Амалия Март - Взрывная Шипучка

— Нет, — я качаю головой, отводя взгляд в сторону. — Он… наверное, я совсем не в его вкусе. Я старалась, но… никак. Поэтому решила честно вам признаться и вернуть деньги, которые вы вчера перечислили.

Я выпаливаю все на одном дыхании и жду ее реакции, все также, не смотря ей в глаза.

— Хм, наверное, стоило этого ожидать, — задумчиво произносит Оксана, откидываясь на стуле. — Я просчиталась. — постукивает ноготками по фарфоровой чашке в руках. — Ошибочно предположила, что такой неформат его заинтересует. Но Влад верен своим консервативным взглядам… — вздыхает она.

Чашка громко стучит о деревянную поверхность стола. Оксана Валерьевна тянется к сумке. О, нет, нет, нет.

— Подождите! — громко выпаливаю я. Женщина застывает, недоуменно приподняв бровь. — У меня есть подруга… она формат. И готова взяться за работу, если вы не против. Просто, нам очень нужны деньги.

Для пущей театральности опускаю взгляд себе на руки. Неловкость, стыд — вот что она должна увидеть, а никак не дурацкую улыбочку, которая грозится вырваться у меня.

— Очаровательно, — хмыкает жена Влада. — А я в тебе не ошиблась, амбициозная и цепкая. Жаль, Влад не оценил. Ему подавай нежных фиалок, это никогда не изменится, — закатывает глаза.

Ещё один интересный факт, который я подмечаю: она считает, что знает Медведя, как облупленного, и ее раздражают его лучшие качества.

— Моя подруга, — несмело отвечаю я. — Как раз из таких! Вон она у кассы, киваю головой.

Гуся расстаралась ради меня: на ней лёгкое голубое платьице ниже колен, белые босоножки на плоской подошве и удивительно реалистичный парик с дикими кудрями. Оксана оценивающие проходится взглядом по ее силуэту, слегка поджав губы. Я жду ее реакции, затаив дыхание. Согласится — и у меня будут так необходимые мне пару недель, чтобы завоевать сердце Медведя. А нет — придется прибегать к плану Б, а там все печально и бесперспективно!

— Может сработать, — наконец, произносит Оксана. — И что, она тоже из ваших?

— Наших?

— Артисток, — взгляд женщины останавливается на моих волосах.

— А, да. Ещё больше, чем я!

— А у вас есть какая-то градация? — удивлённо вскидывает брови жена Влада. — А, впрочем, не важно. Зови ее сюда, все обсудим.

— Гуся!

Подруга резко оборачивается, отчего парик с одной стороны опасно приподнимается, едва не показывая истинный цвет ее волос. Видимо плохо закрепили. Меня тут же кидает в пот. Никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу!

Гуся, тем не менее, умело сохраняет лицо, ни единой мышцей не выказывая свое волнение. Оксана Валерьевна, очевидно, маленького промаха не замечает. Она внимательно следит, как подруга лёгкой походкой подплывает к нашему столу и изящно приземляется на соседний стул. Вот уж точно артистка! Это все парик Мэрилин на нее действует, точно.

— Здравствуйте, — распевчато здоровается она.

— Как тебя зовут?

— Агния.

— Весьма литературно. Что ж, Агния, твоя… подруга, — спотыкаясь на этом слове, произносит Оксана Валерьевна. — объяснила, что мне требуется?

— Познакомиться, окрутить, бросить.

— Ты должна будешь сама искать с ним встречи. У Майи есть вся информация, где он живёт, работает, где и когда бывает. Мы не стали использовать его спортзал, запишись туда, я оплачу абонемент на месяц. Локацию с квартирой лучше повторно не использовать, он прекрасный аналитик и может сложить два и два. А мне это не нужно.

— А что вам нужно? — выпаливает Гуся. Блин, ее любопытство нас раскроет, я же предупреждала ее не задавать лишних вопросов!

— Мне нужно вернуть мужа, — мягко говорит Оксана, тут же преображаясь в любящую супругу.

И от нас с Гусей не укрывается этот ее оборот речи: не хочу вернуть, а мне нужно…

Права была подруга, не так все прозрачно в мотивах этой дамочки.

— У тебя есть две недели. Аванс можете не возвращать, пусть будет вам обеим стимулом. Отчётность каждый вечер, как и договаривались. Скинешь свой номер.

Женщина встаёт из-за стола и, не прощаясь, выходит из пекарни. На столе остаётся недопитая чашка кофе с отпечатком ее губ.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ма-а-ай, — растягивает подруга.

— Да знаю, знаю. Но деньги все равно верну.

— Она очень…

— Красивая?

— Стерва!

Мы прыскаем от смеха, и продавец за прилавком странно косится на нас. Пришли такие, ничего не купили, сидим за столиком для посетителей, ржем. Никто таких не любит.

— Почему они разводятся? — спрашивает Гуся, едва мы покидаем пропахшее булками помещение.

— Не знаю. Она не говорила.

— Спроси у Влада.

— Как ты себе это представляешь? Он даже не сказал, что женат.

— Значит, самое время поговорить с ним по душам!

— Да уж… Гусь, спасибо тебе за все.

Я сжимаю ладонь подруги, останавливаюсь посреди тротуара и в порыве чувств сжимаю ее в крепких объятиях. Она заливисто смеётся и сжимает меня в ответ до хруста костей.

— Ай, — шиплю я, отскакивая от нее — Ты слишком сильна для нежной фиалки!

— Чего?

— Да не важно! — машу рукой. — Пойдешь в спортзал, как предлагала эта…

— Конечно! Должна же я хоть что-то поиметь с этой истории.

— Ещё ты станешь крестной моих детей! Чем не бонус?

— Сомнительный и отложенный во времени! — смеется подруга.

— Все будет, Гусь. Я точно знаю.

Осталось убедить в этом Медведя.

Влад

Одинокие вечера больше не приносят удовольствия. Сериал под пиво не расслабляет. Кот под рукой не успокаивает.

Хочется снова сорваться и раскрасить свой вечер брызгами Шипучки. Но это уже похоже на преследование.

Промаявшись весь вечер и уговорив самого себя попридержать коней, провожу беспокойную ночь. Вспоминаю, как крепко спалось, когда одно розоволосое чудо было рядом, хотя во сне я этого даже не осознавал, и отметка "хочу ее себе в постоянное пользование" взрывает термометр самоконтроля. То есть, не то, чтобы в пользование, либидо никуда не засунешь рядом с такой девчонкой, но и просто провести время с этой взрывной девицей — как доза сахара для пресной жизни.

Утро воскресенья выходит каким-то не таким. Серым, мрачным. Никто в коротких шортах не встречает с чашкой чая, никто не дарит многообещающий утренний поцелуй, никто не оставляет шлейф тропического запаха, уходя через парадную дверь. Я не умею быть одиноким. Думал, научился за столько месяцев, вымуштровал себя под определенный график, стал даже получать некое удовольствие от заточения в четырех стенах с самим собой. Но это навязанная привычка — не больше.

Мне нужен рядом человек. Нужны разговоры по душам и смех на полную ширину лёгких. Нужно о ком-то заботиться, и чтобы кто-то заботился обо мне. Слишком много нерастраченного во мне сидит, требует выхода, реализации. Того, что никогда не позволяла мне самодостаточная Оксана. Она с первой встречи твердила: для нее главное — это карьера. Шел третий курс института, я был уверен, что все девушки в этом возрасте такие — амбициозные и целеустремленные, но с возрастом это изменится. Что ей однажды захочется семьи и чтоб как у всех…

Но семьи в классическом понимании не вышло. Получилась хорошая такая, качественная пародия. Где двое близких людей, объединенных общими интересами и прошлым, сожительствуют на одной территории. Была любовь, конечно, без этого бы все не продержалось так долго, была и глубокая привязанность, и крепкая дружба… Но без одного важного фактора все равно мы пошли не в том направлении. Я — в бизнес, она — в роман. И с кем? С собственным клиентом. Ни адвокатская этика, ни штамп в паспорте ее не остановил. Была ли в том и моя вина?

Да, самое время заняться очередным затяжным самокопанием. Древняя, как и наш разрушенный брак, кофемашина гневно пыхтит, выпуская очередную черную струю горького напитка. Погода резко сменила курс на осень, нагнав тяжелых серых туч над головой. И так тщательно хранимый мной оптимизм начал давать слабину.

Берусь за телефон и отправляю всего пару слов:

"Доброе утро?"

Ответ приходит незамедлительно, словно Майя не выпускает из рук свой телефон, а послание у нее на быстром наборе.

"Если танцы под русские народные песни посреди проспекта Мира можно таковым назвать"

От моего громкого фырканья кофе разливается на стол. Я моментально забываю обо всем, что подкинул мне мой болезненный от недосыпа мозг. И про неудавшийся брак и про затяжное одиночество, даже непогода кажется мне сейчас не таким уж раздражающим фактором. Я улыбаюсь, как дебил.

"Веселишься?"

"Приезжай и убедись в этом"

"Пришли адрес"

Я срываюсь в душ, насыпаю Муфасе корм, хотя не видел это нерадивое создание с ночи и буквально вылетаю на встречу. Гонимый завязывающимся узлом в груди и дурацкой полуулыбочкой на лице. Потому что точно знаю, каким бы унылым не казался день с утра — все изменится, стоит одному розоволосому чуду появиться в моем поле зрения.

Место встречи — маленькое кафе с гротескными витринами никак не ассоциируется у меня с танцами под русско-народные мотивы, о которых я уже успел нафантазировать. Толкаю дверь, звенит приветственный колокольчик, и меня встречает абсолютная тишина. Ни одной души, кроме затаившегося баристы у кассы и хилого ботана, уставившегося в телефон. Хм, интересно.

Беру себе стандартный американо по цене хорошей пачки кофе бразильской обжарки и присаживаюсь за столик у окна.

"Я на месте"

Ответ приходит через несколько минут:

"Пять мин"

Расслабленно откидываюсь на спинку кресла и делаю глоток бодрящего напитка. Улыбка не сходит с лица. Сам не знаю почему, даже в мотивах копаться не хочется. Постепенно в кафе набегает народ. Парочка ребят вчерашних студентов — "почти как Майя". Мама с дочерью лет пяти. И даже очаровательная старушка в модной шляпке и букетом цветов. Наверное, стоило и мне таким обзавестись. Разве не так принято приходить на свидания? Даже если свидания те спонтанные и среди бела дня.

В очередной раз звенит дверной колокольчик, и атмосфера в помещении тут же меняется. Мне даже не нужно поворачивать голову, чтобы понять: на этот раз это она. Сонный полумрак тут же вспыхивает каким-то особенным светом, наполняет воздух сладким запахом и предвкушением. Тут же вскакиваю на ноги и замираю.

Гомерический хохот заполняет кофейню. Не мой.

Чудо в перьях, блин. Точнее, в сарафане! На Майе длинный ярко-красный сарафан в пол, белая рубаха и кокошник. Щеки густо намазаны красными румянами, вместо привычно-розовых волос красуется толстая русая коса.

— Что?.. — от смеха я даже выдавить из себя ничего не могу.

Просто ныряю ладонью в волосы и громко выдыхаю, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех. Вокруг и так полно ржущих людей и все они застыли в предвкушении отличного шоу.

Сумасшедшая девчонка. Просто прибабахнутая на всю голову! Ну как такую не поцеловать?

Прижимаюсь к ее губам, кокошник мешает, в нос бьёт химический запах парика, но все равно это самое приятное, что я делал за сегодня.

— Привет, — шепчет она, едва мы прерываем поцелуй.

— Привет, — хрипло выходит из меня.

Садимся напротив друг друга и глупо улыбаемся. Я ловлю взгляд баристы за стойкой и жду, когда меня накроет неловкость от этого представления, но ее не наступает. Напротив, чувствую себя гордым, что именно ко мне пришла эта молодая, забавная, креативная девчонка. Ко мне! Самому унылому нотариусу города.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты каждое воскресенье так встречаешь? — беру ее за руку, желудок делает кульбит, по венам растекается тепло. Все голоса вокруг нас соединяются в мерный фоновый шум, я никого не вижу, кроме нее, не слышу.

— Иногда и по субботам! — широко улыбается она.

— Кофе? — киваю на барную стойку.

— Большой и сладкий! И маффин! Я ужасно голодна.

— Хорошо, — улыбаюсь, вставая.

Заказываю большой летний раф, чтобы это не значило, и пару маффинов, сэндвичи, чизкейк. Неожиданно и у самого разыгрался аппетит.

Над стойкой висит большое зеркало, из которого на меня смотрит дурак с улыбкой от уха до уха. Ощущение, что мне снова двадцать и сейчас нас выгонят из кафе за неподобающее поведение. Но времена изменились, и быть шумным и странным сейчас уже в норме. Так почему бы не побыть одним из них?

Возвращаюсь за стол к своей матрешке и снова фыркаю: она сидит, хлопает глазками и теребит косу. Чисто красна девица!