— Слушай, если ты хочешь сделать тест, чтобы выяснить кто из вас, то в этом…

— Нет смысла в этом. Я знаю, Ева. — девушка бросила в мою сторону странный взгляд и поспешила закрыть входную дверь. По ее напряженному взгляду было видно, что она не договорила.

— Тогда я тем более не понимаю, зачем мы едим к врачу, — все продолжала свои расспросы Ева, уже сидя в машине. — И только не ври, что обеспокоился моим здоровьем.

— А почему нет? — сжал крепче руль, потому что не мог повернуться и посмотреть на неё, без вреда для нас.

Ведь мозги же откажут… А я все же за рулем.

— Тебе три месяца, не было до меня никакого дела.

— Ну уж прости, я не знал, что ты того самого, — хрипло произнёс, понимая, что слово беременна не для меня.

Слишком больно. Пока.

Мы быстро доехали до нужной клиники и попали на приём к врачу у которого я сегодня уже был.

— Вот. Князева Ева, привёл вам ее лично.

Женщина кивнула и попросила карту. В итоге она выписала нужную нам справку, даже не посмотрев девушку.

— Все, печати поставите в регистратуре.

— Вы что, ее даже не посмотрите? Я мог бы и без нее прийти, — возмутился я, но Ева тут же подскочила со стула и, распрощавшись с гинекологом, отправилась на выход.

— Зачем тебе справка о том, что я беременна? — на ходу поинтересовалась Ева, но я не ответил. Дошел до регистратуры, поставил нужные печати и, накинув на плечи Лунтика парку, потащил ее на выход.

— Так, теперь съездим в ещё одно место и можно будет нормально поговорить.

— С чего ты взял, что я хочу с тобой нормально разговаривать? — Ева положила руки на грудь, тем самым притягивая к ней мой взгляд.

— Они стали такими аппетитными Лунтик, — произнёс глядя на пышные полушария, торчащие из под выреза вязаного платья.

— Отвали, извращенец, — девушка запахнула парку и, отвернувшись к окну, воинственно произнесла, — нечего на меня так пялиться, словно тебе может что-то перепасть. Даже не надейся.

Я лишь хмыкнул и вернул все свое внимание на дорогу. Ева во мне будила странные чувства и ощущения. Она меня бесила, стоило только вспомнить тот долбанный бант на ее жопе, как мне хотелось придушить стерву, пальцы начинало жечь и покалывать и в тот, момент я понимал, что происходило это совершенно не от желания придушить. Мне хотелось прикоснуться к ней, провести подушечками пальцев по ее губам и скулам, по ключицам и острым соскам. И да, я безумно хотел увидеть ее живот, с того самого момента, как вышел из кафе две недели назад. Единственным желанием все эти дни было увидеть голый, не скрывающийся под одежной, живот Евы. Я пытался представить его в своём воображении больше не плоским, а круглым и не мог… просто не мог.

Припарковал машину у одного из городских отделениев ЗАГСа, посмотрел на время. Уложился в срок, через десять минут нас будут ждать. Осталось только Лунтика как-то дотащить за эти десять минут до нужного помещения.

— Ты ненормальный? — взвизгнула девушка, как только прочитала табличку у входа.

— Есть немного, — усмехнулся и, подхватив ее под локоть, потащил в здание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Сегодня же выходной!

— Вот именно, Лунтик, сегодня суббота и нас с тобой сегодня распишут. Я обо всем договорился еще вчера, не хватало только справки.

— Ты больной, — заторможено произнесла она, но продолжила шагать следом за мной, словно находилась в трансе. И уже, когда я снял с нее и с себя куртки и кинул их на резную скамеечку, тогда Лунтик пришла в себя.

— Я не пойду. Слышишь? Я никуда с тобой не пойду!

— Ева, — подошел к ней вплотную и проговорил в самые губы, — даже не надейся избавиться от меня так легко, как от Мирона. Мы пойдем с тобой туда, — махнул рукой в сторону закрытой двери, но говорил тихо и спокойно, — и станем семьей. Как минимум ради ребенка.

— Ты забыл? — ехидно произнесла девушка, словно специально меня провоцировала, — Это может быть ребенок Мирона.

— Срать я на это хотел. Поняла? — Ева захлопала глазами, напоминая мне прежнего Лунтика, который был не в состоянии предать меня, который был моим. Черт! Только моим. — Раз брат не может взять на себя ответственность, то этим займусь я.

— Так значит все дело в ответственности, — хмыкнула Ева и вздернула вверх подбородок, — я справлюсь без вас.

— Трофимовы, — послышалось из открывшийся двери.

— Пошли, — взял Еву за локоть, но она начала сопротивляться. Как маленький бык, встала и уперлась своими рогами. Только из нас двоих рога были у меня! — Не беси меня, Ева, а то я и забыть могу, что тебя беспокоить и волновать нельзя.

— И, что тогда? — она недовольно шепнула.

— Трофимов, — очередной оклик, — у тебя, что невеста еще и против?

— Нет, вы что, — нагло улыбнулся и повернулся к женщине. — Просто моей невесте плохо, у нее этот… спер… точно! Токсикоз у нее.

Ева, что-то замычала, а я потянул ее дверной проем, мило открытый специально для нас.

— Ты ненормальный.

— Паспорт давай, — сквозь широкую улыбку, полушепотом выдавил я из себя.

— Не дам.

— Ева, давай разберемся со всем потом. Но этот ребенок, мальчик или девочка, не важно кто так, он будет носить мою фамилию. И мать этого ребенка должна носить ту же фамилию что и он сам. Понимаешь, я много думал об этом и решил, что ребенок не виноват, в том что его мамочка так и не смогла определиться с тем которого из братьев она хочет. Ничего. Я сделал это за тебя. Паспорт давай, — прорычал я, теряя последнее терпение.

Видимо, я ее все же убедил. Иначе как объяснить то, что она все же протянула мне свой паспорт, который я еще вчера должен был принести в ЗАГС, но рассудив, что лучше Лунтика заранее не оповещать о таком важном событии в нашей с ней жизни, я оставил все на сегодня и не прогадал. Иначе, уверен, что Ева бы сбежала, сверкая пятками.

Церемония прошла как в тумане, ни свидетелей, ни друзей, ни родственников, ни белого платья на невесте. Я почувствовал укол вины, а потом принялся успокаивать себя.

Ева сама виновата. Не заслужила она платье.

Повторил про себя это пару раз, но так и не убедил, особенно когда начал надевать кольцо на тоненький пальчик.

А вот, когда мне разрешили поцеловать невесту, тогда то я и оторвался. Набросился на ее губы, помещая в поцелуй всю свою боль, обиду, и удушающую меня ненависть. Причем, я не понимал, кого ненавидел сильнее, Еву или самого себя, за то что все вышло именно так.

После поцелуя Ева не произнесла ни слова, и я был рад. Мы поставили подписи в актах записи и забрали свое свидетельство о заключении брака. Уже сидя в машине я понял, что не испытал ни капли облегчения, все вышло через одно место, не правильно и не так как должно было быть. Но менять что-то или давать заднюю я не планировал.

— Сегодня уже останемся здесь, — рассеянно произнес, сразу как мы вошли в квартиру, — завтра помогу тебе собрать вещи.

— Кирилл, ты головой точно нигде не стукался? — В голубых глазах Евы зажглись огоньки, словно до этого она выбрала выжидательную позицию и готовилась к нападению, тщательно его продумывая.

— Стукался, — ухмыльнулся и, скинув ботинки, прошел мимо нее. — Когда с тобой познакомился. Как раз о твою машину и стукался.

— Идиот.

— Да уж лучше быть идиотом, чем шлюхой.

— Да ты… ты…

— Что? — сложил руки на груди и сжал крепче их в кулаки, сдерживаясь из последних сил, мне безумно хотелось ее поцеловать. Закрыть глаза на ее предательство и просто сжать в своих объятиях. До боли, до тихого, но такого манящего стона. — Ну ничего, будешь себя хорошо вести, обвенчаемся в церкви с платьем и всеми прочими свадебными делами. Ах да! Даже не рассчитывай на то, что сможешь что-то закрутить с Мироном. Я его отселил. Так, что эта квартира теперь только наша с тобой, — шутливо развел руки в стороны и совершенно не ожидал, что получу по лицу.

Ева, как ангел мщения подлетела ко мне и влепила пощечину, я не то, что сделать ничего не смог, я даже понять ничего не успел.

— Ненавижу, — прорычала она сквозь зубы и замахнулась на меня во второй раз.

Глава 36

Ева

Выхожу из себя за считанные минуты. Бью Кира сначала раз, потом второй, но на третий он уже перехватывает мою руку и зло смотрит в лицо.

— Что? — ухмыляется. — Неприятно слышать? Вот и мне тоже было неприятно, когда я увидел вас… трахающихся.

Выплевывает мне и зло смотрит в глаза, а я отвечаю, высоко задрав голову:

— И что? Прямо все видел? Рассмотрел?

Его лицо как-то меняется. Из гневного и раздраженного становится каменным, а взгляд падает на мою грудь. Замечаю, как он вдыхает полной грудью, как пытается что-то сказать, но не успеваю даже рта раскрыть, когда Кир с силой тянет меня на себя и впечатывается в мои губы жестким поцелуем.

— Отпусти меня, — колочу по его груди кулаками и отстраняюсь.

— Я хочу, — отвечает он. — Я пиздец как хочу, но не могу.

И снова поцелуй. Дикий, необузданный, всепоглощающий. Из моей груди рвется стон удовольствия, как бы я не пыталась сдержать его. Я отвечаю на его поцелуй, но тут же с силой прикусываю Киру губу, чтобы он отстал от меня, чтобы прекратил. И он прекращает. Отпускает меня из объятий, но лишь затем, чтобы двинуться на меня снова.

Я шагаю назад, но останавливаюсь, когда чувствую твердую стену за моей спиной.

— Не смей меня трогать! — пищу я, правда, самой кажется, что нихрена это неубедительно.

Кир будто не слышит меня. Подходит ближе, заводит руку за мой затылок и слегка оттягивает мою голову назад, ухватываясь за волосы.

— Помолчи, Ева, — просит он хрипло. — Просто помолчи, потому что я пиздец как хочу тебя.

Он прижимается ко мне сильнее, буквально вгрызается в мой рот и проникает языком внутрь. Мне кажется, что он отравляет меня каким-то ядом, иначе как объяснить тот факт, что я обхватываю его голову руками и отвечаю на поцелуй. Жадно припадаю к его губам, чувствую его вкус и понимаю, что у меня голова кружится от того, насколько я по нему соскучилась.

— Уже течешь? — спрашивает и опускает руку к моей груди, которая за последнее время стала очень чувствительной. — Течешь для меня?

— Иди… в задницу, Трофимов, — говорю на выдохе и распахиваю глаза. Отталкиваю его от себя и зло рычу: — Не трогай меня! Не смей!

— Миру отказала же, так что не так?

— Все не так, придурок!

Захотелось снова его ударить. Да так, чтобы на этот раз ему было больно настолько, насколько было мне.

— Даже не думай, — рычит он и снова приближается.

Хватает меня на руки и несет в спальню. Я пытаюсь брыкаться, но Кир не позволяет и просто кладет меня на кровать. Я хочу что-то сказать, но парень нависает надо мной и снова целует. Проводит рукой по моей груди, слегка сжимая ее, спускается ниже и замирает на животе. Отстраняется, а я смотрю в его потерянный взгляд.

— Кир?

— Я хочу потрогать, — едва выдает он. — Хочу увидеть.

Я прикрываю глаза, мысленно посылая все к черту, тянусь руками вниз и приподнимаю свитер, оголяя живот. Он округлился только слегка, но Кир, видимо, улавливает изменения, потому что его взгляд меняется. Я завороженно смотрю за тем, как он тянется рукой к моему животу, как дрожат его руки, когда он приближает ладони к коже, как гладит меня. Я закрываю глаза и… всё.

Моего Я больше нет в этой комнате. Сейчас я думаю только о том, как сильно скучала по Киру, как думала о нем и мечтала, чтобы он узнал. Теперь я совершенно точно уверена, что это его ребенок. Его малыш…

Я всё ещё злилась, но всё это ушло куда-то на второй план, ведь я любила его. Несмотря на обман, несмотря на то, что он все это время считал меня сукой, внутри души теплилось чувство любви, не дающее покоя.

— Он может быть моим, — слышу его шепот и закатываю глаза. Идиот. Господи, какой же он идиот. Но вместо этих слов я говорю совершенно другое.

— Может.

Знаю, что нам нужно поговорить, но я посылаю всё к чёрту. Потом. Мы обязательно поговорим потом.

— Твою мать, Ева, что ты творишь, — выдыхает, когда я с силой обнимаю его за шею и тяну на себя.

Кир припадает к моим губам, захватывает их в поцелуе и блуждает руками по моему телу, особенно нежно касаясь живота. Улыбаюсь, когда его движения становятся напористее и выгибаюсь дугой, издавая протяжный стон удовольствия.

— Такая манящая, Ева.

Кир накрывает меня собой и целует в шею. Прижимает меня к себе ближе, ласкает языком чувствительные точки на шее и гладит меня между ног так, что я готова на многое, если не на все, чтобы получить разрядку. Сжимаю его футболку в кулаках и тяну на себя, намекая на то, чтобы он стянул ее с себя.