Вера и Марина Воробей - Я буду ждать

– Ясно, – протянула Снегирева. – В общем, я примерно так все себе и представляла, – соврала она, потому что даже не догадывалась, как обстояли дела на самом деле.

«Теперь понятно, почему профессор Силецкий не сдержал слова», – отстраненно, будто ее это вовсе и не касалось, подумала девушка.

Внезапно Игорь вскинул голову, схватил Галину левую руку и, не дав ей опомниться, принялся покрывать ее ладонь частыми горячими поцелуями. При этом он шептал какие-то слова, разобрать которые девушка даже не пыталась. Он был как в бреду, а она стояла словно в каком-то оцепенении и сквозь слезы смотрела куда-то вдаль. Наконец, тряхнув головой, Галя медленно подняла свободную правую руку и осторожно, словно гладила чрезвычайно дорогой и хрупкий предмет, провела ею по шелковистым волосам Игоря. На секунду он замер, потом резко выпрямился, с силой притянул девушку к себе и обхватил ее плечи сильными руками. Невольно Галя прижалась к нему всем телом, ощущая мелкую, предательскую дрожь в ногах. Она понимала, что должна оттолкнуть Игоря, высвободиться из его цепких объятий, убежать и никогда больше его не видеть. Понимала, но стояла не в силах пошевелиться. Она даже дышать боялась. Ей казалось, что все это сон и если она сделает хоть одно неосторожное движение или просто позволит себе наполнить легкие воздухом, то тотчас же проснется. А ей так не хотелось просыпаться…

Обняв ее, Игорь тоже на какое-то время замер. В следующий миг она ощутила легкое прикосновение его горячих губ к своему уху.

– Спасибо тебе, – прошептал Игорь. – Спасибо за все, что ты сделала. Я был не достоин твоей любви. Я и сейчас ее не достоин…

Она почувствовала, как его руки вмиг потеряли свою силу и безвольно опустились. Надо было что-то сказать, Галя чувствовала это, но все слова казались ей в эту минуту пустыми и бессмысленными. Она не заметила, когда первая слезинка упала на ее бледную щеку, а потом даже не пыталась сдерживать слезы.

– А теперь послушай меня, – тихо попросил Игорь. – Это самое важное. Я должен вернуть тебе деньги.

– Нет! – Снегирева прикрыла его губы рукой. – Молчи! Не смей так говорить! Когда я… В общем, я была уверена, что ты никогда не узнаешь о том, что я… Ты не должен мне ничего возвращать. Да я и не приму от тебя ничего. Забудь об этом! Слышишь, забудь!

– Нет! – Игорь упрямо замотал головой. – Я должен это сделать. И сделаю. Я верну тебе эти деньги. Не сразу, конечно… Но я уже начал работать… Мне посоветовали одну фирму… В общем, я взял в долг пятьсот долларов и сегодня утром поехал на склад и купил партию косметики. Если все сложится удачно, то максимум через месяц я заработаю тысячу, а потом…

– Ты хочешь заняться распространением косметики? – Галина уставилась на Игоря широко раскрытыми глазами. – Но у тебя ничего не получится! Для этого надо быть другим человеком! Немедленно, слышишь, завтра же поезжай на эту фирму, отдай им все и потребуй, чтобы тебе вернули деньги!

– Это не мои деньги, – осторожно поправил ее Игорь.

– Тем более! – взорвалась Снегирева. – Как ты мог пойти на такое, не посоветовавшись… – Она осеклась, а парень тут же вставил:

– С кем? С кем я мог посоветоваться?

– Не знаю! – вздохнула девушка. – С родителями, с друзьями…

– Родители ничего об этом не знают, – признался Игорь. – Я не смог им сказать, что за операцию заплатила ты, иначе…

– Это правильно, – сбавила обороты Снегирева. – Им об этом знать ни к чему. Но ты не имел права так поступать. Нужно было вначале позвонить мне или в письме написать, не знаю даже…

– Теперь это моя проблема, – угрюмо отозвался Игорь. – И я сам ее решу.

– И как же ты собираешься продавать эту косметику? Пойдешь на рынок? – поинтересовалась Снегирева, не сводя с Игоря пристального взгляда.

– Зачем? – пожал плечами тот. – Вначале попробую среди знакомых… Это, кстати, очень хорошая косметика, дорогая… Один крем от морщин стоит сто баксов! На рынке таким не торгуют…

– Не фига себе! – закатила глаза девушка. – Что ж за крем такой?

– Он у меня с собой, – гордо объявил Игорь. – Могу показать.

Он скинул с плеча рюкзак, вытащил оттуда бледно-розовую небольших размеров коробочку и протянул ее Снегиревой.

– Такая крохотная – и сто баксов! – изумилась та и принялась вертеть коробочку в руках, пристально всматриваясь в маркировку. – Да он же просроченный! – воскликнула в следующую секунду девушка. – Смотри! На целых полгода! Тебе подсунули просроченную косметику!

– Не может быть! – Игорь ошарашенно смотрел то на нее, то на коробочку с кремом.

– Где находится эта фирма? – сменила тон Снегирева.

– На ВВЦ, – упавшим голосом ответил Игорь. – Только они не вернут деньги. Они предупредили, что если мне по каким-то причинам не удастся реализовать товар, то…

– По каким-то причинам! – снова закатила глаза к небу Снегирева. – Они торгуют негодным товаром! Я уверена, что остальная косметика тоже просрочена!

– Я не смотрел, – горестно признался Игорь.

– Коммерсант! – с досадой выдохнула Галина. – Ты какие-нибудь бумаги подписывал?

– Ну да… – после некоторой паузы ответил Игорь. – Договор.

– Где он? – вскинулась Галина. – Где этот дурацкий договор?

– Дома… – как-то неуверенно пожал плечами Игорь.

– Короче, так. – Девушка окончательно взяла инициативу в свои руки. – Завтра с утра ты берешь всю эту чертову косметику, договор, и мы вместе едем на фирму. Ясно?

– Ясно, – не стал спорить Игорь и вдруг добавил потрясенно: – Даже не верится! Там все так солидно… Девушка такая вежливая, симпатичная…

– Ты бы лучше не девушку изучал, а срок годности на упаковке! – не смогла сдержаться Снегирева.

– Галь… – Игорь потянулся к ее руке. – Знаешь, сколько мы с тобой не виделись?

– Месяца два, – дернула плечом она, не удивившись внезапной смене темы.

– Два месяца и восемь дней, – поправил Игорь. – Мне было без тебя очень, очень плохо… Но ты не думай! – обеими руками он схватил ее за плечи. – Я все равно верну тебе эти деньги. Чего бы мне это ни стоило!

– Для начала давай разберемся с твоей расчудесной косметикой, – окоротила его пыл девушка.

– Где ты была? – с порога налетела на Галю мама. – Валентин уже четыре раза звонил. Он сказал, что ты никуда не собиралась уходить.

– Мам, я что, обязана перед ним отчитываться? – раздраженно отозвалась девушка. – Собиралась, не собиралась…

– Нет конечно, – пожала плечами Марина Николаевна. – Просто я думала, что Валентин – твой парень и поэтому…

– И поэтому что? – нервно перебила Галя. – Я что, теперь шагу ступить не могу, не спросив разрешения у моего парня, да?

– Нет… – Марина Николаевна никак не могла взять в толк, чем вызвана столь бурная реакция дочери. – Я не собиралась вмешиваться в ваши отношения, просто мне показалось, что Валентин чем-то очень обеспокоен. Ты, случайно, не знаешь чем?

– Понятия не имею, – отрезала Снегирева и, скинув нерасшнурованные кроссовки, направилась в свою комнату.

Но не успела она войти, как зазвонил телефон.

– Это Валентин, – уверенно заявила Марина Николаевна. – Подойди сама.

– Мам, – попросила Галя, – возьми, пожалуйста, трубку. И если это Валентин, скажи, что меня нет дома.

– Я не стану врать, – решительно заявила Марина Николаевна и добавила, отметая всякие сомнения: – И не проси.

Бросив на мать обиженный взгляд, Галя направилась к телефону.

– Алло, – недовольно буркнула она в трубку.

– Пришла? – строго осведомились на том конце провода.

Девушка промолчала. Она терпеть не могла глупые вопросы. Впрочем, сейчас, что бы ни сказал Валентин, ее реакция не могла быть другой. Сейчас ее раздражало решительно все.

– Я звонил, – сообщил Валентин, выдержав паузу.

– Я знаю, – ответила она.

– Просто хотел поболтать, – неожиданно дружелюбным тоном сообщил Валентин.

А она-то уже приготовилась обороняться, выкручиваться.

– Ясно, – неопределенно протянула Снегирева. – У меня совершенно внезапно… Тут, короче, одно дело важное возникло… В общем…

– Можешь ничего не объяснять, – сказал Валентин. – Ты вовсе не обязана оправдываться.

– Да я и не собиралась, – покривила она душой. – Просто хотела объяснить, почему меня не было дома.

– Этого тоже не стоит делать. Ответь мне только на один вопрос, впрочем, можешь, конечно, и не отвечать… – Он не мог скрыть своего волнения, и Снегирева решила помочь:

– Спрашивай, Валь, все в порядке.

– Ты была с ним? Ты встречалась с Игорем?

– Нет, – отрезала Снегирева, хотя еще секунду назад была полна решимости сказать Валентину правду: она конечно же предполагала, о чем он хочет ее спросить.

– Я так и думал! – совершенно искренне обрадовался он. – Мы же договорились не лгать друг другу. Ты извини, Галь, за мою подозрительность. Просто я… я очень боюсь тебя потерять.

В эту секунду она почувствовала, как горький ком подкатил к горлу, стало трудно дышать. Как она может врать? Почему ей не хватает мужества признаться Валентину? Сказать ему всю правду?

Окончательно успокоившись, Валентин принялся возбужденно болтать о всяких пустяках. Впрочем, Галя слушала его вполуха. Наконец, договорившись о завтрашней встрече, они распрощались, и Снегирева отправилась в свою комнату.

Что же с ней происходит? Почему ее душа буквально разрывается на части? Как она может так цинично врать Валентину? Валентину, который готов был ради нее… Да что там говорить! Что же теперь будет? Зачем она позволила Игорю проводить себя до дому? А потом еще стояла с ним минут сорок возле подъезда, слушала его горячие, покаянные речи. Он, видите ли, жить без нее не может! И ни строчки за все это время не написал. И если она его не простит, то и не напишет больше никогда… Простит – не простит… Детский сад какой-то! Это все еще ничего. Но зачем, как она могла позволить Игорю этот прощальный поцелуй, который длился минуты две, не меньше? Галина знала, чувствовала, что Игорь до сих пор стоит под ее окнами. И не потому даже, что на прощанье он выкрикнул ей вслед: «Я всю ночь буду тут стоять!» Мало ли чего наговоришь девушке в порыве эмоций! Нет, она именно чувствовала, кожей, всем своим существом ощущала его присутствие, близость.

Не включая лампы, Галя подошла к окну, осторожно отодвинула штору. Внизу маячил до боли знакомый, слегка сутулый силуэт. Девушке стоило больших усилий сдержать себя, чтобы не вскочить на подоконник, не высунуться в форточку и не крикнуть: «Игорь! Я тебя люблю! Я давно уже простила тебя! Я тоже не могу без тебя жить!» Но, обругав себя последними словами, она опустила край шторы и, в темноте дойдя до дивана, опустилась на него. В эту секунду откуда-то раздалась электронная трель. Как хорошо, что она не оставила сумку в прихожей! Конечно, это Игорь! Может быть, он увидел, как она наблюдала за ним из окна? Нет, Игорь не поднимал головы, он смотрел себе под ноги и медленно прохаживался от фонарного столба и обратно до угла ее дома. Впрочем, на свои близорукие глаза Снегирева не могла положиться полностью. Нащупав в темноте сумку, она вытащила мобильник.

– Алло! – Она старалась говорить тихо, не хотелось, чтобы мама ее услышала.

– Еще не легла? – спросил Игорь.

И от его низкого, такого волнующего голоса на сердце девушки накатила горячая волна, заставляя его биться гулко и учащенно.

– Нет еще, – едва слышно проговорила она.

– А почему свет в комнате не зажигаешь? – И, не дождавшись ответа, добавил: – А я тебя видел, выгляни еще разок… на секундочку…

Не прерывая связи, Галя подошла к окну и, уже не таясь, отдернула тяжелую штору. Игорь стоял, задрав голову и подняв одну руку, второй он прижимал к уху телефон.

– Иди домой, – не слишком настойчиво попросила Снегирева. – Я так не смогу заснуть, а завтра нам с утра ехать на твою фирму. Не забыл?

– А почему ты заснуть не сможешь? – спросил Игорь, оставив без внимания ее вопрос.

– Потому что, – ответила Галя и добавила, немного помолчав: – Потому что буду думать о тебе всю ночь.

– Я тоже буду думать о тебе всю ночь, – понизил голос Игорь. – И тоже не смогу сегодня заснуть.

– Нет, вот если ты уйдешь, я сразу усну, – упрямо возразила Галина. – Прошу тебя, пожалуйста, не надо стоять тут всю ночь. Иди, пока еще метро не закрыли.

– Хорошо, – неожиданно сдался Игорь. – Я поеду домой и напишу стихотворение. Самое лучшее в своей жизни. Как ты думаешь, кому я хочу его посвятить?

– Откуда же мне знать? – кокетливо ушла от ответа девушка.

– А знаешь, как я назову это стихотворение? – продолжал игру Игорь.