Закусила губу и быстро набрала номер, нажимая на дозвон, чтобы не передумать. Пошли гудки, а потом послышался женский голос:

— Да.

Довольно резко, как будто я помешала ей. И, вообще, ЭТО КТО?!

— Где Сергей? — сразу спросила, надеясь, что я ошибаюсь, и набрала не тот номер. Черт.

— Он спит, а вот тебе почему неймется? На каком основании звонишь мужчине, у которого есть любимая женщина? — гневно пробурчала она, странно меняя интонацию.

«Она любимая женщина. Откуда ни возьмись у Львова появилась любимая женщина… Это у мужчины, утверждающего, что ему не нужны никакие отношения…»

«Слов нет…»

«Так, собралась, Атаманова, и перестала вести себя как обиженка, пытаясь найти причины или придумывать оправдания. Сама на хер мужика послала, вот и получила. А с другой стороны, зачем мне такой нужен, когда он сразу нашел замену после слов: ТЫ МНЕ НРАВИШЬСЯ».

«Что интересно, знакомый голос у этой особы. Интонация грубая, но вот я уже слышала такой голос, только не в такой грубой подаче, и притом недавно. И также замечу, что в тот раз, что сейчас — меня он бесит».

— Во-первых, ко мне нужно на «вы». А во-вторых, мне вот интересно, с какого времени в таком статусе пребываете?

— Не твое дело, сука! Ты в пролете! Тебе не рады, так что отвали! Выскочка! — злорадно рявкнула неуравновешенная неврастеничка и бросила трубку.

Секунду пыталась принять тот факт, что меня сейчас обозвали, послали, тем временем нажимая на повтор звонка абонента. Но она не брала. Вот же дрянь!

Сжала свой телефон в горячих ладонях и вновь начала звонить, мечтая поставить эту змею на место, и желательно язык оторвать с потрохами к чертям собачьим. Мерзкая хамка, которая в будущем претендует на вставную челюсть.

Не постеснялась и позвонила еще пять раз, а потом швырнула телефон на стол и направилась к раковине, ополоснуть лицо.

Не вытиралась, просто стояла, пытаясь успокоить себя. Черт, я выше всей этой мерзости. Сейчас выдохну и забуду. Да. Завтра схожу в кино, или куда там, чтобы уж не чувствовать себя полной ненужной идиоткой. Но все же, если мы встретимся с ним, пожалуй, позволю себе… Нет, пусть катится. А вот с ней… я поговорю, только бы узнать, кто эта тварь. А потом мы поговорим. Уж этот голосок, если мы встретимся, я однозначно вспомню. И тогда пообщаемся…

Даже через полчаса мне не спалось, и хоть злость утихла, но все же меня выбивало из нормального состояния. Ох как выбивало. Поэтому я за часы до похода на работу, выгладила все белье, приготовила себе салат (надеюсь, что не испортила), потому что на работе мне сегодня будет не до нормального обеда, и ровно в семь утра вышла из дома, рассчитывая приехать пораньше и поработать со своими документами.

Только выехала, раздался городской телефонный звонок из Москвы. Не ответила, посчитав, что опять кому-то не спится, лишь бы только мне кредитную беспроцентную карту на три месяца вручить. Включила радио и, расправив плечи, решила, что все будет хорошо. Как там говорится — что не ломает нас, то делает нас сильнее?! Ну вот… Примерно так и у меня. Только на душе погано.

Глава 20


Шла с Воронцовым из театра в сторону парковки. Не скажу, что под впечатлением. Не испытала. Видела, как все в восторге хлопали, а я вот не ощущала таких радостных эмоций. Ну что поделать, если так?! Не врать же себе. Я бы лучше посмотрела чемпионат мира по… да по всему, главное, не здесь. Тем более мой кавалер постоянно восклицал: «Потрясающе! Тебе нравится? Здорово?! Я в восторге. Ты посмотри, как она играет. Вот! Вот как надо. Душевно. Да-а-а. Это я понимаю!», отчего я чувствовала себя полной идиоткой. Настроение зашкаливало на низкой отметке, и к тому же устала. За сегодняшний день я столько выдала слов, сколько за месяц не говорила. И, вообще, голова раскалывалась, и к вечеру энтузиазма совершенно не хватало.

— Лидия, предлагаю сходить в кафе через две остановки. Там потрясающие молочные коктейли и капкейки. Да там и пироженки потрясающие. Пальчики оближешь. У нас женщины на работе всегда туда гоняют на обеде, не оторвешь. И все такие пухленькие, как маленькие бочки.

«Маленькие бочки?! Это ласкательное выражение?! Спрашивается, что я тут делаю и зачем мне это все нужно?»

Посмотрела на него, отчетливо осознавая, что больше не смогу выдержать. Еще когда вышли на улицу, приняла решение, что все, пора заканчивать этот цирк. Вот такие лапочки не по мне. Мама с папой — это святое и замечательно, но, видно, такая нежная любовь не по мне. Вот это: «ми-ми-ми» вообще ни в одном месте мне не нужно. Зачем себя вот так заставлять? Да легче одной, чем через силу улыбаться и терпеть то, что мне не нравится. Меня этот вечер утомил так, что даже на десятую часть с работой не сравнится. А сегодня я отработала на славу, выложилась на все сто процентов.

— Лид, ну что? Кстати, можно на горку поехать. Там здорово проведем время. Там моя бабушка рядом живет. Она такие вкусные пирожки жарит! Обязательно зайдем к ней.

«Так, ладно. Нужно начинать разговор, а то через полчаса он к родителям поведет, знакомить, а по дороге свадебное платье закажем…»

Повернулась к нему и спокойно проговорила:

— Федь, давай без обид, но мы больше не будем встречаться. Без всяких там приукрашиваний и долгих оттягиваний. Ты — не мое, а я не твое.

Мужчина завис. Не ожидал такой подачи. А чего он хотел? Чтобы я стеснялась еще пару встреч, а потом написала: «Прости. Я тебя недостойна!». Ну уж нет. Обойдется без этого. У меня лишних нервов нет, чтобы столько терпеть. Пусть я буду гадиной, но честной.

— Почему? Я что-то сделал не так? Скажи! Всегда можно все решить. Дай нам шанс. Не будь так жестока, — немного с возмущением говорил Воронцов, чтобы я поняла, насколько эгоистична.

Посмотрела в сторону театра, где провела не самые лучшие часы, откровенно скучая, категорически не желая повторения, и выдала:

— А давай по-другому? Мы с тобой будем хорошими друзьями и ВСЁ.

— Но Лид, мне так понравилось наше свидание! Я не понимаю…

Только решила немного резче объяснить, чтобы не разжевывать неприятную ситуацию, как услышала женский визг, мужской гогот, а потом ядовитые слова в спину:

— О, а это, случайно, не та сука, что выбила мне зубы?

— Ага. Ни хрена себе, как повезло. Сейчас научим эту бабу мужикам подчиняться, — тут же послышался хамоватый бас второго мужчины.

Моментально повернулась, наблюдая рядом с остановкой крутую дорогую иномарку. Рядом с машиной стояли два мужика с новогоднего корпоратива, обеспечивших мне гипс, и две молоденькие девочки в коротеньких юбочках, капроновых колготках. Погода — минус тридцать. Видно, они забыли, что на улице зима. От совпадения и долгожданной встречи, как-никак хотелось увидеть, даже коварно улыбнулась.

«Вот есть справедливость на этом свете!»

Ухмыльнулась и громко выдала:

— Какие люди. То-то гнилью и блевотой повеяло, а тут, оказывается, туалетные насильники воздух портят.

Девочки, которых они усердно клеили, моментально перестали хихикать и стали отходить, с волнением посматривая то на меня, то на них.

— Лида, пойдем отсюда?! Пойдем! Ты что делаешь?! Нужно уходить. Я жить хочу, — шипел мне в ухо Федя, дергая за шубу.

Чтобы не порвал мне верхнюю одежду, вручила мужчине сумку и спокойно попросила: «Держи», на что он начал причитать, но я не слушала.

— Ну ты и тварь. Видно, мало получила, да? — рявкнул первый, вытягивая лицо в мою сторону, чем походил на жирафа. Может, он болеет, по этому такой ненормальный?

— Ты уверен в своих утверждениях или напомнить, как дело было?! — насмешливо поинтересовалась, приписывая ему еще и склероз.

— Да с баблом как у меня, я уже через несколько дней дома ту сучку трахал. Притом она сама была рада.

«Нужно пробить, что там за девочка была. Вдруг несостоявшийся насильник правду говорит, украшая действительность».

— Ты видно тоже хочешь под мужика, раз нарываешься? — поинтересовался второй, откидывая пустую бутылку дорого пива, насколько смею судить по названию на этикетке, и харкаясь в снег, что выглядело ужасно.

— Ты где-то мужика видишь? Я не заметила, — невинно поинтересовалась, приготавливаясь к бою. Нужно не забыть учесть, что эти мужики любят с ножами играть.

Только он сделал шаг, как тут же отступил, смотря позади меня. Не понимая, в чем проблема, повернулась и увидела Львова. Злого, даже бешеного. Он шел к нам, сжимая руки в кулаки. Одарив Воронцова почти убийственным взглядом, Сергей перевел взгляд на обидчиков.

«Черт… вот сейчас он совсем не походил на интеллигентного адвоката. Даже рядом не стоял».

Увидев Львова, парни стали отступать к машине. Высокий блондин посмотрел на длинноволосого брюнета, похожего на заросшего аборигена, и пробурчал:

— Косой, поехали отсюда. Сучек в другом месте найдем. Не проблема.

Услышав о себе столь лестные слова, девушки скривились, и, посмотрев друг на друга, пошли в сторону театра, никак не комментируя слова, видимо, не желая связываться с мужчинами, с которыми совсем недавно готовы были уехать.

— Да кто они такие?! — гневно процедил бородач, сжимая руки в кулаки, желая кинуться в бой.

Услышав его слова, Сергей пошел вперед, а Воронцов назад, на что блондин выставил руки, и выдал:

— Э-э-э, успокойся, мужик. Мы просто с ней поговорили.

Даже забавно было наблюдать страх в его глазах, а еще интереснее просто стоять и смотреть, как меня защищают. Непривычно и довольно странно, но уже привыкаю.

— Да что ты оправдываешься? По морде дадим и сами уползут, — нагло заявил волосатый с самым самодовольным видом, постоянно дергая челюстью в разные стороны, как будто жевал жвачку.

Окинула его презрительным взглядом, вспоминая, что именно это чучело «помогло» мне с гипсом, и появилась мысль, что все же он заслуживает профилактики за некорректное поведение и грубые слова в мой адрес. И, что таить, я только об этом и думала, надеясь, что Львов не помешает. Заметив, что бородач сжимает что-то в кармане, решила, что там нож.

— Мой батя больше не будет платить ни ей, никому, — с обвинением рявкнул блондин в спину волосатому мужчине.

«Стоять. Кому это ей? Да и о чем речь?! Мне поганые деньги от этих мразей не нужны. Главное, чтобы они сидели где-нибудь в камере с такими же насильниками, и не вякали. Невероятно. Почему их отпустили и на каком основании?! Уверена, Львов в курсе, но ничего не сказал».

«И все же, что значит: не будет платить ей?!»

— А придется, — грубо отчеканил Сергей, нечеловеческий взором сканируя моих обидчиков. — Насколько помню, условием освобождения под залог являлось: внушительная денежная сумма в случае, если вы беспокоите Атаманову, и если будете замечены в нападении или в других противозаконных действиях в отношении женщины, то вас ожидает срок, увеличенный вдвое.

«Вот! Замечательно! Вот это меня устраивает, хотя набить морду таким уродам — настоящее искушение!»

Улыбнулась и с предвкушением посмотрела на борзого волосатого брюнета, отчего он мгновенно зарычал и полетел на меня.

Неожиданно. Но что поделать, если нервы у некоторых не в порядке…

Мгновенно пошла вперед, крича Львову, дернувшемуся к моему налетчику, чтобы не вмешивался. Наблюдая за ножом в руке нападавшего, высчитывая удобный момент, увернулась, выбивая коленом нож, выламывая руку в обратную сторону, ударяя в нос, тут же вставая напротив, пока он рычал и хватался за лицо. Не теряясь, продемонстрировала хорошую реакцию на быстроту ударов в пах, живот, по спине, заваливая на пол, скручивая, чувствуя удовлетворение.

Была так занята, что не сразу среагировала на возгласы. Задрала голову и увидела, как Львов боксирует второго, поблизости со мной. Надо же… Блондин хоть и возмущался, но кинулся следом за брюнетом, чтобы помочь другу.

«Правильно. Вместе лежать на снегу с разбитыми мордами куда интереснее, чем наблюдать в сторонке. Дружно!»

Поднялась, и, замечая, как бородач харкается кровью, коварно улыбнулась, считая, что справедливость существует. Поэтому факт, что разбила ему нос и лицо вполне заслужено. Про лицо… Асфальт так заманчиво притягивал к себе, что не удержалась и несколько раз ударила его, рассчитывая, что теперь мужик больше не будет так несерьезно относится к женщинам. Урод. Теперь во всех смыслах!

Взглянув на Сергея, нелюбезно поинтересовалась:

— Я надеюсь, теперь они нормально сядут?

— Да, — категорично сообщил Львов и, вытянув телефон из пальто, начал звонить, объясняя ситуацию и называя адрес.

Дождалась, пока он отключится, я только хотела сказать, как послышался извиняющийся голос Феди, присевшего рядом со мной.

— Лид…