотрел на Грейс, Она дрожала, Люсьен удерживал ее на вершине удовольствия чувствуя, как сам наполняется неистовым удовлетворением, когда она застонала от наслаждения.

Нескончаемо долгую минуту она тяжело дышала, сотрясаемая волнами удовольствия. Взмокшим лбом она прижалась к голой груди Люсьена, а он продолжал стимулировать ее, получая удовольствие от того, что заставляет Грейс полностью потерять контроль над эмоциями.

Грейс широко раскрыла глаза, когда почувствовала вторую волну возбуждения, нарастающего внутри нее.

— Ну же, — неистово подбодрил ее Люсьен.

Его рот снова накрыл ее губы, язык проник внутрь и двигался в одном ритме с пальцами. На этот раз разрядка была почти болезненной, но еще более восхитительной.

Руки Люсьена обхватили талию Грейс, когда она, наконец, упала рядом с ним на ковер. Ноги больше не держали ее, тело изгибалось и вздрагивало от толчков возбуждения, которое она испытала.

Казалось, ей следовало бы чувствовать себя подавленной от такой распущенности.

Но она не чувствовала.

Грейс понятия не имела, как долго лежала в сильных руках Люсьена, ее тело обессилело от мужских ласк, ее душу охватила эйфория. Она медленно возвращалась к реальности, к осознанию того, что она была эгоистична в своем удовольствии.

Она облизнула свои припухшие от его поцелуев губы.

— Люсьен…

— Я очень надеюсь, что ты не сожалеешь о том, что сейчас случилось…

Сожаления? Как Грейс могла жалеть о чем-то настолько удивительном? Настолько раскрепощающем?

— Нет, — сглотнула она.

— Нет? — вскинул он темные брони.

Грейс покачала головой:

— Я никогда не стала бы сожалеть о таком… о таком прекрасном.

Люсьен знал, что большинство женщин на месте Грейс непременно бы сожалели о произошедшем — женщины высшего общества не отдавались так щедро, как это сделала она. А если и отдавались, то не выражали эмоции так открыто.

Но Люсьен знал, что Грейс не входит в это «большинство». Она отличалась от всех женщин, которых он когда-либо встречал — в высшем обществе или нет.

Люсьен вопросительно посмотрел на нее, заметив ее легкое смущение.

— Но тебя что-то беспокоит?..

Она судорожно вздохнула и хрипло заговорила:

— Ты не… — Она смущенно взглянула на него. — Это потому, что ты не хочешь меня?..

Люсьен недоверчиво улыбнулся:

— Как ты можешь так думать, когда мы только что занимались любовью?

Ее щеки слегка покраснели.

— Мне хоть и не хватает… опыта в таких делах, но я знаю достаточно, чтобы понять, что ты не… не испытал такого же облегчения…

— Почувствуй, как сильно я хочу тебя, Грейс. — Люсьен взял ее руку и опустил на заметное возвышение. — Я хочу тебя, Грейс, — хрипло заверил он ее. — Я очень хочу тебя. Я мечтаю о тебе, Грейс. Но не собираюсь воплощать мои мечты в реальность. — Его голос сделался резким.

Грейс озадаченно склонила голову.

— Почему?

Люсьен печально улыбнулся:

— Ты девственна, Грейс. Не отрицай этого. Я почувствовал барьер невинности, — добавил он с мягким укором, когда она хотела заговорить. — То, что мы сейчас сделали, — что ты испытала, — не лишило тебя невинности. Я хочу, Грейс, чтобы эту невинность ты сохраняла до нашей свадьбы.

— Если ты решительно настроен на это…

— Да, — тоном, не терпящим возражений, перебил он.

Грейс кивнула.

— Тогда неужели нет способа, чтобы я могла?.. Чтобы ты мог?.. Неужели нет способа чтобы я могла доставить тебе такое же удовольствие, которое ты только что доставил мне, не лишая меня невинности?..

Он стиснул зубы.

— Способ есть, да…

— Тогда я хочу, чтобы ты показал мне.

Люсьен хрипло застонал, когда Грейс с таким доверием посмотрела на него! Как он мог отказать ей? Какой мужчина мог отказать ей, когда она так невинно предлагала ему рай?

Тем не менее Люсьен знал, что именно он должен делать.

— Ты невинна в том, что касается мужчин, Грейс. Было бы неправильным с моей стороны…. забирать еще больше невинности, чем я уже забрал.

Она покачала головой:

— Я не чувствую, словно ты что-то забрал у меня, Люсьен. Наоборот, я чувствую себя освобожденной! Мужчины тоже так себя чувствуют после… после.

— Это называется кульминацией, Грейс.

— Это «маленькая смерть», о которой ты однажды говорил, ведь так? — сообразила она. — И это правда немного похоже на умирание. Словно ты на мгновение побывал в раю.

Он печально покачал головой.

— Это абсолютно одинаково как для мужчин, так и для женщин, Грейс. Но момент прошел. Мой момент прошел. — Он мягко, но решительно убрал ее руку от своего возбужденного естества и поднес к губам. — Пора вернуть тебя в дом тети с дядей, — добавил он. — Разве ты не понимаешь, что, если кто-то обнаружит твое отсутствие в доме, это только усилит их беспокойство?

Люсьен чувствовал, что у него не остается иного выбора. Он поступал так ради нее самой.

Он не мог — и не стал бы — заниматься любовью с Грейс, несмотря на свое возбуждение. Их занятие любовью сегодня вечером открыло ей глаза на радости физической близости. Познакомить ее с чем-то большим было бы непростительно для него. Кроме того, Люсьен намеревался сделать эту женщину своей женой. И после сегодняшних событий чем скорее, тем лучше!

Грейс была шокирована. Потрясена. Потому что в течение последних минут в объятиях Люсьена она совсем забыла зачем пришла сюда. Забыла про обморок своего дяди. Как она могла так поступить?

Что за заклятие наложила на нее ее любовь к Люсьену, раз она так быстро забыла о долге и привязанности к паре, приютившей ее в своем доме, когда ее родители погибли? Ее тетя с дядей обращались с ней так, словно она была их дочерью, а не племянницей. Они жили в Лондоне все это время только потому, что ее тетя настояла на том, чтобы Грейс посещала балы сезона!

Она отвернулась от Люсьена, подняла свое платье с ковра и быстро натянула его на себя; ее пальцы дрожали, когда она застегивала пуговицы.

— Грейс…

— Ничего не говори!

Она яростно повернулась к Люсьену, ее щеки горели.

— Грейс то, что случилось между нами этим вечером, — это… нормальная реакция… на болезнь, на осознание собственной смертности, — нежно уговаривал ее Люсьен. — Я видел это много раз в бою. Потребность…

— Мы больше никогда не будем говорить об этом. — Грейс сотрясали эмоции. — Мне не следовало приходить, не говоря уж о… о… Мы больше никогда не будем говорить об этом! — в ярости повторила она.

Люсьен нахмурился.

Он не хотел обижать Грейс, напоминая ей о тете с дядей. Он лишь хотел прекратить собственную пытку, побороть в себе желание положить Грейс на ковер и войти в нее, предоставив им обоим еще одну возможность побывать на небесах! Но он знал, что теперь уже слишком поздно отступать.

Грейс быстро собрала волосы, скрепив длинные локоны шпильками.

Он резко вздохнул.

— Я распоряжусь, чтобы немедленно подали мою карету.

Люсьен решительно направился к двери.

— Люсьен!

Нахмурившись, он повернулся на предостерегающий крик Грейс:

— Да?..

Грейс тяжело вздохнула, ее щеки побледнели.

— Разве тебе не нужно… одеться перед тем, как выйти к слугам?

Движения Люсьена были резкими, когда он натягивал на себя рубашку и застегивал ее.

— Теперь твое благоразумие удовлетворено, Грейс?

Его взгляд был вызывающим и темным.

Грейс надменно кивнула:

— Спасибо.

Люсьен насмешливо скривился:

— Какая же ты маленькая ханжа!

Он бросил на нее еще один высокомерный быстрый взгляд и вышел из комнаты.

Ханжа? Люсьен по-прежнему мог называть ее ханжой после… после?.. Грейс было невыносимо думать о вольностях, которые она позволила — поощрила! — между ними несколько минут назад.

Что он должен думать о ней?

Молодая, воспитанная и утонченная девушка не стала бы так себя вести.

Грейс упрекала себя в распущенности. Но какое же отвращение должен был чувствовать от ее поведения Люсьен!..

^— Полагаю, будет лучше поговорить с Дариусом наедине, когда мы приедем домой, — твердо сказал Люсьен Грейс, когда она сидела рядом со своей служанкой напротив него в карете.

— Очень хорошо, — после короткой паузы кивнула Грейс. — Но я хочу еще раз поговорить с тобой, перед тем как ты уедешь.

Люсьен мог с легкостью догадаться о теме этого разговора!

Несмотря на то, что Грейс сказала ему, он не сомневался, что она глубоко сожалеет об их близости. Как он мог в этом сомневаться, когда она так старательно избегала физического контакта с ним, даже отказалась от его помощи, когда поднималась в карету?

Но Люсьен знал, что в присутствии служанки Грейс было невозможно все обсудить. Впрочем, он боялся, что они не смогут обсудить это и позже, потому что в доме ее дяди все сейчас было подчинено состоянию его здоровья.

— Очень хорошо, — отвлеченно кивнул он. — Возможно, будет разумно, если ты будешь находиться в своей спальне в то время, когда Дариус пошлет за тобой. — Он с раздражением посмотрел на молодую служанку, очень хорошо понимая, что хоть она и не участвовала в беседе, но все равно все слышала. — Не думаю что стоит сообщать твоим родственникам о том что ты была у меня дома сегодня вечером. Полагаю, им лучше думать, что вместо тебя пришла служанка — сообщить мне об обмороке твоего дяди и о том, что я должен быть рядом с тобой во время этого несчастья.

— Ты прав, — безучастно согласилась Грейс. — Уверена, что и Мэри согласится.

Мэри с детства прислуживала Грейс и поехала за ней из Корнуолла, когда та перебралась к дяде с тетей в Вустершир.

Грейс снова замолчала. Ее мысли были совсем не радужными, она постоянно думала о своем по ведении этим вечером. Боль в груди и внизу живота не позволяла ей думать ни о чем другом!

Люсьен касался ее груди. Целовал ее. Ласкал соски. Затем, прикоснулся к потаенному месту между ног… Одной только мысли о той ласке, резких движениях его пальцев внутри нее, невообразимом удовольствии, которое она испытала, было достаточно, чтобы повторно зажечь этот тлеющий жар и воспламенить ее щеки. Ее дыхание стало прерывистым, грудь дразняще поднималась в вырезе ее платья.

Но Люсьен сидел, напротив нее, казался таким холодным и отстраненным, таким высокомерным и уверенным в себе, в кремовых бриджах, пальто, накинутом поверх голубого пиджака, с тщательно завязанным галстуком, в чистой — и сухой! — рубашке, которую успел переодеть. Он выглядел так, словно их близости и вовсе не было…

— Прогноз не очень хороший, Грейс. — Люсьен не видел смысла избегать прямого ответа о состоянии здоровья герцога Карлайна; Грейс нужно будет узнать правду о ситуации, ведь ей придется помогать тете в ближайшие дни и недели. Кроме того, как он хорошо знал, Грейс была не из тех женщин, кому нравится, когда от них скрывают правду. — Врач должен остаться рядом с твоим дядей сегодня ночью. Он считает, что в следующие сутки может случиться второй, более сильный приступ. — Выражение лица Люсьена было печальным. — И он сомневается, что твой дядя переживет еще один приступ.

Грейс отвернулась, чтобы смахнуть слезы. Она крепко сжала руки. Неужели еще одна смерть в ее в семье? Но она быстро забыла о собственных чувствах, когда подумала о боли и горе своей тети, если такое случится. Ее дядя и тетя были очень верны друг другу, пережили потерю единственного сына. Было невозможно представить себе, что ее тетя может потерять еще и любимого мужа.

— Я, разумеется, предложил свою помощь, — продолжал Люсьен, когда Грейс восприняла эту информацию. Он уже знал ее достаточно хорошо — а после событий этой ночи некоторые сказали бы, что слишком хорошо, — чтобы понимать, что у нее есть сила характера, чтобы выдержать напряжение предстоящих дней.

Даже если герцог й выживет, герцогине понадобится помощник, подумал Люсьен. Не Дариус и не Френсис, а женщина, на которую она сможет опереться. Люсьен не сомневался, что Грейс обладает такой силой.

Несмотря на бледность лица, ее подбородок был храбро вздернут, когда она повернулась к нему.

— Спасибо, — мрачно поблагодарила девушка. — Я уверена, что моя тетя, лорд Дариус и лорд Френсис высоко оценят вашу помощь.

Возможно, Дариус и герцогиня — да, подумал Люсьен, но он был уверен, что Френсис расценит присутствие Люсьена в их доме как вмешательство в сугубо семейное дело. К счастью, Люсьена совершенно не интересовали чувства Френсиса, по какому бы то ни было поводу!