Ближе к двенадцати Огнев наконец немного расслабился, откинувшись в кресле. Перед ним стояла чашка двойного эспрессо и бутерброд, который Катя невзначай принесла вместе с кофе. Он потянулся к селектору:

— Кать?

— Слушаю.

— Спасибо за кофе и бутерброд.

— На здоровье.

— Попроси Веронику подняться ко мне.

— Какую Веронику? Ты имеешь в виду Веронику Ворошилова?

— Она не Ворошилова, — вякнул он.

"А моя"

— Что?

— Веронику. Ко мне. Немедленно.

— Да поняла я. Какая муха тебя укусила? — сказала она обижено и отключилась.

Вместо того, чтобы обрушить свое недовольство на Веронику, под раздачу попала ни в чем неповинная Катя.

Узнав о том, что Вероника вышла на работу раньше времени, он захотел немедленно наказать ее за то, что ослушалась. Маленькая дурочка, о чем она думала, когда явилась в офис? Неужели не догадывалась о последствиях своего неразумного поступка? Он даже, на секунду, обрадовался встрече с Гладышевым и Никифоровым, поскольку, за это время, желание преподать ей урок отпадет. Когда Дима известил о преждевременном выходе Вероники на работу, он понятия не имел, что бы с ней сделал, будь на тот момент она рядом.

В глубине души он восхищался ее неизменном желании работать и познавать новое. Она была настолько преданна своему делу, что искренне переживала когда что-то шло не по плану. Она была трудолюбивой, амбициозной, аккуратной, умной и усердной. Наверняка он бы положительно отнесся к подобному рвению другого сотрудника работать не покладая рук, но только не в случае с Вероникой. Ей действительно необходим был отдых и тишина. Он знал по себе что значит вкалывать как сумасшедший, не чувствовать времени и лишать себя обеда из-за накопившихся дел.

— Она попросила передать, что очень занята, — в голосе Кати, который раздался по всему кабинету, послышались нотки неуверенности.

Когда Огнев приглашает кого-то к себе, этот кто-то в течении нескольких минут оказывался в кабинете главного. Никто, никогда не уклонялся от встреч с ним, ссылаясь на занятость.

Никто и никогда.

— Спасибо, Катя, — ответил он спокойно.

Боится, подумал он, улыбаясь. Что ж и правильно делает.

Он набрал ее внутренний номер.

— Вероника, — ответила она.

При звуке нежного голоса его член мгновенно затвердел.

— Поднимешься ты ко мне или спущусь я к тебе?

Протяжной прерывистый вдох выдал ее волнение.

— Выбор за тобой, Вероника.

— Я буду через минут пятнадцать.

— Через три минуты чтобы была у меня.

— Мне нужно кое-что закончить сначала.

— Три минуты, Вероника, — сказал он непреклонным тоном и отключился.

Через каких-то пару минут он ее увидит. Что прочитает он в ее глазах? Страх перед ним за то, что посмела ослушаться или радость от того, что он прилетел раньше времени? И как должен поступить ОН? Отчитать ее, преподать урок? Вот только какой? Отшлепать что ли ее как следует, чтобы неделю не смогла сидеть? Или, может, махнуть на все рукой, запустить пальцы в ее шелковистые волосы и прижать к себе крепко-крепко, почувствовать прерывистое дыхание, робкое касание губ и несмелое прикосновение ладошки к груди, там где бьется его сердце.

* * *

Я стояла перед закрытой дверью его кабинета. Глухие толчки сердца в ушах, вспотевшие ладони, дикое желание развернуться и бежать куда глаза глядят — неприятные ощущения накрыли меня словно разрушительная волна цунами. Хотела уйти от неизвестности того, что произойдет за порогом и, в то же время, безумно желала перешагнуть этот порог, чтобы увидеть глаза любимого. Только что я прочитаю в них: теплую нежность или беспощадный упрек?

Глубоко вдохнув вошла внутрь, оставив дверь открытой. Мне казалось что, таким образом, я буду в большей безопасности.

Огнев стоял спиной ко мне. Его мощная фигура сильно контрастировала на фоне панорамного окна. Руки глубоко в карманах брюк, плечи и голова опущены. Я не видела лица, но была уверена, что взгляд его был задумчивым и усталым.

— Привет, — тихо шепчу.

Он вскинул голову, повернулся и медленно, очень медленно прошелся по мне взглядом. Его лицо словно непроницаемая маска, взгляд тяжелый. Мои ладони вспотели, и я с трудом подавила желание пройтись ими по шерстяной ткани юбки.

Огнев прошел к креслу и удобно устроился в нем, не сводя с меня прямого взгляда. Я продолжала стоять посредине кабинета переминаясь с ноги на ногу.

— Дверь закрой.

Я помотала головой.

— Душно у тебя.

Он улыбнулся услышав мой нелепый ответ, но его улыбка больше походила на оскал. Огнев протянул руку и что-то нажал на поверхности стола, в ту же секунду, позади себя, я услышала щелчок. Дверь закрыта. Все ходы отступления перекрыты.

Я моргнула и сделала глубокий вдох.

— Подойди.

— За-зачем?

— Подойди, — настойчивее повторил он.

— Н-не хочу. Я боюсь когда ты такой.

— Какой?

— Опасный.

На мгновение он прикрыл глаза.

— Пожалуйста, Вероника.

Было в его голосе что-то, что заставило меня мгновенно сделать шаг к любимому. Просьба, впервые произнесенная огневскими губами. Тихая, искренняя, усталая.

Я обошла стол и остановилась в шаге от Саши. Он развернул кресло и посмотрел на меня закинув голову. Затем, обхватив меня за талию, притянул к себе и уткнулся лицом в мой живот. Жест, маленького, ранимого ребенка, никак не мог принадлежать этому сильному мужчине. Что-то вспыхнула во мне, загорелось и пронеслось по всему телу. Это нежность или, может быть, желание защитить?

Я запустила пальцы в его мягкие волосы, в которых уже проступала легкая седина. Я боялась пошевелиться, чтобы не нарушить момент, который на всю жизнь останется со мной. Момент полный душевного умиротворения, покоя, спокойствия.

— Я очень по тебе скучал, — пробормотал он.

Я замерла, не веря своим ушам.

— Что ты сказал? — спросила я совсем тихо.

Он снова запрокинул голову и посмотрел взглядом который проникал в самое сердце.

— Я сказал, что мне тебя не хватало и что я очень по тебе скучал, — сказал он медленно и твердо.

Я обхватила ладонями его лицо, нагнулась и поцеловала. Это не был страстный поцелуй, это был поцелуй двух любящих, тосковавших друг по другу людей. Его руки опустились ниже и медленно начали приподнимать подол юбки, проводя одновременно ладонями по моим бедрам.

— Саша, остановись, что ты делаешь? — прошептала я сквозь поцелуй.

— А что, по-твоему, я делаю, Вероника? — сказал он слегка недовольным тоном, отстранившись. Его ладони по-прежнему на мох бедрах.

— Ты… хочешь, чтобы мы занялись любовью?

— А ты имеешь что-то против?

— Прямо здесь и сейчас?

— Прямо здесь и сейчас.

— Но…, - я растеряно оглянулась, — может кто-нибудь зайти.

— Дверь закрыта, нам никто не помешает.

— Извини, я не могу так.

— Ты никогда не занималась сексом за пределами спальни?

Я покраснела как рак.

— Поня-ятно, — протянул Огнев с интересом меня разглядывая. — Думаю самое время наверстать упущенное.

Одно движение и, уже через секунду, я оказалась на столе с широко раздвинутыми ногами. Юбка неприлично задрана и я чувствую попой прохладную поверхность столешницы.

— Не понял. Что это на тебе? — спросил он недоуменно, потянув за плотный материял колготок.

Я переместила взгляд на его пальцы сжимающие нейлон.

— Колготки.

— Я вижу. А где чулки?

— Какие чулки?

— В последний раз… и единственный, когда я залез тебе в трусики в этом кабинете, на тебе были чулки.

— Так это когда было, Огнев? Посмотри за окно — зима на дворе.

— Я хочу, чтобы ты носила чулки, — сказал он упрямо. В этот момент он походил на маленького мальчика, которого пытаются лишить любимой игрушки.

— Саш, извини, но я не собираюсь простудить одно место из-за твоей прихоти.

— А ты и не простудишь, я буду привозить и отвозить тебя с работы. Тебе не придется проводить время на холоде.

— Это плохая идея.

— Это замечательная идея.

— Я не хочу, чтобы нас кто-то увидел вместе. Мы же договорились, что о наших отношениях никому не будет известно.

— Вероника, порой ты ставишь меня в тупик.

— Наши отношения не вечны. Ты сам сказал. Я не хочу, чтобы потом, когда все закончится, люди шептались за моей спиной.

Огнев отстранился, и провел пятерней по волосам. Мой первый секс "за пределами спальни" отменился. Спрыгнув со стола я поправила юбку и неуверенно взглянула на Огнева. Черты его лица заострились, а взгляд стал задумчивым. Он был далеко от меня. Кажется я испортила долгожданный момент встречи и чувствовала себя от этого очень паршиво.

— Саша, — позвала я его, когда он начал запихивать документы в кейс.

Не глядя на меня, он направился к выходу и бросил:

— Жду тебя в машине в подземном гараже. Будь внимательной, чтобы тебя никто не увидел, когда будешь садиться в нее.

Черт!

Я в отчаянии топнула ногой. Не так я представляла нашу встречу. Совсем не так.

Через десять минут спустилась в гараж и села в припаркованную неподалеку от лифта машину. В салоне пахло цитрусами и тихо играла классическая музыка.

Не говоря ни слова мы плавно тронулись. Дима то и дело поглядывал на меня в зеркало.

— За дорогой следи, Дим, — резко сказал Огнев.

Дима проигнорировал его слова и оглянувшись быстро прошелся по мне взглядом.

— Ты как? — спросил он меня с беспокойством.

— Ээ… я в порядке. Спасибо.

— В целости и сохранности, — добавил Огнев отвернувшись к окну.

В машине повисла тяжелая тишина. О причине его недовольства я догадывалась, но при Диме не смела начать разговор.

Я украдкой взглянула на него. Он выглядел усталым, суровым и таким далеким. Моя рука непроизвольно потянулась к его ладони и накрыла ее. Его пальцы дрогнули, но руку он не убрал. Так мы и доехали до его квартиры, в молчании держась за руки.

Переступив порог, он прямиком отправился в гардеробную, мне пришлось лишь последовать за ним. Он наспех разделся догола и, так на меня ни разу и не взглянув, прошел в ванную тихо прикрыв за собой дверь. Я стояла посреди просторной гардеробной. Идеальный порядок нарушала лишь куча вещей, которую Огнев небрежно с себя снял. Я повесила аккуратно костюм на вешалку, а рубашку, трусы и носки бросила в корзину для грязного белья.

Большие старинные часы пробили два часа дня. Мой желудок заурчал от голода, ведь за сегодняшний день я успела выпить лишь две чашки кофе.

Как ни странно, но в духовке я нашла теплую запеченную утку в абрикосовом сиропе и запеченные овощи. К моменту когда Огнев спустился на кухню, я уже успела сервировать стол. Столовой мы так ни разу и не воспользовались.

Он разлил по бокалам красное вино и мы принялись за еду. Спустя несколько минут угнетающая тишина стала невыносимой. Я посмотрела на Огнева, он невозмутимо жевал утку.

— Очень вкусно. Кто это приготовил? — я попыталась завязать разговор.

— Андрэ.

Я посмотрела по сторонам. Мне казалось что из-за угла сейчас появится полный француз, с тонкими черными усиками, с большим колпаком на голове и в белой униформе. Именно так в моем представлении должен был выглядеть повар-француз.

— И где он?

— Он живет неподалеку и приходит раз в день готовить ужин, — любезно ответил он и снова уставился в тарелку, не обращая на меня никакого внимания.

— Может поговорим? — спросила я.

— Я тебя внимательно слушаю.

— Почему ты такой?

— Какой?

— Холодный и далекий, при этом ведешь себя как маленький ребенок.

— Хочешь, чтобы я вел себя по-взрослому? Могу взять тебя прямо здесь, на столе и стану для тебя, душа моя, горячим и близким.

— Знаешь что? — я отодвинула тарелку и швырнула салфетку на стол. — Сам разбирайся со своими тараканами, а я пойду домой.

Я быстро вышла из кухни, накинула пальто и взяла сумочку. Пелена слез затмила мои глаза и я с трудом смогла дойти до входной двери. Когда я попыталась открыть замок, ладонь Огнева накрыла мои дрожащие пальцы.

— Не уходи. Пожалуйста.

Я прислонилась лбом к двери, которую так и не успела открыть.

— Поговори со мной. Просто поговори, — прошептала я.

Он снял с меня пальто и небрежно кинул на кресло в холле вместе с моей сумочкой. Мы прошли в гостиную и устроились на П-образном диване перед большим камином. Огнев глядел на тихо потрескивающиеся поленья, а я глядела на Огнева. Он выглядел красивым, как никогда прежде, в свете играющих пламени огней. Не отрывая взгляда от камина, он произнес: