- Деньги? – повторила я. – Ты и правда думаешь, что дело лишь в деньгах?

- Я думаю, - твердо сказал он, - что то, что ты пошла в местный колледж после всей работы,

которую мы проделали – это плохо. Мы приложили множество усилий, чтобы ты попала в

Колумбию, а теперь ты с полным правом можешь винить меня в том, что этого так и не

произошло.

- Винить тебя? Но ты даже не говорил о колледже со мной, если не считать того сообщения,

которое оказалось последним!

- А что я сейчас делаю, по-твоему? – уточнил он.

- Это лишь потому, что я пришла сюда и вывела тебя на этот разговор, - возмутилась я. – Если бы

все зависело лишь от тебя, я бы так и не знала, что произошло, и так бы и жила с этой занозой в

сердце, а все потому, что тебе не хотелось чувствовать себя неудобно.

- Чего мне хотелось, - повысил голос он, - это исправить свои ошибки. Я пытался помочь тебе, и я

провалился в этом деле. Вот. Ты это хотела услышать? Теперь ты счастлива?

На мгновение я потеряла дар речи.

- Но у меня же есть Калифорнийский университет, там я учусь бесплатно! Это не провал, ты мне

помог.

- Это не Колумбия, - он устало потер лоб.

- Погоди-ка, - нахмурилась я. – Так вот, значит, как? Если что-то идет не так, как тебе хочется, значит, иной результат неприемлем?

- Я был разочарован.

- Разочарование – это части жизни, - напомнила я ему. – Как и перемены. Ты же сам сказал, что

Бенджи должен к этому привыкнуть, а что же ты не привык?

- Ты просто не понимаешь, - вздохнул он. Я никогда не видела отца таким расстроенным, эта его

сторона была мне не знакома. Если бы я могла, то сбежала бы прочь, но усилием воли заставила

себя остаться перед ним и продолжить слушать и говорить. – Колумбия была моим шансом

исправить все для тебя. Шансом вытащить тебя отсюда, чтобы твоя жизнь не была похожа на

жизнь мамы или бабушки. А я не смог.

Я сглотнула.

- Не так уж все у меня и плохо, чтобы нужно было что-то исправлять.

Отец покачал головой.

- В этом все и дело, Эмалин. Ты не знаешь, что тебе нужно.

- Мне нужно было, - я тщательно подбирала тон и слова, - чтобы ты ответил на мое письмо. Чтобы

пришел на выпускной и смотрел, как я иду за аттестатом. Чтобы гордился мной, неважно, в какой

колледж я поступила.

- Я хотел для тебя лучшего, - его голос дрогнул. – И только лучшего.

- Да? Это печально, - прищурилась я. – Когда ты был ребенком, у тебя было все: и плохое, и

хорошее, все вместе. Ты не выбрасывал какие-то части из своего опыта, и никто не пытался

сделать это для тебя. Нельзя просто так взять и закрыть глаза на что-то, что, по твоему мнению, не

идеально.

- Я собирался построить для тебя дорогу отсюда!

- И она у меня есть!

- Ты будешь учиться в двух часах езды от Колби.

- Да, но это лишь начало. Оттуда я могу отправиться куда угодно, это будет начало, а не конец.

- Ты еще слишком молода, - он устало посмотрел в окно. – Ты не понимаешь, как один неверный

шаг, одна ошибка могут изменить всю твою жизнь. И, как только что-то произошло, поверь мне:

это произошло, назад дороги нет. И тебе остается лишь изо всех сил пытаться это исправить.

Иногда на это уходит вся жизнь.

Один неверный шаг. Одна ошибка. Одно лето. Одна девушка. Я.

- Говоря это, - тихо произнесла я, - ты имеешь в виду меня. Верно?

Он ничего не ответил, да было, впрочем, и не нужно. На этот раз все стало ясно и без слов. Все

было ясно с того самого дня, когда он заговорил о колледже и поступлении. Он заботился о моем

будущем, о моей жизни, но не обо мне.

Мама научила меня многим вещам, в том числе и тому, что, совершив ошибку, ты получаешь урок,

и он очень важен для твоего будущего. А отец этого не понимал или не хотел понимать, и поэтому

пытался изменить то, что произошло много лет назад. Но теперь уже неважно, что он думал, ведь

я – не проблема и не неверный шаг, я – его дочь. И то, какими путями мы дальше пойдем –

параллельными или нет – тоже неважно. В любом случае, все будет хорошо.

Мы сидели в пустой комнате, глядя друг на друга и не говоря ни слова, точно любой звук мог

разрушить возникшее между нами хрупкое равновесие.

- Есть кто дома?

Это была Марго. Помедлив, отец отвел взгляд и обернулся.

- Да, мы здесь, заходите.

Дверь скрипнула, и сестра пробурчала себе под нос: «Надо смазать».

- У меня прекрасные новости! Во-первых… - она замолчала, увидев меня, а может, даже и

почувствовав напряжение, витавшее в воздухе. – Эмалин, почему ты пришла так рано?

- Проезжала мимо, - отозвалась я.

- Понятно, - она прищурилась, глядя на меня, явно покрасневшую, а затем на отца. – Ну, хорошо,

значит, узнаете сразу. Итак, покупатели готовы подписать все бумаги!

Ее восторг напомнил мне радость Тео, когда он нашел коробку с молоком. Момент радости,

счастья и желание отпраздновать успех. Правда, далеко не всегда это чувство передается тем, на

кого только что обрушилась правда. Но я попыталась:

- Марго, это же замечательно!

- А вы что думаете? – улыбнулась она мне и посмотрела на отца. – Мы сможем закончить все дела

как можно скорее, если захотите.

- Отлично, - отец встал. – Давайте начнем – и закончим. Нам пора ехать домой.

- Конечно-конечно, - засуетилась Марго. – Так, я, кажется, оставила папку в машине… Одну

минутку, я только за ней вернусь, - она направилась к дверям.

- Хорошо, я буду на кухне, - отец вышел из комнаты, не добавив больше ни слова и ни разу не

обернувшись. Несколько шагов – и он исчез из виду, и лишь звуки, доносившиеся с кухни

доказывали его существование. Я тоже поднялась с пола и пошла к дверям. Сестра настороженно

наблюдала за мной.

- Все хорошо? Ты какая-то…

- Все отлично, - не глядя на нее, сказала я.

- Вы, что, поссорились?

- Марго, мне надо ехать.

- Постой, - она коснулась моего плеча и встала передо мной. – Посмотри на меня.

Я подняла голову.

- Я опаздываю на работу.

- Что произошло, Эмалин?

- Ничего.

Она склонила голову на бок, явно сомневаясь в моей честности, но я больше ни слова не сказала.

Как ни странно, это правда – ничего не произошло. Если дело касалось отца, все каждый раз

именно так и случалось, а я ошибочно принимала его эгоизм за что-то другое. В этом-то вся и

проблема, подумалось мне. Когда кто-то тебя не любит, а тебе очень этого хочется, ты начинаешь

видеть их любовь во всем, что связано с ними, и путаешь мимолетный блик с яркой звездой.

По дороге обратно я никак не могла отделаться от мысли, что потеряла что-то, чего у меня никогда

не было. И, наконец, ни в силах бороться с тяжелыми размышлениями, я позволила слезам

наполнить глаза и потечь по щекам. Это нормально, все мы люди и всем иногда нужно поплакать.

Гораздо хуже было то, что я понятия не имела, к кому теперь могу пойти и кто меня поймет. У Тео и

так слишком много дел, Моррис с Дейзи не в курсе происходящего с отцом, а пересказывать

историю заново я не хотела.

Если бы светофор на перекрестке у офиса не загорелся красным, я бы наверняка проехала мимо

него, но я остановилась, вытерла глаза и, взглянув в сторону парковки, увидела маму.

Она стояла на крыльце офиса, глядя на дорогу. Очевидно, Марго позвонила ей и рассказала о

своем беспокойстве. Секунда, другая – и мама заметила мою машину. Когда наши глаза

встретились, она сделала пару шагов вперед, а я, дождавшись зеленого света, повернула в

сторону офиса. Напрасно было вытирать слезы – я все равно начала рыдать.

Сегодня утром отец разочаровал меня, а я разочаровала маму. Но, в отличие от него, мама ждала

меня на крыльце у офиса.

Глава 18

ЭТО БЫЛ НЕ автомат для приготовления коктейлей. Это был монстр.

- Вовсе необязательно делать это сегодня, - сказала мама, стоя в дверях.

- Он висит в списке заявок уже неделю, - отозвалась я, вставая на табуретку и разглядывая коробку

в поисках подходящего угла, с которого можно было бы ее открыть.

- Но заказал-то уже живущий постоялец, - уточнила мама, - а не кто-то из въезжающих гостей.

Возможно, она даже еще не знает, что эта штука пришла.

Я обернулась на нее.

- Разве ты бы не хотела забрать свою посылку как можно скорее?

Мама приподняла бровь, изучая коробку. Даже в нашей спокойной работе иногда случались

моменты, когда все теряли дар речи от изумления – и это был один из тех самых случаев.

По большому счету, это был автомат для приготовления «Маргариты», но, если бы среди всех этих

автоматов была какая-то градация, чудо, стоявшее передо мной, точно было бы Эверестом среди

них. Судя по надписям на коробке, этот механизм мог не только занимать кучу места и готовить

«Маргариту», а так же охлаждать, смешивать, измельчать, взбивать – и ставить в тупик тех, кому

предстояло доставить его заказчикам.

- Все равно я думаю, что нам надо повременить с этим, - покачала головой мама. – Совершенно

непонятно, как его довезти, да и вообще слишком много «Маргариты» ничего хорошего не

принесет.

- Не знаю. Айви он, кажется, нужен.

Самое забавное заключалось в том, что, хотя заказ на этого коктейльного монстра пришел от

одного из самых важных наших клиентов, мы совершенно о нем забыли, закрутившись с другими

делами. Правда, Айви неустанно напоминала об этом в последнее время, а пару дней назад и

вовсе заявила, что ей нужно больше места, чтобы «готовить коктейли». А я-то наивно полагала, что

это будут миксер и блендер. Ха-ха.

- Да никому такое не нужно, - покачала головой мама. – Разве это жизненно необходимая вещь?

Не понимаю, зачем вообще кому-то нужен дома автомат, предназначенный для баров.

- Мам, это мне не поможет, - буркнула я. – Эту махину в любом случае нужно отвезти в «Песчаный

рай».

Мама лишь покачала головой и стала убирать со стола смятые бумажные салфетки. Когда мы

вошли в офис час назад, я рыдала, как ребенок, и она усадила меня за стол, дала упаковку

бумажных салфеток и протянула баночку холодной колы. Когда я, наконец, успокоилась настолько,

что могла говорить о произошедшем, я рассказала ей, что произошло в доме отца. Выслушав

меня, мама потянулась к телефону.

- Хватит. Я звоню ему сейчас же.

- Не надо, - вздохнула я и высморкалась. – Это не твоя проблема, а моя.

- Не говори так, - она обняла меня за плечи, но трубку все же отложила. – Я всегда гордилась тем, что не позволяю ему ранить тебя – и вот теперь ему все же это удалось.

- Я уже взрослая, - сказала я, - и мне надо самой уметь ладить с людьми. А не прятаться за

маминой спиной.

Она очень много сделала для нас обеих, восемнадцать лет назад мама забыла о своем будущем

ради моего. Я не хотела, чтобы она хотя бы на миг задумалась о том, что то решение было

ошибкой.

- Это ему надо научиться ладить с людьми, - мама явно не поверила мне. – Поверить не могу, что

он до сих пор ведет себя, как избалованный ребенок. Честное слово, он ни капли не изменился!

- Все в порядке, мам.

- Да? Это ты называешь порядком? – она окинула взглядом горку смятых бумажных носовых

платков.

- Да. Это порядок.

Знаю, это звучит странно, но вместе со слезами и рыданиями пришло чувство облегчения, словно

что-то упало с моих плеч. Месяцами я скрывалась от эмоций и не позволяла себе чувствовать

ничего, но теперь все это накрыло меня с головой, и, немного успокоившись, я вынырнула. Как бы

там ни было, отец все равно будет частью моего семейного древа, он все равно остается частью

моей истории, пусть даже сам жалеет об этом.

Ну, а теперь я стояла на табуретке возле огромной коробки с автоматом для коктейлей и не знала, с какой стороны снимать полиэтиленовую упаковку. Впрочем, мне и не пришлось – в кармане

зазвонил телефон.

«Первая стадия получения Лучшей Работы На Свете: сейчас. Собираюсь поговорить с Клайдом»,

написал Тео. Судя по всему, не у меня одной сегодня менялась жизнь. Я пожелала ему удачи и

слезла со стула.

- Тео, - пояснила я маме, наблюдавшей за мной.

- Точно.

Мы помолчали.

- Он правда хороший, ты же знаешь, - сказала я, наконец.

- Уверена, что так и есть, - улыбнулась она. – Но я все равно не хочу, чтобы ты ночами пропадала за