Внутри отеля очень уютно. Здесь осталось простое и чистое очарование античной классики, не лишенное, однако, изысканности. Пол из обожженной флорентийской плитки покрыт коврами ручной работы, лампы и мебель – антикварные, на стенах висят авторские гравюры, коллекция античных книг выставлена в библиотеке из ценной породы древесины. Букеты свежих цветов различных оттенков белого живописно расставлены в вазах из тонкого фарфора.

– У меня нет слов! – восклицаю, любуясь огромным камином из камня и мрамора. – Это просто сказка!

Филиппо указывает на мой чемодан:

– Каким-то образом нужно же было оправдать твой багаж принцессы.

– А где же прекрасный принц? – спрашиваю я, очнувшись от грез. Он прихватывает меня за шею, как котенка, и припечатывает поцелуй на губах. Я смотрю на него и чувствую себя полной гордости. Сегодня он похож на одного из мужчин-моделей в стиле preppie, позирующих для рекламы Hugo Boss: полосатая футболка поло, бермуды защитного цвета и кожаные мокасины.

Мы направляемся к ресепшен, где брюнетка с обширным декольте приветствует нас. На прикрепленном к груди бейдже написано, что ее зовут Ванесса.

– Вы забронировали? – спрашивает с истинно тосканским акцентом.

Филиппо смотрит на нее. И на мгновение мальчик из приличной семьи в нем уступает место самцу, до той поры укрывавшемуся в его глубинах.

– Да. Мы забронировали, – отвечает, бросая взгляд на пышные формы Ванессы.

– На какое имя? – эхом отзывается она, взмахивая густыми ресницами.

– Де Нарди, – отвечаю за обоих, тщательно выговаривая слова и прислоняясь к Филиппо.

Я чувствую потребность пометить территорию, чтобы сдержать наплыв ревности, охватившей меня внезапно. С удивлением осознаю, что это один из первых случаев моей ревности в отношении Филиппо. И не очень понимаю, беспокоит это меня или успокаивает.

Так или иначе, мое молчаливое предупреждение, похоже, сработало, поскольку Ванесса улыбается, кивает и, пробежав пальцами по клавиатуре, говорит:

– Вот, нашла. Две ночи для двух человек. – Она делает чек-ин, сообщает нам информацию об отеле, затем выдает Филиппо ключ от комнаты и желает нам прекрасно провести время.

Благодарим, и через некоторое время мы уже в уединении, в элегантном номере пурпурного цвета, с видом на мягкие холмы Сиены. Комната светлая, гостеприимная, с изысканной и, скорее всего, очень дорогой мебелью. Здесь, как и в холле, камин с каменным порталом. Жаль, что мы не можем разжечь его, принимая во внимание, что на улице тридцать градусов! Подставка из драгоценного мрамора, приставленная к стене, поддерживает новый телевизор Bang&Olufsen, который перекликается с антикварным письменным столом со старинной чернильницей, расположенным у противоположной стены. И нечто совершенно особое этой комнате придает ниша в стене, где стоят два хрустальных бокала, чаша с клубникой, еще покрытой капельками воды, и ведерко со льдом и дорогой бутылкой белого шипучего вина с холмов Сиены. Как раз то, что нужно!

Филиппо подхватывает бокалы, переплетая их среди пальцев.

– Синьорина, не хотите ли аперитив? – спрашивает вежливым тоном, как это сделал бы официант в шикарном ресторане.

Я подыгрываю ему.

– С удовольствием, monsieur[58], – отвечаю с улыбкой и полупоклоном.

Через минуту мое желание удовлетворено.

– Вот это красота! – восклицаю, открыв окно и любуясь пейзажем.

– Все для нас, Биби, – объявляет Филиппо, вдыхая чистый ароматный воздух. Потом обнимает меня рукой за плечи и шепчет: – Можешь сказать этому неудачнику прекрасному принцу, что ему до меня далеко!

Он щекочет мне ухо языком. Хихикая, я высвобождаюсь, и Филиппо идет к центру комнаты открыть свою сумку.

– Пойдем в бассейн перед ужином? – говорит он, ища плавки. Потом начинает раздеваться, распевая во весь голос «Вишневый холм», трогательный вариант одной из основных песен своего репертуара от Баттисти[59].

Я открываю чемодан и тоже начинаю раздеваться. Почему-то, когда я снимаю футболку и вижу в зеркале свою бледную грудь, мне вспоминается соблазнительное тело Ванессы.

– Симпатичная девушка на ресепшен, – говорю с невозмутимым видом, застегивая лифчик купальника.

– Да, очень, – он попадается в ловушку.

– Так, значит, ты признаешь это? – я пригвождаю его взглядом, уперев руки в бока, как делала моя мама, когда собиралась накричать на меня.

– Что признаю? – тихо говорит он с невинным видом.

– Что ты ее поедал взглядом, мерзавец! – и набрасываюсь на него с кулаками, полушутя-полусерьезно.

Филиппо закрывается от ударов и позволяет мне буйствовать, забавляясь. Потом хватает меня за запястья и блокирует.

– Ну все, ты закончила? – спрашивает совершенно спокойно.

– Маньяк! – кричу, стараясь высвободиться.

– Ладно, признаюсь, я маньяк, – говорит он нежным сексуальным голосом, целуя меня в шею, – но только с моей девушкой, клянусь.

Я опускаю взгляд на его гладкую мускулистую грудь тинейджера и чувствую, что непреодолимое влечение овладевает нами. Его глаза становятся ярко-зелеными, будто желание придало им новый свет. Он наклоняется, касаясь носом моего плеча и основания уха, проводя пальцами по волосам.

– А разве мы не собирались в бассейн? – бормочу.

– Потом… – Он целует под мочкой уха, сжимая крепче волосы. Потом нежно притягивает меня ближе, открывая шею своим губам, которые быстро поднимаются к лицу.

На минуту вспоминаю тех женщин, которые жалуются, что их мужчина пропускает предварительные ласки. Филиппо никогда не забывает поцеловать меня.

Сейчас он сзади меня, перед зеркалом на всю стену, медленно расстегивает лифчик купальника. Моя кожа в это мгновение покрыта паутинкой дрожи, соски становятся твердыми, как алмаз. Филиппо расстегивает верхнюю пуговицу шорт и опускает вниз молнию. Потом, продолжая целовать мою шею и запустив большие пальцы рук в карманы, спускает их вниз по ногам вместе с трусиками.

Теперь я обнажена перед зеркалом, а он стоит на коленях сзади меня, обхватив руками мои колени. Понимаясь вверх, проводит языком по ногам и ласково покусывает ягодицы, заставляя меня вздрагивать. Потом, прислонившись лицом к моему и глядя на наше отражение, он опускает свою горячую руку на мой живот.

– Ты такая красивая, – произносит вполголоса, покусывая мне плечо.

– Ты тоже. – «И ты намного красивее меня», – думаю про себя.

Филиппо берет мои руки, накрывая своими ладонями мои кисти сверху, потом кладет их мне на живот и медленно двигается, поднимаясь к груди. Это двойной массаж: мои ладони – по моей коже направляются его руками. И это настолько эротично, что вызывает у меня стон сквозь полусомкнутые губы. Мое дыхание учащается, когда он просовывает ногу между моих, заставляя меня расставить их, и проводит нашими руками по моим гениталиям, увлажненным от вожделения. Чувствую, как его желание упирается мне в спину, и возгораюсь еще более.

Филиппо быстро снимает трусы и подталкивает меня к кровати. Нас влечет друг к другу прежнее желание, но наши тела словно пронизаны другой энергией: пребывание в этом месте делает все новым. Целуя меня, он постепенно входит в мое гнездышко, уже готовое его принять, и заполняет меня. Он двигается уверенно, познавая уже знакомую территорию, заставляя меня вибрировать от удовольствия при каждом новом толчке. Привычный вкус его тела, дыхание, биение сердца – присутствие его плоти рядом сообщает умиротворение. Секс с ним – это ритуал, жизненный праздник нашей любви. Филиппо проникает глубже, ускоряя ритм, до тех пор, пока наши стоны удовольствия не становятся криками и наши тела не взрываются в мощном оргазме.

– Я люблю тебя. – Его голос – тихий шепот. Его руки обнимают меня крепко-крепко, как мне нравится.

– Я тоже.

«Я тоже люблю тебя, Фил, тоже» – хочу повторить это снова и навсегда остаться здесь, в его искренних и сильных объятиях, теряясь в его глазах.

Это самый сильный оргазм, который мы испытали с тех пор, как живем вместе. Теперь мы – два бессильных тела. Два сердца, бьющихся в унисон. Два дыхания, которые не перестают искать друг друга.

Филиппо медленно поднимается и идет в ванную, открыть кран джакузи. Я присоединяюсь к нему спустя несколько минут. Круглая ванна медленно наполняется. Пар поднимается над пеной, окрашиваясь в разные цвета, от красного до синего. В воздухе чувственный аромат розы и ванили. Сегодня вечером никакого бассейна, только интимность и страсть нашего любовного гнездышка.

Я закрепляю волосы на затылке заколкой, и мы вместе погружаемся в пену, прячась среди пузырьков. Филиппо берет мое лицо обеими руками и страстно целует. Я сжимаю его, с пылом отвечая на поцелуй. Я люблю его, никогда еще не была так в этом уверена и так счастлива. Я знаю, что он – тот самый, единственный для меня, которому стоит позволить любить себя и которого я должна полюбить. Он – моя скала, мой надежный причал, а Леонардо был просто опасным и сумбурным приключением. Прошлым приключением. От того огня сейчас остался только пепел.

* * *

На следующий день мы встаем довольно рано. Романтический ужин при свечах из деликатесов Валь-д’Орча[60] в сопровождении «Brunello di Montalcino» не усмирил наш аппетит. Наоборот, похоже, возбудил его, поэтому за завтраком мы набрасываемся на угощение, поедая сладости из миндаля домашней выпечки, хлопья с карамелью, свежий хлеб и джем.

Проводим утро верхом на лошадях, прогуливаясь по проселочным дорожкам, бегущим по холмам. Контакт с этой первозданной природой наполняет меня энергией. Я никогда не садилась на лошадь прежде и должна признать, что это не так страшно, как сесть на мотоцикл. Естественно, с нами был тренер по верховой езде. Мне кажется, я поняла лишь половину технических инструкций, которые он дал нам, но я хотя бы не упала (чего можно было от меня ожидать). Филиппо уже умеет сидеть в седле, и ни на минуту не прекращал поддразнивать меня. Однако утро было волшебным. Я обожаю, когда он смешит меня до колик.

После обеда наконец-то мы погружаемся в открытый бассейн отеля. Нас окружает цветущий сад, ароматы лаванды и розмарина. После нескольких взмахов руками и пары метров под водой я решаю, что с меня хватит и выхожу: растягиваюсь на солнце, на элегантном лежаке из белой ткани. Вокруг никого: похоже, гостей отеля бассейн не интересует. И напрасно: отсюда вид на оливковые деревья и долину Чилиано потрясающий. Мы словно находимся в маленьком оазисе, и в этой восстанавливающей тишине я начинаю дышать, забывая хаотичный Рим. И мое сердце среди этого покоя начинает биться ровнее.

Через некоторое время Филиппо тоже выходит из воды и присоединяется ко мне. Он прекрасен. Своим стройным и гармоничным телом напоминает Давида – творение Микеланджело. Роется в сумке и достает вездесущий планшет – который так и не смог оставить дома, – а затем растягивается на шезлонге рядом со мной. Я остаюсь верной бумажной печати и начинаю листать найденный в холле журнал.

Иногда мы перебрасываемся сообщническими взглядами, дотрагиваемся друг до друга и отпиваем из бокалов превосходный «Совиньон Болгери», который нам принесли.

Наверно, благодаря этой расслабленной атмосфере, счастливому состоянию души и волшебному месту я решаюсь затронуть тему, которая вертится у меня в голове уже несколько дней.

И я выдаю:

– Знаешь, я подумала об идее вернуться в Венецию… и о той квартире, которую ты мне показывал.

Филиппо резко поворачивается ко мне, я полностью завладела его вниманием. И я не разочаровываю его:

– Я согласна, Фил. Ты только не задавайся, ладно? Я готова сделать это лишь потому, что начинаю скучать по Венеции, – пытаюсь перевести все в шутку.

– Правда? – спрашивает он почти с подозрением. Ему сейчас не до шуток.

– Да, правда, – отвечаю, слегка оскорбленная его изумлением.

Филиппо понимается на ноги, подает мне обе руки и, когда я берусь за них, приподнимает меня рывком. Потом обнимает за талию, приближая свое лицо к моему.

– Послушай, Биби, – говорит с терпеливым видом, будто объясняя что-то сложное ребенку, – ты же понимаешь, что это означает, правда?

Я киваю, улыбаясь. Он вздыхает и оглядывается по сторонам, не до конца уверенный.

– Это значит совместная квартира, совместное будущее, совместная жизнь. Понимаешь ли ты это?..

Филиппо смотрит на меня в упор своими ясными большими глазами, легонько притрагиваясь к бретелькам моего купальника пальцами.

– Ты готова на такой шаг?

– Конечно да! – отвечаю твердо, выдерживая его взгляд.

– Ну, тогда давай сделаем это! – восклицает он, отталкивая меня назад. Вижу на его лице лукавую улыбку и тут понимаю его шуточный маневр – я теряю равновесие. Не успеваю даже закричать и падаю в бассейн. Остаюсь некоторое время под водой, прежде чем вынырнуть. Филиппо прыгает следом и плывет ко мне.