– Она здесь! – с ходу шепотом объявила Анджела, широко улыбаясь.

– Кто? – подняла на нее глаза Сара, прижимая планшет к бедру.

– Сама знаешь кто! Мелани, разумеется! Они только что прибыли. Я отвела ее в номер.

Сара испытала огромное облегчение. Они поспели вовремя, вся их свита из Лос-Анджелеса. Оркестр и администраторы уже два часа как прилетели коммерческим рейсом и ждали в своих номерах. Сама Мелани, ее лучшая подруга, менеджер, ассистент, парикмахер, бойфренд и мама доставлены отдельно на арендованном специально для них частном самолете.

– Как она себя чувствует, все нормально? – Они получили список пожеланий звезды, список всего того, что она требовала, – здесь были: бутилированная вода из Калистога[1], обезжиренный йогурт, натуральные продукты, деликатесы, упаковка шампанского «Кристаль», увлажнитель воздуха в номере, влажные салфетки с запахом лайма – голова закружится перечислять… Список был на двадцати шести листах, с подробным перечнем всех ее личных требований, указанием гастрономических предпочтений ее матери и марки пива для ее парня. А еще были сорок страниц по части оркестра. Там значилось электронное и звуковое оборудование, еще какие-то приспособления – и особый рояль, его уже доставили ночью. На два часа дня была запланирована репетиция, к тому времени все приготовления в зале должны быть закончены, вот почему Сара слегка волновалась.


– С ней все в порядке. А парень ее какой-то странный, да и мамаша… – Анджела неопределенно покрутила рукой, не находя слов. – Зато ее подруга – девчонка что надо, отличная. Кстати, Мелани эта – милашка! Очень естественна. Это не сыграешь нарочно.


У Сары тоже сложилось о ней такое же впечатление, когда она разговаривала с Мелани по телефону – лишь один раз. Все остальное время она имела дело с ее менеджером, но постаралась от своего имени поблагодарить звезду за согласие принять участие в благотворительном вечере. И вот этот великий день настал. Мелани не внесла никаких изменений в свою программу, отступлений от плана нет, они все на месте. Чего и желать? Погода стоит теплее обычного. Солнечный полдень середины мая. Правда, жарко и влажно – изрядная редкость для Сан-Франциско. День скорее похож на летний где-нибудь возле Нью-Йорка. Сара знала – это ненадолго, и все же теплые ночи создавали атмосферу праздника в городе. Единственное, что вызывало у нее неприятное сосущее чувство в груди, так это то, что местные жители называли такие дни предвестниками землетрясений. Ее знакомые ободряюще подтрунивали над ней, и все же ей было тревожно. То, что в Сан-Франциско случались землетрясения, беспокоило ее еще тогда, когда они с Сетом собрались переехать сюда. Но ее уверяли, что такое случается редко, а уж если и случается, то сильных разрушений не происходит. За те шесть лет, что они прожили в районе залива, она ни разу не ощутила ничего подозрительного. Поэтому, прогнав от себя мысли и о погоде, и о земных катаклизмах, она целиком сосредоточилась на возможных неприятностях, какие могут доставить ей люди в самый ответственный момент готовящегося события: певица-звезда и ее окружение – смесь потенциально весьма взрывоопасная.

– Как ты думаешь, стоит мне к ней подняться и поздороваться? – спросила Сара у Анджелы. Быть навязчивой ей не хотелось. Но не хотелось и быть невежливой, не выказав радости в связи с приездом столь важной в программе бала особы самой этой особе. – Я собиралась поздороваться с ней здесь, внизу, когда она начнет репетицию…

– Ты можешь просто заглянуть в дверь ее номера и ее поприветствовать. Этого будет достаточно.

Мелани Фри и команда певицы оккупировали два огромных номера и еще пять комнат на клубном этаже. Номера им были любезно предоставлены отелем. Отель был основательно взбудоражен свалившейся на него миссией стать хозяевами стильного вечера. Они бесплатно выделили благотворительному комитету пять номеров и пятнадцать комнат, плюс номера меньших размеров для особо важных персон. Оркестр и администрация расположились на нижнем этаже, в тех немногочисленных комнатах, за которые комитету надо будет заплатить из благотворительного бюджета после получения прибыли от этого вечера.

Сара кивнула, сунула планшет в сумочку, проверила девушек, заполнявших разными дорогими штучками подарочные пакеты, и через мгновение была в лифте, чтобы попасть на клубный этаж. У нее и Сета тоже была здесь комната, и потому был и свой ключ для вызова лифта. Она и Сет решили, что будет удобнее переодеться в отеле, чем ехать домой и в спешке возвращаться обратно. Их няня согласилась побыть с детьми, что предвещало для родителей чудесную ночь вне стен привычной домашней спальни. Она уже предвкушала, как на следующий день они будут нежиться в кровати, закажут завтрак в номер и будут смаковать подробности бала… Но сейчас она мечтала только о том, чтобы все прошло без сучка без задоринки.

Холл на клубном этаже, когда Сара попала туда, выйдя из лифта, был заставлен столиками с пирожными, бутербродами, фруктами, бутылками с вином. Был здесь и небольшой бар. Стояли удобные кресла, столы, телефоны, были разложены в огромном количестве газеты на любой вкус, ну и, конечно, центром пространства был телевизор необъятных размеров. За стойкой дежурили две женщины, они должны были помогать гостям – заказать ужин, ответить на вопросы о городе, рассказать, где сделать маникюр, где найти парикмахера, массажиста, да мало ли, что еще может понадобиться в такой ситуации. Сара узнала у них, как пройти к номеру Мелани. Чтобы избежать стычек с охраной и фанатами, Мелани остановилась в отеле под именем Хастингс – девичьей фамилией своей матери. Они делали так в каждом отеле, так же как и другие звезды, которые вообще редко останавливались под своими настоящими именами с афиш.

Сара деликатно постучала в нужную дверь. Оттуда доносилась музыка. Через мгновение ей открыла низенькая, крепко сложенная женщина в топе и джинсах. В руках у нее было вечернее платье и желтый планшет, из копны волос на голове торчала ручка. Сара безошибочно поняла, что это помощница Мелани, с которой она тоже общалась по телефону.

– Пэм? – полуутвердительно спросила Сара, и женщина улыбнулась ей и кивнула.

– Я Сара Слоун. Я на секунду! Пришла вас поприветствовать.

– Давай проходи, – отвечала толстушка весело, и Сара прошла за ней в гостиную. Боже, какой тут царил бедлам. С полдюжины чемоданов разверзли свои широкие пасти, и из них изверглось их содержимое – все вперемешку: туфли, джинсы, сумочки, топики, блузки, кашемировое одеяло, а из-под груды белья высовывалась морда плюшевого медвежонка. И посреди всего хаоса на полу сидела хрупкая блондинка с дивной внешностью. Она взглянула на Сару и продолжила рыться в каком-то из чемоданов в поисках чего-то нужного для себя, и задача ее была отнюдь не из легких.

Сара оглядела комнату и наконец увидела ту, кого искала. Мелани Фри в спортивном костюме сидела на диване, прильнув головой к плечу парня. Одной рукой тот беспорядочно тыкал в кнопки пульта, в другой у него был фужер с шампанским. Красивый парень, и Сара знала, что он был актер, который недавно перестал сниматься в популярном сериале из-за проблем с наркотиками. Саре смутно припомнилось, что он только недавно закончил лечение в реабилитационном центре. Он улыбнулся ей – вполне здоровый на вид и трезвый, несмотря на бутылку шампанского, которая стояла рядом с ним на полу пустая. Его звали Джейк. Мелани поднялась с дивана, чтобы поздороваться с Сарой. Без макияжа она выглядела еще моложе, лет на шестнадцать. У нее были длинные, прямые, окрашенные в золотистый цвет волосы, а у ее парня – черные как смоль и торчали во все стороны. Мелани не успела еще ничего сказать, как вдруг словно ниоткуда появилась ее мать и пожала Саре руку так, что ей стало больно. Она чуть не ойкнула, но сдержалась.

– Привет! Я Джанет, мама Мелани. Нам здесь нравится. Спасибо, что учли все наши пожелания. Моя детка любит, чтобы все было так, как она привыкла. Ну, вы понимаете, о чем я, – затараторила она, дружественно улыбаясь. В свои, по-видимому, сорок с небольшим лет она оставалась красивой женщиной, но было видно, что жизнь ее потрепала. Лицо было красиво, но в бедрах она расплылась. Ее «детка» не издала еще ни ползвука. Да у нее и не было шанса вставить хоть восклицание в словесный поток ее матери, каскадом выдававшей реплики одну за другой. Волосы ее были выкрашены в вызывающе красный цвет, весьма агрессивный, особенно по контрасту с бледными волосами Мелани и ее почти детским личиком. Так вот что имела в виду Анджела, делясь с ней впечатлением о матери прибывшей звезды!

– Привет! – наконец тихо молвила Мелани, точно попав в зазор между фразами своей матери, когда та чуть снизила темп, но не потому, что вспомнила вдруг о дочери, а просто ей надо было перевести дух. И дочь успела подать голос. Она совсем не выглядела на звезду. Просто хорошенькая девочка-подросток. Сара поздоровалась за руку с ней и с ее говорливой мамой, две другие женщины в комнате задумчиво перемещались от одной кучки вещей к другой, и парень Мелани встал и сообщил, что идет в спортзал.

– Не хочу быть назойливой. Устраивайтесь, – сказала Сара, намереваясь тут же уйти вслед за бойфрендом Мелани, но уточнила: – Все остается в силе? Репетиция в два?

Мелани робко взглянула на свою помощницу, когда та громко ответила вместо нее:

– Оркестр говорит, что они будут готовы начать в два пятнадцать. Мелани может подойти в три. Нам нужен всего час, чтобы она смогла проверить звук в зале.

– Отлично, – кивнула Сара, следя глазами за горничной, которая пришла забрать костюм Мелани, чтобы погладить его.

– Буду ждать вас в зале, чтобы удостовериться, что вы ни в чем не нуждаетесь.

Ей надо было быть у парикмахера в четыре, чтобы успеть сделать прическу, привести в порядок ногти и к шести вернуться в отель переодеться и появиться в зале в семь и ни минутой позже – следовало непременно оценить все в последний раз, убедиться, что все на своих местах, и начать встречать гостей.

– Рояль привезли еще вчера. Сегодня утром его настроили, – сообщила она певице.

Мелани одобрительно улыбнулась и пересела в кресло. Ее подружка издала победный клич. Сара слышала, как кто-то называл ее Эшли. У нее было такое же детское личико, как и у Мелани.

– Нашла! Можно я надену вот это? – И она выудила из чемодана платье леопардовой расцветки и помахала им. Мелани согласно кивнула. Она словно берегла голос, расходуя его экономно, и вместо слов предпочитала кивать. Эшли захихикала и подхватила с полу туфли на платформе и с гигантскими каблуками. Она сгребла находки и отправилась их примерять. Мелани застенчиво улыбнулась Саре:

– Эшли и я вместе ходили в школу, когда нам было по пять лет. Она моя лучшая подруга. И она всюду со мной.

Было очевидно, что Эшли давно стала частью ее свиты. Странный это был образ жизни, невольно подумала Сара. Было в нем что-то от бродячего цирка. Переезды из одного отеля в другой, жизнь за кулисами. За какие-то несколько минут они превратили элегантный номер в отеле «Ритц» в комнату студенческого общежития. После того как Джейк удалился в спортзал, в комнате остались только женщины. Парикмахер подобрал накладные пряди к светлым волосам Мелани, и она продемонстрировала их. Смотрелось идеально.

– Спасибо вам, что вы делаете это, – проникновенно проговорила Сара, с улыбкой заглядывая в глаза Мелани. – Я видела вас на вручении «Грэмми». Вы были неотразимы. Вы споете сегодня «Не оставляй меня»?

– Да, споет, – ответила за нее мать, передавая Мелани бутылку «Калистогской». Стоя между Мелани и Сарой, она отвечала вместо дочери, словно никакой красавицы-блондинки и суперзвезды здесь вовсе и не было. Не сказав больше ни слова, Мелани села на диван, взяла пульт, сделала большой глоток воды из бутылки и включила телевизор.

– Нам нравится эта песня, – улыбнулась Джанет.

– И мне, – тоже улыбнулась Сара, сильно обескураженная напористостью красноволосой дамы. Казалось, та полностью управляет жизнью дочери и уверенно принимает на свой счет звездность своего чада, оставляя его в тени. Мелани вела себя так, словно ее это устраивало. Видимо, она привыкла к такому положению дел. Через несколько минут, в позаимствованном платье и покачиваясь на леопардовых каблуках, появилась Эшли. Платье было ей великовато. Она села на диван рядом с подругой, и обе уставились в телевизор.

Было очень сложно определить, какая она – Мелани Фри. Казалось, у нее нет ни собственного характера, ни голоса. Только песни.

– Вы знаете, когда-то я была танцовщицей в Лас-Вегасе, – сообщила меж тем Джанет, и Сара, которая пыталась держать на лице заинтересованное выражение, хотя ее так и подмывало выскочить за дверь и бежать по своим делам, поежилась. В танцевальное прошлое матери Мелани легко можно было поверить, она именно так и выглядела, несмотря на туго обтянутые джинсами телеса и гигантскую грудь, которая, как справедливо предположила Сара, была не настоящая. У Мелани грудь тоже была впечатляющая, но ее обладательница была молода, и на ее стройном сексуальном тренированном теле грудь смотрелась чудесно. Джанет выглядела так, словно ее время давно прошло. А так оно и было. Она была крепкой женщиной, с громким голосом и такой же напористости характером. И Сара почувствовала себя очумевшей, после того как наконец ей удалось с многочисленными извинениями, что она не может прямо сейчас дослушать монолог бывшей танцовщицы, покинуть номер. Мелани и ее подружка в это время завороженно таращились в экран телевизора.