Екатерина Кариди - Вынужденный брак

Дальше предстояла дорога, пробки, километры пути, а под конец окаянные ухабы и кочки. Его нес какой-то внутренний порыв. Возбуждение, странное чувство, осязаемое, как мост между ними. Это удесятеряло силы.

Но вот она, знакомая дорога, забор дачи. И трепет.

Открыл ворота, загнал машину в гараж, выходя хотел позвонить, предупредить, что приехал. Случайно поднял голову и увидел на террасе Лизу. Такая... немного растерянная. Взгляд чуточку диковатый. Улыбнулась ему и сбежала внутрь. Сердце внезапно сделало кульбит.

Сам не заметил, как мгновенно взлетел следом.

День тянулся так медленно. Так долго.

Лиза все старалась переключиться на домашние дела и не циклиться на том моменте, когда Марк наконец вернется из города. Внушала себе, что незачем все время смотреть на часы, приедет, когда сможет. А в глубине души все подрагивало ожиданием.

Когда? Когда уже...?

Хозяйничала в доме. И ведь вроде же, обычная бытовуха, скучнее ничего нет, а у нее почему-то дух захватывало от разных мыслей.

Это... наверное, как свидание? Да? Нет же? Лизе трудно было сказать.

Потому что в своей прошлой жизни они ходила на свидания с парнями, но это нисколько не вызывало у нее волнения, иногда интерес, иногда легкое предвкушение возможности неплохо провести время, сходить в кино, в кафе, или просто по парку пройтись. Она всегда любила по парку пройтись, посидеть на скамейках. Мороженого поесть. В тот раз, когда они были с Марком, Андреем и Сашкой было не до мороженого. Может, как-нибудь потом еще вдвоем сходят.

Сейчас осень. Пройтись по дорожкам, утопая ногами в золотом ковре из листьев. Всегда любила, с детства казалось, что это невиданное богатство. И только для нее.

Мысли немного уплыли в прошлую жизнь, от которой Лиза сейчас чувствовала себя напрочь отрезанной. Хорошо это было или плохо? Трудно давать оценку тому, что происходит здесь и сейчас. Видно будет потом, на расстоянии.

На расстоянии. Далеко.

Черт...

Как ей сейчас хотелось увидеть Марка, но он был далеко. Представила его лицо, сосредоточенный взгляд синих глаз. Вздохнула. Что он делает?

Лиза понимала, что сейчас у Марка там наверное, творится армагедон. Еще совсем недавно, когда ей приходилось сидеть у отца в офисе, видела, как мгновенно все оживляется, начинают шустро сновать туда-сюда люди. Даже, кажется, работу мыслей на их лицах можно отследить, как только начинается серьезное ДЕЛО. А тут на Марка по её милости свалилось такое...

Ужасно неприятно было узнать, что его обвиняют в мошенничестве. Его-то вина в этом во всем какая могла быть?! Что на ней женился и взял в приданое «Лозинки»?

Господи, как хорошо было в прошлой жизни, когда все её приданное состояло из комплекта кастрюлек и нескольких пар джинсов. Да, только кому она тогда была нужна? И тут же возмутилась - себе.

Но ведь Марка не было в той жизни, и никогда бы они не встретились. А теперь? О, теперь она жена главного героя сплетен. Лазила на минуту в сеть, хватило.

Черт, ужасно глупо.

Резко пропало желание кого-нибудь видеть. Ей даже выходить из дома никуда не хотелось. Да еще как-то некстати вспоминались слова Марка, что она под постоянным наблюдением. Значит, где-то рядом с ней люди, которых она не видит, но которые видят её. Тут же всплыл вопрос, а камеры слежения внутри в доме есть???

Аж холодный пот прошиб. Ну нет... Если бы камеры были, Марк наверное, знал бы об этом? Блин! Но это же ЕЁ дом! Это ей в первую очередь должно быть известно!

Отец сказал бы ей об этом. Иначе быть не могло.

Лиза выпрямилась в кресле и нахмурилась. Отец...

Сюрприз. Марк что-то говорил про сюрприз. Хотелось бы верить, что у отца все в порядке. И мама. Господи, как ей хотелось увидеться с мамой, увериться, что с ней все хорошо.

Мысли бродили и так внезапно перетекали из одного в другое, что Лиза уследить не могла. А до вечера еще так далеко...

На всякий случай, она задернула шторы в спальне. Ну, а вдруг.

А домашние дела как-то неожиданно закончились. В доме убралась, даже ужин был приготовлен. Уселась в кресло и задумалась, глядя в окно. Надо чем-то себя занять, ну не спать же ей в самом деле с обеда и до вечера?

Мысль пересмотреть «Гордость и предубеждение» пришла сама собой. Колин Ферт в главной роли, лучший мистер Дарси всех времени и народов. Нет, он вообще не был похож на Марка, а она на Элизабет Беннет. Но что-то такое в их отношениях, неуловимое сходство. Главное, что серий там было много.

***

Когда снаружи послышался шум, и фары прорезали темноту за окном, у Лизы сначала было такое ощущение, что её в ледяное крошево макнули, а потом она просто задохнулась глупым сладким трепетом. И сама не поняла, не успела подумать, а её уже понесло на террасу. Встречать.

Видела, как Марк закрывает ворота гаража, идет к дому, и вдруг он поднял голову. Взглянул на нее и застыл, словно хотел поглотить её взглядом. у Лизы сердце трепыхалось где-то в горле. Только и смогла, что выдавить ему улыбку, и тут же позорно сбежала, потому что страшно было себя.

Страшно того, что с ней происходит. Слишком! Все слишком! Тормозить надо. Тормозить...

Но он уже стоял за спиной. Господи, когда только успел войти в дом...

- Привет, - обернулась Лиза, стараясь совладать с лицом. - Переодевайся, мой руки и иди ужинать.

Даже выдавила улыбку.

А... Как трудно притворяться, что не думаешь только об одном - о том моменте, когда вы окажетесь в постели. Лизе было стыдно этих мыслей, но они прорастали в ней, заставляя быстрее колотиться сердце, щедро наполняя кровью её бедное тельце. Которое сейчас точно жило отдельной жизнью от нее самой, пытавшейся изображать из себя примерную домохозяйку.

И зачем она спрашивается, полезла на верхнюю полку? Хватало же посуды. Ах да, чтобы быть подальше от Марка.

***

Лиза что-то говорила ему, двигалась по столовой. А Марку казалось, он её флюиды кожей чувствует. Смущение, неуверенность и страх, и тайное желание, от которого у нее чуть дрожит и срывается голос.

И границу, которую она поднимает между ними.

Как же с ней сложно...

Продвигаться крошечными шажками, каждый раз отвоевывать заново.

Он целый день был на взводе, и теперь внутренняя потребность побуждала смять к чертовой матери все границы и взять её прямо здесь и сейчас. На этом столе среди тарелок. Или на уголке. Или... Кровь так и вскипала от картин, рисовавшихся в мозгу.

Но он не хотел ломать хрупкое доверие, мостик.

Ей нужно время. Он даст ей время. Но немного, потому что иначе его просто разорвет.

Марк честно хотел вытерпеть весь ужин, потому что ему, что ни говори, все-таки хотелось есть. И наверное, даже смог бы, просто она полезла на верхнюю полку за посудой и чуть не уронила. Пошатнулась. А он мгновенно оказался рядом, поддержать. И уже не отпустил.

***

Раздеть её, впитать глазами, вобрать в себя, выпить сводивший его с ума запах её прекрасного юного тела, добраться до души. А потом пусть будет шторм, в котором её флюиды взбесятся, заливая его ощущениями, как кипящей лавой, до крика. Пусть душа вырвется и зависнет над телом, пьяная от счастья.

Неужели это все от простых поступательных движений? Почему так происходит? Как обычный, немного стыдный, грязный секс может поднять душу на вершины?

Надо прожить сорок лет, чтобы понять, что это бывает великим и священным.

А потом снова смотреть на нее, пить глазами, вздрагивая от атавистической радости дикаря, обнаружившего сокровище.

Рассмотреть всю.

У нее матово-гладкая лишенная растительности кожа на теле. От природы. Только тонкие коротенькие мягкие волоски на лобке, золотистый пушок. Женщины делают эпиляцию там, разные причесочки. Марк этих гладких и стриженных кисок видел-перевидел на своем веку. Ему нравилось, точнее, считал, что так лучше, но по большому счету - все равно.

Сейчас он касался её аккуратных маленьких губок, покрытых коротеньким золотистым пушком, гладил, растирал пальцами влагу, нежил юное тело и балдел от кайфа.

Ей не надо это удалять. Никогда и ни в коем случае. Тут все красиво, именно так, как он не знал, но всегда хотел.

Смущается. Она смущается, а его снова захлестывает страстью.

***

Сегодня было не так как вчера, когда они впились друг в друга, как обезумевшие от голода. Было медленно, тягуче, сладко до умопомрачения. И все равно все сорвалось в дикий шторм, переполнивший её блаженством и совершенно лишивший сил.

А после, уже перед тем как уснуть, он взял её ладонь и прижал сначала к своему члену, а потом их соединенными руками накрыл её промежность. Без слов. Он просто на нее смотрел.

Это... Как ритуал. Какой-то древний, мистический, дикий, первобытный. Такая странная клятва верности тела.

Лиза не знала, что ей теперь думать.

Этим вечером домой вернулся Феликс Серов.

Естественно, супруга (все еще супруга) не ожидала увидеть его в особняке, который привыкла считать исключительно своей собственностью. У него было отдельное жилье, и не одно. Не так уж часто за их совместную жизнь, он подолгу оставался жить там.

Однако Серов был в своем праве. Не впустить мужа в его дом она не могла, как бы ей очень этого ни хотелось. Потому что до возможного раздела имущества дело пока не дошло. Но видеть его здесь - было для Ларисы прямым оскорблением.

И Феликс знал это.

Между ним и женой велась старая война, оба давно уже знали болевые точки друга и с удовольствием на них давили. Однако с некоторых пор у него появилось преимущество.

Он, будучи значительно старше её, мог начать новую жизнь. Пусть даже одной ногой в могиле, как кричала она ему в лицо в припадке ярости. А она нет.

Ларисе Серовой было чуть больше пятидесяти, прекрасно сохранившаяся, все еще привлекательная женщина.

Богатая женщина. Она могла прекрасно устроить свою жизнь. Но все почему-то завязывалось и циклилось на проклятом старом муже. И это бесило её. А ему сейчас нужно было немного спровоцировать бывшую жену на кое-какие действия. Собственно, ради того все и было затеяно.

Его автомобиль подъехал к крыльцу, Серов вышел из машины, и в окружении людей из своей охраны начал подниматься по ступеням. На крыльце его встречал персонал, в немом напряжении выстроившись по обе стороны от двери.

Их можно было понять. Люди не знают, за кем в итоге останется эта помпезная собственность, а сохранить работу надо, значит, надо умело ловчиться и всем демонстрировать лояльность. Однако увы, двум господам служить невозможно.

Феликс едва заметно вздохнул, отвечая на приветствие, и осведомился:

- А где моя супруга?

- Ваша супруга ожидает вас, Феликс Альбертович, - дворецкий Ларисы склонил голову.

- Отлично. Честно говоря, я думал, она будет ожидать меня на крыльце, - весело проговорил он, входя в двери.

И тут же уперся взглядом в свою бывшую жену. Ждала его в холле. Само по себе удивительно, потому что раньше и шагу бы не сделала из гостиной, чтобы встретить его.

- Здравствуй, Лариса, безумно рад тебя видеть.

- Зачем ты пришел, - процедила она сквозь зубы. - Здесь тебя никто не хочет видеть.

Он пожал плечами:

- Не смотри.

И прошел мимо нее к парадной лестнице. Его люди распределились в холле, двое поднялись вместе с ним тенями.

- Феликс! Вернись! Я требую, чтобы ты немедленно убрался из моего дома, - выкрикнула она ему в спину.

- Твоим он будет, только когда я его тебе отпишу, милая. А до тех пор это мой дом, запомни это.

- Ненавижу тебя, старый, выживший...

- Лариса, что ты себе позволяешь в присутствии прислуги? - чопорно бросил он не оборачиваясь.

Зная, что та сейчас просто задохнется от злости. Потому что не смогла сдержаться и перед всеми этими презираемыми ею людьми выставила себя на посмешище.

И не ошибся.

- Разойтись всем, - рыкнула та.

Немедленно послышался шорох шагов, зацокали по мраморному полу каблучки. Персонал стремительно расходился по своим местам.

- Захочешь поговорить, найдешь меня в кабинете, - проговорил он, уже сворачивая в коридор.

***

Феликс Серов никогда не любил этот дом, похожий на гигантскую золоченую гробницу. Купил его по прихоти Ларисы и полностью предоставил в её распоряжение. Он и сейчас не появился бы тут, но была причина.

И потом, ему хотелось позлить её, вывести на эмоции.

Знал, что та не выдержит, явится к нему в кабинет, хотя бы для того, чтобы попытаться его уязвить. Она и не заставила себя слишком долго ждать, влетела в кабинет практически следом.