2 глава

Жара

Я проснулся от крика.

— Черт возьми! — я сел в полной темноте и потянулся на шум, пока не нащупал руку девушки. Она безумно замахала руками, поэтому я сжал оба ее запястья, чтобы застраховать себя от ударов, в то время как она продолжала кричать. — Давай, детка, успокойся! Все хорошо. Ты в порядке!

Перестав кричать, она уткнулась мне в грудь и вцепилась в меня. Я освободил ее запястья и почувствовал, как ее руки поднялись вверх по моим плечам, ногти впились в кожу на спине, а от ее рыданий подрагивало не только ее тело, но и мое.

Утешать кого-то — явно не моя сильная сторона. Я просто не делал этого. Я даже редко когда хотел прикоснуться к девушке, после того как трахнул. Я не имел ни малейшего представления, куда деть свои руки, я даже не видел ее, но, так или иначе, она сама держалась за меня и не показывала признаков того, что собирается отпускать. Я чертовски устал, чтобы спорить с ней, поэтому и не оттолкнул. Я имею в виду, она чуть не умерла, и, хотя мне не хотелось об этом думать, я знал, как далеко мы от суши. Если бы мы нашли других с первыми лучами солнца, было бы отлично, в противном случае, наши шансы выжить были не так уж велики.

Так что я позволил ей прижаться ко мне и даже неловко обнял в ответ. Она продолжала рыдать, а я молчал, потому что не знал, что сказать. Наверное, я мог бы солгать ей и сказать, что все в порядке, но не думаю, что в этом был бы смысл. Протянув руку, я вытащил водонепроницаемый фонарик из запечатанной упаковки, закрепил его в одну из петель внутри плота и включил.

Она вздрогнула от неожиданности, когда зажегся свет, и задержала дыхание, тихо всхлипнув. Ее пальцы снова впились в мою плоть, но уже не так сильно. Я не думаю, что она действительно поцарапала меня. Быстро осмотрев плот, она прижалась щекой к моей груди и закрыла глаза.

Девушка затихла совершенно внезапно, и я прислушался, дабы убедиться, что она не перестала дышать. Заметив, что ее дыхание теперь было по-настоящему стабильным, я понял, что она, должно быть, вырубилась или просто опять уснула. Мне не хотелось будить ее и вновь слушать ее крики, но я очень нуждался в том, чтобы лечь обратно. Я немного изменил свою позицию, пока не сумел лечь на спину с девушкой, все еще распластавшейся на моей груди и крепко сжимающей мои плечи даже во сне.

Это не было удобно, нисколько. Я был все еще полностью истощен и полагал, что мне удастся снова заснуть, но я был неправ. С девушкой поверх меня, грохочущими волнами и ветром снаружи навеса, я не смог заснуть вообще. Тяжело вздохнув, я посмотрел на освещенную светом фонаря молодую женщину, лежащую на мне сверху.

Возможно, ей было около двадцати. Ее длинные волосы частично прикрывали лицо, плечи и спину. Она была стройной, на ней был надет цельный синий купальник с шортами поверх него, и у нее не было обуви. Если она носила шлепанцы или сандалии, как многие пассажиры, то, вероятно, потеряла их во время шторма.

У нее была по-настоящему приятная кожа — гладкая и слегка загорелая по всему телу, не как у многих цыпочек, загоревших пятнами из-за того, что дерьмово нанесли лосьон для загара на нужные места. Мне хотелось провести по ней руками, чтобы узнать, была ли она такой же мягкой, как выглядела, но, подумав, я решил, что это вверх неуместности. Ее кожа напомнила мне о теплой карамели, и у меня появилась идиотская мысль, что и на вкус она будет тоже как карамель.

Вместо этого, я устроился поудобнее, чтобы визуально оценить ее фигуру. Она была довольно маленькой: около пяти футов и двух дюймов ростом и весила, возможно, сто двадцать фунтов или около того. Рядом с моими шестью футами двумя дюймамии телом «десять-лет-в-бодибилдинге», она выглядела как ребенок. Я мог бы, наверное, поднять ее над головой одной рукой. Конечно, когда она лежала поверх меня, как сейчас, она чувствовалась немного тяжелее.

Ее нога сдвинулась, и черт меня побери, если она не потерлась своим бедром о мой пах. Бог мой, мы были в спасательной шлюпке посреди гребаного Карибского моря, а у меня встал на едва не утонувшую незнакомку, лежащую на мне.

Ну, по крайней мере, мы узнали, что я все еще мужчина.

На вид она была горяча, что я мог сказать в любом случае. Она дышала и была женщиной — это все, что обычно требовалось. Я попытался вспомнить, как чувствовались ее сиськи, когда я схватил ее в воде, но я был слишком занят, пытаясь остаться в живых, чтобы отложить это в памяти.

Черт, я облажался.

Кроме того, она просто еще одна из тех сук из высшего общества, которые зафрахтовывают судно для своих маленьких индивидуальных прогулочных рейсов, поскольку они были слишком хороши для «обычных» круизных кораблей, которые ходили повсеместно с «обычными» людьми на борту. Она не была моим типом, и я определенно не был ее. За свой тип мне чаще всего приходилось платить, но, как минимум, я знал, чего мне ждать, и не должен был звонить им позже или покупать чертовы цветы. Какой тип у нее? Одно я знал точно: у меня не было аристократического происхождения, которое всегда было главным требованием в списке. Возможно, если бы я принял душ и побрился, то она, пожалуй, посмотрела бы на меня свысока и рассмотрела бы вопрос о предоставлении мне своего внимания. И в результате, я не был бы достаточно хорош даже для того, чтобы вымыть ее чихуахуа.

Я, похоже, все-таки уснул, потому что следующей вещью, которую я увидел, был естественный свет, проникающий через прозрачные стены плота. Становилось очень жарко. Это было частично потому, что солнце варило нас внутри шлюпки, но также и потому, что на мне лежала потная девушка.

Я выскользнул из-под нее, поежившись, когда наша прилипшая кожа громко разделилась. Я относительно мягко опустил ее и сдвинулся к входному отверстию в навесе плота. Я вытащил пломбу и открыл его, почти ослепнув от потока солнечного света.

Сделал глубокий вдох и встряхнул головой, пытаясь изгнать сон из организма. Моя голова раскалывалась, но без моего обычного, кофе с добавлением алкоголя и половины пачки сигарет, я не думаю, что мне станет лучше в ближайшее время. Мои руки и плечи болели, а спина затекла. Кроме того, было на самом деле чертовски жарко в том, что по сути являлось небольшой теплицей посреди океана, с палящим на нее экваториальным солнцем. В общем, я чувствовал себя дерьмово.

К счастью, волны были гораздо спокойнее, чем прошлой ночью. Я оглянулся на девушку, которая все еще была в отключке, затем быстро расстегнул ширинку и помочился за борт. Только мне удалось уложить себя обратно, как она немного перевернулась и застонала. Не то чтобы меня и вправду это заботило, но ей, вероятно, не хотелось бы проснуться и увидеть меня, размахивающего членом. Но она только пробормотала что-то невразумительное и замерла, не проснувшись.

Я посмотрел на горизонт и увидел… воду.

Я изловчился и высунулся из небольшого отверстия в навесе, а затем осмотрелся.

Много воды.

Дерьмо.

Не увидев признаков других спасательных шлюпок, я поборол нервозность, но почувствовал, как засосало под ложечкой. Плот был оснащен пищей и водой для четырех человек на три дня. Я бы смог набрать еще воды во время дождя и мог бы, конечно, разделить пищу больше, чем на шесть дней: наверное, на десять или двенадцать, после она уже точно испортится. Я посмотрел на спящую позади меня пассажирку. С ее размерами обезвоживание наступит быстро. Учитывая, сколько морской воды она проглотила, девушка, вероятно, уже была на грани. Я продержусь гораздо дольше, чем она. Мой желудок снова сжался. Мне пришло в голову, что я не испытывал таких эмоций с тех пор, как участвовал в боях без правил на выживание.

Пригнувшись, я высунул голову из отверстия и закрепил клапан на верхней части плота. В задней части шлюпки, рядом со спящим пассажиром, было другое, меньшее отверстие. Его я также открыл, чтобы внутри плота образовался сквозняк. Он не давал большого эффекта в жару, но это немного лучше, чем ничего.

Мне сильно хотелось выпить спиртного.

Но, вместо этого, я довольствовался небольшим количеством воды.

Девушка снова перевернулась, я услышал звук того, как ее кожа терлась о материал надувного плота. Я подумал о том, что она, наверняка, привыкла к шелковым простыням и всякому такому дерьму, и чуть не рассмеялся вслух. Я придвинулся обратно к входному отверстию, потому что она выглядела так, будто собиралась проснуться, а мне не хотелось снова испытывать на себе ее истерику. Я сел и увидел, как она открыла глаза и посмотрела прямо на меня.

У нее были по-настоящему красивые глаза. Просто чертовски фантастические — темно-карие, глубокие и действительно большие глаза: такие, что посмотрев в них, можно упасть или потеряться или что-то там еще. И они смотрели прямо на меня. Моя собственная реакция на ее взгляд, на самом деле, удивила меня больше, чем сами глаза.

Она села и прижалась к задней стороне плота, так далеко от меня, как только могла. Не то чтобы уж очень — плот был только десять футов длиной, так что вы никогда не будете сильно удалены от чего-либо внутри. Ее глаза оставались на мне еще мгновение, а затем она осмотрелась вокруг.

Когда она отвернулась, я захотел подойти к ней и повернуть ее лицо обратно, чтобы она снова смотрела на меня. Я не сделал этого или еще чего-нибудь, было странно, что я вообще хотел это.

Она начала что-то говорить, но во время этой попытки ее голос был больше похож на хрип. Она приложила руку к горлу и кашлянула пару раз, прежде чем попытаться снова.

— Что случилось?

— Моя шхуна утонула, — нехотя сказал я.

— Как я здесь оказалась? — спросила она. — Последнее, что я помню, это как пыталась подняться на палубу, но когда сделала это, появилась большая волна. Я упала в воду.

— Да, — ответил я, кивая. — Я вытащил тебя.

— Я не помню этого, — произнесла она.

— Ты была без сознания и почти утонула, — сказал я ей.

— Где все остальные?

Я пожал плечами.

— Они…? — ее глаза стали еще шире.

— Без понятия, — сказал я ей. — Я буду начеку, вдруг смогу увидеть какую-нибудь из других шлюпок.

— Была еще одна?

— Я только что сказал тебе, что понятия, бл*дь, не имею! — отрезал я.

Я не хотел этого, но чувствовал себя абсолютным дерьмом. Мне сильно хотелось выпить, и совсем не хотелось говорить об этом. Я попытался понизить голос на тон.

— А теперь остановимся на двадцати вопросах.

Она отстранилась и уставилась на меня с открытым ртом. Чертова сука из высшего общества. Она до этого, наверно, в жизни не слышала слова на «Б». Ей лучше привыкнуть к этому.

Я немного оттянул навес и получил удар приличного размера струйкой дождевой воды, вытекающей из водосборной системы.

— Черт возьми!

Сорвал влажную футболку и бросил в сторону. Я должен запомнить, что ее нужно повесить, иначе она никогда не будет сухой. Это было достаточно плохо, что моя футболка мокрая, а вина за израсходованную напрасно воду будет мучить меня позже. Лэндон бы нахрен убил меня за трату воды в этих условиях. Я задумался, можно ли каким-нибудь образом выжать ее из футболки.

Я услышал вздох позади себя и сразу же пожалел, что не остался в мокрой футболке.

— Вау, твои руки… ммм... — девушка запнулась. — И спина...

Я напрягся и сжал руки в кулаки.

— Что? — прорычал на нее, обернувшись. Если у этой заносчивой суки проблемы из-за моего тела, пусть держит их при себе или сваливает с плота.

— Ты выглядишь... ммм... очень сильным.

— Э… — я не знал, что на это ответить. Я думал, она говорит о моих шрамах. Судовождение требует больших сил, но я был в отличной форме задолго до того, как начал плавать. Джон Пол до сих пор уверен, что я все еще много тренируюсь, чтобы поддерживать форму и справляться с отравой, которую я пил. Наша профессиональная деятельность, может, этого и не требовала, но как любит выражаться Джон Пол: «Сильные люди дольше живут».

Я приподнял навес и всмотрелся в горизонт. И почему пара очков «Рэй-Бэ» не включена в комплект для выживания? Я прикрыл глаза от солнца ладонью и еще раз оглядел горизонт.

Ничего.

Я быстро повернулся, отчего плот немного качнулся. Девушка спешно перебралась на другую сторону плота, как только я приблизился к запечатанным пакетам возле нее. Я действовал так, будто ее здесь не было. Я нашел то, что искал — бинокль и одну из трех сигнальных ракет. Конечно, ночью они лучше сработают, но был шанс, что другие шлюпки в тот момент были ближе к нам, чем будут через двенадцать часов. У них хотя бы был мотор, у нашего же плота лишь два чертовых весла, которые были почти бесполезны.