— От чего же, не хочешь? Что ты собираешься делать в своей Москве? — удивлённо спросила мама.

— В своей Москве я собираюсь работать, — после длительного поиска в недрах своей габаритной сумки среди многочисленных необходимых, как я считала вещей, я нашла наконец цитрамон и жадно запила две таблетки большим количеством воды. А у меня и сушняк оказывается. Точно похмелье.

— Ты разве работу нашла?

— Нашла. Про "Кристалл" слышала?

— Разумеется.

— Так вот, мам, вчера я успешно прошла собеседование и получила должность помощника главного юриста, — довольно улыбаюсь я.

— Офигеть! — изумлёно воскликнул мой родитель.

Я с недоверием смотрела на трубку телефона. Моя мама, моя милая, нежная мама с изыскаными манерами и правильной речью произнесла только что слово "Офигеть"?!

— А ты Огнева уже видела?

— Офигеть! — теперь пришла моя очередь пребывать в изумлении. — Вы что, все сговорились?! Я только что сообщила, что нашла работу, а вместо поздравлений снова слышу эту чёртову фамилию!

— Вероника, не выражайся, — строго сказала мама.

— Извини, мам, — мне стало стыдно за свое поведение.

Мы поговорили еще минут пять.

— Передавай привет папе и скажи, что я его очень люблю.

— Обязательно, только он еще спит. У нас глубокая ночь.

— А тебе чего не спится, мам?

— А вот когда ты станешь матерью, и твоя дочь будет вдалеке от тебя, я посмотрю как ты будешь спать, дорогая. Вернее как ты не будешь спать ночами, а вечно переживать за своего ребёнка. Может ты все же переедешь к нам?

— Мама, ты опять за своё?

— Мы тебя здесь устроим на работу, — продолжала мама как ни в чём не бывало. — Выйдешь замуж за француза. Они такие галантные и красивые…

— Пока, мам, — я нажала отбой.

Головная боль медленно отступала.

Я быстро приняла душ и высушила волосы феном. Одела любимый лёгкий бледно-голубой сарафан, взяла кошелёк из сумки и отправилась в ближайший магазин за кофе. Всю дорогу меня тревожило странное ощущение чего-то неправильного. Я никак не могла понять что меня тревожит, как будто маленькая деталь выходила за рамки привычного.

Купив в магазине килограмм груш и две банки кофе, пусть будет с запасом, я направилась домой.

Было невероятно душно, несмотря на то, что не было и девяти часов утра. Нехарактерная погода для начала лета.

Оказавшись дома, вернула в сумку кошелёк, направилась в гостиную и включила на полную мощность кондиционер. И снова возникло чувство, что что-то не в порядке. Я стала вспоминать все свои действия, чтобы понять чем вызвано странное чувство.

Направилась в прихожую и посмотрела по сторонам. Мои руки сами потянулись к сумке, открыв ее я в изумлении уставилась на посторонний предмет. Это был мужской, немного потрёпанный кошелёк из тёмно-бордовой кожи. Я вспомнила, что еще утром в поисках таблеток заметила его, но беспощадная головная боль и разговор с мамой отвлёк меня от этой детали. Я взяла бумажник в руки, пристально разглядывая его. Интересно, каким образом он оказался в моей сумке?

И тут меня осенило.

Ну конечно.

Я вспомнила столкновение с незнакомцем, взгляд которого вызвал остановку моего дыхания. Вспомнила как собирала свои разбросанные вещи передвигаясь неуклюже перед ним на коленях, а ведь он так и не помог мне их собрать, подумала я. Наверное при столкновении он уронил бумажник не заметив этого, а я в спешке положила его в свою сумку вместе с остальными своими вещами.

Теперь мне придётся вернуть бумажник его владельцу. Подумав о новой встречи с ним, моё тело охватила неожиданная дрожь. Стало немного прохладно, подумала я. Надо бы отключить кондиционер.

Боже, кого я обманываю?

Моя дрожь вызвана наверняка не пониженной температурой в квартире, а лишь одной мыслью о мужчине, единственном мужчине, которому удалось вызвать в моём теле такую реакцию. Мне стало не по себе и я поняла, что не хотела бы еще раз увидеть его. Мне не нравились чувства которые вызывает лишь одна мысль о нём. Неуверенность и растерянность — не характерны для меня. Может отправить кошелёк курьером? Адрес я знаю. Неплохая идея, но вот имени владельца бумажника я не знала.

Неохотно обула босоножки на плоской подошве, взяла сумку. Идея с курьером отпадает. Придётся мне все таки самой решить эту проблему. Направляясь в сторону станции метро "Братиславская", я вдруг подумала, что понятия не имела каким образом найти владельца кошелька. Может он тоже был простым посетителем как и я, и вовсе не являлся сотрудником компании?

И вот я снова стою перед небоскрёбом расположенном в деловом центре Москва-Сити. Мимо меня проходили мужчины и женщины в дорогих деловых костюмах и я вдруг почувствовала себя нелепо в своём лёгком сарафане. Мысль о том чтобы переодеться мне не пришла в голову перед тем как я вышла из дома. Может вернуться домой и одеться соответсвующе? Я представила себя в душном вагоне метро и с чистой совестью отмахнулась от этой идеи. Вошла с уверенностью в холл. Воздушный поток кондиционеров коснулся моей кожи и я жадно вдохнула прохладный воздух. Посмотрела по сторонам. Холл был полон людей. Все куда-то спешили. У ряда скоростных лифтов стояли люди, кто-то читал в ожидании деловую прессу, кто-то просматривал новости в планшетах а кто-то с нетепением смотрел на электронное табло быстро меняющихся цифр расположенных над кабинами лифтов.

Я снова оглянулась по сторонам, не зная что предпринять, к кому обратиться. Может стоит спросить охранника? Наверняка он наблюдал вчерашнюю сцену моего позора, и знает имя мужчины на которого я налетела.

Мой взгляд остановился на одиноком мужчине стоявшем в самом конце холла в ожидании лифта. Несмотря на то, что я не видела его лица, я нисколько не сомневалась в том что это был именно он — мужчина, от одной мысли о котором моё дыхание останавливалось, а ритм сердца ускорялся. Его сильная фигура, облаченная в тёмно- синий костюм, источала мощную энергию. Я чувствовала ее каждой клеточкой своего тела. Мне казалось что я схожу с ума. Такое происходило со мной впервые. С каждым шагом приближаясь к нему моё волнение и дрожь в руках увеличивались. Я остановилась позади него не зная что сказать.

Почувствовав моё присутствие, он медленно повернулся. Одна рука в кармане брюк, другая держит кейс из тёмно-коричневой кожи. Прямой взгляд холодных серых глаз. Никаких эмоции на красивом загорелом лице.

Ой, мамочка! Можно я прямо сейчас исчезну? Ну пожалуйста? Или превращусь в маленькую, серую мышку и убегу в свою тёмную, но такую надёжную норку, в которой окажусь в полной безопасности.

— Здравствуйте, — мой голос звучит совсем тихо, — мы с вами вчера столкнулись… — в ответ лишь молчание. — Вы наверное не помните…

— Я помню. Чем обязан? — резкие слова беспощадно бьют по оголённым нервам.

Я неуверенно протягиваю руку в которой держу бумажник.

— Что это? — кивок в сторону моей протянутой руки. Ни одного лишнего движения. Левая рука по прежнему в кармане брюк, правая держит кейс.

— Ваш бумажник.

— Это не мой бумажник.

— ?!?

Характерный звук открывающихся дверей лифта отвлекает внимание мужчины, он поворачивается и заходит в просторную кабину, давая понять что разговор окончен. Я зачарованно смотрю как двери лифта постепенно закрываются, отделяя нас. Не отдавая отчета в своих действиях протягиваю руку, срабатывает сенсор и двери вновь медленно расходятся.

— То есть, как не ваш? А чей тогда?

— Я понятия не имею чей, — похоже стальная невозмутимость дала трещину.

— Как же так? Я… я подумала что вы его уронили когда мы столкнулись…

— Когда вы на меня налетели, — любезно поправил он.

Мне снова стало неловко, я в отчаянии смотрела на него.

— Вы проверяли содержимое бумажника? — устало вздохнул он.

Я — идиотка. Настоящая идиотка!

— Судя по вашей реакции, вам даже это в голову не пришло. — Мой Бог, какие у него холодные глаза. — Может стоило проверить для начала? Наверняка там есть документы, с помощью которых вы найдёте его владельца.

— Да, конечно, — мой голос звучал сипло. Я отступила назад, двери лифта вновь стали медленно закрываться. — Извините, что потревожила вас.

В ответ лишь холодный кивок.

Я растеряно смотрела на закрывшиеся двери лифта. Меня отвлек подошедший высокий мужчина атлетического телосложения одетый в строгий черный деловой костюм и черную водолазку. Ему не жарко?

Он внимательно посмотрел на меня и спросил все ли со мной в порядке и как я оказалась в этой части фойе.

— Со мной всё в порядке. Спасибо, — я попыталась обойти его.

— Как вы прошли сюда? — повторил он преграждая мне путь к выходу.

— Через дверь, — съязвила раздраженно я.

— У вас есть пропуск?

— У меня нет пропуска.

Ну что ты привязался?

— Кто на ресепшене сегодня? — вопрос был адресован другому мужчине который стоял чуть поодаль от нас.

— Иван, — последовал незамедлительный ответ.

— Уволить.

— Хорошо, Роман Сергеевич.

— Проводи девушку к выходу.

— Вообще-то, я и сама могу найти выход, — обижено пробубнила себе под нос.

На мои слова никто не обратил внимание и мне пришлось покинуть здание в сопровождении бритоголового качка, чувствуя себя преступницей.

Оказавшись на улице я с нетерпением открыла бумажник. Первое что мне попалось на глаза, это была фотография 3х4, паспортного типа. На меня смотрело улыбчивое лицо Дементьева!!!

Я громко застонала. На меня странно покосилась мимо проходящая женщина. Плевать. Я была зла. На себя. Очень зла!

Где был мой разум, который никогда меня не подводил? Ну почему, мне не пришло в голову проверить содержимое бумажника в тот момент когда я нашла его? Я просто сделала поспешные выводы, о том кому принадлежал этот чертов темно-бордовый бумажник. Темно-бордовый!!! С чего я взяла, черт возьми, что у человека который носит кейсы от Beau Reid, может быть темно-бордовый бумажник?!

Мне срочно нужно было излить своё негодование. И я даже знаю на кого. Я достала телефон и набрала номер.

— Ник, ты почему звонишь в такую рань? — услышала я сонный голос.

— Сейчас полдень, Дементьев, — зло сказала я. — Сколько можно спать?

— А нечего было меня вчера поить вином. Ты чего такая злая?

— Ты ничего не потерял? — сладко спросила я.

— Я знаю что мой бумажник у тебя. Я заметил еще вчера ночью, когда добрался домой, его пропажу. Но методом дедукции вычислил, что ты его забрала со стола когда мы покидали заведение, — деловито сообщил Артем.

"Методом дедукции"? Он что издевается?!

— Вечно ты всё суёшь в свою сумку. Это не сумка, Ульянова, а торба. Купи себе что-нибудь поменьше и поприличнее, ей Богу.

— Я убью тебя, Дементьев. Твоя смерть будет медленной и мучительной.

— Да что случилось, Вероника? — Раз Дементьев назвал меня полным именем, значит испугался не на шутку.

— Почему ты не сообщил мне сразу?

— Когда? Вчера ночью? А вдруг ты уже спала? Если бы я тебя разбудил, то тогда моя смерть уж точно была медленной и мучительной. И кстати, мне пришлось подняться домой за деньгами, чтобы оплатить проезд за такси, а живу я на девятом этаже, и лифт не работает, и все лампочки в подъезде выбиты…

— Я еду к тебе, — прервала я его.

— Зачем? — в ужасе воскликнул Артём. — Я все еще хочу жить. Может мы отложим на какое-то время мою казнь?

— Живи себе на здоровье. Я привезу тебе твой кошелёк.

— Ааа, ну тогда приезжай, конечно же, — с облегчением вздохнул Дементьев. — И тортика купи по дороге. Шоколадного.

Глава 4

Спустя 5 месяцев


— Привет, Вероника. Tы, как всегда, с утра по раньше?

Мимо меня к соседнему столу прошла Надя, тридцатидвухлетняя рыжая красавица. Господину Кузнецову, помощницей которого являлось это неземной красоты создание, завидовали все мужчины.

— Где ты откопал это чудо? — спрашивали они Кузнецова, на что тот лишь таинственно улыбался.

На самом деле Надя являлась ему дальней родственницей и несмотря на то, что ее приняли на работу по блату, она с лёгкостью справлялась с ней.

В Надю трудно было не влюбиться. В ней сочетались лучшие качества которые могла иметь женщина. Она была красива, умна, добра, с тонким чувством юмора. Всегда выглядела ухожено и безупречно. Рядом с ней, моя и так низкая самооценка, падала еще ниже.

— Глупая ты, Вероника, — отвечала она, когда я восхищенно делала ей комплимнты. — Ты тоже очень красива. Неужели ты не видишь? У тебя красивые, выразительные голубые глаза. Волосы о которых только мечтать можно, гладкие, насыщенного шоколадного оттенка. А про твою пятую точку я уж молчу. С такой попой не стыдно бикини рекламировать. Ты к стати, не пробовала себя в роли модели? — спрашивала на полном серьезе она.