Вероника Касс - Я беременна, мальчики!

Он стоит, облокотившись на автомобиль и копаясь в телефоне. Я улавливаю что-то похожее на Кирилла. Те же движения, те же взмахи пальцами над экраном. А потом ко мне доходит, что у него точно такой же телефон, но… но в клубе ведь был другой.

Я осторожно подхожу и заглядываю в экран, но тут парень разворачивается и улыбается. Мне показалось, убеждаю я себя, но не спросить не могу:

— Что у тебя делает телефон Кирилла?

— Этот гаденыш забрал мой, представляешь? — как ни в чем не бывало отвечает парень. — Сказал, что он мне не понадобиться и утащил с собой, но я вытащил его из куртки, пока он надевал кроссовки, — парень улыбается во все тридцать два, а я обзываю себя дурой, которая слишком часто думает о брате-близнеце любимого человека.

— Оу, у вас все так запущено? — смеюсь я, отпуская сомнения.

Хватит думать о Кире.

— Иногда он бывает настоящим говнюком, но чаще бабником и скотиной, — отшучивается Мирон. — Сейчас наверняка с очередной девушкой. Ну что, поехали? Покатаемся, погуляем, устроим пикник? Проведем вместе день, можем в кино сходить… или куда ты хочешь? — внезапно спрашивает парень, вынуждая меня рассмеяться.

— Как хочешь, — пожимаю плечами, — меня устроит любой вариант.

Мирон везет меня в кино на какую-то мыльную оперу, берет попкорн и колу и протискивается на последний ряд.

— Уверен, что мы взяли те места? — я оглядываюсь и понимаю, что сзади с попкорном почти никого нет.

— Уверен, — парень подмигивает мне и помогает сесть, протягивает ведерко с попкорном и колу и садится рядом.

На экране появляется изображение, и я начинаю смеяться. Негромко, но Мирон точно слышит:

— Пятьдесят оттенков, серьезно? — осведомляюсь я.

— Неа, — серьезно говорит парень. — Третья часть.

Я продолжаю хохотать, едва сдерживаясь. Этот фильм я не смотрела. Не успела на премьеру, а потом уже не захотелось, да и отзывы многих не впечатлили. И вот меня сюда приводит парень. Я улыбаюсь, но все же расслабляюсь и откидываюсь на спинку кресла. Что ж… эротика, так эротика.

Первые полчаса мы действительно жуем попкорн и смотрим фильм, а вот когда лакомство заканчивается, Мирон отбирает у меня ведерко и бутылки от колы. Ставит их куда-то под сиденье и берет меня за руку, переплетая пальцы.

Чувствую себя героиней, по меньшей мере, сказки. Все так… необычно. И парень рядом, и попкорн на задних местах в кинотеатре, и кинолента с эротическим уклоном и таинственным мистером Греем. Мирон открывается с новой стороны.

— Прости, но я не могу не ржать, — говорит парень и посмеивается над происходящим.

Да что там! Мне самой смешно. К третьей части это стало уже не интересной историей, а лабудой, над которой впору посмеяться. Однако ближе к середине, когда героиню таки хлещут плетьми, я чувствую себя дискомфортно. Ощущение, что парень, сидящий рядом, наблюдает за мной, в чем я тот час же убеждаюсь, стоит мне только повернуть голову.

— Что? — успеваю спросить прежде, чем чувствую его губы на своих.

Я забываю о том, что происходит на экране, не помню, где нахожусь, потому что его поцелуй…

Боже. Боже. Господи-и-и-и!

Меня уносит с первого раза. Я чувствую его напор, ощущаю, как уверенно он хватает меня рукой за затылок и наталкивает на себя, как уводит руку чуть ниже и гладит мою шею, а я… черт, я ведь отвечаю ему.

Его напор выбивает почву из-под моих ног хотя бы потому, что такого я могла ожидать от кого угодно, но не от размеренного и уверенного в каждом движении парня. Он явно ведет в нашей паре, а я только и могу, что потеряться.

Сейчас я уже жалею, что надела не брюки, а короткую юбку и тоненькие колготки, потому что рука Мирона уверенно двигается по моей ноге, заставляя тело покрываться мурашками. Как я могла забыть то, что мы переспали? Как я вообще могла забыть момент приезда в их квартиру? И его появление? Или я спала? Тогда как мы…

— О, боже… — осознаю, что простонала это вслух, но парень не дает отодвинуться, толкаясь дальше и касаясь тонкой ткани капронок.

— Нравится? — шепчет между поцелуями и надавливает сильнее, вынуждая инстинктивно сжать ноги.

— Мирон… мы… мы… тут люди, — я лепечу что-то бессвязное, но парень, кажется, меня не слышит.

Вместо этого он забрасывает мою ногу к себе на колено и уверено проводит пальцами по промежности. Я вздрагиваю и пытаюсь отстраниться, но новая порция поцелуя не дает это сделать. Я не знаю, что со мной происходит, что происходит с моим телом, но когда парень надавливает сильнее, я вздрагиваю и стону ему в рот.

— Черт, нахрена ты надела эту защиту, — рычит парень и целует меня у уха. — Хочу чувствовать, насколько ты мокрая.

Я задыхаюсь. Глотаю ртом воздух и не могу прийти в себя. Пока я думаю, что произошло, Мирон уже берет меня за руку и ведет на выход. Я едва успеваю сообразить, что вообще произошло, когда оказываюсь в какой-то полузатемненной подсобке.

— Ты уверен, что мы можем тут находиться? — спрашиваю, всматриваясь парню в лицо.

— Нет, — он качает головой. — Но я чертовски хочу тебя, так что не собираюсь терпеть до дома.

Я замолкаю, не зная, что сказать. Я, конечно, знаю, что современные отношения часто предполагают постель чуть ли не с первых свиданий, но секс по несколько раз в день? Да еще и после того, как я не помню первый? Нет. Я не готова.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мирон, я не готова, — я толкаю парня, но он только крепче прижимает меня к стенке и целует в губы.

— Расслабься, ничего не будет. Обещаю.

Я удивленно смотрю на него и он нехотя продолжает:

— Тебе нельзя, но я чертовски хочу тебя, — парень прижимает меня к себе, хватает мою руку и тянет ее к своему паху: — Чувствуешь?

— Да, — едва выдаю я.

Мирон толкает меня к стене, прижимает к ней и чуть отстраняется, растегивая брюки.

— Хочу, чтобы ты погладила его, — его голос звучит настолько порочно и хрипло, что я просто теряюсь. Я… что? Погладить?

— Я не… не могу… я…

— Я знаю, — парень берет мою руку и проводит по ней большим пальцем. — Нам нужно познавать друг друга.

В подсобке? Чуть не вырывается у меня, но вместо этого я молча протягиваю руку и касаюсь его члена.

— Так? — дрожащим от волнения голосом произношу я.

Парень издает стон и резко прикрывает веки, после чего медленно открывает их и смотрит на меня, хрипло выдавая:

— Да, так.

Я не знаю, что делать. Я второй раз в жизни вижу мужской член и впервые трогаю его. Чувствую себя героиней блокбастера, которую нагло заставили сделать то, чего она не хочет.

А ты не хочешь? Тут же врезается в подсознание внутренний голос.

Сильные, уверенные руки обвивают меня за талию и притягивают к крепкому мужскому телу, сокращая расстояние между нашими телами. Я на миг убираю руку, но тут же чувствую, как Мирон хватает ее и возвращает обратно, но на этот раз не убирает свою руку.

— Я помогу тебе, — шепчет мне на ухо. — Хочу, чтобы ты познала меня.

Боже… я прерывисто выдыхаю и тянусь к нему за поцелуем, попадая в плен его губ.

— Ева, — выдыхает Мирон, а я… я бесстыже вспоминаю такой же выдох Кирилла, когда мы целовались.

Чувствую себя безумно порочной, но позволяю то, от чего в другой ситуации сбежала бы без оглядки — сама провожу рукой по его члену и ловлю губами горячее дыхание парня.

— Боже, Ева…

Он разрывает наш поцелуй и утыкается мне в плечо, целуя, кусая и дыша так, что жар разносится по всему телу. Мирон толкается вперед, позволяя ощутить всю его длину. Боже… я трогаю его член, а перед глазами стоит тот самый момент, когда Кирилл вышел из ванны абсолютно голым.

Да что со мной? Я хочу Мирона, но вспоминаю другого, рисую его в своем воображении, то, как целовал, как обнимал и как его член ощутимо упирался в низ моего живота.

Я не могу так.

— Мы правда переспали? — спрашиваю я, хотя не понимаю зачем.

— Ты не веришь мне? — хрипло интересуется Мирон. — Ну да, — он усмехается и отступает, отворачивается и натягивает джинсы, освобождая меня от сумасшедшего мужского запаха, хотя даже сейчас мне кажется, что я улавливаю нотки духов Кирилла. Или нотки запаха его самого… а, может, они и пахнут одинаково?

— Прости, — я тяну руку и хочу коснуться его плеча, но он сбрасывает мою руку.

— Я не понимаю, — слишком резко говорит парень. — Я же нравлюсь тебе. Ты сама говорила, что давно нравлюсь. Так что изменилось?

— Ничего, — машинально отвечаю я. — Ничего, просто…

— Просто что? Ты спрашивает почему мы переспали, нервничаешь, когда я тебя касаюсь, то позволяешь, то отталкиваешь. Я не понимаю… — он мотает головой и смотрит прямо в мои глаза. — Я что-то делаю не так? Тороплю тебя?

— Я не помню, что мы переспали, — шепчу пересохшими губами. — Не помню, понимаешь? И ты… мы… ты до сих пор пахнешь своим братом!

Его челюсти сжимаются, а я прикусываю язык, понимаю, что сболтнула лишнего. Возбуждение и трепетный момент куда-то улетучиваются, а им на смену приходит осознание того, что я уже не уверена… не уверена, что мне нравится Мирон. И то, что мы переспали точно не делает его лучше в моих глазах.

— Ты серьезно? Сравниваешь то, как мы пахнем?

— Я не то хотела сказать, просто…

— Что? Легла с одним, проснулась с другим и все еще не уверена, с кем пошла в кино? — он зло улыбается, еще больше напоминая Кирилла. — Хочешь, чтобы я на минуточку побыл своим братом? Побыть для тебя Киром?

Он, наверное, ждет ответа, но все, что я могу — шокировано смотреть на него.



— Окей, — говорит он, прежде чем с силой подхватить меня на руки и буквально вжать в стену за моей спиной.

Его руки блуждают по моему телу, взгляд темный, дикий, пробирающий до костей, челюсти сжаты, а дыхание прерывистое, напряженное. Я пытаюсь оттолкнуть его, но безуспешно, потому что парень будто переносится в другое измерение.

Его губы накрывают мои, Мирон пробует меня на вкус, сминает податливую мякоть в поцелуе, толкается языком глубже и начинает порочный танец.

Мне не хватает воздуха, боже…

Он проводит рукой по спине, оставляя горячие следы и заставляя вздрагивать каждый раз, когда его мягкие пальцы касаются моей нежной кожи. Чувствую, как он зарывается пальцами в мои волосы, сжимает их в кулак и тянет голову назада, разрывая поцелуй. Несмотря на то, что я прижата к стене и нахожусь почти на уровне его талии, он все еще возвышается надо мной и смотрит в мои глаза: изучает, оценивает, пробирает до мурашек.

— Так хочешь? — слышу язвительные нотки, точно такие же, как у Кирилла. — Хочешь, — утвердительно кивает и проводит языком по моим губам. — Порочно, сладко, запретно, — мне или кажется, или он действительно это шепчет.

Я теряюсь в ощущениях и во времени. Слабо понимаю, что происходит, но чувствую, как внутри снова собирается невидимый комок из напряжения и желания, словно сжимающаясь пружина, которая вот-вот. Мирон прикусывает мою нижнюю губу и слегка тянет ее, а затем отпускает и возвращает руки на мои бедра, оголяя их.

— Так нравится? Я ведь могу тебя трахнуть здесь, Ева. Раздвинуть твои худенькие ножки и заняться с тобой здесь сексом, — выдыхает мне в губы.

Чувствую его тугую эрекцию у себя между ног, он слегка толкается бедрами, задевая клитор, а я издаю протяжный стон, цепляясь пальцами за его кофту.

— Грязная девочка Ева, — рычит мне в рот, — очень грязная… порочная девочка, желающая не того парня.

Его движения становятся быстрее и настойчивее, я закатываю глаза и утыкаюсь лбом в его плечо, вздрагивая при каждом движении. Его размеренные толчки приводят к тому, что я едва ли дышу, задерживаю дыхание и приоткрываю рот в немом стоне.

— Давай, Ева, кончай, — слышу, а после чувствую, как внутри все сжимается и тепло разливается по всему телу.

Я целую его со всей страстью, запускаю руки в волосы и тяну парня за затылок, не позволяя отстраниться. Он целует меня в ответ, успокаивает, а после отпускает, отстраняется и выдает:

— Я умею заменять, Ева, но заменой быть не готов, — последнее, что я слышу, прежде чем он толкает дверь на выход и оставляет меня одну.

Ева

Еще какое-то время я смотрю на пустой дверной проем и пытаюсь осознать, что же сейчас случилось. Мой первый оргазм. С мужчиной! Волшебный оргазм и до жути порочный, но несмотря на это, я никак не могу найти в себе силы пойти следом за Мироном.