Клиника для женщин «Белые крылья» занимала четырехэтажное здание, выкрашенное, конечно же, в белый цвет и приветственно мигающее красивой вывеской с изображением разлетающихся в разные стороны бабочек. Проехав через чугунные ворота, окаймляющие территорию больницы, Сережа занял одно из немногочисленных свободных мест на парковке и заглушил мотор, задумчиво поглядев на парадный вход.

Он очень надеялся, на самом деле, что не придется тащиться сюда через весь город вечером, по пробкам, но по телефону ему ничего не сказали, сославшись, что личную информацию о пациентах сообщают родственникам лишь при предъявлении паспорта. Женя вздохнула рядом с ним, и Сережа быстро глянул на ее лицо. Она с каким-то странным, печальным блеском в глазах смотрела на здание, слегка покусывая нижнюю губу.

- Ты чего? – резко нахмурился Сережа, ощущая, как падает его настроение вместе с ее грустным выражением лица, которое он ой как не любил.

- Ничего. – поспешно проговорила она и быстро улыбнулась ему. – С-симпатичная клиника… Ладно, иди. Удачи, Сереж.

С неприятным ощущением тревоги в сердце, Сережа еще раз посмотрел на Женю, а затем быстро вышел из машины и уверенно двинулся ко входу, хмуро обдумывая Женину реакцию. Что это с ней, интересно? Из-за Ксюши, наверное… Из-за всей этой истории расстроилась… Может, не стоило ее сюда брать?.. Но Сережа ужасно хотел провести с ней этот вечер, потому и была разыграна очередная сценка его молчаливого ухода в одиночку, а потом ее трагичное, шаркающее, медленно ползущее шествие на выход из фирмы ровно через 15 минут, чтобы никто не заподозрил, будто они ушли вместе…

Но времени дальше порассуждать на эту тему у него не было, потому что он уже вошел в кристально-чистое, уставленное белоснежными лавочками для ожидания и мягкими креслами из розового кожзаменителя помещение, стены которого были покрыты ярко-салатовым кафелем все с теми же бабочками, что и на уличной вывеске, а впереди возвышалась стеклянная стойка из белого дерева, увешанная объявлениями, рекламой и картинками детей в животе, самих животов, беременных с животами, а еще фотографиями коробочек и супер-эффективными и полезными витаминами и лекарствами, вокруг которой маленькой змейкой тянулась небольшая очередь все из тех же беременных женщин.

Отстояв в очереди и наслушавшись болтающих дамочек об отеках ног, маловодии, обвитии пуповиной и разных побочных эффектах от влияния таблеток железа, поглощаемых в несовместимых со здравым смыслом количествах, Сережа все ж таки, наконец, сумел приблизиться к своей цели и оказаться лицом к лицу с худенькой и очень маленькой блондиночкой-администратором в белом халатике поверх голубой рубашки, которая улыбнулась ему самой дежурной улыбкой на всем белом свете, мгновенно скользнув глазами от симпатичного лица, жестких, но притягательных глаз к «Ролексу» и золотым запонкам на запястье руки, свободно лежащей на стойке, и мило проговорила:

- Добрый день! Чем могу помочь?

- Добрый день, девушка. – строго и деловито поздоровался Сережа. – В вашей клинике наблюдается моя жена – Минаева Ксения Альбертовна. Мне необходимо знать дату и время ее следующего приема.

Девушка удивленно воззрилась на него, как бы глазами спрашивая: «Ты чего, мужик, у своей жены спросить не можешь?», и тогда Сережа раздраженно пояснил:

- Дело в том, что она сейчас за городом, отдыхает в коттедже. Там совсем плохо с сетью, не дозвониться, а я не уточнил перед ее отъездом, когда и во сколько мне нужно привезти ее на прием. Так вы дадите мне информацию, или мне к заведующей сходить? – с легким нажимом проговорил он, а девушка слегка испуганно спрятала глаза в рабочий компьютер и поспешно проговорила:

- Да-да, конечно… Можно ваш паспорт, пожалуйста?

Через пять минут Сережа выходил из «Белых крыльев», чувствуя такое победное торжество, будто эти самые крылья сейчас шумно махали за его спиной. Женя сидела в машине все с тем же странным, отрешенным видом, и чувство какого-то сверления в Сережиной груди вернулось в полном объеме. Он сел в автомобиль, и она суетливо улыбнулась, оживленно и с ожиданием посмотрев на него:

- Ну?? Сказали они тебе???

Сережа не смог сдержать улыбки.

- Да. Она действительно беременна и действительно наблюдается у них. Следующий прием будет двадцать седьмого, послезавтра. В 18:35.

- Отлично!!! – повеселела Женя, искрометно улыбнувшись. – Значит, я звоню Буре и договариваюсь на послезавтра… Все выгорит, Сереж, можешь не сомневаться! Я больше переживала, что до пятого ноября ей не назначат прийти, это могло бы создать нам… некоторые трудности с поиском карты… Врачи часто сдают их в регистратуру, а выдаются они лишь самим врачам обратно, пациентам эти карты не нужны, у них на руках обычно всегда есть дубликаты.

Сережа кивнул, по-прежнему испытывая какое-то беспокойство по поводу Жениного состояния, и проговорил:

- Да, нам чертовски повезло. Я отвезу тебя домой. Или… - он внимательно, с огоньком в глазах прошелся взглядом по ее коленочкам и бедрам, скользнув выше, к груди, и еще выше, к губам, которые сейчас так мило и притягательно улыбались, что… - Или можем ко мне поехать. М-м-м? Же-е-еня…

Его взгляд изменился, наполнившись предвкушающим огнем, а Женя рассмеялась и положила руку на его бедро, ласково погладив по брючной ткани, вызывая лишь ненужную сейчас, в процессе управления автомобилем, ответную реакцию.

- Нет, Сереж, нет. Мы же обсуждали с тобой возможные риски… Давай подождем чуть-чуть! До пятого числа чуть больше недели, а мне, между прочим, еще предстоит все это время играть слезливое разочарование в жизни, и это после ночей, проведенных с тобой! Ты то ладно, у тебя вечно раздраженное лицо, никто ничего и не заметит, а вот я…

- У меня вечно раздраженное лицо?? – с удивленным смехом переспросил Сережа, даже никогда не думая о том, какое впечатление он производит на окружающих людей. – Может, ты хотела сказать – профессионально-деловое и задумчивое?

Тут уж Женька весело прыснула, продолжая гладить его по бедру и вызывать в нем обжигающие искорки своей теплой ладошкой:

- Не-е-ет, Сереженька, именно раздраженное! Ты не замечал, как люди в коридорах от тебя шарахаются?? Это потому что ты – о-о-очень грозный и страшный тиран, который вечно не в настрое…

- Да черт с ними, с этими людьми! – выдохнул Сережа, остановившись на светофоре и взяв ладошку Жени в свою руку, чтобы поцеловать. – Поехали ко мне, Женя, поехали, пожалуйста, я не буду раздраженным, обещаю тебе… Хоть каким для тебя буду, ты только согласись…

Сзади посигналили, светофор – зеленый, впереди уже все уехали, и Сережа, с сожалением выпустив руку Жени, гневно процедил:

- Твою мать! – и нажал на газ, а Женя рассмеялась и вздохнула:

- Ты всегда раздраженный, Сереженька… Ну куда вот теперь спешить? Осталось-то всего ничего… Вот после пятого числа, если все хорошо закончится…

- Ты переедешь ко мне жить. – серьезно заявил Сережа, понимая вдруг, что эта мысль выскочила как-то сама собой из его мозга, или сердца, или… черт знает, откуда, но… Внутри него все воспряло и как-то расцвело от этой мысли… Как бы он чертовски хотел жить с ней, это же просто фантастика!.. Просыпаться рядом с ней… Каждый вечер проводить с ней… Вместе встречать праздники, вместе решать проблемы… Вместе везде и всегда… Вместе, вместе, вместе…

Он мельком посмотрел на нее, заметив ее удивленный, но страшно счастливый взгляд, и тоже улыбнулся… Если она согласится, он умрет. От счастья. Женя рассмеялась, мило порозовев, и тихо проговорила:

- Ты… серьезно, что ли?? Жить?? Или… ты имел ввиду… ночевать…

- Нет. – Сережа завернул в такой знакомый серый и замерзший двор и занял небольшое свободное место под деревом у детской площадки, заглушив мотор, и, поскорее отстегнув ремень, прижал ее к себе, заглядывая в ее полные трепетного ожидания глаза. – Я имел ввиду жить. То есть собрать вещи, сложить в чемоданчик, сказать родителям и приехать ко мне. Насовсем. Ты понимаешь?? – тоже с невероятным трепетом и некоторым испугом от того, что она может отказаться, проговорил он, а Женя потянулась и так поцеловала его, что он чуть не растаял на ее нежных, дрожащих от волнения губах… Как же она была прекрасна в эту минуту… Как же сильно он любил ее…

- Понимаю… - шепотом выдохнула она, сжав в кулачке его рубашку и тяжело вздохнув. – Но… я думала, ты после Ксюши… не захочешь так сразу… жить с кем-то… Думала, тебе нужен брейк, или что-то в этом роде…

Отметив про себя, что «брейк» ему понадобится, если она не прекратит говорить таким дрожащим, взволнованным голосом, Сережа нахмурился и, умирая от того, что впервые в жизни кому-то говорит это, снова уверенно и безапелляционно произнес:

- С «кем-то» жить, конечно, не захочу, а с тобой хочу. Я не могу без тебя, Женя. Я страшно… психую, когда тебя нет рядом хоть пять минут… И… если ты не согласна ехать ко мне сейчас и вообще до суда, то после суда я буду ждать тебя, Женя. Насовсем. Навсегда. И это мое условие. Компромисс, если хочешь.

Женя нежно рассмеялась, посмотрев в его взволнованные глаза, и погладила рукой по его щеке, а взгляд ее светился как звездный свет, она былатак прекрасна в это мгновение, что Сережа не удержался и поцеловал ее, и целовал и целовал бы, и гладил бы ее шею и волосы, и смотрел бы на нее вечно, сдыхая от любви, но она вдруг проговорила:

- Хорошо, Сереж. Я согласна. Согласна на твой… компромисс, как ты его называешь. Если пятого числа ты окончательно разведешься, я приеду к тебе… насовсем.

Пасмурный день становился все смурнее, все темнее и темнее окрашивался воздух в синие тона, все ярче светили окна и тусклый фонарь над детской площадкой… И Женя ушла лишь через час после того, как они приехали в этот двор… А Сереже все казалось, что вокруг светло, ему казалось, будто вокруг него и внутри него так много света, что ему хотелось смеяться до упаду и даже прыгать, как мальчишке какому-то… И он улыбался, вспоминая и вспоминая ее обещание, и ничего ему не было дороже этих слов, ничего на свете… и он не верил, что у него есть она… Женя… И они будут вместе всего через каких-то… страшно подумать… Он ехал в свою, еще пока пустую квартиру, думая о ее голосе, о ее сияющих счастьем глазах… Это она из-за него счастлива, черт возьми! Нутро переполнялось горячей радостью, а потом…

Потом он вспомнил ее странный, печальный взгляд около больницы сегодня… Фары встречного автомобиля резко ослепили его, а в голове ударом резко пришло понимание…

Женя хотела ребенка.


Глава 10. «Плюс»

Угрюмо-оживленно-расслабленная и даже частично – веселая компания мирно устроилась в «Экстрейле» на противоположной от клиники «Белые крылья» стороне улицы и с присвистыванием ожидала, когда же госпожа Минаева К.А. приедет на свой великий очередной осмотр гинеколога.

За угрюмую часть их атмосферы в машине отвечал, конечно, Сергей, грозно сложив руки на груди и раздраженно глядя на дорогу перед клиникой, чтобы не упустить момент, когда приедет Ксюша. Женька же была тем, кто вносил в эту ауру некую оживленность, потому что она была абсолютно стопроцентно уверена в Буре, а также в том, что Ксеня подмахнула сроки беременности… И если это так, то суд можно считать хоть процентов на тридцать, но успешным в пользу Сережи… А она очень хотела, чтобы все сложилось для него удачно… Ей не нужны были его деньги, квартиры и все такое прочее, она лишь хотела, чтобы он сохранил отношения с отцом, а для этого ему нужно было спасти «Черный полюс»… И Женя не хотела так думать, но все же, ей так ужасно нравилось там работать, именно с Сережей, именно в такой обстановке, что она и думать боялась, что будет с ней и с фирмой, укати она в руки Кроповницкого… А еще Сережа предложил ей жить вместе… Вспомнив об этом, Женя в очередной раз разулыбалась против воли и бросила на него ласковый взгляд украдкой. Хоть бы развод состоялся! Женя молилась об этом, она мечтала о той секунде, когда сможет полноправно считать Сережу своим, когда он будет свободен и сможет сам выбирать свою дорогу в жизни… А она свою уже выбрала… Идти за ним, во что бы то ни стало… Эх, знал бы он, как же она счастлива!!!

А вот Илья Буреломов, специалист по угону совсем не тех автомобилей, которые нужно, расслабленно восседал на заднем сиденье «Ниссана», погромыхивая четками и жуя жвачку, раскинув нижние конечности так, словно собирался сесть на поперечный шпагат. Он-то как раз и был весел и беспечен, цепко разглядывая автомобили на парковке у клиники и, как обычно, рассуждая вслух:

- …а вон там «Инфинити» стоит чернявая… Хороша конфетка! Поменьше бы пузатых девах вокруг терлось, так можно было бы заняться этой куколкой… Ух, как бы я ее сбагрил хорошо, месяц потом не работай!!! Не-е-е… Там сигналки нет, центральный замок, чтоб его… С этим возиться надо, одними ключиками не раскодируешь… А ваша бабенка злючная на чем прикатит? – профессионально осведомился он, и Сережа недовольно буркнул: