Кэрол Мортимер - Вынужденная помолвка

Ее улыбка была напряженной.

— Я уверена, в этом не будет необходимости…

— Наоборот, необходимо, чтобы я сопровождал тебя в Уинтон-Холл, ведь я же твой жених, — тоном, не терпящим возражений, сказал Люсьен.

Грейс покачала головой:

— Думаю, вам лучше остаться в Лондоне и наслаждаться развлечениями, чем скучать в Вустершире.

Она с вызовом взглянула на Люсьена.

Его темные глаза блестели от насмешливого веселья.

— Даже при таких трагических обстоятельствах, как эти, я уверен, что мне не будет скучно в твоей компании, Грейс.

Ее глаза вспыхнули гневом.

— Возможно, мне не совсем комфортно в вашей компании, милорд!

— Тем не менее, боюсь, тебе придется терпеть ее ради приличия.

Люсьен выглядел так, словно их разговор нагоняет на него скуку.

Ради приличия.

Снова жизнь Грейс должна подчиняться законам общества — тому, что оно ожидало и требовало от них, а не тому, что хотела она или Люсьен! Особенно Люсьен!

Грейс не могла себе представить, как будет проводить дни, а возможно, и недели, не видя его и не разговаривая с ним. Если бы только он не дал понять так ясно, что ему по душе такая идея!

— Перестань, Грейс, мы не должны смущать Арабеллу нашей ссорой влюбленных.

— О, ничего страшного, — заверила его Арабелла. — Наоборот, я нахожу это очень забавным.

— Могу я знать, в каком смысле? — резко поинтересовался Люсьен.

Арабелла пожала плечами:

— В прошлом году у меня была возможность наблюдать за Хок и Джейн, когда они влюбились друг в друга… а теперь ты и Грейс. — Ее глаза весело заблестели. — Все это еще забавнее, чем я себе представляла.

— Для кого? — иронично вскинул брови Люсьен.

— О, естественно, для наблюдателя, — тихо засмеялась Арабелла. — Я думаю, это не совсем приятно!

Грейс не могла с этим не согласиться.

Арабелла встала, на ее губах играла улыбка.

— Думаю, мне пора прогуляться в саду…

— Нет…

— Не…

Грейс и Люсьен внезапно замолчали, посмотрев друг на друга: Грейс — тревожно, Люсьен — раздраженно.

— Тебе не нужно никуда уходить, Арабелла, — наконец резко сказал Люсьен. — Уверен, то, о чем бы хотела поспорить со мной Грейс этим утром, может подождать, пока я не поговорю с Дариусом о нашей подготовке к отъезду, — иронично добавил он.

— Но надеюсь, не в моем присутствии? — разочарованно проворчала Арабелла.

— Правильно надеешься, — отрывисто кивнул Люсьен. — Извините меня, леди? — Он вышел из комнаты.

— Интересно, — с любопытством пробормотала Арабелла, повернувшись к Грейс и ободряюще ей улыбаясь. — Полагаю, мой храбрый и бесстрашный брат убегает от врага. О, этот враг не ты, Грейс, — заверила она, увидев печальное выражение лица собеседницы. — Ты просто причина битвы…

Грейс озадаченно покачала головой:

— Ты говоришь загадками.

— Да, так и есть, — весело улыбнулась Арабелла. — И это такая интригующая загадка. Как же мне хочется, чтобы вы оба не ездили в дикое место Вустершир! — тоскливо добавила она.

— Вустершир не дикий, — сухо ответила Грейс, ее лицо просветлело от внезапной идеи, пришедшей ей на ум. — Ты же можешь поехать с нами! Скажи, что поедешь, Арабелла! — с жаром проговорила она.

Молодая девушка выглядела застигнутой врасплох таким предложением. Она отступила от Грейс и подошла к окну, размышляя.

Это приглашение Грейс сделала только потому, что Арабелла оказалась радом. Таким образом она надеялась облегчить растущее между ней и Люсьеном напряжение. Но было несправедливо по отношению к Арабелле…

— Я не должна была спрашивать, — виновато улыбнулась Грейс Арабелле, когда та обернулась и с любопытством посмотрела на нее. — Нехорошо простить тебя покидать Лондон, когда сезон только начался!

— У моей тети, наверное, случится удар, — рассмеялась Арабелла, — Она возлагает такие большие надежды на то, что я выйду замуж в этот сезон!

Грейс вскинула темные брови:

— А ты тоже этого хочешь?

Арабелла упрямо поджала губы:

— Я не думаю, что вообще выйду замуж.

— Вообще?

Грейс была потрясена. Арабелле всего девятнадцать, она очень грациозна и красива, а ее приданое, как сестры герцога, должно быть огромным.

Арабелла тихо и иронично рассмеялась:

— Не удивляйся так сильно, дорогая Грейс. Я выросла с тремя старшими братьями, дерзкими, красивыми и высокомерными. Я очень люблю каждого из них. Так сильно, что не надеюсь когда-либо встретить такого мужчину, который сможет сравниться хоть с одним из них!

Грейс поняла, что не может с этим поспорить. Да и как она могла, когда никогда не встречала и знала, что не встретит, мужчину, который мог бы сравниться с Люсьеном?

— Думаю, никто не станет возражать, если ты вернешься в Лондон сейчас, — мягко заверила Люсьена Грейс, когда они шли по извилистой дорожке, ведущей к озеру в Уинтон-Холл. — Дядю Джорджа похоронили в семейном склепе. Тетя собирается переехать в Дауэр-Хаус, — пожала плечами она. — Тебе здесь больше нечего делать….

Люсьен мрачно нахмурился. Он предложил эту прогулку, чтобы остаться с Грейс наедине. Чтобы он мог сказать ей о своем решении уехать завтра рано утром. Теперь это не имело значения, раз Грейс готова так легко отпустить его.

У них почти не было возможности пообщаться всю прошлую неделю, не говоря уже о том, чтобы остаться наедине. Арабелла вежливо отказалась ехать с ними, поэтому их путешествие в Уинтон-Холл прошло в молчании.

Герцогиня как упала на кровать сразу после похорон, так и пролежала четыре дня, предоставив Грейс быть хозяйкой и принимать друзей, которые приехали издалека, чтобы проводить в последний путь мужчину, которого любили и уважали. Даже брат Люсьена Хок нанес краткий визит.

Разумеется, Хок был надменен, как всегда. Одного его взгляда поверх длинного, аристократического носа было достаточно, чтобы держать людей на расстоянии, пока он разговаривал с Люсьеном и Грейс. Она испытывала легкий cтpax при виде аристократично высокомерного герцога Стоурбриджа. Хок успокоил ее, заговорив о картинах ее отца, висевших в Малбери-Холл. Казалось, только Люсьен не знал, кем был отец Грейс!

— Я одобряю.

Это был единственный комментарий Хока, касающийся выбора брата, когда Люсьен шел с ним к карете полчаса назад.

Люсьен вскинул брови:

— Не помню, чтобы я просил твоего одобрения.

— Тем не менее оно у тебя есть. Привези ее в Малбери-Холл, как только сможешь уехать.

Он надменно кивнул кучеру, чтобы тот закрыл дверь, эффектно положив конец беседе.

Хок, высокомерный герцог Стоурбридж, одобрял кандидатуру Грейс в качестве жены Люсьена. Себастьян и Арабелла тоже. Только Люсьен, казалось, совсем не понимал, что он чувствует по отношению к ней.

Он не сомневался, что у Грейс есть все, чтобы стать идеальной женой для любого мужчины. Она была красива, очаровательна, грациозна.

Но она также была упряма, невероятно своевольна и склонна к импульсивному повелению. Короче говоря, Грейс была совсем не похожа на тихую, нетребовательную женщину, которая, как думал Люсьен, будет подходящей женой для него.

— Ты в этом так уверена?..

Люсьен загадочно взглянул на Грейс, резко остановившись на тропинке.

— Так уверена в чем? — Грейс почувствовала неловкость, взглянув в его темные глаза.

На прошлой неделе у нее было так много дел, что ей не было необходимости избегать компании Люсьена, но сейчас Грейс внезапно осознала, что они оказались совсем одни на этой дорожке, вьющейся вдоль озера.

И она видела, каким красивым он был в темно-коричневом пиджаке, кремовых бриджах и жилетке поверх белоснежной рубашки, с маленькой бриллиантовой булавкой в центре аккуратно завязанного галстука. Дерзко-красивый,' иронично поправила себя она, почувствовав знакомое покалывание в груди.

Люсьен изогнул темную бровь:

— Что мне больше нечего здесь делать.

Беспокойство Грейс возросло, когда она почувствовала интимность его тона. Они были одни. Слишком далеко от дома. Слишком далеко от других людей…

Она покачала головой:

— Конечно, я благодарна тебе за помощь, которую ты оказал мне на прошлой неделе…

Он насмешливо улыбнулся:

— Звучит так, будто за твоим утверждением должно последовать «но»?..

Грейс кивнула:

— Теперь тебе пора вернуться к своей собственной жизни.

Он вскинул брови.

— Я думал, моя невеста — это часть моей жизни…

— Люсьен…

— Грейс. — надменно посмотрел на нее он.

Она вымученно улыбнулась:

— Мы оба знаем, что наша помолвка фальшивая, но вынуждены продолжать терпеть ее ради моей тети. И тебе нет абсолютно никакой причины оставаться здесь дольше.

— Так ты меня прогоняешь?

— Конечно же я не прогоняю тебя. Я просто позволяю тебе… Я просто выражаю желание… Ты ведь знаешь, что я хочу сказать, Люсьен! — раздраженно закончила она, когда его глаза опасно сверкнули.

Люсьен сухо заметил:

— Полагаю, ты говоришь мне, что я выполнил свою задачу и теперь могу уезжать.

— Я не… не… О, с тобой невозможно разговаривать, когда ты в таком настроении!

Щеки Грейс вспыхнули от гнева.

Люсьен всегда ненавидел траурные, цвета, черный и серый слишком сильно напоминали ему о родителях, погибших одиннадцать лет назад.

Но черное платье Грейс, с завышенной талией, с вырезом на полной груди выглядело чувственно-привлекательным, а не траурным. Кожа ее сияла, а выразительные серые глаза казались еще больше и загадочнее. Полные губы были темно-красного цвета, а гладкий изгиб ее шеи манил.

Взгляд Люсьена задержался на ее губах.

— В каком настроении, Грейс?

Она раздраженно повела плечами.

— Ты намеренно провоцируешь меня!

Это утро только-только наступило, когда Люсьен проснулся со вкусом поцелуя Грейс на губах. Ощущением ее шелковистой кожи под своими руками. Ее обжигающей плоти на себе.

Его естество было твердым от возбуждения и пульсировало от желания. Невозможность удовлетворить это желание заставила его выйти во двор Уинтон-Холл и погрузиться в ледяную воду озера, возле которого они сейчас гуляли!

Но купание не принесло нужного результата, с иронией заметил Люсьен. Один только взгляд на Грейс вновь пробудил возбуждение, еще более сильное, чем утром.

— А как насчет твоих провокаций по отношению ко мне, Грейс?

Г рейс неуверенно посмотрела на Люсьена:

— Я просто предлагала тебе повод, чтобы уехать…

Она замолчала, но ее неуверенность возросла, когда Люсьен еще пристальнее стал смотреть на ее губы.

Что-то промелькнуло в его темных глазах, и Грейс нервно облизнула внезапно пересохшие губы кончиком языка. Дыхание пресеклось, когда она поняла, что не может оторвать взгляда от высокомерного лица Люсьена. Ее щеки густо покраснели когда она вспомнила об их близости.

Даже деревья над ними, казалось, не шевелились, а птицы смолкли. Не было слышно ни единого звука, кроме их дыхания: у Грейс — тихого и неровного, у Люсьена — едва различимого для нее, когда она поняла, что странный свистящий звук в ее ушах — звук крови, бурлящей в ее венах.

Она резко, отчаянно покачала головой:

— Люсьен, мы не можем…

— Я должен, Грейс, — прорычал он притянув ее к себе и сжав в объятиях. — Ты разве не чувствуешь, как сильно я хочу? — хрипло повторил он.

О да, Грейс чувствовала, как сильно он ее хочет. Да и как она могла не чувствовать, когда возбужденная плоть Люсьена так близко прижималась к ней? Когда у нее внизу живота все пульсировало в ответном жаре?

Грейс в последний раз попыталась призвать на помощь благоразумие.

— Нельзя здесь, Люсьен. Любой может прийти и обнаружить нас здесь вдвоем!

Его лицо потемнело.

— Это единственная причина отказать мне, Грейс?

— Я не отказываю тебе, — горячо возразила она. — Как ты можешь так думать, когда всего неделю назад я… я попросила тебя показать мне, как… научить меня, как…

Она замолчала. Ее щеки вспыхнули от воспоминания.

— На этот раз я не собираюсь говорить «нет», Грейс, — хрипло пообещал он. Грейс ощутила на своей коже его теплое дыхание.

— Привет!

Грейс, словно обожженная, отскочила от Люсьена. Ее щеки побледнели. Она потрясенно посмотрела на него и повернулась, чтобы поправить свои волосы. Грейс смотрела, как к ним неспешно приближается Френсис Уинтер, на его губах заиграла расслабленная улыбка, когда он подошел к ним.

К удивлению Грейс, как только Френсис оправился от шока после смерти старшего брата, он стал достаточно милым по отношению к ней и учтивым и добрым по отношению к герцогине. Он даже попросил прощения у Грейс и Люсьена за то, что доставил им неприятности в Лондоне. Разумеется, его повеление по отношению к Дариусу было другим, но эти напряжённые отношения длились у них, казалось, с детства, и не было надежды что-либо изменить.