— Ничего.

Второй звонок. Рыжая болонка в зале уже осталась одна и теперь нервно теребит сумочку, пытаясь понять, куда делся ее кавалер.

— Тео, не лги мне.

— Сэм, тебя ждут. У меня все в порядке. Поговорим до… — Я осеклась. Хотела сказать: «Поговорим дома». — В Треверберге. На работе. Хорошо? У нас выставка на носу.

Он мгновенно насупился.

— Помню я про твои драгоценные сроки. Тео. Позвони мне. Обещай, что позвонишь.

Я неопределенно улыбнулась и поднесла к глазам бинокль. Мой бывший муж тяжело вздохнул и, бросив на меня печальный взгляд, вышел. Через две минуты я увидела его в зале. Он подсел к своей спутнице и что-то прошептал ей на ухо, видимо, успокаивая. Они мило смотрелись рядом. Впрочем, рядом с Сэмом любая женщина смотрелась бы восхитительно.

Третий звонок — и начался второй акт пьесы, досмотреть которую я уже не смогла. В голове были мысли о предстоящем разговоре с Ванессой, о загадочном докторе Мори, неожиданной встрече с Сэмом и о том, что я пытаюсь обмануть сама себя, запихиваясь в кокон по имени Теодора Барт.


Авирона (Теодора Барт)

Пятница


— Когда вы в последний раз отдыхали, Тео?

— Вы спрашиваете это у меня в 10 утра?

Ванесса тихо рассмеялась.

— И все же. Когда вы в последний раз позволяли себе отдохнуть? Отвлечься от текущих дел и посвятить себе хотя бы один вечер?

— Вчера.

— А до этого?

Я задумалась.

— Не помню, доктор Портман.

— Это звучит банально, но вам нужно научиться отдыхать. Сбрасывать с себя маску успешной и деловой женщины и превращаться в женщину трепетную и слабую, если хотите. Позволять себе все, баловать себя. Дарить дни и вечера, посвященные только и исключительно вашим желанием. У вас есть семья?

— Да… сын. Приемный сын. Джо.

— Расскажите о нем.

— Он очень юн и умен. Непохож на других детей. Умеет думать. Ищет.

«Он просто ищет смысл своего существования, пытаясь понять, кто он и что делает на этой земле. Но вы, Ванесса, вряд ли способны это понять, увы».

— А чем он увлекается?

— Физикой. Химией. Естествознанием, в общем. А еще мистикой.

— Он ходит в школу?

— Да.

— Вы проводите с ним время?

— Да. Нечасто. Нет времени, вы же понимаете…

— А хотели бы?

— Не знаю.

— Джо скучает по вам и отцу.

Я тяжело вздохнула, закрыв глаза. Мысли о ребенке были слишком яркими и болезненными. Джо был сыном Сэма от какой-то очередной любовницы. Она умерла во время родов, и я усыновила мальчика. Наверное, никто из Ордена не поймет, что двигало мной в тот момент. Но это был не обычный ребенок — это был сын смертного, за которого я вышла замуж.

— С отцом он видится часто…

— Почему вы расстались?

— Пришло время.

— А кто определил этот временной порог?

Я определила. Обстоятельства. Жизнь. Я должна была… Нет. Не вспоминать о нем сейчас.

— Совместное решение. У него были любовницы. У меня любовники. У нас обоих работа. Мы сохранили дружеские отношения. Я занимаюсь выставками его работ. Он известный в Треверберге художник.

— Вы скучаете.

Ванесса уже не спрашивала. Утверждала. Скучаю ли я? Теодора Барт, видимо, да. Я — нет. В моем психическом просто нет такого — способности скучать по смертному человеку. Мы даем людям все, в чем они нуждаются, и радуемся от их радости. Получаем огромное удовольствие от самого факта, что осветили жизнь человека. Мы не боимся потерять и стараемся не причинять боль. Если расстаемся со смертным, часто стираем себя из его памяти. Мои отношения с Сэмом не подчиняются темным законам и не вписываются в принятую модель отношений «бессмертный-смертный». Хотя… Я не солгу, если скажу, что любые мои отношения со смертным в эту модель не вписываются. За четыре тысячи лет я была не более чем с десятью смертными. И всегда это было больше, чем секс. И абсолютное большинство связей пришлось на последние сто пятьдесят лет. После того, как с меня сняли все обязательства перед Темным Орденом и темным знанием.

Потолок в кабинете Ванессы был красив и при этом предельно прост. Минимализм. Изящная лепнина. Идеальная белизна. Иногда казалось, что он прозрачен — и пациент может увидеть небо. Я лежала в кресле, рассматривая этот потолок и положив ногу на ногу. Голос доктора успокаивал. Не знаю, что на счет ее профессиональных качеств, дипломов и научных достижений, но общаться со своими пациентами-клиентами она умела.

— Да, иногда, я скучаю по нему. Знаете ли, у нас был прекрасный секс.

— А с другими?

Я поморщилась.

— Не могу расслабиться ни с кем более.

Ванесса написала несколько строк и отложила ручку, видимо, задумавшись.

— Никто, кроме вашего бывшего мужа не может вам дать то, что вы хотите?

— Наверное, это верная формулировка.

Доктор вздохнула.

— Предлагаю продолжить в следующий раз. Сегодня пятница. Оторвитесь, Теодора.

Я села и посмотрела на нее, изобразив удивление.

— Оторваться?

— Позвольте себе все, что не позволяли до сих пор. В этом городе есть чудесное место.

— Что за место?

— Прекрасный клуб… Его держит мой коллега. Я думаю, там вы найдете все, что вам нужно. Считайте это терапией. А в понедельник встретимся снова.

Она протянула мне записку с адресом и телефоном клуба. Не глядя, я положила ее в портмоне. Ванесса выглядела загадочно.

— Оторвитесь, Теодора. И забудьте обо всем. До встречи.

Я вышла из кабинета несколько загруженная, но настроенная на то, что поеду-таки в предложенный клуб. Голова кружилась, и я машинально опустилась в кресло в маленькой приемной. Секретарша блондинка принесла стакан воды, спросила, нужно ли что-то еще и вернулась на рабочее место, получив отрицательный ответ. Все происходящее выглядело сюрреалистичным. Будто я со стороны наблюдаю за чужой жизнью или дешевым спектаклем. Я влезла в шкуру человека настолько глубоко, что вот, пожалуйста — головокружение.

Если бы здесь был Ариман, он бы надавал мне пинков, велел бы не маяться дурью и отправил бы… далеко. Загрузил бы по полной, чтобы у меня не осталось времени вздохнуть. Не то чтобы париться по пустякам и искать себе приключений. Но Аримана здесь не было.

Дверь в приемную открылась, и на пороге появилась красивая рыжеволосая женщина лет тридцати-тридцати пяти.

— Госпожа Ларсен, — поприветствовала ее секретарша, подрываясь с места и принимая у дамы пиджак, который та держала в руке.

Дама кивнула, рассеянным взглядом оглядела приемную с видом человека, знающего здесь каждую мелочь. И почти церемониально уселась в кресло рядом со мной. Повернула голову. Обожгла наигранно холодным взглядом зеленых глаз.

— Доброе утро, — проговорила она.

— Доброе, — кивнула я и сделала глоток воды.

— Хотя как оно может быть добрым, если мы встречаемся в приемной психоаналитика? Я вас узнала, вы Теодора Барт.

Я улыбнулась.

— Да. А я вас, простите, не узнаю. Мы встречались?

— Встречались, но нас друг другу не представляли. Я Виктория Ларсен.

Леди-косметика. Я слышала о ней, но наши дорожки никогда не пересекались. Виктория открыла сумочку и, достав оттуда маленькое зеркало, проверила состояние макияжа.

— Я надеюсь, вы пользуетесь услугами доктора Портман? — продолжила она.

— Да.

— Это прекрасно. Здесь есть еще доктор Мори. Не рекомендую. Мужчины… — она осеклась. — Я считаю, что женщину способна понять только женщина.

Я спрятала улыбку в очередном глотке воды. Не нужно быть психоаналитиком, чтобы понять, что Ларсен не очень-то любит мужчин. Вернее, их боится. Не знаю, удастся ли Ванессе снять этот страх. Я бы сняла… Если бы Виктория мне хоть чуточку понравилась. А так — с чего разбрасываться подарками?

— Вы очень любезны, мисс Ларсен, — проговорила я, возвращаясь к роли Теодоры.

Она задумчиво посмотрела на часы.

— Надо же. Я приехала на пятнадцать минут раньше…

Для людей типа Виктории каждая минута была дорога, а время становилось чуть ли не основной ценностью. Она приехала раньше и сейчас теряет целых пятнадцать минут, которые могла бы потратить с пользой для бизнеса и себя. В то же время эти же несчастные пятнадцать минут могут быть нужны, чтобы привести в порядок чувства и вернуться к жизни успешной бизнес-леди. И все это перемешано с паническим страхом перед мужчинами. Негативный опыт и все такое…

— А я уже освободилась и собираюсь ехать в отель, — тихо проговорила я.

Мысль я не закончила. Что-то неуловимо изменилось в воздухе. Нет, рядом были только люди. Но при этом атмосфера стала другой. И почти сразу же дверь снова открылась, и в приемную вошел высокий брюнет с осанкой танцора.

— Доброе утро всем. Мисс Ларсен, чудесно выглядите, — проговорил он, скользнув по нам безразличным взглядом пронзительно-синих глаз.

Он выглядел как человек, который вообще не спал или спал не больше двух часов, хотя волосы были в порядке, а лицо гладко выбрито. И при этом глаза говорили обо всем сразу и чуть больше. Виктория мучительно покраснела.

— Благодарю вас, доктор Мори, — еле слышно прошептала она, доставая коммуникатор и делая вид, что должна срочно внести поправки в календарь.

— Стелла, принесите мне кофе, пожалуйста, — предельно вежливо, но при этом достаточно холодно проговорил он и скрылся в своем кабинете. Секретарша кивнула и, оторвавшись от дел, отправилась к кофемашине.

Виктория между тем смотрела на меня с видом «ну я же вам говорила». Я достала из сумочки записку с адресом клуба. Кажется, я знаю, какой именно коллега Ванессы владеет им. Что ж… Что она там говорила? Оторваться?


Ванесса

Пятница


Пациентка, записавшаяся на сеанс сразу после Виктории, отменила свой визит, сославшись на дела, в университете по пятницам я не преподавала, до вечера была свободна, а домой ехать не хотелось. Я перенесла выписки в компьютер, разгребла завалы в электронном почтовом ящике, попутно отвечая на нужные письма, и сделала в кабинете косметическую уборку, разложив бумаги и папки по местам. К тому времени на часах было начало второго: обеденный перерыв, во время которого закрыта большая часть магазинов, так что новые туфли мне не светили. Я неспешно выкурила сигарету, обстоятельно поправила макияж и уже решила убрать рабочие блокноты в стол, но в последний момент передумала и взяла самый нижний — тот, на котором красовалась небольшая белая наклейка с надписью «Теодора Барт».

К бизнес-леди я всегда относилась с изрядной долей жалости и радовалась тому, что дела не отнимают у меня столько времени и жизненных сил. Неудивительно, что человек, который видит работу даже во сне, в какой-то момент оказывается в кабинете психоаналитика. Бедняжке было не по себе. Она выглядела человеком, который приравнивает отсутствие беспроводного Интернета в кафе и внезапно севший аккумулятор в сотовом телефоне к удалению жизненно важных органов. И вместе с тем ей, конечно же, было скучно, как и любой умной женщине в современных условиях. Мы так активно боролись за свои права и за короткие юбки и так стремительно добились того, чего хотели, что теперь несколько растерялись. И больше всего напоминали воинов, которые по инерции размахивают мечом после окончания боя.

Тяжелее всего приходится умным и красивым женщинам, и Теодора относилась к их числу. Что я могла ей посоветовать? Сказать, что нужно уделять внимание не только работе, но и личной жизни? Вряд ли она послушала бы меня, потому что ее жизнью — в том числе, и личной — был ее бизнес. В таких случаях можно порекомендовать только отпустить все тормоза и на пару вечеров сбросить все маски, сделать то, чего в «обычной жизни» она, вероятно, никогда и не сделала бы. Хорошо, когда у тебя есть коллега, который держит клуб, позволяющий все это удовольствие воплотить в жизнь.

Красный огонек, которым на аппарате внутренней связи горела кнопка телефонной линии Вивиана, наконец-то погас. Я поднялась, сняла пиджак, в последний раз оглядела себя в зеркало и вышла в приемную.

— Вы идете обедать, доктор Портман? — спросила у меня Стелла, отвлекаясь от бумаг.

— Нет, дорогая. А ты уже звонила в ресторан насчет столика?

Она перевернула пару страниц лежавшего перед ней ежедневника.

— Доктор Мори попросил заказать еду в офис. Вероятно, вы тоже голодны?

— Заказать еду в офис? — переспросила я недоуменно. — Похоже, он настроен задержаться тут до вечера. Тем приятнее будет ему немного помешать.