Вера и Марина Воробей - Я буду ждать

– Конечно помню, – кивнула Марина Николаевна. – Вежливый такой парень и совсем несовременный. Он потому мне и понравился. Хоть ты и не говорила ничего, но я все равно чувствовала, что у вас с Игорем далеко не все в порядке.

– Да, мам, – грустно покачала головой Галя. – Видишь, какая я у тебя невезучая? Скажи, что мне делать? Ну вот ты… Как бы ты поступила на моем месте?

– На твоем месте? – Марина Николаевна задумалась. – Знаешь, ты только не обижайся, хорошо? Только мне кажется, что если такой вопрос у тебя возникает, если требуется чей-то посторонний совет, пусть даже мой, то ни один из них – ни Валентин, ни Игорь – тебе по-настоящему не нужен.

– То есть как? – попыталась было возмутиться Галя. – Как это не нужен? С Игорем мне интересно. Он такой талантливый, красивый… Я когда его вижу, у меня сердце начинает из груди выскакивать! Разве так бывает с теми, кто не нужен?

– Видишь ли… – Марина Николаевна наморщила лоб. – Возможно, он тебе просто нравится, но не более того. И потом скажи, ты способна простить его? Так, чтобы ни разу в жизни не вспомнить о его малодушии?

– Ну да, – не слишком уверенно отозвалась Галина. – Я уже его простила.

– Тогда почему, рассказывая мне эту историю, все время вспоминаешь Валентина, сравниваешь его с Игорем, признаешься, что, если бы в ту минуту Валентина рядом с тобой не оказалось, тебе бы пришлось совсем туго? Ведь ты понимаешь, что Валентин никогда с тобой бы так не поступил?

– Конечно понимаю! – воскликнула девушка. – Валик… Он такой благородный! Нет, он на такую подлость просто не способен!

– Вот видишь. – Мама грустно посмотрела на Галю. – Ты сама произнесла это слово – «подлость». Заметь, я, щадя тебя, выразилась деликатнее, я сказала «малодушие». А если ты и сейчас расцениваешь поступок Игоря как подлость, то о каком искреннем и безусловном прощении может идти речь?

– Ты нарочно пытаешься меня запутать! – возмутилась Галина. – Да, Игорь поступил со мной подло, но я все равно простила его. Я сумела это сделать. – Казалось, девушка пыталась уговорить саму себя в справедливости собственных слов. – Хоть это было и нелегко, но я сумела! Я простила Игоря.

– Тебе сейчас кажется, что ты не можешь сделать выбор, потому что любишь их обоих, верно? – На губах Марины Николаевны появилась едва заметная улыбка.

– Ну да, – дернула плечом Снегирева. – Именно это я и чувствую.

– А я думаю, что это не любовь, – мягко сказала мама. – Ты как угодно можешь называть это: привязанностью, привычкой, отголоском прежних чувств, но только не любовью. Потому что если бы это была любовь, то перед тобой не возникла бы проблема выбора. Понимаешь?

– То есть ты хочешь сказать, что я должна остаться одна? Если мне кажется, что люблю обоих? Странно как-то…

– Вовсе не странно. Ты, конечно, вправе не послушать моего совета. И скорее всего, именно так и поступишь, но я просто убеждена в том, что ни Игорь, ни Валентин тебе по-настоящему не нужны. Хотя, – с легким сожалением в голосе добавила Марина Николаевна, – Валентин очень хорошо к тебе относится. Он мог бы стать настоящим другом. На всю жизнь.

– Тебя не поймешь! – всплеснула руками Галина. – Сама же говоришь, что я должна обоим отказать и тут же начинаешь расхваливать Валентина. Так, может, мне все-таки выбрать его? В конце концов, мы можем остаться друзьями.

– Могли бы, если б Валентин тебя не любил, – заметила мама. – Вот он-то тебя по-настоящему любит.

– А Игорь? Игорь что, не любит? Да знаешь, как он смотрел на меня сегодня? Сколько в его глазах было нежности, грусти, отчаяния… Кстати, Игорь не такой прямолинейный болван, каким тебе кажется! Между прочим, он мне так и сказал, что все понимает, в смысле мои отношения с Валентином, и готов ждать… А вот Валентин… Он дал мне три дня.

– Ну что ж, – пожала плечами мама, – три дня довольно большой срок. Постарайся прислушаться к своему сердцу. Пусть оно станет твоим единственным и верным советчиком. А моя точка зрения тебе уже известна. Но в одном можешь быть уверена: кого бы ты ни выбрала, к какому бы решению ни пришла, я всегда буду на твоей стороне. Что бы ни случилось.

Три дня пролетели незаметно. Галя целиком и полностью посвятила их учебе. Нужно было срочно подтягивать хвосты. До конца четверти оставалась неделя. О своей душевной проблеме девушка вспоминала лишь перед сном. Она честно пыталась разобраться в собственных чувствах, взвесить на невидимых весах все «за» и «против», но к желанному результату эти попытки не приводили. К середине третьего дня, совершенно измучившись от бесплодных терзаний, Снегирева приняла неожиданное решение: она останется с тем, кто позвонит ей первым. Кстати, за все это время ни Валентин, ни Игорь ни разу не позвонили ей. Электронных писем от них девушка тоже не получала, и, помня о данном Валентину обещании, она жестко осекала себя всякий раз, когда ее рука невольно тянулась к трубке.

«Неужели Валентин набрался смелости, позвонил Игорю и сообщил ему о нашем уговоре? – терялась она в догадках. – А может, Игорь сам решил не звонить, чтобы дать мне время подумать?»

Последнее предположение было так мало похоже на правду, что девушка тотчас же его отмела: «Нет! Конечно, это работа Валентина». Любопытство так и распирало ее, но все же ей, раз уж она решила отдаться воле случая, хватило благоразумия и выдержки запастись терпением и спокойно ожидать своей участи. Она знала, была уверена, что либо сегодня вечером, либо завтра утром, в воскресенье, раздастся звонок. Он-то и должен решить ее судьбу. Разумеется, маме Галина не стала рассказывать о своем необычном, даже, можно сказать, легкомысленном решении, а та ни о чем и не спрашивала. И вообще Марина Николаевна вела себя так, будто никакого разговора между ними не было, за что Галя в душе искренне и горячо благодарила ее.

В субботу ее пригласила в гости Люся Черепахина. Должны были собраться и другие девчонки, вечер обещал быть интересным. Гале очень хотелось пойти туда, ведь ее отношения с одноклассницами оставляли желать лучшего, глупо было упускать такой хороший шанс хоть немного наладить их, но тем не менее она отказалась, сославшись на неотложные дела. Истинная же причина ее отказа заключалась в том, что девушка боялась пропустить столь важный для нее звонок. Конечно, и Валентин и Игорь могли бы позвонить ей на мобильный, но почему-то Снегиревой казалось, что в такую важную минуту она непременно должна быть дома, разговаривать в привычной обстановке и обязательно по домашнему телефону. Впрочем, все меры предосторожности оказались напрасными – ни в субботу, ни даже в воскресенье утром ей никто не позвонил. Часов до двух Снегирева слонялась по квартире, борясь с желанием схватить трубку и набрать номер… Но чей? Валентина или Игоря? Игоря или Валентина? Она вспоминала тот последний разговор с Валентином, когда он назначил ей срок в три дня. А что потом? Ведь он так и не сказал, что должно произойти потом, кто кому должен позвонить. Нет, не сказал.

Так что же теперь делать? А вдруг что-то случилось? Что, если ребята подрались? Всякое могло случиться. Воображение услужливо подбрасывало ей картинки, одна страшнее другой, и девушка нервно бросалась к телефону, но всякий раз опускала трубку, не зная, чей номер набирать – Игоря или Валентина, Валентина или Игоря?

– А что мы ей скажем? – Валентин положил трубку. – Нет, вначале нужно все как следует обдумать.

– Обдумали уже все! – возразил Игорь. – Давай набирай номер. Скажем, что будем вместе ждать ее в кафе «Вишня». Она прекрасно знает, где это.

– Сам звони. – Валентин пододвинул к Игорю аппарат.

Они сидели в гостиной у Игоря дома. Три дня назад, когда Валентин позвонил Игорю, тот на удивление спокойно отреагировал на просьбу Валентина не беспокоить Галю три дня. Сообщил он и причину своей неожиданной просьбы: ей необходимо побыть одной, ей нужно время, чтобы сделать выбор. А сегодня утром Игорь сам позвонил Валентину и попросил его приехать. Вот уже два часа они не могли решить, кто же из них должен позвонить Галине и в каких выражениях следует объяснить ей суть столь деликатного дела. И хотя главное давно уже было определено, всякий раз они бросали трубку, вспоминая о какой-нибудь очередной чрезвычайно важной детали. На самом же деле оба элементарно трусили, но ни за что не хотели признаться в этом друг другу.

– Давай так. – Игорь сурово сдвинул на переносице брови и пальцами правой руки с силой надавил на висок. Он всегда прибегал к этому приему в минуты душевного дискомфорта. – Раз уж такое дело, давай бросим жребий.

– Глупо! – замотал головой Валентин. – Лично мне кажется, что, если мы выложим ей все это по телефону, ну про кафе и про то, что придем туда оба, она вообще не захочет нас видеть.

– Что же ты предлагаешь? – недоуменно захлопал ресницами Игорь. – Вообще не звонить?

– Вот именно, – самодовольно улыбнулся Валентин. Сейчас ему казалось, что он нашел единственно верный выход из создавшегося крайне затруднительного положения. – Зачем звонить, когда можно прийти?

– То есть как? – не уставал удивляться Игорь. – Взять и явиться без предупреждения?

– Вот именно, – повторил Валентин. – Взять и явиться без предупреждения. А там будет видно – либо в кафе двинем, либо прямо там, на месте, обсудим наши дела.

Игорь озадаченно почесал затылок:

– Неудобно как-то… Не знаю, надо подумать. В одном ты прав, Валентин: в этом случае она уже не сможет уйти от ответа.

– Что и требовалось доказать, – хмыкнул Валентин. – Нам-то с тобой только это и нужно: чтобы она не морочила нам голову и дала совершенно определенный ответ – с кем она решила остаться. Или я чего-то не просекаю?

– Да нет, – не стал возражать Игорь. – Все правильно. Хорошо. – Он решительно тряхнул черными блестящими волосами. – Поехали. – Но тут же замер с растерянным выражением лица. – А вдруг ее дома нет?

– Сейчас проверим, – пожал плечами Валентин и потянулся к телефону.

Снегирева даже вздрогнула от неожиданности. Хотя какая уж тут неожиданность, если она полдня бродила вокруг телефона в ожидании звонка? Нет, скорее она вздрогнула от перенапряжения.

– Алло! – охрипшим от волнения голосом проговорила она.

Никто не ответил, хотя ей показалось, что она слышит чье-то сдавленное дыхание.

– Алло! Вас не слышно! Кто это? Алло!

Но ответом ей снова была тишина.

Раздосадованная, девушка повесила трубку.

Впрочем, сердце подсказывало ей – это один из них: Игорь или Валентин. Но вот кто именно?

– Стоп! – притормозил Игорь. Они уже находились в двух кварталах от дома Снегиревой. – Нехорошо как-то с пустыми руками к девушке являться, да еще вдвоем…

– Что ты предлагаешь? – По лицу Валентина скользнула кривая усмешка. – Купить курицу и торт? Верно! Зачем изменять традиции?

– Откуда ты знаешь про курицу и торт? Она тебе рассказала? – насупился Игорь.

– Разведка донесла, – ушел от прямого ответа Валентин.

Ему совсем не хотелось откровенничать с Игорем. Нет, этому самоуверенному парню вовсе необязательно знать, что Валентин унижался, всматриваясь в витрину магазина, когда продавщица взвешивала эту проклятую курицу и перевязывала веревочкой коробку с тортом. И как потом, задыхаясь от ревности, обиды и отчаяния, он «вел» парочку до самого снегиревского подъезда.

– На этот раз ограничимся цветочками? – Валентин в упор посмотрел на своего соперника.

– Ограничимся, – угрюмо отозвался Игорь. – Придется к метро возвращаться.

– Не беда, – с деланной беззаботностью отмахнулся Валентин. – Для бешеной собаки семь верст не крюк.

– Ты на кого это намекаешь? – злобно зыркнул на него Игорь.

– Да на обоих, – добродушно усмехнулся Валентин, и едва наметившаяся ссора, не успев разгореться, угасла на корню.

– Погнали, а то уже четвертый час, – недовольно буркнул Игорь, развернулся и зашагал в противоположную сторону.

У цветочной палатки между молодыми людьми снова возникла конфликтная ситуация. Вернее, конфликтом это и не назовешь, так, легкое недоразумение.

– Один на двоих купим, что ли? – Валентин скептически покосился на три темно-красные розы, выбранные Игорем.

– Еще чего! – с презрением покосился на него тот. – Я вот эти покупаю, а ты поступай как знаешь.

– Послушай, – сощурился Валентин, придирчиво разглядывая цветы Игоря. – По-моему, это не самая лучшая в мире идея. Ты только представь, как это будет выглядеть: открывает она дверь, а на пороге стоят два придурка, и у каждого по букету роз! Прямо сцена из кинокомедии тридцатых годов. «Два жениха и одна невеста»! Нормальный сюжет, да?