Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.


Оригинальное название : The Preacher's Son: Unleashed

Книга: Сын священника: Вырвавшийся

Автор: Джасинда Уайлдер

Серия: Сын священника

Количество глав: 3 главы

Переводчик: Танечка Самченко,

Валерия Бережная, Дарина Нарыжная

Редактор: Юлия Большакова

Вычитка: Юлия Большакова

Обложка: Анастасия Малышкина

Оформление: Юлия Большакова

Переведено для группы:


18+

Предназначено для чтения лицам, достигшим восемнадцатилетнего возраста. Содержит сцены сексуального характера, материалы для взрослых и нецензурную лексику.


Любое копирование без ссылки

на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Секс с Трэ должен был отвлечь меня от нелегкой жизни, но, чем больше времени мы проводили вместе, тем больше я понимала, что вовлекла себя в целый поток различных неприятностей. Проблема, видите ли, заключалась в том, что я высвободила страсть девственного сына священника, к которой никто из нас не был готов.


ГЛАВА 1


Встав с постели, я надела тонкий шелковый халат до колен с цветочным рисунком, который висел в ванной комнате. Крепко завязав его, я проверила, чтобы моя грудь была прикрыта. Я старалась, чтобы мое сердце не стучало в груди с такой же силой, как кулак пастора МакНэбба о входную дверь.

— Оставайся здесь, — сказала я Трэ.

Распахнув двери, я спросила:

— Чем могу помочь?

— Где мой сын?

Никакой вежливости, которой славились южане, лишь суровый спрос, злобный блеск карих глаз и блестящий от пота подбородок.

— Чем я могу помочь вам, пастор МакНэбб? — пытаясь успокоиться, повторила я вопрос.

— Я хочу знать, где мой сын!

— В этом случае, я не уверена, почему вы постучали в мою дверь. И если это все... — замолчала я, пытаясь закрыть дверь.

Поймав рукой дверь, он попытался протиснуться мимо меня.

— Он здесь, женщина. Его грузовик стоит на подъездной дорожке. Я видел, как вы разговаривали вчера после проповеди. Не играй со мной в игры, только не касательно моего мальчика.

Брайан МакНэбб был в ярости, тыча пальцем мне в лицо.

— Прошу меня простить, пастор. Но это мой дом, и я не приглашала вас войти, — сказала я, оттолкнув его от двери. — Вам лучше сейчас же уйти. Я не обязана отвечать на ваши вопросы. Все опасения касательно местонахождение вашего сына не имеют никакого отношения ко мне.

Стоя в дверном проеме, его терпение было на исходе.

— Ты соблазнила моего мальчика, шлюха. Ты уничтожила его. Я знаю, что он там, в твоей спальне... твоем... твоем логове порока, — плюнув на пол себе под ноги, произнес он.

— Передай моему сыну, что ему больше не рады в моем доме. Скажи ему это, блудница. Он сделал свой выбор и ему придется с этим жить.

Я заметила, что его акцент, настолько тщательно развитый, чтобы казаться чарующим и ободрительным в деятельности проповедника, сейчас совсем изменился. Я наградила его холодным взглядом в надежде, что он не заметил, как пульсировала яремная вена на моей шее.

Что же я наделала?

— Пастор МакНэбб, вы перегибаете палку. Врываетесь сюда, в мой дом, обвиняете меня и обзываете, публично отрекаетесь от сына, не имея на то никаких доказательств, не располагая фактами, кроме как увиденного автомобиля вашего сына у моей подъездной дороги, — произнесла я, тыча пальцем ему в лицо также, как он делал со мной. — Вы грубы, неотесанны и никак не желанный гость. Так что, будьте добры уйти. Немедленно.

Он обернулся и пошел прочь, остановившись лишь на тротуаре и еще раз взглянув мне в лицо, пастор сказал:

— Передай ему мои слова, миссис Харли. Я не шучу. Я знаю правду, как и ты. Так что скажи ему.

Я наблюдала, как он отъезжал прочь на своем гремящем темно-зеленом «Кадиллаке» и лишь потом захлопнула дверь. Трэ стоял вне поля зрения, на середине лестницы. Нет, он не плакал, но был явно в растерянности.

Подойдя ближе, я взяла его за руку и повела на кухню. Он был в одних джинсах, пуговицы на которых были расстегнуты, но молния так и оставалась закрытой, представляя взору накаченные V-образные мышцы пресса и темные завитки волос. Несмотря на серьезность ситуации, от которой, казалось, даже воздух между нами накалился, я чувствовала к нему прилив желания.

Он уселся на стул и казался таким одиноким, плечи поникли, когда он закрыл ладонями свое лицо.

— Что же я наделал? — произнес он. — Что я наделал?

Я положила руки ему на плечи, встав позади. Поцеловала между лопаток, чувствуя к нему такую нежность, которой у меня не должно было быть, не так скоро, не тогда, когда это должно было быть лишь...

Я замерла от мысли, которая прозвучала в голове, и поняла, что действительно не осознавала, какими могли бы быть эти отношения, когда пригласила его сюда. Просто знала, что хотела его, что провести день, занимаясь с ним сексом, будет иметь большое значение в моем понимании того, что я начала жизнь заново.

А сейчас, внезапно, я разрушила жизнь этому юноше.

— Ты сделал выбор, Трэ, — сказала я ему. — Я не знаю твоего отца, но он может изменить свое мнение. Если нет... Что ж, если он так легко откажется от тебя из-за одного принятого решения, как это, тогда возникает вопрос к его... не к его любви по отношению к тебе, а к его способности принять тебя таким, какой ты есть.

— Он не изменит своего решения, — ответил Трэ тихим, полным отчаяния голосом.

— Может, и нет, — вторила ему я. — Но, знаешь... если ты собираешься принимать в жизни свои собственные решения, то в какой-то момент вы бы все равно пришли к этому. Решись ты не делать того, что за тебя решил отец, он бы взбесился и сказал, чтобы в итоге ты делал то, чего сам хотел, но при этом не возвращался назад.

Трэ кивнул, потирая глаза.

— Угу, ты права. Он распланировал мою жизнь со дня моего рождения, и я никогда особо не противился этому. Работа в гараже давалась все эти годы с большим боем, с тех пор как я ему сказал, что не пойду в семинарию после школы. А теперь, что ж... не знаю, чем буду заниматься.

Я села на стул рядом с ним, отчего полы моего халата чуть разошлись.

— Ты сожалеешь об этом? — спросила его я. — Ты сожалеешь о том, что мы сделали вместе?

Ему потребовалось много времени, чтобы дать ответ, обдуманный и честный.

— Нет, не жалею, — ответил Трэ. — Я сделал выбор и не жалею об этом. Это был самый яркий опыт в моей жизни, и я не могу даже представить, что это было неправильно. Возможно, так и было, но мне плевать.

— Хорошо, — сказала я. — Мы разберемся с этим. И послушай, если ты решишь наладить отношения с отцом, я пойму. Я имею в виду, если тебе придется... перестать видеться со мной, чтобы решить этот вопрос, я все пойму.

Он посмотрел на меня понимающим взглядом зрелого мужчины. Казалось, он понял, насколько тяжело мне дались эти слова.

Он отрицательно покачал головой.

— Нет, так не пойдет, даже если бы я и хотел попробовать. Даже если бы я приполз к нему на коленях, умоляя простить меня, и пообещал никогда с тобой не видеться и выполнять все его приказы, он бы все равно это так не оставил. Это всегда будет стоять между нами.

Он повернулся ко мне лицом, расположив колени по обе стороны от меня, и прошелся взглядом по моему телу: от кончиков волос, которые были спутаны спросонья, по линии ключиц к грудям, которые выглядывали в вырезе халата, до промежности, которую он мог разглядеть, поскольку мои колени не были плотно сведены, а стопы упирались о перекладину стула.

— И что теперь? — спросила я. — Чего тебе хочется? Ты, несомненно, всегда можешь остаться здесь столько, сколько пожелаешь.

Он передернул плечами, показывая, что не знал ответа на вопрос, как и то, что ему было наплевать на все остальное, кроме настоящего.

— Не знаю. У меня нет здесь вещей, даже зубной щетки или сменных трусов. Я же не могу просто прятаться здесь и не выходить на улицу. — Он расплылся в улыбке, заигрывая со мной. — Хотя мне может понравиться прятаться от людей вместе с тобой...

— Но у нас у обоих есть жизни, которыми нужно жить.

Он кивнул.

— Ты же знаешь, что теперь все будут знать. Все будут обсуждать. Они уже этим занимаются, поскольку, должно быть, миссис Хэндерсон видела, как я ехал в эту сторону и обратно не возвращался. После ее дома располагается всего один, и она быстро сообразит и придет к тем же выводам, что и папочка.

Я скривилась.

— Не называй его так. Знаю, это присуще южанам, но для меня это кажется странным — взрослый мужчина называет своего отца «папочкой».

Трэ опять пожал плечами.

— Хорошо. — Он положил ладонь мне на бедро и начал поглаживать его вверх и вниз. — Сейчас мне плевать, что скажут люди. Знаю, что они будут сплетничать. Но мне все равно.

— Это твой дом, Трэ... и я просто хотела сказать: мне так жаль, что ты попал в беду из-за меня.

Он подвинулся ближе, продолжая поглаживать рукой мое бедро, от чего полы халата разошлись в стороны.

— А мне нет. Ты сама это сказала: этого и следовало ожидать, так или иначе. Это просто немного ускорило процесс.

Я сидела неподвижно, позволяя ему прикасаться ко мне, исследовать меня глазами и руками. Когда его пальцы переместились на внутреннюю сторону бедра, я соскочила со стула и отошла от него подальше.

— Еще не время, — сказала я. — Для начала, нам нужно поесть. Знаешь, тебе нужны силы.

Он усмехнулся.

— Я голоден.

Потихоньку попивая кофе из своей кружки, я делала бутерброды, намазывая хлеб майонезом и накладывая кусочки сыра и ветчины, и заваривала ему кофе, пока он ждал. Затем мы насладились едой, заедая ее чипсами.

Казалось, он глубоко задумался, пока мы ели, и я толкнула его локтем.

— Что случилось, сосунок?

Он пожал плечами.

— Просто интересно. Почему ты не можешь иметь детей? Если ты не хочешь говорить об этом, я пойму. Просто интересуюсь.

Я сделала глубокий вдох и выдох.

— Это долгая история, Трэ. Она очень длинная, унылая и древняя. Когда-нибудь я поведаю тебе ее, обещаю. А сейчас, давай притворимся, что я болела, и некоторые мои органы перестали функционировать должным образом. Сейчас же я поправилась, и тебе не о чем беспокоиться.

Он кивнул.

— Ладно, расскажешь, когда будешь готова.

Мы поели, и я провела его наверх. В этот раз у меня было кое-что на уме. Я провела его в ванную комнату, сняла с себя халат и повесила его на вешалку. Включила душ, чтобы вода стала очень горячей, а сама помогала Трэ стянуть джинсы.

— Мне нужно в душ, — сказала я ему. — Леди необходимо привести себя в порядок после занятий любовью с ее мужчиной.