Екатерина Кариди - Вынужденный брак

Однако, когда женщина поняла, в чем дело, уставилась на него с торжеством. На красивом лице обозначилась мстительная улыбка. Марк взбесился вконец и наорал на нее.

И тут она послала его открытым текстом:

- Пошел ты к черту, Марк. Я по-твоему, совсем идиотка? Или ты думаешь, что мне кроме тебя не от кого было бы забеременеть, если бы я этого захотела?

- Тогда что это за дерьмо? Скажи мне? Мы же кажется, с тобой обо всем договорились, нет?!

- Марк, я правда не знаю, что это за дерьмо! Меня уже второй раз подставляют. Как тогда с теми фото.

Она отвернулась, сложив руки на груди, и обиженно нахмурилась. Потом ткнула себя щепотью в грудь:

- Тогда я тоже не была к этому причастна. Но ты не поверил мне, Марк! - она смотрела на него секунду, потом добавила:

- А впрочем, мне уже все равно, веришь ты мне или нет.

В какой-то момент мужчина дрогнул, он был растерян. Но только на мгновение.

- Тогда зачем ты притащилась на свадьбу и звонила потом наутро? - спросил, сжимая кулаки. - Чего хотела добиться?

- Марк, - женщина уставилась на него, как будто впервые увидела.

- Какой же ты все-таки черствый чурбан!

Кулаки снова сжались. И ничего он не черствый! Но изнутри царапнуло. Даже прорываясь сквозь злость и задавленную ревность.

Черствый? Черствый... Наверное, да.

- Неужели так трудно понять? Мне было плохо! Плохо! Я хотела... Ладно, - она махнула рукой и заговорила уже спокойно:

- Марк, вы, мужики, такие сволочи. Такие гады... Ты обвинил меня черти в чем и бросил. Ладно, хорошо. К тебе я не в претензии, ты еще хоть как-то по-людски. Но Роман Серов! Вот уж настоящий ублюдок! Он использовал меня по полной и тут же выбросил, как ненужную тряпку.

Повисло молчание. Воистину, чтобы понять мотивы другого, надо сначала влезть в его шкуру. Потому что у каждого своя правда.

...у каждого разное «больно»,

...у каждого разное «страшно»...*

- Ну и зачем ты это сделала? - уже спокойнее спросил он.

- Неужели не понимала, что правда все равно выплывет?

- Ничего я не делала, Марк, - устало проговорила Ирина. - Я просто как-то в разговоре с Ларисой Серовой обмолвилась, что зря не забеременела от тебя, когда мы еще были вместе. А она намекнула, что и сейчас еще не поздно. Но я же не идиотка, Марк.

Ирина еще некоторое время смотрела в пустоту, потом сказала:

- А стоило случиться скандалу с её сынком Романом, она тут же рассорилась со мной и выставила отовсюду. Как же, сыночка своего драгоценного от хищницы берегла! Ладно, все это уже в прошлом.

Снова повисло молчание.

- Я правда непричастна, Марк, - тихо проговорила она.

Марк уже понял это и сам. В конце концов, за несколько лет отношений с этой женщиной, он её немного, да изучил. Ирина действительно не идиотка, да и не было у нее достаточно веских мотивов. А вот у Ларисы Серовой были. Той было за что ненавидеть Лизу и его. А в свете того, что Феликс затеял развод, стоит ли удивляться, что она начала действовать?!

- Тебе надо выйти замуж, - выдал он неожиданно для себя.

А бывшая подруга вдруг странно улыбнулась, глянула на него и сказала:

- А я и собираюсь.

Б***

На том и расстались. И после слов Ирины Марк испытал облегчение. Что ни говори, а это висело гирей на его совести.

Теперь можно было спокойно перевернуть страницу и начать жизнь с чистого листа с Лизой.

Но. Но! Но... Столько тревог теснилось в его душе.

Если эта семейка уже начала доставать Лизу, они ни перед чем не остановятся. А Феликс действительно не вечен. Марк понимал, что ему нужно беречь Лизу как зеницу ока. И не потому что она принесла ему «Лозинки», а потому что она...

Главное, самое важное? Сокровище души? Которое он как скупец, готов прятать от всего мира? Да!

И это было так странно. Он же не мальчишка. Прожил жизнь, не знал, что это такое. Откуда оно взялось сейчас, откуда эти чувства?

Наверное, мужик так устроен. Если среди кучи бриллиантов будет одна единственная жемчужина - он выберет именно её. Окажись Лиза такой, как остальные женщины, к которым Марк привык, вряд ли он обратил бы на нее внимание. Но она была такая... простецкая. С её привычками убирать за собой и руками мыть посуду. С её дурацкой бесформенной пижамой и белыми тапочками. С тряпкой. С блинчиками на кухне.

Натуральная. Живая, настоящая. Молодая.

Хозяйка. Вот! Он нашел это слово. Вернее, гораздо раньше это нашел его член. Потому что куда бы она ни пошла, его член смотрел в её сторону.

И он оставил свою молодую хозяйку дома одну. Бл******...!

Марк не особо умел молиться, да он и сейчас не знал, что за слова сейчас бормочет его подсознание. Но домой рвался как безумный.

***

А дома пустота.

Сначала не мог поверить, дважды все обошел, во все гардеродные-шкафы-кладовки заглянул. Потом встал посреди гостиной и заорал:

- Лиза!

Ничего. Тишина в ответ.

По него начало доходить...

Дурно стало.

Он еще бормотал что-то про себя, а глаза уже заволакивало кровавой мутью.

Андрей. Брат...

Андрей! Брат!

Вытащил гаджет, еле попадая в иконки на экране, набрал брата. Гудки пошли. Ждал, думал, лопнет. Ничего. Андрей не брал трубку.

Потом набрал Лизу. То же самое. Тишина. Молчание.

- Лиза! - зарычал в потолок, сжимая от бессилия кулаки.

Размахнулся, чтобы со всей силы шваркнуть гаджетом об стену, и в этот момент его телефон ожил.

Примечание:

* - строки из стихотворения Златы Драч

Знай

Знай, у каждого разное «больно»,

Знай, у каждого разное «страшно».

Не суди со своей колокольни

Неизвестносколькоэтажной.

Не очерчивай взглядом границы,

Не придумывай мозгом пределы.

Что тебе в страшном сне не приснится,

Для кого-то – обычное дело.

Знай, у каждого разное «надо»,

Знай, у каждого разное «сложно».

Впрочем, и представление ада

Обобщить и сравнить невозможно.

Знай, что правда бывает другая,

А не та, что приносят на блюде.

Присмотрись к тем, чьи судьбы пугают,

Это – самые сильные люди.

С того момента, как Андрей усадил её в машину, чтобы отвезти на дачу, на Лизу словно опустилась печать молчания.

Сам он тоже хмуро молчал. Спросил только адрес, а потом вел машину по навигатору, изредка останавливаясь на заправках. Там она молча выходила размять ноги, пока мужчина занимался своими делами.

Он приносил сэндвичи и кофе, еще какие-то пакеты с продуктами. Они жевали их и ехали дальше.

Эмоциональная усталость. Странное состояние, как будто оставила за спиной пепелище. Нет, пепелище было в душе. И все же Лиза была уверена, что поступает правильно. Немного мучило чувство вины перед отцом, что не справилась. Он ведь предупреждал.

Это была её ошибка, нельзя смешивать работу и чувства.

А она вот... Смешала.

Нельзя было влюбляться в Марка, забывать, что у них договорные отношения. Сейчас бы так не болело сердце. Невольно вспоминались те случайные моменты их близости, вызывая у нее дрожь и бесконечное сожаление. До безумия сладко, но горько так...

Глупая маленькая овца, запертая в одной клетка с огромным львом. Разве у нее были шансы уцелеть?

За целый день ни одного звонка. Ни одного.

Сначала она ждала, старалась незаметно взглянуть, вдруг не услышала, не заметила. Потом полностью отключила и звук и вибрацию. Зачем? Все правильно.

Марк сейчас там, с той, с которой должен быть. А она здесь.

За эти три дня столько мыслей крутилось в голове, столько сомнений. Конечно, Лариса могла солгать. Но что если это НЕ ложь? Лиза буквально холодела при мысли, что по её вине (да, по её, потому что Марк бросил ту женщину, чтобы на ней жениться) та, другая, могла сделать аборт. Уничтожить ни в чем не повинную маленькую жизнь. Ей становилось дурно от этой мысли. В такие моменты Лиза молилась, чтобы ребенок этот если уж это не ложь, все-таки был.

Она так устала от всего.

Ничего, скоро будет передышка.

- Хочешь забиться в нору и зализывать раны? - с издевкой спрашивал внутренний голос.

- Хочу, - отвечала она.

Хочу. Знать бы еще, чего.

***

Пейзаж за окном менялся.

Они все ехали и ехали. В тот раз летом, когда ехали с отцом, иначе все воспринималось. Но сейчас уже была осень. Дождь. Из-за дождя темнеть начало намного раньше.

Лиза смотрела сквозь мокрое стекло и думала о том, что однажды слышала от матери.

Мама вообще не имела обыкновения распространяться о прошлом, и об отце никогда ей не рассказывала. Это было как будто табу. Мама...

Лиза прикрыла лоб ладонью и вздохнула.

- Тот, кто любит, должен уйти первым, - говорила мама. - Чтобы дать выбор другому. Дать свободу. Не сковывать своей любовью.

Тогда Лиза просто не могла этого понять. Она была подростком, четырнадцатилетней девчонкой, и в те годы многого в их жизни не понимала.

Все оказалось просто, надо испытать самому, тогда не будет вопросов. Тяжело принимать такое решение, но это лучше, чем быть рядом с кем-то и знать, что он думает не о тебе. Лучше быть одной.

И потом, это все равно никак не отразится на делах. Тут Лиза готова была выступать единым фронтом, сотрудничать, бороться до конца. Как раз на это силы у нее были. Более того, у нее имелись мысли в голове, как сделать все четче, чтобы эффективнее работало. Это было в их общих интересах.

С головой у нее полный порядок. Теперь еще привести в порядок сердце, и все...

Рано или поздно будет хорошо.

***

Через какое-то время показалась знакомая дорога. Конечно, летом эти места выглядели по-другому. Сейчас в свете фар деревья по обочинам были наполовину облетевшими, тяжелые от дождя желтые листья иногда с шумом шлепались на лобовое стекло.

Осень.

Прямо как у нее на душе.

Скоро показался забор дачи.

Хорошо, что у Андрея в машине нашелся зонт. Потому что бегать под дожем до маленького домика, в котором жил сосед, по совместительству стороживший дачу, и потом копаться с ключами, было так себе удовольствие.

Андрей помог ей занести вещи. А дом встретил пустотой и тишиной, и еще воспоминаниями о лете. Приятными, их было немало. На мокрой террасе стояли пластиковые шезлонги, конечно, не посидишь уже, но...

Не зря приехала.

- Как ты здесь будешь одна? - спросил Андрей.

- Все в нормально, - сказала Лиза, вспомнив своих местных подружек.

- Спасибо тебе огромное, что подвез.

Мужчина устало потер переносицу и кивнул.

- Не за что.

Потоптался еще немного, не глядя на нее, потом развел руками.

- Ладно, я поехал. Если что, звони.

- Хорошо, счастливо тебе. Еще раз спасибо. И... Андрей...

- Что? - вскинул голову он.

- Осторожно езжай. Скоро уже ночь. И дождь.

- Обо мне не переживай, - проговорил Андрей. - Я столько раз ночью и под дождем рассекал, и по камням, и по джунглям. И... - он странно замялся.

- Береги себя.

И ушел.

А Лиза наконец осталась одна.

***

Тоскливо.

Но она ведь этого хотела, правда?

В доме был камин, сухие дрова и щепочки на растопку тоже нашлись. Не с первого раза, но Лиза кое-как его растопила. Подтащила поближе большое кресло, покрытое пушистой овечьей шкурой, потушила свет и уселась, поджав под себя ноги.

Отблески от языков пламени плясали на потолке, от камина приятное тепло.

А в голову лезли разные мысли. Обо всем, кроме того, о чем она себе думать запрещала. Не надо было сейчас об этом, потому что больно.

Вспомнилась их с мамой маленькая квартира, и потянуло вдруг сердцем в старую жизнь. Не всегда же она была богатой наследницей. Когда-то все было по-другому, она и не представляла себе, что когда-нибудь так будет. Странная штука жизнь, ни за что не угадаешь, какой завтра фортель выкинет судьба.

Как черту все.

Она укуталась пледом поплотнее и свернулась в кресле, неотрывно глядя на огонь.

И незаметно уснула.

Андрей сел в машину, вставил ключ в зажигание и замер. Глянул на свои руки. Руки подрагивают, отголоски волнения, душевная усталость. Прежде, чем отъехать, посмотрел мобильный.