Луиза Бэгшоу - Высокие маки

Нина замерла. Кто-то ошибся адресом. Может, ищут доктора, его дверь следующая.

Снова постучали, громче, нетерпеливее.

— Сейчас, — откликнулась Нина.

Она подошла к двери и открыла.

Перед ней стояла Элизабет Сэвидж. Без золотистого загара, похудевшая и более усталая, чем в последний раз, когда Нина ее видела. Но все такая же красивая, стройная; такая фигура нравилась Мелиссе Паттон и ее подружкам по школе Святого Михаила. Красивые светлые волосы обрамляли заострившиеся скулы словно блестящим нимбом. Девушка была в брюках по фигуре, в облегающем жакете и в ботинках на каблуках. Нина невольно посмотрела вниз, на ботинки.

— Нет, ты все правильно слышала, — сказала Элизабет. — Я действительно потеряла ногу. — Она постучала левой ногой по потрескавшемуся линолеуму. — Слышишь? Это протез. Пластик.

Нина открыла рот, чтобы что-то сказать, но ничего не произнесла. Напасть на Сэвидж она могла бы, но не на калеку. Это все равно что говорить плохо о мертвом. Или что-то в этом роде. Хотя Элизабет, стройная блондинка, отлично одетая с головы до ног, не казалась зомби. Посочувствовать? Невозможно. Фальшиво. Неискренне.

— Входи, — сказала она ничего не выражающим голосом. — Я думаю, ты ведь не просто проходила мимо, увидела табличку и зашла, Элизабет. У тебя есть ко мне дело.

— Ты правильно догадалась, — сказала Элизабет, входя в офис и оглядываясь.

— Да, это не Фондовая биржа, — равнодушно заметила Нина.

— Должно быть, аренда дешевая.

— Да, таков был мой план. Пришли сюда позлорадствовать, миледи? Если так, можешь уйти через ту же дверь, через которую вошла. Или ты с посланием от Тони?

— Ответ на все вопросы один: нет и нет. Ничто из перечисленного. Я сяду? — спросила Элизабет, указав на далеко не новое черное кожаное кресло.

Нина мрачно взглянула на собеседницу.

— Я занята, у тебя есть десять минут.

«Ну конечно, ты всегда занята», — хотела сказать Элизабет, но сдержалась.

— Нина, — она села и откинула волосы, упавшие на глаза, — я тебя не люблю, и ты меня не любишь. Прекрасно. От этого нам никуда не деться. Но ты обладаешь чем-то, что нужно мне. У меня есть то, что нужно тебе.

Я подумала, что мы сможем помочь друг другу. Начать сотрудничать. На чисто деловой основе.

— Продолжай, — сказала Нина.

— Я рассталась с отцом. Это давно назревало, но наконец произошло. Я ушла из «Дракона», меня выгнали — это одно и то же. Я уехала из дома. Он ждет, что я стану жить на карманные деньги, выплаченные в обмен на мое молчание. Но у меня есть другая идея. Я хочу сама делать деньги.

И я хочу отомстить.

Нина расхохоталась.

— Ты ждешь, что я куплюсь на это? Почему он так с тобой поступил? Вы же семья.

— Он меня ненавидит, — сказала Элизабет. — Я могу тебе это доказать. Он забрал все акции «Золота Дракона» с рынка, он пошел на потерю миллионов, лишь бы выбить меня из игры. Клянусь, это правда.

— Так я знаю, что это правда. Я видела информацию, — медленно сказала Нина.

Что-то в лице Элизабет заставляло ее верить. Взгляд, устремленный на нее, она узнала. Нина видела свой такой же, когда смотрелась в зеркало.

— Когда я оправилась, он сказал мне, что я могу работать только в отделе по приему гостей, заниматься литературой по продвижению продукции.

Нина хмыкнула.

— Он мог предложить тебе печатать письма.

— Именно это я ему и сказала. Ты его знаешь, ты спала с ним. Он не любит меня. Очень. Ты, должно быть, думала почему.

— Да, конечно.

— Тогда поверь мне. Он разрушил мою жизнь.

— Он разрешил тебе кататься на лыжах.

— Потому что это его устраивало. Лыжи — единственное занятие, которое он мог одобрить. Оно подходило к его великому образу. Ты привыкла ненавидеть меня, потому что я ходила в школу, училась хорошим манерам, но у меня нет настоящего образования. А я хотела его получить, ты не можешь себе представить, как сильно я хотела. Я хотела хотя бы работать, но он не позволил мне ни того ни другого. Именно таким путем он мог контролировать мою судьбу. Ты понимаешь? Ни степени, ни опыта. Я ничему не училась, кроме как кататься на лыжах. Но у меня есть способности к маркетингу. Я всегда это знала. Я в свободное время всегда училась. Я читала «Кэмпэйн» и эту всю скучную чертову статистику, которую ты меня заставляла изучать.

Нина вдруг улыбнулась, будто застигнутая врасплох.

Смешно слышать от рафинированной англичанки с ее хорошо поставленным голосом слово «чертову».

— «Золото Дракона» — мое детище, я добилась кое-чего.

— Да, ты добилась. Это было очень смело. И посрамить авторитет Тони сумела, это было здорово. Он был вне себя, когда обнаружил это, все бросил и улетел домой.

— Еще бы, — тихо сказала Элизабет. — Можешь представить себе, что это означало для него. Но он и с тобой так же поступил. А ведь ты была его любовницей.

— Поправка. Я спала с ним. Когда я больше не захотела продолжать это…

— Тогда помоги мне.

Нина встала.

— Слушай, Элизабет, я не знаю, на что ты рассчитываешь, но если бы я смогла насолить ему, я не стала бы ждать твоего разрешения.

— Итак. У тебя те же проблемы, что и у меня. Никаких шансов, — резко сказала Элизабет. — Если тебя выгнали из «Дракона», ты ничто. А начинать что-то — для этого необходимы деньги. Сотрудники.

— Ты правильно говоришь.

— О'кей. — Зеленые глаза Элизабет сузились. — Я, конечно, не президент клуба твоих поклонников, ноу меня есть деньги. Я могу продавать. Ты знаешь, что я могу. Ты видела мою работу. Вместе мы можем сделать дело.

Нина уставилась на нее.

— Ты правду говоришь?

— Абсолютную. Каждое слово.

— Слушай, Элизабет, то, что ты сказала, звучит хорошо. Но я не могу принять твои деньги. Здесь нет никакого бизнеса. Есть, правда, одно предложение… — И она объяснила про фирму Питера Мейера. — Телефон в любую секунду может зазвонить, и я услышу отказ. Это будет первое и последнее предложение, которое мне удалось получить, я больше не могу зря тратить деньги на аренду этого помещения. Нет смысла.

Элизабет энергично подалась вперед.

— Дай я им позвоню, — сказала она. — У меня есть идея. Если ты собираешься свернуть дела, попытка ничему не помешает.

Нина пожала плечами. Для полированной принцессы Элизабет была слишком настойчива.

— О'кей. — Она подвинула ей телефон. — Я думаю, ты можешь попробовать.

— Входите. — Питер Мейер широким жестом пригласил их обеих в офис. Он быстро улыбнулся Нине, пожал руку Элизабет. — Нина, вы никогда не говорили мне, что леди Элизабет работает вместе с вами.

Нина спокойно кивнула.

Мейер улыбался, кланялся и нервничал, как дворецкий. Он согласился на встречу сразу же после звонка Элизабет, потому что ужасно боялся Тони Сэвиджа.

Маленькая хитрость помогла Элизабет войти в дверь.

Но надо было что-то еще, чтобы продвинуться дальше.

— Мы не отнимем у вас много времени, мистер Мейер, — сказала Элизабет; голос звучал довольно холодно. — Я позвонила, поскольку Нина мне сказала, что у вас уже идут переговоры. Это просто доверительный визит.

— Доверительный? — повторил Мейер.

В других обстоятельствах он бы любовался молодыми женщинами, сидевшими через стол. Одна темноволосая, с пышной фигурой, другая — стройная блондинка, обе шикарные, но ему сейчас не до того. Они очень хорошо одеты, серьезные, совершенно и безукоризненно официальные, выглядели на двадцать пять, но вели себя на сорок пять. Это заставляло нервничать.

— Да, «Лолланд-джарз» тоже тотчас ответил нам.

Нина напряглась. Мейер выпрямился, нахмурившись.

«Лолланд-джарз» — это склад всяких банок-склянок.

Самый крупный соперник. Они едва не потерпели неудачу с контрактом «Тропекса». Теперь он боялся, что они собираются предпринять новую попытку.

— Они хотят обеспечить своей фирме хорошее будущее, — улыбнулась Элизабет, как бы извиняясь, — я знаю, как трудно приходится независимым. Поэтому мы были бы вам очень обязаны, если бы вы подписали отказ от имени вашего правления, тем самым дав нам возможность юридически чисто начать дело с Робом Лолландом.

— Погодите секунду, — взволнованно проговорил Мейер. Он ненавидел Роба. Этот парень с каждым днем вгрызался в его дела все глубже. Что же он такое упустил или не заметил, что увидел Роб? — Вы не можете работать на Лолланда, пока ведете переговоры со мной.

— Извините, — Элизабет откинулась назад со смущенным выражением на аристократическом личике, — я подумала, что вы уже отклонили наше предложение.

— Нет, это не так, мы просто пытаемся перетрясти бюджет, — торопливо объяснил Мейер.

— Боюсь, нам надо получить ваше решение как можно скорее. Мистер Лолланд требует окончательного ответа.

Мейер посмотрел на кейс Нины.

— У вас с собой контракт, который вы тогда приносили?

— Конечно. — Нина открыла кейс и подала ему контракт.

Элизабет кивнула.

— Если вы хотите нас нанять, нам нужны деньги на расходы вперед. Две тысячи за первый месяц.

Мейер кивнул и накарябал подпись в самом низу страницы.

— Если это счет вашей компании, я перечислю деньги сразу же. Боюсь, вам придется разочаровать мистера Лолланда. «Мейер-ботлинг» первый.

Нина и Элизабет обменялись взглядами. Нина взяла подписанный контракт, и они пожали руки друг другу.

«— Очень хорошо, что вы с нами. Я уверен, с таким способным помощником вы далеко пойдете, — сказал Мейер Нине с облегчением.

— Спасибо, — Нина улыбнулась в ответ. — Но я должна сразу поставить все на свои места. Элизабет — мой партнер.

Нина вносила рациональное зерно в деятельность Мейера, тем самым снижая его производственные затраты, а Элизабет искала свежих клиентов.» Тропекс» поддерживал их счет, Мейер вел переговоры еще с тремя компаниями. Нина осведомила Питера Мейера о сегменте рынка, который выставлялся на продажу. Об этом он никогда бы не узнал без них.

— Откуда вы столько знаете? Вы ведь такие молодые, — сказал он однажды вечером, когда они отмечали обновление «Тропекса».

— «Дракон» быстро всему учит, — пробормотала Элизабет.

— Да, я была в этой игре больше семи лет, — сказала Нина.

Мейера не надо было убеждать. Он расплатился с «Рот консалтинг», прибавив сверх договора премиальные. И рассказал о них другим.

Короче говоря, через месяц у них было работы больше, чем они могли успеть сделать.

Элизабет и Нина считали, что дело движется медленно. Они наняли секретаршу, зрелую женщину, которая возвращалась после долгого перерыва на работу. Ей платили не много, но толку от нее было больше, чем от жующей жвачку тинейджерки без всякого опыта. Поттс вынуждала их прилично вести себя друг с другом, при ней они не могли позволить себе пререкаться. Впрочем, они и на самом деле уважали таланты друг друга. Врожденная уверенность Элизабет, ее аристократические манеры прекрасно помогали в работе с клиентами. Хотя и раздражали Нину.

А Элизабет ненавидела «драконовский» способ ведения дел.

В восемь утра приходить и в восемь вечера уходить с работы. Гора дел и мизерное вознаграждение. Все деньги, которые они видели, уходили так же быстро, как приходили.

Покупалось новое оборудование, они перевели офис в Хаммерсмит, оплачивали юристов, разные счета, поэтому сами получали немного.

Девушки были слишком заняты, чтобы спорить друг с другом. А работа походила на то, чем заняты заключенные, решившие бежать из тюрьмы: они роют подкоп ложкой для грейпфрута. По ночам они засыпали, стоило коснуться головой подушки.

Это был искусственный союз, но счета все же оплачивались. Работа шла.

Они занимались бизнесом.

— Миссис Поттс, вы сможете продержаться полчаса?

Было прохладное июньское утро, дождь лил как из ведра. Нина смотрела, как он колотит по красным крышам автобусов, проезжающих мимо окон. Силуэт Элизабет выделялся на фоне мрачного синего неба. Ее светлая голова склонилась над негативами для новой брошюры.

«Уэлкин Фармасиз» был их крупнейшим клиентом, но это ни о чем не говорило. У них было шесть магазинов в Уэст-Энде, много беспорядка и никакой возможности справиться с «Бутс». Нина пыталась убедить президента, чтобы он специализировался на чем-то одном, а Элизабет мечтала создать компании новый имидж. За эту работу им заплатили бы десять тысяч. Эта сумма с головой покрыла бы расходы на несколько месяцев.

— Конечно, мисс Рот.

Элизабет подняла глаза.

— Что-нибудь происходит?

— Давай-ка пройдем в твой офис на секунду, — сказала Нина.

Элизабет прошла за ней в опрятную комнату, которую украсила рекламой в рамочке, и уселась в кресло.

Нина казалась взвинченной и какой-то напряженной.