– Он удивительно красив! – не унималась я. – Ему пятьдесят, но выглядит лет на сорок, не больше. У Макса правильные черты лица, высокий лоб, тонкий носик, чистая кожа. А какие нежные руки!

– У вас уже что-то было?!

– Да ты что, с ума сошла? Он настоящий интеллигент, доктор химических наук, я его Доком зову. Просто руки нежные, он же целовал мою ручку и держал в своих.

– Вы с ним уже на «ты»?

– Да, как-то быстро перешли… Ну это, конечно, моя инициатива, он вряд ли бы решился. Он даже свою молоденькую секретаршу зовёт: «Танюша, принесите, пожалуйста, то да сё». Представляешь? – тараторила уже я. – И голос никогда не повышает на подчинённых, со всеми здоровается. В столовке мы с ним сидели среди простых рабочих. Главное – одинокий! Ну ещё не развёлся, но давно живёт отдельно от жены. Дети взрослые, трое сыновей.

Вероника внимательно впитывала информацию с приоткрытым ртом.

– Как же тебе такой маленький понравился? Ведь Семён-то высоким был.

– Они с мужем покойным как небо и земля! Я даже сравнивать не хочу! Да и нечего ещё сравнивать.

Вероника наконец опустилась в кресло. Я продолжала лежать на кровати, мечтательно глядя в потолок.

– Ты есть хочешь? – спросила я.

– А выпить дашь? – задала контрвопрос подружка.

– Дам! И сама выпью!

– Вот это любовь! «И сама выпью», – подколола Вероника. – Пошли в столовую, поднимайся, влюблённая королева!

Я поднялась и вслед за Вероникой спустилась в столовую.

– Ой, телефон забыла наверху! – вспомнила я. – Надо ещё Ванечке позвонить, пока с тобой не напилась.

– Ну как же Ванечке-то и не позвонить! – издевательски проронила Вероника. – Иди, я сама тут с Ленкой разберусь. Лена, привет! Что у нас на ужин?

– Ольга Борисовна велела блинов напечь, присаживайтесь.

– Леночка, ставь три рюмочки, три бокала: сегодня девичник! – командовала Вероника. – Сейчас мадам всё расскажет. А пока принеси мне отцовой наливочки.

– А где мадам Ольга? – недоверчиво спросила Лена.

– Да сынуле пошла позвонить, сейчас спустится, то есть минут через пятнадцать. А я начну пробовать твои блинчики! – Вероника засмеялась. – Ну неси, неси наливочку!

Я тем временем набрала Ванечку.

– Привет, сынуля!

– Привет, ма!

– Как там у тебя?

– Нормалёк! Погода противная, а так всё нормально. Сейчас пойдём в спортзал, в теннис поиграем немного, потом прокатимся да спать, – настроение у сына было хорошее. – Как поработала первый день? Мне дед звонил.

– Хорошо, даже немного устала. Поспала немного, сейчас Вероника пришла, пойдём блины есть, – подумала, сказать ли сыну о новом знакомстве, но решила подождать. – Ну пока, родной!

– Э-э, ма! Стой! – Ваня подозрительно помолчал. – Что это ты сегодня так быстро, ничего не расспрашиваешь?

Я немного смутилась.

– Устала, сынок. Поужинаем да спать пойду, завтра опять на завод.

– Ну тогда пока! Не усердствуй, заболеешь ещё.

– Всё нормалёк, Ванечка! Пока!

И отключилась. Если бы я могла видеть на расстоянии, то увидела бы сына в некотором замешательстве от игривого моего тона и быстрого окончания разговора. «Что-то с ней происходит!» – в действительности подумал Иван. «Нормалёк»…

В столовой Вероника болтала с Леной о странностях моего поведения, но ничего не выболтала. Та только отметила, что мадам сегодня вернулась оживлённой.

Я вошла. Вероника сидела за столом одна и потягивала из бокала наливку. Рядом на тарелке лежали пышные блинчики. Лена стояла, не решаясь присесть за стол.

– Леночка, хочешь – присаживайся с нами, – пригласила я. – И налей мне тоже. Да и тебе рюмочка наливки не повредит. Празднуем мой первый день работы!

– Ага! Работы! – ехидно сказала Вероника. – Как же!

– Что-то ещё хорошее? – спросила Лена.

Я успела перебить подругу.

– Ещё я просто познакомилась с очень интересным человеком, нашим управляющим.

– Давайте за это чокнемся! – Вероника подняла бокал. Мы пили из рюмочек: всё-таки папина наливка содержала значительный градус.

Вероника позвонила Николаю, чтобы тот вызвал такси к десяти часам. Выпили и принялись за блины. На столе стояло разное варенье, но блинчики оказались такими вкусными, что добавлять ничего не хотелось. Мы болтали обо всём на свете, хохотали, поглощая блины и наливку. Заглянул Николай, но, увидев сидящую запросто с нами за столом Лену, быстро ретировался, такая непривычная была для него картина.

В десять Вероника покинула нас: начиналось её коронное время скачек по клубам и компаниям творческих личностей. Она уже дошла до нужной кондиции и рвалась в бой. Мы с ней обнялись, чмокнули друг дружку в щёчки.

– Всё, Олька! Не упускай момент! – громко напутствовала она. – Пока мы молоды, мы ещё кому-то нужны.

Настроение её вдруг изменилось. Прощалась она белым стихом, видимо, только что пришедшим в повреждённую наливочкой голову:

– А я поеду к своим поэтам, которым, кроме них самих, никто не нужен! Только так, на время! Как чья-то муза, посещу обитель страсти и к вечеру останусь одинокой!.. Пока, девчонки!

И она скрылась за дверью к ожидавшему такси.

Я немного посидела в столовой, пока Лена убирала со стола, и отправилась спать.

– Мадам Ольга! – крикнула Лена. – Вас в восемь будить?

– Да, в восемь, – подтвердила я.

– Что наденете?

– Посмотрим по погоде, не волнуйся. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, мадам!

По коридору второго этажа в мою комнату спешили коты. Пока я принимала душ и чистила зубки, мои любимые проказники уже развалились в постели. Я с удовольствием прижалась к ним и моментально уснула.

Звонок телефона разбудил меня ровно в восемь. Лена сообщила, что пора вставать, а завтрак будет через двадцать минут.

– Я приготовила овсянку, хотите – с вареньем. Может, что дополнительно? Ну сыр, мясо?

Приходя в себя от сна, настроение быстро улучшалось в свете вчерашних событий.

– Рыбу хочу! – сказала я Лене.

– Мадам, это займёт полчаса, не меньше.

– Давай, подожду и дольше. Только поджарь хорошенько, чтоб корочка была золотистой, хорошо?

– Сделаю, мадам!

– Гарнир не надо.

– Хорошо!

Лена отключилась.

Как же весело вчера посидели! Интересно, Вероника уже дома? Хотя нет, рано. Наверно, ещё спит в постели очередного молодого пиита. Подруга обладала удивительным даром обаяния, умела так талантливо слушать своих живописцев, музыкантов и поэтов, что девяносто процентов творческих личностей в ту же ночь тащили её в постель, что, собственно, и было целью её многочисленных тусовок. Она мечтала встретить настоящий талант, самородок или уже состоявшегося творца и выйти за него замуж. Так Вера говорила мне; хотя лично мне кажется, что она элементарно любит спать с мужиками определённого склада ума.

Наконец я поднялась с постели и принялась за свои обычные процедуры. Пока стояла под душем, размышляла, что сегодня надеть. Может, костюм? Вчера было платье, сегодня будет костюм, даже брючный. Нет. Брюки не пойдут, Док должен видеть мои стройные ножки. Или обтягивающие джинсы с короткой джинсовой курточкой поверх футболки? А что? Сексуально и стиль рабочий! Точно! Так и оденусь. А вместо шубки – тёмно-красную кожаную куртку. Синюю сумочку и невысокие, без каблука сапожки.

С одеждой было решено. Причёску менять не стала, слегка бросила на личико минимум макияжа и пошла завтракать. Как раз прошло полчаса.

В столовой вкусно пахло жареной рыбкой. Я прошла на кухню. Лена стояла у плиты и бросила мне, не оборачиваясь:

– Ступайте в столовую, мадам Ольга, я уже несу завтрак.

– Ладно. Только овсянки чуть-чуть! Без варенья. А рыбку полей соевым соусом.

– Хорошо, мадам! Одну минуточку! – Лена повернулась наконец ко мне лицом. – А пить что?

– Кофе, Леночка, растворимого, половину чайной ложки и две – сахара.

– Ага, сейчас приготовлю.

Я пошла в столовую. Лена принесла завтрак. Запах стоял изумительный! Настроение было великолепное! Тут ещё и Лена комплимент сделала:

– Вы сегодня вообще изумительно выглядите, Ольга Борисовна!

– Спасибо, Лена! Вот, решила сегодня пойти в джинсе на работу. Неплохо, да?

– Да говорю же, изумительно! Все мужчины ваши!

– Всех не надо! – засмеялась я. – Одного.

– Увидев вас сегодня, он не устоит, это наверняка!

– Спасибо, милая!

Принявшись за еду, я продумывала план скорейшей встречи с Максимом. Совещания сегодня не будет, значит, я пройду в свой кабинет, позвоню ему и чего-нибудь спрошу. Или попрошу принести. Нет, он не пойдёт сам, а кого-либо пришлёт, он же руководитель! Значит, спрошу. А что? Ладно, на ходу придумаю.

Овсянку съела быстро, как нечто обязательное. А рыбку смаковала! Лена хорошо прожарила рыбу и соус был вкусный. Кофе как раз остыл: не люблю горячие чай и кофе, потому прошу готовить напитки до еды.

Позвонил папа.

– Привет, лапочка! – с утра он был что-то необычно ласков. – Как спалось? Ты готова? Машина будет в девять.

– Привет, папа! Я уже позавтракала и оделась, – доложила я. – А что это ты такой довольный с утра?

– Разве? Вроде как всегда. Рад тебя услышать.

– Да нет, я чувствую твоё настроение.

– Ладно, скажу. Вчера вечером звонил приятель из прокуратуры, сообщил, что рвение твоего майора в отношении подозрений на нашу семью укротили, направили, мне кажется, в верное русло – конкуренты.

– Ой, папа, может, это и кощунство, но Семёна не вернуть, и мне всё равно, найдут убийцу или нет. Я это уже говорила майору.

– Ну ладно! Работай, изучай внимательно материалы, меня сегодня на заводе не будет. Все вопросы – Максиму Андреевичу! Пока!

– Пока, папа!

Вот и предлог нашелся! Спасибо, папочка. Все вопросы Максиму Андреевичу! А вопросов-то будет так много! Он себе и не представляет ещё, как много!

Поздоровавшись, в столовую зашёл Николай и доложил, что машина прибыла.

– Спасибо, Николай! – и обратилась к экономке: – Лена, приготовь, пожалуйста, мою красную кожаную куртку, она где-то в гардеробе, которая подлиннее и темнее цветом. Сапожки коротенькие надену, стального оттенка, на маленьком каблучке. Ты их только протри бесцветным кремом, хорошо?

– Сейчас сделаю, мадам!

– Спасибо за вкусную рыбку!

– Не за что, мадам!

Тем временем я снова поднялась к себе, достала синюю сумку и переложила туда все содержимое вчерашней бордовой… Так! Что-то не так! А! Понятно. Джинса и синяя сумка! Не пойдёт! Выбрала серую, просторную и переложила всё опять в неё. И туфли надо серые взять. Где же они? Вот, нашла, положила их в пакет и засунула в сумку. Быстро спустилась вниз.

Лена помогла мне одеться, и я вышла к ожидавшей уже машине. Это был, кажется, тот же шофёр и его чёрный мерседес.

– Здрасьте, – первой сказала я.

– Здравствуйте, мадам! – вежливо ответил шофёр. – Поехали?

– Да, конечно! – и неожиданно добавила: – На фабрику.

– Слушаюсь, мадам!

Мы выехали из ворот, дежурный охранник, молодой, крепкий парень, шутливо отдал честь. Утро начиналось великолепно!

На улице зима пошла в наступление. Небо затянуло серой пеленой. Периодически землю атаковал мелкий редкий снег. Пока мы по шоссе добирались до города, дворники машины работали непрестанно. Мне захотелось поболтать с шофёром, я даже предприняла попытки заговорить, но тот отвечал хотя и учтиво, но весьма односложно, так что дорожного разговора ни о чём не вышло. Я перестала к нему приставать.

Прибыв на фабрику, я поднялась в свой кабинет. Охранники на вахте меня, может, и не узнали в лицо, но поприветствовали, увидев, что даму у входа высаживает заводской мерс, а дверь машины открывает шофёр, помогая этой даме выйти.

Поглядев на пустые стены кабинета, я постаралась запомнить, что надо приобрести хорошую живопись и присоединить её к одинокой гравюре. Дальше мой путь лежал в ставшую почти родной комнату отдыха. Шторы поменяли. Теперь это был салатный цвет. Мило. В гардеробе я переобулась в туфельки, сняла куртку, оглядела себя критически в зеркало. Всё было в порядке. Можно было плотно приступать к обдумыванию плана, как вытащить Дока в свой кабинет.

Вначале я подумала попросить его ответить на специально выдуманный вопрос. Но он мог ответить и по телефону. Потом решила попросить его зайти и растолковать какую-нибудь хрень из папок на столе. Но он занятой человек, тем более утром, и мог просто назначить время для обсуждения, например, за обедом (думаю, он вновь пригласит меня отобедать с ним). Повод не находился. Поэтому я вытащила телефон и просто позвонила ему с бешено застучавшим сердцем.