Когда я прихожу в сознание от действия успокоительного, замечаю, что прошла лишь пара часов. Когда полиция пришла чуть позже и сообщила мне, что мой муж был убит в нашем доме — двумя выстрелами в голову — мне потребовалось снова вводить сильнейшее успокоительное. Понимание того, что сделал ради меня Деклан, толкнуло меня через край. Вина, всепоглощающая вина.

Я не слышала о нем и не видела его. Я скучала по нему. Я волновалась за него. Я боялась, что с ним. Я боялась звонить ему, чтобы не привлечь к нему внимание полиции, но писала ему, используя приложение, которое именно он установил на мой телефон. Но он не отвечал. Пик тоже пропал. Здесь была только я, и у меня не было ни одной мысли, что делать, я больше не желала одинокой жизни, о которой мечтала ранее.

Я не могла заставить себя пойти домой, когда меня выписали из больницы этим утром. Я была напугана тем, что могу увидеть. Полиция сказала мне, что после двух выстрелов, кто-то из жильцов вызвал 911. Также они сказали, что не было найдено следов взлома, ничего не было обнаружено на компьютере Беннетта, хотя они забрали его на проверку, чтобы вести расследование.

На данный момент я сидела в комнате отеля, бесцельно пялясь в окно, рассматривая людей, которые блуждали внизу. Я никогда не чувствовала себя настолько изолированной от жизни.

Где Деклан? Почему он не приходит ко мне?

Я не делала ничего, только плакала. Люди думали, что я так переживаю кончину Беннетта, но я даже не парилась на его счет. Испорченная часть меня ликовала в связи с его смертью, я горевала по Деклану и малышу. Я никогда не была так близка к тому, что моя сказка скоро закончится, и теперь я словно на волоске от предстоящей смерти, так я жду любого контакта или хоть какого-то знака от Деклана. Я была в поиске знаков, про которые мне твердил Карнеги, но не могла рассмотреть их от боли, которая застилала мой взор, оттого, что я потеряла настолько близких мне людей, и виновен в этом был мой брат. Я хотела вырвать свое сердце от боли. Не знаю, смогу ли когда-нибудь простить его, потому что все, чего я хочу в данную секунду для него — смерти. Он был одним из тех, кто всегда защищал меня, говорил, что мы с ним будем драться до конца, чтобы у меня было счастье, о котором я так мечтаю. Я словно разделилась на две части, часть желала ему смерти, а другая часть нуждалась в нем, любила его. Просто я хотела знать, что все еще кому-то нужна на этой земле.

А что если я потеряла всех? Что если никто не придет ко мне?

Печаль переполняет мои мысли, забивает боль, которая все еще осталась от избиения Пиком. Я не могу поверить, что он сделал это со мной. Когда я, наконец, вижу свое отражение в зеркале, первая же мысль, которая должна была прийти на ум — закрыть лицо, чтобы не смотреть на себя, но затем я понимаю, что тут не от кого прятаться и скрываться. Это только я. Все еще я. Долгий стук в дверь зарождает панику в моей крови, когда я несусь со всех ног к глазку на двери, чтобы посмотреть, кто пришел. Внутренности скручивает узлами, когда я вижу, кто стоит за дверью.

— Пик, — выдыхаю я, когда открываю дверь и оборачиваю вокруг него руки, плачу во все горло, потому что меня переполняют смешавшиеся воедино эмоции по отношению к нему. Любовь и ненависть, все это отдается горьким привкусом.

Он пинком закрывает дверь и затем отстраняется от меня. Его лицо бледное от ужаса, руки трясутся, взволнованно он проводит ими по волосам.

— Что происходит? Как ты меня нашел?

— Я пришел проведать тебя в больницу, но мне сказали, что тебя выписали, и дома тебя не было, я стал обзванивать всех и искать Нину Вандервол, — его голос дрожит от страха, нервы на пределе. — У нас, бл*дь, огромные проблемы.

— Что ты имеешь в виду?

Пик расхаживает вперед-назад, меряет комнату шагами, словно ненормальный, говоря мне:

— Деклан все знает.

— Знает что?

Он смотрит на меня, затем выговаривает:

— О тебе. Знает твое имя. Он знает, что ты — Элизабет.

— Что?! Как? — я каменею, моя первая мыслью, что я потеряла его навсегда. Но Пик не дает мне времени опомниться, он продолжает:

— Хрен его знает, откуда, но когда я недавно подъезжал к трейлеру, он стоял около него и ждал меня.

— ЧЕРТ! Что он сказал?

— Ничего! Я увидел его раньше. Зная кто он, я просто развернулся и уехал, не останавливаясь. Когда я приехал к Мэтту, он сказал мне, что приходил какой-то чувак со странным акцентом и расспрашивал о тебе и обо мне.

— О, боже мой! — говорю я, не в силах сдержать дыхания. — Откуда он узнал?

— Я не знаю, но тебе необходимо грохнуть его!!! Он знает слишком много! Он может быть уже на полпути в полицию, чтобы вывалить все, что знает о нас с тобой!

— Нет! — вырывается из меня крик. Я пытаюсь собраться с мыслями. — Он не сделает это, да? Я имею в виду, что он тот, кто убил Беннетта.

— Ты что, хочешь довериться мужчине, которого знаешь всего пару месяцев?! Мужчине, которого ты обманула и подтолкнула к убийству мужа! Это не шутки. Ты можешь попасть за решетку, если всплывает вся правда!

Страх овладевает мной, проносясь по моим венам, от этого я чувствую легкое головокружение, поэтому присаживаюсь на край дивана. Я даже не могу трезво рассуждать, я тупо пялюсь в пол, пытаясь сообразить, как можно найти Деклана. Словно острый нож вбивают в мою грудь, когда я понимаю, о чем он думает, скорее всего, он понял, что все, что я говорила ему — ложь, что я использовала его, чтобы убить человека.

— Элизабет, ты не можешь просто так сидеть и ждать. Ты должна найти его.

— И что я ему скажу? — спрашиваю я, смотря на него в упор.

Он становится рядом с диваном, где я сижу, с решительным взглядом он говорит:

— Ты должна убить его!

— Нет! — рявкаю я в ответ, вскакивая, словно ошпаренная, с дивана, от резкого движения грудную клетку словно обжигает огнем, ребра ноют от каждого движения, Пик стоит и смотрит на меня. Я стискиваю кулаки, крича: — Нет! Я не собираюсь делать этого!

— Глупая, у тебя нет выбора! Ты что, не слышишь меня! Он знает о нас!

— Я не смогу его убить. Я не буду этого делать, Пик.

— Прекрати нести чушь и соберись. Ты не понимаешь, что он может сделать, — кричит на меня Пик.

— Я люблю его!

— Нет, ты не любишь! Это твоя фантазия, ты видишь все, что мы создали для тебя, ты и я, что мы выдумали, но это не твоя жизнь!

— Это было моей жизнью, затем ты пришел и отнял всё у меня! — кричу я, теряя терпение, я позволяю эмоциям взять надо мной верх. — Я люблю его, и он любит меня! Я наконец нашла все, о чем так мечтала. Мы строили планы о нас, о нашем малыше, а ты все разрушил! Я ненавижу тебя, Пик!

Он даже не двигается, когда я произношу гневную тираду.

— У нас был с тобой план, и этот план касался нас обоих. Беннетту нужно было умереть — он умер, во имя тебя, для тебя! Если ты не могла сделать этого, я сделал это для тебя! Я подтолкнул Деклана, если бы я этого не сделал, Беннетт был бы все еще жив, а ты бы никогда не простила себе, что оставила все безнаказанно за то, что он сделал. — Он делает пару шагов по направлению ко мне, затем говорит снисходительным и фальшиво-спокойным тоном, что подпитывает новую волну ярости по отношению к нему. — Тебе что, нужно напомнить, как Карл насиловал тебя, как испражнялся на матрас и заставлял тебя лежать на нем, пока засовывал свой грязный член в тебя!

— Пошел ты! — я кидаюсь на него с кулаками, попадая, куда придется, только распаляя ссору между нами. Он быстро хватает меня за запястья, прижимает меня к дивану и шипит мне в лицо: — Или ты грохнешь его, или я прикончу ублюдка.

— Пик, нет! Может, он не будет ничего делать. Может, он напуган и будет держать язык за зубами, — говорю я с содроганием, пытаясь остудить его пыл, давая ему слабую и зыбкую надежду, но мне не удается это.

— Напуганный мужчина никогда пришел бы ко мне в одиночку, — говорит он холодно, поднимаясь и опуская меня, и направляется к двери. Я соскакиваю с дивана и несусь к нему, кидаясь вперед в надежде сбить его с ног, но он сильнее меня. Пик яростно разворачивается, я вижу взмах кулака и затем отлетаю назад и падаю, когда жесткий удар впечатывается в мою челюсть. Когда я прихожу в себя, его уже нет в комнате…

— Черт!!!

Адреналин проносится по моему телу, заставляя его скорчиться от боли, когда я бегу вперед и хватаю связку ключей. Выбегая из комнаты, я не теряю времени попусту, пробегаю мимо лифта, выскакиваю на лестницу и несусь вниз. Пролет за пролетом, пролет за пролетом, пока не выбегаю в вестибюль отеля. Мое горло обжигает боль, когда я бегу к машине. Пика не видно в поле зрения, когда я выруливаю из гаража, у меня есть два варианта, куда ехать: в «Лотос» или к Ривер-Норт. Я принимаю быстрое решение, сначала ехать на квартиру Деклана, мысленно я умоляю всех святых, чтобы он оказался там, и Пика не было рядом. Я быстро лавирую в загруженном трафике, игнорируя красный свет, лечу быстрей к нему.

— Бл*дь, — вырывается из меня, когда я замечаю, что машина Пика припаркована кварталом дальше.

Ударяю по тормозам, когда останавливаюсь у здания, боль разрывает мое израненное тело, когда я бегу со всех ног, набирая код, что Деклан дал мне, и затем лифт открывается, и я бью по кнопке с номером его этажа.

— Давай, давай, давай. БЛ*ДЬ, ДАВАЙ ЖЕ БЫСТРЕЕ! — кричу я в полном отчаянии, когда мы взлетаем вверх этаж за этажом. Когда мы почти у его этажа, я слышу оглушительные выстрелы. Двери разъезжаются в стороны…

Нет слов, чтобы передать, что я чувствую в данную минуту, я просто выбегаю из лифта и бегу в спальню Деклана, где вижу, что Пик бежит мне навстречу, а позади него огромная лужа крови, в которой безжизненно лежит мой принц…

Отвратительный крик исходит из глубины моего горла, когда я подбегаю к нему и падаю рядом с ним в луже крови. Трогая его прекрасное лицо, я пытаюсь запомнить каждую его восхитительную черточку, поскольку я испытываю ужасные страдания, смотря на него…

— Они у меня, — слышу я голос Пика, когда он подбегает ко мне, показывая, что внутри его пиджака документы. Пик резко хватает меня, оттягивая назад, я неистово борюсь с ним, крича и плача. — Мы должны убираться отсюда! — приказывает он мне в панике.

Но я не могу произнести ни слова, потому рыдания душат меня, крики заполняют мое горло, слезы катятся по щекам.

— Пойдем, бл*дь! Нам нужно быстро уносить ноги!!!! Сейчас же!!!!!

Я прижимаюсь к Деклану, целую его в губы, как будто это может вдохнуть в него жизнь. А затем…

Прикосновение исчезает.

Пик быстро и крепко оборачивает руки вокруг моей груди, поднимает меня с пола и тянет к выходу.

— Отпусти меня!!! — я кричу из последних сил, вздрагивая от боли, которая сотрясает мое тело, пока я освобождаю руки из его крепкой хватки, пинаясь, пытаясь бессмысленно бороться.

— Мы должны выбраться отсюда, пока не приехали копы!

Пик выбегает из квартиры, и мы несемся вниз по лестнице, затем он хватает меня и впечатывает в стену, держа крепко руками.

— Слушай меня, — рычит он еле слышно. — Соберись, или нас упекут за решетку!

— Ты убил его! — я плачу, мои слова вырываются не из горла, а из сердца, которое полностью разбито, и сквозь трещинки которого сочится кровь.

— Чтобы спасти нас!!! Я убил, чтобы спасти тебя и меня, — парирует он. — Тебе надо успокоиться и сосредоточиться. Смотри в мои глаза и сконцентрируйся.

И спустя секунду, я так и делаю.

— Ты со мной? — спрашивает он. Я не отвечаю, и он добавляет: — Мне нужно, чтобы ты пошла со мной, хорошо? Ты — все, что есть у меня. Послушай меня. Мне нужно, чтобы ты сделала то, что я скажу, — его слова — отчаянная мольба. — Садись в машину. Направляйся домой, упакуй пару сумок, и встретимся у моего трейлера. Не отвечай на телефонные звонки. Не говори ни с кем. Поняла?

— Что мы собираемся делать?

— Мы убежим. Не задавай лишних вопросов, Элизабет. Давай, шевелись, нам надо торопиться!

И он прав, если мы не уберемся отсюда сию же минуту, наши жизни закончены. Поэтому в безумном порыве «борись или беги», я бездумно несусь вниз по лестнице, покрытая кровью Деклана, направляясь к свободе, в существовании которой уже не уверена.

Но я бегу.

Мои руки, покрытые темно-красным следом жизни единственного человека, который, я думала, мог спасти меня, сжимают руль. Но, возможно, такого человека, как я, не следует спасать. Возможно, мне просто суждено носить в себе демонов, которые скрываются во всем хорошем.

Когда я возвращаюсь в пентхаус, я прохожу через дверь одна, без маленького лучика надежды, растущего во мне, и задаюсь вопросом: Какой во всем этом смысл? Я не смогла даже защитить ребенка, которого, как предполагается, должна беречь от этого мира. Жизнь жестоко пошутила надо мной, подарив что-то такое чистое и святое только для того, чтобы моментально отобрать это у меня.