— Я знаю тебя. Лучше всех знаю. Но мы говорим об убийстве, Элизабет.

— Я в курсе, о чем мы говорим, Пик. Я живу в этой игре четыре года. Я делю постель с сукиным сыном, — выплевываю я. Пик раздраженно проводит рукой по волосам и говорит, тяжело дыша:

— Я знаю. Боже, знаю. Просто прошло так много времени. Ты просто отчасти уже привыкла к той жизни, которую ведешь, так?

— Да, — тихо говорю я. — Я понимаю. Для меня все по-прежнему, но думаю, я немного более встревожена, чем ты, принимая во внимание мою роль. Но я чувствую, что это, наконец, произойдет. Исполнится то, чего мы так долго хотели, правильно?

— Я обещаю, что сделаю что угодно, чтобы улучшить твою жизнь. Я не изменил мнение. Тот ублюдок заплатит за то, что сделал с твоей жизнью.

Киваю, моя улыбка становится шире от мысли, что Беннетт получит по заслугам за все дерьмо, что случилось со мной. За смерть моего отца, за все беды, которые случились по вине его и его родителей. Я буду упиваться тем, что останется после него — властью и деньгами. Разрушение жизни Деклана по пути к моему спасению — это неизбежность, если мы с Пиком хотим оставаться чистенькими. Итак, мы двигаемся дальше по плану. Мы ждали этого момента годы. Весь вечер мы обговариваем детали и решаем, что я вернусь через несколько дней, когда Беннетт отправится в Дубай. После разговора Пик очищает меня, и затем я возвращаюсь на дорогу. Назад за своим возмездием.

ГЛАВА

После встречи с мистером Бернстайном из журнала «Чикаго», я работаю над отрывком статьи, которую они хотят опубликовать в следующем месяце в февральском номере. Журнал пишет о нескольких «Важных» парах в честь Дня святого Валентина и хочет поставить нас с Беннеттом на первый план, поэтому дал мне самой написать эту часть. Мне приказали написать о том, как мы поддерживаем «искру» и помогаем разным благотворительным организациям. Беннетт казался таким взволнованным, когда пару часов назад я позвонила ему и рассказала детали статьи и о встрече с мистером Бернстайном и редактором, которого мне назначили.