– Она была занозой в заднице, – пожал плечами Барри, – буквально присосалась к Гиршону. Но Джоан ему нравилась, он говорил, что она внушает доверие, и предложил дать ей долю. Мне было наплевать, пока она держит рот на замке.

– И что же пошло не так? – спросил Рэй.

– Да ничего. Мы спокойна работали много лет. А потом вдруг ни с того ни с сего Гиршон явился ко мне и попытался принудить меня изменить условия сделки.

– Что же он хотел изменить? – осведомилась я.

– Джеффри решил, что мы должны поделить доли не пополам, а шестьдесят ему, сорок мне, поскольку на таблетках его фамилия и их покупают лишь благодаря ему. Жадный ублюдок. Он угрожал: если я не соглашусь, он сообщит Федеральному фармакологическому комитету, что витамины – фальшивка и за всем этим стою я, а он недавно и случайно обнаружил это. Я никак не мог допустить этого, поэтому убил его. А когда Джоан попыталась на меня наехать, ее я тоже убил.

– Погоди-ка, – перебил его Рэй. – Вернись чуток назад. Гиршон собирался сообщить фармкомитету, что он случайно обнаружил что?

– Ага.

– И что ты имел в виду, сказав, что витамины – фальшивка? – добавила Шэрон. Она, как и мама, поглощала их тоннами.

– Именно то, что сказал. Эти витамины – фальшивка. Витамин Е – это масло обычно он продается в виде прозрачных гелиевых капсул. А мы продавали наш в твердых капсулах, в виде порошка. Готов поспорить, вы не догадываетесь почему.

– Джоан утверждала, будто это из-за того, что некоторые из пациентов Джеффри, пожилые люди, не выносят масел, и он сделал то, что лучше для них, – пояснила я.

– Джоан была превосходной лгуньей. Мы продавали наши витамины в виде порошка, заполняя капсулы песком.

– Песком?! – Вскричали мы все.

– Песком. Витамины – штука дорогая, детки. Кладешь в капсулы песок, раскручиваешь их на полную катушку и получаешь нехилую прибыль. Покупаешь яхту, дом в Лифорде и все, что угодно.

– Ты говоришь, что мы с мамой глотали песок?! – возопила Шэрон.

Ее физиономия приобрела странный оттенок.

– Это безвредно, – отозвался Барри. – Попадает в унитаз вместе со всем прочим.

– Ну ты и свинья! – разъярилась Шэрон и плеснула ему в рожу воду.

«Перье» залило ему глаза, и от неожиданности Барри выронил револьвер.

Пока Барри протирал глаза, Рэй рыбкой нырнул за оружием.

– Упс. Похоже, ты что-то потерял. – Рэй приставил револьвер к виску Барри. – А теперь разверни эту калошу и отвези нас в Лифорд.

– Вот уж вряд ли, приятель! – издевательски засмеялся Барри. – Это моя калоша, и я иду на ней на Абакос.

Рэй вдавил дуло ему в висок посильнее.

– Вряд ли, если я пристрелю тебя.

– Валяй! – заржал Барри. – И тогда вы трое окажетесь на дне прежде, чем успеете чихнуть. Ты ведь не знаешь здешних вод, а, спортсмен?

– А что тут знать? Твоя яхта нашпигована электроникой. Не сомневаюсь, уж я соображу, как нам вернуться обратно.

Барри отодвинулся от штурвала.

– Вот, он весь твой.

– Сиди на месте, – приказал Рэй, покрепче сжав револьвер.

– Не могу. Нужно ногу почесать.

Рэй не успел помешать ему. Барри вскочил со своего сиденья и вцепился в револьвер. Пока они боролись, мы с Щэрон беспомощно глазели на них.

А потом грянул выстрел.

Я затаила дыхание, ожидая, когда один из них поднимется, думая, кто именно поднимется. Поднялся Барри с револьвером в руке, и я кинулась к Рэю.

– Господи! Твоя нога! – вскричала я. – Он прострелил тебе ногу!

– Ничего страшного. – Рэй поморщился от боли. – Я просто на некоторое время выбыл из строя.

Шэрон тоже опустилась на колени подле Рэя.

– Я взяла с собой адвил, но он остался у Барри дома, как и ксенакс, – смущенно проговорила она.

– Женщины! – хмыкнул Барри. – Совершенно бесполезные существа!

– Ты и впрямь скотина! – Меня трясло от ярости. Я готова была наброситься на него с кулаками, наплевав на револьвер, но тут меня почти ослепил свет, бьющий с воды.

– Это что еще за хрень? – изумился Барри, прикрыв глаза рукой.

– Это полиция! – заявил Рэй, усталый, но торжествующий, разглядев приближавшийся к нам моторный катер.

– Должно быть, уже десять часов! – воскликнула я. – И Рэгги, добрая душа, отправил их сюда!

– И это означает, что Дебора, Шэрон и я в безопасности, а ты – уже история, приятель! – Рэй метнул на Барри гневный взгляд.

– Ошибочка. – Барри ткнул револьвер в бок Шэрон. – Ты ведь примчалась в Нассо спасать свою сестру, верно, Дебора?

Чертовски верно! – с вызовом бросила я.

– Тогда делай то, что я скажу, или она схлопочет пулю в свою плоскую, как доска, грудь.

Шэрон нахмурилась. Ей не понравился комментарий по поводу ее груди. Она и так комплексовала из-за этого. К тому же Барри слишком сильно вдавил ей револьвер в ребра. И тут я осознала, что мои самые жуткие опасения оправдались: с появлением полиции Барри слетел с катушек, ему больше нечего терять, и он намерен забрать Шэрон с собой.

– Я хочу, чтобы обе женщины вышли со мной на верхнюю палубу! Сейчас же! – приказал Барри. – Скалли остается здесь! Авось истечет кровью, если повезет.

– Я не оставлю его! – Я вцепилась в руку Рэя.

– Оставишь как миленькая! – Барри вогнал револьвер Шэрон в почку.

– Иди с ним, – сказал Рэй.

Голос его начал слабеть.

– Не хочу я идти! – У меня глаза защипало от слез. – Ты рисковал жизнью ради меня. И я ни за какие коврижки не…

– Иди с ним, Дебора, – прохрипел он. – Пожалуйста.

По мере приближения полицейского катера Барри все больше терял самообладание. Он оторвал меня от Рэя, вздернул на ноги и пригрозил пристрелить Шэрон на месте, если я откажусь выполнять его приказы.

Я застыла, неспособная решить, что мне делать – пойти с сестрой или остаться с Рэем. Помощи соответственно от меня не было ни ей, ни ему. Поняв мое состояние, Рэй кивнул мне, еще раз подтверждая, что с ним все обойдется, с нами всеми тремя все обойдется.

– Иди, – прошептал он.

– Я больше не злюсь на тебя, – сказала я. – За Холли.

– Иди, Дебора.

– Да иду я, иду!

Я в последний раз оглянулась на Рэя когда Барри выпихнул нас с Шэрон из дверей «Небесного салона» на огромную палубу с зоной развлечений на корме яхты.

– Ну и что дальше, мешок дерьма? – вскинулась я на Барри.

Страх сменился яростью.

– Будем стоять тут, где нас отлично видно копам. – Он подтолкнул нас к блестящим медным поручням, возвышавшимся над бурлящей водой. Я подозревала, что страх Шэрон перед трапами – ничто по сравнению с тем ужасом, который она испытывает сейчас.

– Ты! Встань вот сюда! – рявкнул Барри, указав мне место слева от себя. – Ты! Встань с другой стороны! С моей лучшей стороны!

Демонически рассмеявшись, он привлек Шэрои к себе и нацелил револьвер ей в сердце.

– Полиция! – раздался голос по мегафону. – Владелец этой яхты арестован!

– Если вы меня арестуете, одна из этих сучек сдохнет, а второй придется смотреть на это! – проорал Барри в ответ.

– Опустите оружие! – приказал полицейский. – Повторяю: опустите оружие!

– Хрен тебе!

– Повторяю: вы арестованы!

– Повторяю: хрен тебе! Эти женщины – мои заложницы! Вам ясно, что это означает? Если я не получу вертолет с пилотом и пару ящиков с виски, они трупы!

– Вы арестованы, мистер Шиллер! – последовал ответ копа.

«Боже, да это может длиться часами, – подумала я. – Одно из идиотских противостояний. Нужно что-то предпринять. Нам с Шэрон нужно что-то предпринять. Мы должны действовать, должны сами позаботиться о себе. После многих лет отчуждения мы с ней наконец оказались в одной лодке – причем буквально. Если мы не выступим единой командой в нынешней ситуации, то не сможем этого уже никогда. Проблема в том, что нам предпринять как единой команде? Мы отродясь не были единой командой. Мы были врагами. Только врагами мы с сестрой быть и умеем».

Я чувствовала себя совершенно бессильной, пока меня не осенила одна мысль.

«Враги! – подумала я. – Вот оно!»

Я быстро начала набрасывать план, сценарий, эпизод – сцену, которую нам с Шэрон незачем репетировать.

«Да, – решила я. – Именно. Я спровоцирую ее на грандиозную ссору, битву столетия, разборку из разборок. Наша грызня сменится дракой. Ну, не то чтобы совсем уж дракой: пара пощечин, я слегка оттаскаю ее за волосы и прочее в таком духе. И тогда Барри, оказавшись под нашим перекрестным огнем, схлопочет хорошенький толчок или удар, который перебросит его за борт».

Такой план стоило испробовать.

– Шэрон, – начала я, пока Барри перебрехивался с копами. – Эта опасная ситуация возникла по твоей вине. Не будь ты такой дурой, выбирая мужчин, не стремись так отчаянно замуж, не обладай тобой идея захомутать очередного мужа, Рэй не получил бы пулю.

– Ты назвала меня дурой?

– Дура. Причем набитая. Редкостная. Выбирай, что больше нравится.

Я ждала ее реакции. Но Шэрон ничего не сказала. Разговаривай мы по телефону, она швырнула бы трубку.

– Признаю, что меня и впрямь слишком заботило замужество, – ответила наконец Шэрон. – И клянусь, если мы выберемся из этой передряги, я изменюсь. Я так благодарна тебе и твоему другу Рэю, и мне так стыдно, что я подвергла вас опасности. Передать не могу, как я сожалею, Дебора.

Ась?! На фиг мне нужны ее сожаления! Мне нужно, чтобы она взвилась до небес, повела себя, как та стервозная Шэрон, которую я всегда ненавидела!

«Ладно, – сказала я себе. – Успокойся. Просто придумай еще что-нибудь, что сорвет ее с катушек».

– Конечно, мужчины – не единственная твоя проблема, – продолжила я. – Твое самое отвратительное качество – спесь, с которой ты отвергаешь меня и мои достижения. Когда я работала на телевидении, ты постоянно отпускала ядовитые замечания о моем сериале, хотя я гордилась им, выкладывалась на все сто, и наше шоу обогатило жизнь миллионов зрителей… в отличие от твоего бизнеса, который обогащает только тебя одну!

– Ты критикуешь мой бизнес по организации свадеб?

– Да, если это вообще можно назвать бизнесом! – Конечно, я несколько перегибала палку, но мне было необходимо вывести Шэрон из себя. Однако это никак не удавалось.

– Жаль, что я не одобряла твою карьеру, Дебора, – ответила Шэрон. – А мне следовало, как старшей сестре.

– Жаль? Да на черта мне эти твои сожаления! – Очевидно, нужно поднажать на нее еще. – А бедняжка Норман? Посмотри, во что ты превратила его жизнь!

– Бедняжка Норман? – Она раздула ноздри. Похоже, есть еще у старушки порох в пороховницах!

– Да, Шэрон. Тебя никак не назовешь образцовой матерью!

– Что?! – Она пришла в ужас. – Уж не тебе судить об этом!

– А в чем дело? Правда глаза режет? Тебе чертовски хорошо известно, что все твои связи, окончившиеся крахом, плохо сказывались на его эмоциональном состоянии.

– Да как ты смеешь поучать меня, как мне воспитывать моего сына? Ты, синий чулок, одинокая старая дева, неспособная зачать ребенка, разве что обратишься в банк спермы и попросишь впрыснуть тебе семя спринцовкой!

– Да неужто? Так вот, кстати, о птичках, по мне, лучше спринцовка, чем любой из твоих бывших мужей!

И это, наконец, добило ее. Отбросив руку Барри, Шэрон вмазала мне по физиономии.

Я не осталась в долгу и с воплем вмазала по физиономии ей.

Она вмазала мне.

А я вмазала ей.

Она вмазала мне.

И снова я вмазала ей.

Потом мы стали более изобретательны.

Шэрон вцепилась мне в волосы.

– Ты, завистливая, жалкая…

Я пнула ее в голень.

– Ты, вечно хнычущая занудная…

Барри между тем бешено размахивал револьвером, материл нас почем зря и старался убраться с линии огня. Это ему не удалось.

– Ах ты… – Шэрон отскочила, чтобы дать мне в челюсть, но взяла слишком высоко, я уклонилась, и ее кулак со всей силы впечатался Барри в кадык (Шэрон – коротышка, не забывайте), и наш миляга адвокат перелетел за борт.

– О Боже! – вскричала Шэрон, когда мы с ней подлетели к поручням и увидели, как Барри шлепается в воду. – Я убила его!

– Да нет, не убила. Поплавает там чуток, а потом полицейские выудят его.

– Значит, я не совершила никакого преступления?

– Нет. Ты защитила нас, Шэрон. И это должно тебя окрылить. – Я решила отдать лавры ей. Но я-то знала, кто кого спас на самом деле.

Шэрон поправила волосы.

– Да, это окрыляет, ты права. У меня такое чувство, что я убила его, хотя на самом деле не убила. Конечно, Барри заслуживает смерти. Я бы уж точно не расстроилась, если б он сдох!

– Я тоже. Кстати, я вовсе не собиралась оскорблять тебя. Надеюсь, ты не будешь держать на меня зуб?

– Оскорблять? А как насчет пощечин и таскания за волосы?

– Я не хотела причинить тебе зло, и точка. Я понарошку разыграла все это – старалась вывести тебя из равновесия, чтобы ты врезала Барри… – Я осеклась, вдруг совершенно выдохшись. На долгие объяснения не осталось сил. – Главное, я считаю тебя потрясающей деловой женщиной и чудесной матерью.